Такси едет слишком медленно. Ужасно. И когда машина останавливается возле шикарного крыльца ресторана Медведь, мне кажется я взорвусь.

– Вон пошел, – боже, я что рявкнула на стоящего в дверях швейцара? – Простите, – буркнула под нос, пытаясь вспомнить, что я на себя нацепила в спешке.

– Ресторан на спецобслуживании, женщина, – пробасил бородатый мужик. – Закрыт для посетителей.

– Я приглашена, – навешиваю на лицо милую улыбку, которая наверняка больше на оскал сейчас похожа.

– А, ты из стриптиза что ли? Заждались, заждались, – осклабился швейцар. Черт, я что сейчас похожа на девку дешевую? А ведь у меня ноги голые, и… – Что, помоложе то не было никого?

– Открывай давай, ценитель блин. Сговорились что ли все сегодня называть меня бабкой?

Захожу в холл шикарного ресторана, стараясь не смотреть на медвежьи чучела, глядящие на меня из каждого угла стеклянными глазами. Вечные стражи этого блядского места. Обидно, мишек жалко. Погибли ради того, чтобы пылиться в жральне для богатеев.

– Ну, за наследного принца. – слышу я радостный бас, который узнаю сразу. Генка, лучший друг Серени. Но это же еще ничего не значит? Мало ли, что он имеет в виду. Я успокаиваю себя, но… Я дура.

«Вы не смогли подарить мужу наследника» – звучит в моей голове эхом звенящий проклятый голос.

Толкаю тяжелую дверь, навесив на лицо оскал. Ну, улыбку точнее. Я надела платье. Машкино от чего-то. Слишком короткое. Лифчик забыла, кажется. Зато туфли на каблуках, как мой муж любит. А вот и он, кстати. Сидит ко мне спиной, галстук расслабил. Смеется. А вот лицо Генки похоже становится на вытянутую маску. Он то меня увидел уже. И я иду к столу, покачивая бедрами. Как там Катька говорит? Мы еще Игого?

– Богато, богато, – хмыкнула, окинув взглядом компанию разгоряченных мужиков. – продолжай Геночка. За что пьем? За наследника? Восхитительная новость. Ошеломительная даже, я бы сказала. Сережа, а почему я не знаю о том, что у тебя родился сын хрен знает от кого?

– Ты какого… Рита? Ты как тут? – голос Сергея, чуть пьяный, но ровный. И я не слышу в нем ни страха ни раскаяния. Может и вправду я дура? Поверила какой-то шаболде. А тут просто встреча деловая. И пьют за наследного принца. Ну да. Ну да.

– Да вот, приехала мужа поздравить, с рождением долгожданного мальчика, – поднимаю со стола чей-то бокал, наполненный вином, кажется, делаю глоток. Брезгливость подскакивает к горлу комком тошноты. А вино хорошее. Как и все у Серени. Все должно соответствовать. – Ну же, муж. Скажи мне, что все это враки. Давай. Я же жена твоя. Как там ты говоришь обычно? Машину и жену не отдам никому? Аж гордость меня в такие моменты берет, дорогой. Ты же меня так любишь. Кстати, вино говно. Такое же, как ты, любимый..

Он молчит? И это не ложь, то что мне сказала незнакомая баба. Играет желваками, явно с трудом сдерживается. У него родился сын. Кто-то сделал ему подарок, который не смогла сделать я. Сережка мечтал о сыне все чертово время, что мы с ним вместе. А я… Маню с трудом доносила. А потом… Разводили врачи руками. Бесплодие на фоне полного здоровья.

– Прекращай балаган, Рита. Истерик мне только тут не хватало. Откуда ты вообще…

– Балаган? Да ну, дорогой. А как же и в радости и в горести? А ты мне не сообщил радостную весть. Любовница твоя мне сообщила, а ты нет. Ага, по телефону прямо. Упс. Как ее зовут, кстати? Хотя, какая разница. Я галчонок, она зайчонок. Или лисенок? Впрочем, что в лоб, что по лбу. Ну что ты милый? А истерики это не мое, – хихикнула я. Да уж, истерика то прямо на подходе. И слезы я чувствую на щеках, от чего-то ледяные. А ведь не плачу даже. Они сами. Подхожу к мужу, который поднялся из-за стола, под взгляды своих друзей. Медленно подхожу. Хватаю его за гребаный галстук, который я привезла ему из Милана. Сука, кучу денег стоила эта мерзкая удавка.

– Ты что творишь? – прорычал муж, но скорее от неожиданности. Ну не ожидал он от всегда покладистой женушки такого дурдома.

– Придушить что ли тебя? Руки марать не хочется, – я шиплю, как раскаленный кирпич, на который брызнули ледяной водой. Да уж, на меня то прямо ушат пролился. Нож со стола хватаю, ошалев от какого-то залихватского веселья, рвущего мою глотку до боли. Двадцать с лишним летт я ему отдала, этому предателю. Себя потеряла, растворилась в его мире. Двадцать гребаных лет. Не было у меня молодости. Сразу стала взрослой. Старой бабой, мать его.

И все вокруг в движение приходит.

– Дружкам своим скажи, чтобы не суетились. А то рука у меня дрогнет, не дай бог.

– Ритка, ты ох… – черт, я отрезала мужу галстук. Я? Из горла рвется ведьминский хохот. Сережка зол как бегемот.

– А ну пусти. Пусти, сказала, – рявкнула я. Мой муж предатель как котенка меня подхватил и поволок из зала ресторана, нож я выронила из ослабшей руки. И кажется из меня весь воздух вышел. И дышать нечем от огненного кома, заткнувшего мне горло, словно кляп. Позорище. Боже, куда я качусь?

Глава 3

– Ты что за цирк устроила? – глаза моего мужа пылают. Впер меня в холл проклятого ресторана и отчитывает перед персоналом и мертвыми медведями. И юбка у меня задралась до трусов, пока он меня тащил, как мешок с неприятностями. И дружки его меня провожали жалостливыми взглядами, и глаза отводили стыдливо, падлы. А ведь все входили в наш дом, и все мне врали в глаза. Жрали то, что я наготовила и потешались, поди, в душе, над тем какая я дура. Все всё знали. Все… Кроме меня, слепой идиотки. Ну ясно теперь, почему мой муженек зачастил в командировки. Сука. – Какого хрена?

– Я? Я балаган? Сергей, а ты не охренел? У тебя родился сын на стороне. Ты когда собирался нас с дочерью обрадовать? Ну, что ты теперь счастливый папуля, а у Машки есть братик. Ты…

Он посмотрел на меня с той же гребаной жалостью, и мне показалось, что меня ударили под дых. С оттягом, так, что аж искры из глаз посыпались.

– Машка знает? – прошептала я, заранее зная ответ. Боль нестерпимой стала. Моя дочь предательница. И муж…

– Она не хотела тебя расстраивать, – процедил Сергей, сморщился, словно от зубной боли. – Рита, послушай, ну так вышло.

– Кто эта шлюха? – мне неинтересно. Просто я пытаюсь осознать то, что осталась одна. Совсем одна. И сейчас ликования я не чувствую, как в начале вечера, когда думала расслабиться дома в одиночестве. Сейчас меня рвут демоны на части.

– Соня, Машкина подружка. Я их подвез как-то. И… Завертелось. Не понимаю как. У девчонки большое будущее. Черт, Рита, да послушай…

– Боже. Боже. Какой кошмар, – огненная тошнота к горлу подскакивает. Жгучая такая. Хочется орать в голос. – Ей ведь всего девятнадцать. Райков, она тебе в дочери годится. Боже…

– Ты сама виновата, – припечатал муж. Ну, конечно. Я виновата во всем. И в том, что он сошел с ума. Седина в бороду бес в ребро. Я могла бы все понять, но не это. Не подругу дочери, с которой Машка неразлучна с первого курса универа была. А я то все удивлялась, куда пропала девчонка, и почему разговоров о ней Маруська в последнее время предпочитала избегать. Боже. – Посмотри на себя. Хоть сиськи бы сделала что ли, морду подтянула немного. Рита, в твоем возрасте уже пора задумываться, ты не молодеешь. А стареют «красиво» и естественно только нищебродки, которым не на что обколоть морду.

– Ты… ты… – нет у меня слов, одни эмоции. Хочется сказать, на себя бы посмотрел, но… Сережа следит за собой. Зал, косметолог, даже маникюр начал делать. И фигура у него даже лучше стала, чем в молодости. Тогда он был тощий и носатый. Сейчас у него фигура атлета. Только волосы стали цвета соли с перцем, но это его делает брутальнее. – Да пошел ты на хрен, муж. Документы на развод получишь по почте.

– Дура совсем? Я не собираюсь с тобой разводиться, – осклабился Сережа, и вдруг поняла, что его не знаю совсем. – Мне это невыгодно. А потом, я привык. Мне с тобой удобно.

Я удобная, охренеть. Я удобная, как трусы семейные, или тапки Серёгины любимые, или… Сука, я удобная.

– Ты правда веришь, что я буду терпеть то, что у тебя есть вторая семья? – из горла рвется истеричный смех. Да уж. День рождения у меня в этом году просто бомба.

– Рита, послушай, давай без истерик. Договоримся сразу на берегу. Мне сейчас потрясения ни к чему. И развод ты не получишь. Так что не дергайся. Для моей карьеры это вредно, и для бизнеса. А я все для вас делаю. Для тебя и Машки. Ты моя жена. А эта соплячка… Я просто запутался. Девка свежая, вот и поплыл. Захотелось свежатинки, прости.

– Классные эпитеты ты придумываешь матери своего сына, – горько как, блин. Я кривлю губы в подобии улыбки, хотя страшно хочется вмазать по наглой физиономии мужчины, которого я, думала, изучила до кончиков волос. Это не мой Сережа. Это какой-то подменыш в его шкуре. Это… – Сереж, тебе самому не противно?

– Противно, Рит. Очень противно. Но ты не оставляешь мне выбора. Короче, сына я у этой девки заберу. Будешь воспитывать ты. Мать ты прекрасная. Жена тоже… Мы с тобой как жили, так и будем жить.

У меня кружится голова. Я слушаю и думаю, что это я, наверное, просто не проснулась. Или глюки у меня от того коктейля синего, он мне сразу доверия не внушил. Или…

– И что ты скажешь окружающим? – мне уже просто интересно, до какой степени абсурда может дойти мой бред. То, что я брежу, это даже сомнений не вызывает сейчас у меня.

– Что нам родила сына суррогатная мать, – вбивает последний гвоздь в крышку моего безумия, мой некогда любимый, муж.

– Ты, больной ублюдок, – прошипела я из последних сил – Гребаный больной урод.

– Рита, я ведь тебя оставлю без штанов, если ты откажешься. Кто ты без меня? Никчемная возрастная баба, которая тяжелее хрена в руках никогда ничего не держала. Ты не умеешь ничего. Ты понимаешь, что сдохнешь как жучка дворовая? На твоем месте, я бы не стал делать резких движений. Ты меня поняла?

Я киваю. Говорить нет сил. Все внутри разорвано в лоскуты. Вся моя жизнь оказалась никчемным мыльным пузырем.

– Вот и умница. А теперь поезжай домой. Я тут закончу и приеду. И приготовь свой фирменный плов, что ли, жратва тут адская.

– Хорошо, – я говорю спокойно. А что уж теперь. Мне плевать на этого человека. Отмерло все сразу и как-то очень уж быстро. А может я давно…

Может.

Я иду к выходу из ресторана, как побитая. В душе бушует адское пламя. Плов ему? Хрен ему, а не плов. Оборачиваюсь. Мужа уже нет в холле. Только девчонка администратор таращится на меня, как мне кажется, с жалостью.

– У вас, где тут пожарный щит? – поворачиваюсь к служащей, и выгляжу я сейчас явно совсем не здоровой душевно.

– Там, в подсобке. Но туда нельзя. Только для персонала?

– А так? – бросаю на стойку две крупные купюры. О да, я же жена богатого человека. Теперь уже почти бывшая, правда. Но прелесть в этом есть.

Щит в ресторане укомплектован шикарно. Выбираю между ломом и топором. Топор надежнее. Девка провожает меня диким взглядом, когда я выползаю из гребаной подсобки и покачиваясь на каблуках иду к выходу.

Джип Сережи, его гордость мужская, который он любит больше чем меня, припаркован почти у входа. Хотя, как оказалось, меня он в хрен не ставит вообще. Сам черт не брат моему благоверному. Метит в мэры, сволочь. Пропуск слуги народа открыл перед ним кучу возможностей. Например, парковка, там где удобно ему. Прекрасно. Мне тоже подходит это место. Легкодоступное.

Топор с грохотом врезается в лобовое стекло. О, какой триумф я чувствую. Даже делаю несколько па какого-то танца аборигенов крайнего севера под адский вой супер дорогой сигнализации.

– И машину, и жену ты прое… Промохал, дорогой, – ведьмински хохочу, вбивая свое орудие в сверкающий капот очень элитного авто. Муженька моего груш обожравшегося, хватит удар, когда он увидит такую инсталляцию.