Следствию помог рассказ родственника погибших брата и сестры Лопатиных. Он сообщил, что человек, к которому те отправились для покупки муки, был извозчиком и живет в районе Калужских ворот. Этот же потерпевший довольно подробно описал предполагаемого убийцу (он ведь сам приходил к ним домой, договаривался насчет продажи). Под подозрение попали все местные извозчики. Судя по материалам дела, агенты милиции обратили внимание, что преступления стали совершаться ровно с того момента, когда в городе поселился 55-летний Василий Комаров с семьей. Официально он работал «легковым извозчиком № 639». Сыщики сравнили его описание с тем, что дал родственник убитых Лопатиных. Все совпадало.

Комаров

Протокол. Подписан старшим следователем Гредингером от 19 мая 1923 г.:

По распоряжению начальника спецгруппы отправился вчера в Замоскворецкий районный Сенат, и тов. С. выдал ордер на право о производстве обыска у гр-на Комарова на предмет обнаружения краденого/трупов. Взяв с собой участкового надзирателя и милиционера, отправился на Шаболовку, дом № 26, где вызвал преддомкома и говорил с ним о причине отсутствия освещения у ворот дома прошлой ночью и собирал сведения о Комарове (дома ли он). Поднявшись по лестнице на второй этаж со старшим помощником и председателем, оставив двух милиционеров на улице, увидели, что подозреваемый Комаров и его жена дома. Я с участковым надзирателем стал производить обыск в комнате Комарова, причем показалось подозрительным, что были найдены несколько зажигалок и бумажников. Кончив обыск в комнате, стал производить обыск в проходном коридоре, посадив подозреваемого около забитого жестью окна под надзором помощника 4-го отделения милиции, и заинтересовался чуланчиком. Спросив, где ключ, получил ответ, что чуланчик общий и ключ находится в нижней квартире. Не желая посылать милиционера вниз, боясь существования сообщников Комарова, решил с председателем пойти сам. Не успел ступить на первую ступень лестницы, услыхал звук чего-то падающего. Я бросился обратно и увидел, что задержанного нет, и выскочил за ним на улицу. Он бросился в сад за углом, так что я вследствие темноты не мог его заметить и, поискав его по улицам, вернулся в комнату. Затем поднял тревогу, сообщив начальнику о побеге Комарова, и сбил замок с чулана, обнаружил в мешке труп.

Участвовавший в обыске инспектор МУУР^[3] Шахов так описывал этот эпизод:

Произвели обыск якобы на предмет обнаружения самогонки. Мне показалось подозрительным, что было найдено несколько бумажников, мундштуков и зажигалок. Потребовал ключ от находящегося на площадке лестницы небольшого чулана. Комаров сказал, что ключ находится у соседей внизу, и выпрыгнул из окна второго этажа, попытался скрыться.

Квитанция на вещи, найденные при первом обыске

Пока одни милиционеры бросились в погоню, другие стали допрашивать жену Комарова. По этому поводу есть интересная запись: «Дети заплакали и просили ее рассказать, что она и обещала сделать». У Комарова было трое малолетних детей: две девочки и один мальчик. Судя по всему, они догадывались, чем занимается их отец. Возможно, что в какой-то момент даже были свидетелями кровавых преступлений. Но следствие не стало тревожить детей – в деле нет ни одного протокола их допроса. Вероятно, сделали это потому, что доказательств и так было предостаточно.

Зато есть в материалах подробное описание логова маньяка. Обычный трехэтажный дом на Шаболовке, где семья Комаровых занимала квартиру под номером 12.

Из протокола осмотра:

Дом бедный, оштукатуренный, вход каменный, от которого идут каменные сени. Налево вход в квартиру В. (первый этаж), от сеней прямо вход в бывшую конюшню, направо поднимается лестница, в которой 13 ступеней, оканчивающаяся небольшой площадкой, при входе на которую у правой стороны плита, на которой находятся сковороды и чугунные котелки. Площадка имеет окно, выходящее во двор. На подоконнике чугунный котелок и чайник; около окна печка, от лестницы по направлению к окну идет деревянный барьер; в левом углу от окна против двери в комнату чулан, размером 1¼ арш^[4]. … Чулан до половины оклеен обоями голубого цвета; пол чулана усыпан мелким картофелем; на полке находится несколько бутылок, по-видимому, пивных. На картофеле стоит пустой бочонок, на котором помещено цинковое корыто с большими следами крови, в котором помещен труп в мешке. С площадки лестница ведет в третий этаж в жилое помещение и оканчивается запертой дверью. Комната, занимаемая Комаровым и его семьей, соприкасается с описанной площадкой одной дверью, имеет размер 7 арш^[5]., 4½ арш., высота 3½ аршина. На противоположной от входа стене два образа в углу (Вознесения и Обретения Животворящего Креста); перед образом висит лампада, к стене прибито семь фотографий в рамках с изображениями неизвестных лиц в штатском платье и военной форме обоих полов. У стены стоит одна кровать, покрытая бельем и одеялом. Около четвертой стены – другая кровать, также покрытая бельем и одеялом, и сундук, на кровати лежит тюфяк и солома.

Из акта осмотра, подписанного старшим следователем Московского губсуда в присутствии начальника спецгруппы МУУР и инспектора опергруппы, трупа мужчины:

Убитый – мужчина средних лет с рыжеватыми волосами на голове и усами; правая сторона лица носит след удара, нанесенного тяжелым тупым орудием, по-видимому, молотком, на правой стороне лица рана, нанесенная, по-видимому, ножом; глаза закрыты, зубы целы, язык за зубами; рот полуоткрыт; голова и шея окровавлены.

Фотография этого трупа до сих пор есть в материалах дела. Собственно, она единственная там и сохранилась.

Есть в деле приемные квитанции, где перечислено все изъятое у Комарова имущество: золотые монеты, четыре обручальных кольца золотых, два обручальных кольца медных, аннулированные кредитные билеты, дензнаки, серебряная цепочка, бронзовая медаль большая, а также много мужского белья. Отдельно указано, что у него конфискованы и переданы Моссовету лошадь, корова, поросенок, сбруя, легковые сани.

А задержали Комарова меньше чем через сутки в селе Никольском около дома женщины, которая продавала ему морковь и картофель. Жену Комарова арестовали сразу же как соучастницу.

И снова материалы следствия: «Гражданину Лопатину был предъявлен гражданин Комаров, в котором опознал того самого человека, который приходил в дом накануне убийства и к которому направились брат и сестра и не вернулись».

Но еще до этой очной ставки 19 мая 1923 г. был проведен первый подробный допрос супругов. Оба во всем признались.

Из первых показаний Комарова следовало, что спустя несколько недель после переезда в Москву он познакомился с неким торговцем. Возникла мысль позвать его к себе под предлогом осмотра товара, убить, а деньги забрать. С тех пор Комаров регулярно так и поступал. Заманивал в свою квартиру людей с рынка и Конной площади. Убивал молотком, душил веревкой. Труп связывал, складывал в мешок, чтобы легче было выносить. По его собственному признанию, 15 тел бросил в полуразрушенные помещения домов № 12 в Конном переулке и № 24 на Шаболовке. Шесть трупов было похоронено на пустыре бывшего владения Орлова на Шаболовке у дома № 26 (к слову, 19 мая, то есть прямо в день первого допроса, их вырыли ровно там, где указал преступник). В начале 1923 г., когда у него появилась собственная лошадь, Комаров стал вывозить тела подальше и сбрасывать в канавы и в Москву-реку.

«По собственному признанию Комарова, определить число убитых он не может, но при подсчете доходит до 30-ти» – это цитата из материалов дела. А еще там есть характерные детали: «Вспоминая о совершенных им преступлениях, показал, что само убийство, перевязка и укладка трупа в мешок отнимали у него от 15 до 20 минут. Сопротивления он почти никогда не встречал, но однажды один оказался настолько сильным, что после первого удара схватил его за горло и вступил в борьбу, но последовавшими за тем ударами молотка был лишен жизни».

Жена показала, что «о творимых им убийствам знала и принимала в них участие, выразившееся в следующем: когда Комаров приводил к себе жертв, она выходила из квартиры и запирала ее снаружи, чтобы кто-то не смог войти и помешать убийству. Как минимум в одном случае она по указанию мужа сама пригласила человека следовать за ней для осмотра лошади. Неоднократно сопутствовала мужу при вывозе трупов».

Вообще, поверить в то, что десятки людей убил один человек, было трудно. Вероятно, Комаров почувствовал эти сомнения сыщиков, поскольку неожиданно заявил, что в кровавых убийствах ему помогали трое соседей, назвал их имена. Всех сразу же арестовали, причем вместе с женами (сожительницами). Но почти у всех было стопроцентное алиби. В одном случае мужчина, работавший кондуктором, смог доказать, что в моменты совершения нескольких убийств находился среди большого количества людей.

Ничего не поделаешь, пришлось Комарову признаться, что специально оговорил соседей из-за сильной личной неприязни. «Жена также удостоверила, что иных участников убийств, кроме нее и мужа, не было». Соседей отпустили, извинившись перед ними. Тогда же Комаров признался, что настоящая его фамилия Петров.

Биография маньяка, как считают некоторые эксперты, в принципе может показать, на каком этапе он стал из обычного человека превращаться в чудовище. Однако в случае с Петровым-Комаровым это не так очевидно. Жизнь его была богата на приключения.

Но – по порядку.

Родился Василий Петров в 1877 г. в Витебской губернии. Биографию его как только не подавали. Но вот она, что называется, из первоисточника, его собственными устами:

Отец работал на железной дороге. Мальчишкой я служил у помещика. Жилось мне плохо. Меня наказывали. Били. Работал с сохой с 15 лет. А через год ушел от помещика ввиду того, что плохо кормили. Потом поступил к латышам – рубил дрова. Там мне нравилось, хорошо кормили. Работал там до 17-летнего возраста. В 18 лет стал работать на железной дороге по ремонту, в 21 поступил на военную службу. Служил в 22-й дивизии в 86-м полку в Старой Руссе. После поступил на службу к дорожному мастеру. На 27-м году женился на прислуге витебских мастерских. Служить стал кочегаром, и так 4 года. Потом перевелся на станцию помощником машиниста на водокачку, потому что жена ревновала к другим женщинам. На новом месте жили хорошо, имели коров, свиней и вообще хозяйство. В 1905 году был командирован в Верхнеудинск, поехал в Сибирь один служить. Там было хорошо, как раз в это время была объявлена свобода. Через год поехал на родину через Иркутск, переезжал через Байкал в самое опасное время. Чуть не погибли с другом. Из Иркутска отправили через Челябинск на Витебск. В 1906 году из-за слабости здоровья ушел с казенной службы. Имея денег около 1000 руб., с женой разъезжали по городам и выпивали. Наконец, когда денег не стало, поступил на службу в Могилев к полковнику, я сам – кучером, жена – кухаркой.

Было хорошо, но однажды напился пьян, разбил бочку, за что дали расчет. Когда ушел от полковника, поступил на службу к банкиру – дворником. Банкир требовал от меня удостоверения с прежней службы, так как он был еврей и боялся, как бы я не посадил в мешок… Управляющий предложил жене открыть буфет во вновь открывающемся театре, где она бы торговала яблоками, семечками и проч. по дешевым ценам. У жены был обыск, нашли яблоки, жена ударила пристава тарелкой. Разбиралось дело в суде Максимовичем, с которым я раньше играл на бильярде и поссорился. В итоге я был приговорен на год.

Комаров не рассказывает, что в 1917 г. участвовал в расстреле пленных белых офицеров и попал в плен. Было это или не было – суд не стал устанавливать. Возможно, специально, чтобы не политизировать дело маньяка.

Из материалов дела (написано следователем): «В последнее время служил извозчиком на угольном складе и намеревался ехать в Ригу, для чего переименовался в Комарова, уроженца Риги, полагая, что это поможет ему быть эвакуированным в Латвию. Но, узнав, что ему как участнику гражданской войны небезопасно возвращаться в Латвию, решил переехать в Москву».

Один из первых опросов Комарова