Парадокс питания. Как еда меняет наш мозг (страница 7)
Чтобы объяснить причины болезни, ныне известной как эпилепсия, древнегреческие врачи называли сверхъестественные причины. Симптомы – неконтролируемые судороги, пена изо рта, неестественные позы – казались наказанием богов. Гиппократ – или, возможно, один из его учеников – решил, что это объяснение требует доработки, и написал в Гиппократовском корпусе, что эпилепсия «нисколько не божественнее остальных, но имеет такую же природу, как и другие болезни, и причину, откуда каждая из них происходит»[32]. Благодаря этому изречению медицина вышла из темного мира сверхъестественного и постепенно превратилась в науку, основанную на доказуемой реальности.
Предположение, что болезнь – это результат чего-то, что мы можем понять, кажется простейшим, но для того времени это было настоящей революцией. Эта идея кажется мне первым принципом медицины, необходимым фундаментом, на котором врачи впоследствии постепенно выстроили всю отрасль. Первые принципы – это идеи, в верности которых мы абсолютно уверены. В физике первых принципов множество – от законов движения Ньютона до «Начал» Евклида. Но вот медицина в этом плане развита плохо. Даже здоровье чаще всего определяется как отсутствие болезни, что на самом деле не особенно полезно.
В этой главе я хочу подробно рассмотреть идею, из которой, как мне кажется, должен выйти очень хороший первый принцип: болезнь начинается на клеточном уровне. Ваше тело состоит из клеток – триллионов клеток. И все эти клетки должны хорошо работать, чтобы ваши органы нормально функционировали.
Эта идея не совсем новаторская – собственно, она входит в программу медицинского обучения. В учебнике патологии, который я купила, когда училась в медицинском университете, на первой же странице обсуждается «клеточная патология». Патология просто означает «болезнь». Соответственно, клеточная патология – это клеточная болезнь[33]. Идея еще и просто логична: если ваши клетки здоровы, вы тоже будете здоровы. И, наоборот, если у вас больные клетки, ваши органы начнут работать неправильно, и вскоре разовьется болезнь, связанная с этой дисфункцией.
Но, несмотря на то что медицинская наука понимает, что болезнь начинается в клетках, она практически не развивает эту идею. В медицинском университете мне блестящим образом объяснили, как работают наши потрясающе сложные клетки и как они сотрудничают между собой как органы. Но по окончании учебы у нас нет возможностей применять эти идеи на практике, чтобы реально лечить пациентов. Аллопатическая медицина словно сделала все необходимые базовые открытия, а потом натолкнулась на непреодолимое препятствие, которое так и не позволило ей добраться до цели – бороться с корневыми причинами болезней.
Этим непреодолимым препятствием стало растительное масло.
В этой главе мы, основываясь на том, что нам известно об окислении из первой главы, выстроим причинно-следственные связи между окислением и хроническими заболеваниями. Общая суть такова: токсины в растительных маслах способствуют возникновению клеточного дисбаланса – окислительного стресса. Со временем окислительный стресс лишает организм антиоксидантов. После того, как это происходит, токсины уже начинают формироваться и в наших собственных клетках, и у нас начинаются воспалительные и дегенеративные заболевания. Собственно говоря, окислительные реакции, возможно, даже объясняют одну из глубочайших тайн жизни – смерть.
РАДИКАЛЬНАЯ НОВАЯ ТЕОРИЯ
В 1949 году Денхам Харман, химик из компании Shell Oil, стал просто одержим смертью. Он не понимал, почему мы умираем. Так что в тридцать три года, несмотря на ограниченные финансы, он бросил стабильную работу и поступил в медицинский университет, чтобы лучше понять человеческое тело.
Окончив учебу, доктор Харман устроился врачом на неполный день, что дало ему много времени на обдумывание процесса старения[34]. Как химик он привык думать о химических реакциях и был совершенно уверен, что тайны, окружающие саму смерть, можно свести к простому клеточному процессу, который мы просто не замечаем. В интервью 2003 года он рассказал, что был готов уже сдаться. «Я тщетно думал, думал и думал четыре месяца, и вдруг в голову пришла идея» – свободные радикалы[35].
Свободные радикалы – это разрушительные молекулы, которые могут повредить наши клетки практически таким же образом, как радиация. В отличие от радиации, это естественные побочные продукты реакций с участием кислорода, или окислительных реакций (о которых мы уже говорили в главе 1). Свободные радикалы могут повреждать и нашу клеточную инфраструктуру, и доктору Харману пришла идея, что именно они ограничивают нашу естественную продолжительность жизни. Он тщательно скомпоновал свои мысли и познакомил с ними весь мир, два года спустя опубликовав статью «Старение: теория, основанная на химии свободных радикалов и радиации»[36]. Эта теория смело предполагала, что к окончательной гибели нас приводит кислород из-за накапливающихся повреждений, наносимых жестокими свободными радикалами. Идея здесь следующая: свободные радикалы, образующиеся при окислительных реакциях, медленно уничтожают наши клетки одну за другой до тех пор, пока ткани и органы, содержащие эти клетки, больше не могут функционировать, и это приводит к инфекциям, травмам, раку, или же мы просто мирно умираем во сне.
В последних абзацах статьи доктор Харман сделал и вовсе провокационное предположение: если теория верна, то, возможно, существуют «химические средства для продления эффективной жизни». Он имел в виду антиоксиданты. Антиоксиданты уже тогда были хорошо известны науке как вещества, которые останавливают окислительные реакции и не дают повреждениям от свободных радикалов распространиться в клетке.
Для медицины окисление было совсем новой идеей – совершенно новым механизмом заболевания, который отличается от вирусов, бактерий, травм и других причин, известных большинству врачей. Эта теория не просто объясняла, почему мы в конце концов умираем: она еще и объясняла, почему наши клетки начинают плохо работать с возрастом и откуда берутся дегенеративные заболевания. Свободнорадикальную теорию как совершенно новую концепцию тут же высмеяли. Но она имела солидную научную основу и вскоре нашла немалую поддержку. Трехстраничная статья легла в основу целой новой отрасли науки – свободнорадикальной биологии.
К 1980-м гг. действие свободных радикалов уже учитывалось в исследовании рака, сердечно-сосудистых заболеваний и инсультов. В 1990-х свободные радикалы стали связывать с болезнью Альцгеймера и более чем сотней других заболеваний[37]. Фундаментальные идеи доктора Хармана оказались приняты большинством мировых экспертов по старению, а также учеными, которые искали глубинные причины хронических заболеваний – артрита, эмфиземы, сердечной и почечной недостаточности, – и токсикологами, изучавшими механизмы отравления тяжелыми металлами и другими загрязняющими веществами, использующимися в сельском хозяйстве и промышленности. Доктор Харман привлек всеобщее внимание к окислительным реакциям – это невероятное достижение.