Куда же мне еще один брак. Многоженство в нашей стране запрещено. А Веру я ни на кого не променяю.

Сбросив в прихожей туфли, я расстегнул пиджак и устало потер виски. Я никогда не выпендривался и не понимал тех, кто строит из себя того, кем не является. Звучит фраза странно, но это факт. Ненавидел, когда по дому ходили в обуви, или целый день, даже в выходной прогуливались по саду или сидели за столом в галстуке и белой рубашке. То ли дело важное мероприятие, но никак не обычный семейный ужин. Потому стянув с плеч пиджак, швырнул его на стойку, и прошел мимо столовой на кухню.

А вот тут оказалось очень интересно.

Вера в фартуке? С двумя косичкам на затылке и задорной улыбкой на губах? Ей только веснушек не хватало и красной помады, чтобы… Нет, это уже другая тема.

Вера вместе со Светланой лепили пельмени, щедро начиняя их мясным фаршем.

Захотелось сглотнуть, но во рту сильно пересохло.

Это сон, или… Не понимаю. Это не может быть ягодка, она бы не стала готовить вместе со Светланой на моей кухне. Она скорее плюнет в фарш, чтобы я это съел потом!

Но нет, за столом с испачканной в муке щекой сидела именно Вера Матвеева.

Неожиданная картина.

– Виктор Степанович, прекрати подглядывать. Присоединяйся, ― услышал хитрый голос Светы, и улыбаясь, покачал головой.

Вера напряглась, покраснела, и отложив не долепленный пельмень, хотела убежать из кухни. А я перехватил ее у порога за талию, и склонившись, тихо прошептал:

– В сексе ты тоже будешь делать все наполовину?

Ягодка стала пунцовая, резко развернулась и пошлепала по плитке босыми ногами.

Мне срочно захотелось в душ. Но позже. Сначала пельмени, а потом уже мои пошлые мысли.

– Ну‐ка, девочки, показывайте, как вы их лепите. А то обычно мне лепят, да все не по теме.

– Иди сюда, Виктор Степанович, сейчас научим.

Я с удовольствием присоединился к готовке, то и дело своими пальцами, которые довольно неплохо лепили пельмени, смущая Веру.

– Как же ты попала, ягодка.

– Еще одно слово, и я заткну ваш рот пельменями. Работайте, иначе без ужина останетесь. Я поспособствую. Поверьте.

Я верил. И одним плевком бы тут точно не обошлось.

Глава 4

***

– Простите, что вам пришлось вмешаться. Мне очень стыдно.

Красивая длинноногая брюнетка смотрела на меня испуганным взглядом и потирала руку, за которую ее хватал ублюдок. Мой взгляд упал на красные отметины, и появилось желание пойти и начистить мудаку рожу куда тщательнее. Объяснить, как нельзя себя вести с девушками.

– Тебе нечего стыдиться. Не сильно ушиблась? Может в больницу? Давай врачу тебя покажем?

Она покачала головой и переступив с ноги на ногу, поморщилась от боли.

– Я справлюсь, спасибо вам.

Я стоял смотрел на нее, и не мог поверить, что такое чудесное создание вообще можно обидеть. Да как у этой мрази вообще рука поднялась?

Девушка развернулась, чтобы пойти к выходу, и едва не упала, но была вовремя подхвачена моими руками. Я прижал ее к себе и взглядом застыл на милых веснушках, которые были хаотично разбросаны по лицу. Их было немного, но они придавали шарма этой девушке.

– Все же стоит показаться врачу, ― выдохнул я, и подхватив ее на руки пошел в сторону выхода.

– Вы что, что вы делаете? Опустите меня, немедленно.

– Не кричи. Я все равно доставлю тебя в больницу.

– Зачем? Зачем вам это нужно?

– Я же не твой больной придурок, который поднимает руку на девушку. Успокойся, ― попросил я, и подойдя к авто, кивнул водителю, который предварительно открыл двери.

– Вы… ― она выдохнула, когда я усадил ее на заднее сидение авто.

– Всего лишь покажем тебя врачу, и я тебя отпущу. Не надо меня бояться.

Я заметил в ее глазах страх, что было само по себе странно. Вроде бы не меня она должна бояться.

– Гриша, поехали в клинику к Араму.

– Слушаюсь, Петр Николаевич.

Я снова перевел взгляд на испуганное лицо красавицы и нахмурился. Неужели настолько боится меня?

– Как тебя зовут?

– Алина Кудашева.

– Кудашева? Откуда мне знакомо твое имя?

Она пожала плечами, и я отметил, как она пальцами сжимала края своего короткого платья. Взгляд упал на красивые стройные ножки. Черт, вот это не вовремя.

– Ладно, опустим этот вопрос. Тот мудак твой мужчина?

Скривился. Какой он мужчина?

– Бывший.

– Ты ему сейчас об этом сообщила?

– Раньше. Он попросил о встрече, я пришла.

– Почему согласилась?

Она на миг прикрыла глаза и выдохнув посмотрела на меня.

– Я вам очень благодарна за то, что заступились за меня, но прошу, не надо в это лезть. Я не хочу об этом говорить.

Почему, мне казалось, будто за этой ссорой стояло что‐то большее, чем просто расставание двух людей? Не так что, один разлюбил и решил уйти из отношений. Нет, здесь что‐то было другое. Но что?

Я решил выяснить это сам. Не хотел лезть в душу со своими расспросами, но и оставлять эту ситуацию почему‐то тоже не было желания. Чертов спаситель, или личная заинтересованность? Девушка мне понравилась ― маленькая, хрупкая и нежная. Остальное узнаю позже.

В клинике у Арама ее обследовали, сделали пару рентгенов, прописали мази от ушибов и синяков. Благо никаких трещин обнаружено не было. Иначе бы я точно нашел этого ублюдка и навалял ему еще не один раз.

После обследования я сказал Грише отвезти девушку домой. Она благодарно кивнула, пыталась дать денег за обследование на что я посмотрел на нее, как на сумасшедшую. Еще чего не хватало, чтобы я с девушек деньги брал.

Ей было неудобно, но она все же согласилась и сев в авто, уехала с моим водителем.

Уверен, это не последняя встреча. Что‐то мне не давало покоя, как и сама Алина.

Поручу‐ка я это дело Валиеву.

***

Ужинать домашними пельменями, да еще и в приятной компании ― особое удовольствие. И хоть Вера была не совсем рада моему присутствию, со Светланой она неплохо общалась и даже хохотала. Со мной она себе такого поведения не позволяла. Но и это не было удивительным. Рано еще улыбаться мне, хотя я бы не отказался.

После ужина, Светлана оставила нас одних.

Вечер сегодня был прохладный, и я обратил внимание, как Вера обняла себя за плечи. Ее кожа покрылась мурашками и мне захотелось ее согреть. Но посмей я прикоснуться к ней сейчас, воплей не избежать.

Улыбнулся своим мыслям и оставил ее на минуту одну. Стоит все же позаботиться о том, чтобы девочка не заболела. Жених я ей, или кто? Взял ответственность, нужно беречь.

Нашел в шкафу теплую кофту на пуговицах и вернувшись на веранду, набросил на плечи Веры. Она вздрогнула, но отказываться не стала. Посмотрела лишь на меня косым взглядом и продела руки в рукава.

– Когда я смогу поехать домой? ― наконец-то задала вопрос, и взяв чашку с чаем, подставила ее к губам.

– В любой день, когда захочешь. Но, я надеюсь, ты понимаешь, что остаться там ты не сможешь.

– А я и не хочу! ― резко выдала она, удивляя меня своим ответом.

– Я чего‐то не знаю?

– Все вы знаете. Меня собственный отец предал! Я не хочу больше с ним жить. Поеду к Пашке, и буду делать то, что захочу!

– Вот как. Нет, ягодка, к Пашке ты не поедешь. Теперь ты будешь здесь жить.

– Вас вообще не волнует мое мнение? Я люблю Пашу, и собираюсь с ним провести всю свою жизнь! А вас я видеть не хочу. Вы мне противен.

– Завтра вечером у нас мероприятие, где ты будешь должна меня сопровождать.

Она покачала головой.

– Я вам ничего не должна. У меня своя личная жизнь, и вы к ней никак не относитесь.

– Зачем ты пошла в клуб?

Она застыла от неожиданного вопроса, и прищурившись, посмотрела мне в глаза.

– С какой стати я должна отчитываться перед вами?

– Смотри, я могу позвонить твоему отцу и поведать прекрасную новость, как его любимая доченька занимается глупостями и учится разврату с чужими людьми.

– Да делайте вы что хотите! Только бы замуж за вас не выходить!

– Уверена? ― я демонстративно взял телефон со стола и заметил изменения на ее лице. ― Ладно, ― пожал плечами и принялся искать номер телефона Матвеева.

– Стойте! Вы же не сделаете этого на самом деле?

– Что мне мешает?

Она разволновалась, отставила чашку на стол и сжала руки в кулаки. Вера знала, что ее отца хватит инфаркт узнай он о ней такие подробности. И как бы сейчас она не злилась на него, все равно любила и не могла допустить, чтобы отцу стало плохо. А то, что его сразу увезут в больничку, сомневаться не стоило.

– Вы сволочь, и обязательно ответите за это.

Встала, резко отодвинув стул, и скрылась в доме.

Правильно, ягодка, отдохни, а утром продолжим разговор.

Меня раздражало буквально все, начиная от места, где я находилась и заканчивая поступком отца. Или наоборот? Скорее это злило больше всего! Как мой собственный, мой родной и любимый отец мог так поступить со мной? А мама, она вообще в курсе всего, или продолжает заглядывать ему в рот? Я, конечно, обоих родителей люблю одинаково, но мама слишком увлечена отцом и меня это порой раздражает. Она готова плясать под его дудку, и не удивлюсь, если она согласится на эту идиотскую авантюру со свадьбой.

Бросила взгляд на тумбочку, где лежал мой телефон. Спасибо Островскому за то, что не забрал его. Хоть какой‐то плюс себе в карму заработал.

Забрав мобильный, я присела на кровать и решила позвонить маме. Что меня еще больше удивляло, то, что она за сутки ни разу мне не позвонила, а значит знала, где я нахожусь. Неприятно. Неужели она не волнуется за меня? Или думает, что я рада и тону в ласках Виктора? Неужели она действительно так думает?

– Вера, доченька, привет. Как твои дела? ― мама ответила после четвертого гудка.

Не сильно ждала моего звонка.

– Мам, ты действительно спрашиваешь у меня об этом только сейчас? Спустя сутки моего отсутствия дома?

– Но, разве ты не с Пашей? Мне отец сказал, что ты предупредила его и тебя не будет дома некоторое время.

Я выдохнула и устало потерла переносицу.

– Интересно, чего от него дальше ожидать? Он же врет, мам!

– Вера, не забывайся, что ты говоришь об отце, ― тут же поторопилась поругать меня мама, на что я фыркнула в ответ.

– Этот отец буквально продал меня! Уж не знаю, может подарил, вручил прямо в руки Островскому.

– Виктору? Ты о чем?

– О том, мама! Они подписали контракт, в котором говорится, что я стала невестой Островскому, и вскоре у нас свадьба. Что вообще происходит?

– Я впервые об этом слышу, Вера. Почему ты мне вчера не позвонила?

– Не до того было.

– Значит, ты не у Паши, а я‐то думала. Я сейчас же поговорю с твоим отцом, и потребую объяснений.

– Объяснений, и только? ― не унималась я, не особо радуясь маминой реакции. ― Потребуй у него отозвать контракт, я не знаю, что там в этих случаях делают. Пусть платит неустойку. Мам, я пашу люблю! Па‐шу! Мне не нужен никакой Островский и его деньги. Я хочу быть с любимым мужчиной, а не с этим…

– Он тебя обижает?

Выдохнула и обратила внимание, что я до сих пор сижу в его кофте.

– Подожди.

Я отложила телефон и принялась стягивать с себя кофту. Надо будет отнести ему, чтобы не думал, что я растаяла.

Отложила чужую вещь на кресло, и показав ей язык, вернулась на кровать, прикладывая телефон к уху.

– Никто меня не обижает, мам. Но все, что происходит, это абсурд. Ты понимаешь?

– Понимаю.

– Мы не в средневековье живем, и я вправе сама выбирать, с кем мне жить!

– Я поговорю с ним, милая, не переживай.

– Хотелось бы верить, и сделай так, чтобы я сегодня же поехала домой.

– Я попробую.

Угу, попробует она. Уже догадываюсь чем закончится разговор.

Попрощавшись с мамой, я отложила телефон и уставилась взглядом на мягкий белый ковер.