Сандре тоже нелегко пришлось на Порт-Суглате. Но ей очень помогла Бэла (не столько своими действиями, сколько сопереживанием), и вообще, как только они оставили эту долбаную лицемерную планетку за кормой, Сандрино настроение начало выправляться не то что с каждым днем – с каждым часом.

А вот Сашке помочь было некому. Кроме нее.

Увы, Сандра не очень-то умела утешать и развлекать. Пару раз она попыталась раскачать Сашку на совместные репетиции, но он отказывался.

Однажды она застала его сидящим в кают-компании с Абордажем на коленях. Кот мирно спал, а Сашка листал томик Володькиного комикса, пристроив его прямо на черную пушистую спину. Это само по себе говорило о многом – Сашка терпеть не мог истории про Белобрысого. По вполне понятным причинам.

Сандра плюхнулась рядом с ним на диван. Поглядела, как он лениво перелистывает страницы. Потом сказала:

– Знаешь что? А ты не пробовал писать музыку?

– Музыку? – Сашка резко закрыл томик, от чего Абордаж вздрогнул и проснулся. Оба – и кот, и человек – поглядели на Сандру как на сумасшедшую. – Мне? Не-не, это ты пробовала, а я-то…

– Да ладно, некоторые вон умудряются сочинять, даже нотной грамоты не зная! – Сандра решительно отмела его неубедительные возражения. – У тебя наверняка получится…

Абордаж испытующе посмотрел на нее, как бы пытаясь понять, зачем она несет такую чушь, затем широко зевнул и снова прикрыл глаза, устраиваясь на Сашкиных коленях поудобнее.

– Не сказать, что я ее очень знаю… – пробормотал Сашка, для которого до сих пор было проблемой прочесть нотную запись с листа.

– Ну все равно у тебя здесь уже преимущество.

– Да я и стихов даже в школе не писал!

В этот момент Сашка меньше всего походил на утомленного ответственностью капитана Белобрысова и больше всего – на растерянного подростка. Словно лет пятнадцать скинул.

Вот и ладушки. Его капитанская ипостась Сандре нравилась больше, но носить ее, не снимая – это же рехнуться можно.

– Неправда, я помню твои опусы, – она двинула его локтем в бок.

– Это не стихи, это хрень какая-то! – да какой там подросток, тон как от десятилетки.

– Златовласка, такая самокритичность тебе не свойственна, – на радостях Сандра даже воспользовалась Сашкиным детским прозвищем, которое вспоминала в последнее время все реже и реже. – Говорю, тебе нужно какое-то хобби, чтобы стресс сливать.

– А того, что мы играем вместе, уже мало?

– Видимо, тебе мало.

– Глупости! Мне и так спать почти некогда…

– Может, в порту, но точно не тогда, когда мы идем в стриме на кристаллах.

Перепалка продолжалась еще несколько минут. Естественно, ничем конструктивным она не кончилась, но Сандра была уверена: теперь Сашка не сможет избавиться от зароненной ею навязчивой идеи.

Сочинительство – это опасная психическая болезнь. Или паразит, пожирающий такой ресурс головного мозга, как «внимание» – тут достаточно на Крестоносца посмотреть, чтобы в этом убедиться! Казалось бы, парень заражен иномирной сущностью, какое уж тут творчество – нет, марает листы, как заведенный, отвлекаясь только на еду и кухонные вахты – благо, от регулярных Сашка его освободил. И, кажется, только счастливее от этого.

Вот и Сашка обо всем забудет, если увлечется. А он увлечется как миленький. Песни писать трудно, Сандре ли не знать!

* * *

В нарушение привитых на флоте привычек, Сашка лежал на кровати прямо днем по корабельному времени – и не спал. Просто валял дурака. Ему предстояло стоять (то есть сидеть) ночную вахту, а потому следовало выспаться. Вот только заснуть никак не выходило.

Правда, ночная вахта обещала быть легкой: они двигались по более-менее спокойному Тринадцатому Фиолетовому стриму, переход в более бурный и узкий Стрим Эркхарт предстоял только через три дня. Поэтому Сашка не мог заставить себя с полной самоотдачей использовать известные ему техники засыпания – или вовсе прочитать какое-нибудь заклинание. Да, себя заклинать труднее, но Сашка научился усыплению еще в школе.

Не мог, потому что Санькино предложение занозой сидело в мыслях.

Написать песню… свою собственную песню.

Он сто лет не сочинял стихов, тяжело будет раскачаться… Мелодия, наверное, придет легче: просто начать напевать стихи, она и сложится. Правда, Сандра как-то объясняла ему, что хорошую музыку так не напишешь, получится простенькая поделка на трех аккордах. Сашка забыл уже, почему. Но не с его музыкальным уровнем претендовать на шедевр.

Главное, написать что-то свое…

Сашка сам не мог понять, почему эта идея так его взволновала. Проблем ему мало, что ли?

Да к тому же – о чем писать?

О чем вообще люди пишут?

Сашка вспомнил такое выражение: «писать кровью сердца». Значит, люди пишут о том, о чем у них болит душа. Что само рвется наружу. По крайней мере, если они хотят именно выговориться, а не просто покрасоваться, интересно сложив слова и ноты.

А о чем сердце болит у Сашки?

О корабле – пусть даже корабль не совсем его, но Сашка его капитан. О девчонках. О Катерине (Сашка мысленно усмехнулся, что не включил ее в «девчонки» отчего-то – все-таки есть между ними водораздел, который никак не получается преодолеть, несмотря на все совместные передряги). О Володьке Крестоносце – причем, к Сашкиному удивлению, это беспокойство стало не просто «должностным», а таким… душевным, как будто Володька ему давний хороший друг или даже родственник. Не брат, конечно, до этого еще далеко (хотя у Сашки никогда не было родного брата, он судил по Саньке), но, скажем, кузен или племянник. Даже о Людоедке, хотя уж вот кто, казалось бы, может сам о себе позаботиться! Но это только кажется – ей тоже нужна поддержка…

Однако все это никак не тянуло на сердечную боль.

Сердечная боль носила другое имя.

Лежа на кровати Княгини в каюте, которая принадлежала ей, Сашка думал о том, что найдут они ее или не найдут – у них двоих ничего не получится. Не потому даже, что она старше или вампирша (считается, что союзы меншей и вампиров бывают крепкими, только если менш – женщина, а вампир – мужчина, не наоборот). Нет, просто Княгиня не доверяет ему. Даже и не подумала посвятить в свой план, попросить помощи… или подумала, черт ее знает, но все равно не посвятила.

Иногда люди поступают так, когда хотят защитить возлюбленного от какой-то опасности. Может быть, Княгиня промолчала и исчезла именно по этой причине.

Если так – достаточно ли ее добрых намерений, чтобы восстановить между ними хрупкую связь, не имеющую ничего общего с магией крови? Захочет ли Княгиня ее восстанавливать?

А захочет ли сам Сашка?

Почему он даже в мыслях называет ее «Княгиня», а не как-то иначе?

– Марина… – проговорил Сашка, глядя в потолок.

Имя показалось чужим на языке.

* * *

Полет до Роовли-Кообас проходил примерно так же, как отрезок пути до Порт-Суглата – в тренировках и нервном напряжении. По крайней мере, Сандре и того, и другого хватало.

Она занималась кристаллами (в одиночку, потому что мысль нанять ей помощника была за всеми треволнениями благополучно забыта), училась драться в освобожденном трюме, дежурила по камбузу и в редкое свободное время музицировала – в основном, с Белкой и Катериной, потому что с Сашкой они как-то фатально не совпадали по времени.

Как ни странно, скрипка, гитара и барабан звучали вместе более-менее гармонично, хотя им очень не хватало флейты или хотя бы губной гармошки Людоедки. Но та и раньше участвовала в репетициях редко, а теперь почти совсем перестала. Хотя послушать приходила.

Иногда присоединялся Крестоносец, однако его гармошка звучала откровенно ученически, и это было все-таки не то.

Но Сашка, видно, решил, что свободного времени у Сандры все равно многовато. Потому что однажды заявился к ней в каюту в непривычно – ну, для нынешнего Сашки – хорошем настроении и приволок стопку книг, частью явно скопированных с каких-то фолиантов или переписанных от руки.

– Нашел тайник в капитанской каюте, – пояснил он, сгружая стопку на пол перед Сандриной кроватью.

Сандра как раз протирала скрипку, сидя на койке. Она отложила ватную палочку, которой чистила завитки деки от канифоли, и поглядела на Сашку в тревоге.

– Отлично, нашел, а я-то причем?

– Я написал песню, как ты просила…

– Ничего я не просила! Но рада за тебя.

– Так что теперь ты мне должна. И долг возвращать будешь работой!

– С чего бы?!

– Продолжай тренироваться в пустотной магии, – Сашка проигнорировал ее возмущение. – Я пролистал эти книги – тут всякие старые фолианты и копии методичек Гильдии, уж не знаю, где Княгиня их раздобыла. Но припасла явно для тебя. Так что давай восстановим справедливость.

Сандра уставилась на книги.

С одной стороны, в ней тут же всколыхнулось старое любопытство, которое когда-то заставляло ее всеми правдами и неправдами доставать пропуска в частные библиотеки, расшифровывать смутные подсказки в древних манускриптах и все такое – со школы этим увлекалась.

С другой стороны, взять эту стопку – значило признать, что она неотвратимо решает связать свою судьбу с пустотной магией… причем в обход Гильдии. Фактически, международное преступление!

Но миг колебания был совсем коротким: Сандра осознавала, что Рубикон и так уже перейден. Да и разве могла она с чистой совестью отказаться от новых знаний, которые давали шанс спасти ее друзей на следующей планете?

И так на Порт-Суглате она показала себя почти бесполезной!

– Смерти ты моей хочешь! – она схватила верхнюю стопку рукописных листов, аккуратно прошитую синей бечевкой. – Я же и так сплю в два раза меньше, чем надо!

– Я слышал, что маги-пустотники могут подолгу обходиться без сна, черпая энергию прямо из Вселенной, – любезно подсказал Сашка. – Меня же ты сна лишила!

– А, так это месть за сочинительство! – дошло наконец до Сандры.

– Догадалась, – усмехнулся Сашка. – Ладно, я пошел. Наслаждайся.

«Самое интересное, – подумала Сандра, раскрывая самодельную книжку, – что я, похоже, буду. Очевидно, у меня тоже мозговая болезнь».

Глава 5, в которой обещают никогда больше не связываться с попугаями

Дата неизвестна

Как говаривал мой дед, бесплодные размышления – удел бесплодных умов. Поэтому я отложил на время поиск слабого звена в цепочке поставок и, раз уж судьба занесла меня на Наталью, отправиться на поиски саккаремы Доббса.

Это потребует не пятидневной экспедиции, как светлячки: саккаремы обитают в неделе пути южнее Администрации – самого крупного поселения Натальи, которое почти достойно называться городом. Честно говоря, пока не прибыл на Наталью, ничего о саккаремах не слышал и не читал. Изображение саккаремы попалось мне на выставке работ местных художников, куда я забрел от скуки. К счастью, в городской библиотеке нашлись все выпуски Animals of Ether за прошлый год, а там как раз есть статья про них.

Саккарем впервые описали со слов местных охотников-язычников – да, на Наталье, оказывается, есть поселение поклонников какой-то языческой веры из Старых Штатов, которые в прошлом веке нашли здесь приют от религиозной реакции. Живут они далеко от тех мест, где ведет свои дела «МагКристалл», поэтому корпорация и староверы друг другу не мешают. Ну, или почти не мешают. Язычники поклоняются саккареме и вроде как даже приносят ей жертвы. В прошлом году на Наталье побывала экспедиция Доббса, который поймал и описал объект их культа. По его словам, это псевдомлекопитающее представляет собой нимфу какого-то другого существа, но ни найти саккарем в стадии превращения, ни выяснить, в кого же они превращаются, им не удалось.

Не думаю, что мне улыбнется удача там, где потерпел фиаско профессиональный зоолог, но я не могу упустить такой шанс! Кроме того, есть у меня в загашнике одно заклинание, которое может помочь. В общем, саккарема ждет меня.