– Бардак! – рявкнул, снова притопнув ногой, император. – Это не гвардейский полк, а не знаю что! Вооружены и обмундированы как пугачёвская банда, грязные, в каких-то хвостах, уставных буклей и кос вообще не вижу! Я крайне недоволен вами, генерал Егоров! – Император, развернувшись к Алексею, пристально на него посмотрел. – Крайне недоволен! Пойдёмте, господа! – Он махнул рукой и зашагал к каретам.

Сопровождаемые конногвардейцами кареты резко взяли с места и укатили в ту сторону, откуда только недавно появились, полк же продолжал стоять молча.

– Ну вот и всё, – проговорил в полной тишине Живан.

– Полк, вольно! – глухим голосом отдал команду Алексей. – Командирам подразделений развести личный состав по казармам. Всем оправиться и обедать. Интендантству организовать помывку егерей и выдачу им чистого нательного белья.

Послышались окрики командиров, и роты пошли в свои барачного типа двухэтажные здания, на плацу осталась стоять одна лишь дозорная.

– Ваше превосходительство, разрешите убыть с ротой на гарнизонную гауптвахту? – козырнув, спросил генерала Осокин.

– Позже, Тимофей Захарович. Исполняйте пока мой приказ: обедать и мыться, до вечернего развода караулов время есть, успеете.

Глава 7. «Ваше оружие, генерал!»

– Словно гнётом каким-то придавило, – пробормотал разбиравший бумаги Гусев. – Читаю, а в голове ничего не откладывается.

– Ну так и отложи всё до завтра, – посоветовал Милорадович. – Успеется, всё одно за сегодня ничего не поправишь.

– Нет, Живан, надо бы сегодня, – покачав головой, ответил ему Сергей. – Видишь, как оно, вдруг фискалы сейчас набегут, а у меня ничего не подбито. Под белы рученьки – и в крепость. Лучше уж сейчас поделаю, что можно.

Алексей уже час сидел за столом и всё никак не мог закончить донесение, разговор друзей долетал до него как будто со стороны, из другой комнаты. «Как же так?! Почему?! В чём провинился перед государем я сам и мои егеря?! – не давали ему покоя тревожные мысли. – В фаворитах не пребывал, дружбы с влиятельными людьми государства не искал, старался служить честно. Егеря дрались храбро, заслужив славу отчаянных и верных престолу воинов, став гвардейцами по праву. Особое благоволение у Суворова, милость покойной государыни, приязнь к нему Потёмкина или Платоши? Что послужило причиной гнева только недавно коронованного императора? Не отсутствие же буклей и кос на головах егерей?»

– Ваше превосходительство, прощения прошу, вам бы, может, в самом начале лучше в баньку со штабом? – приоткрыв дверь, спросил Усков. – Пока первый самый чистый пар, потом-то уже дальше роты пойдут. Александр Павлович ажно три ближайшие бани на целые сутки выкупил, и для помывки, и для постирушек всем хватит.

– Нет, Степан, я если только к ночи, – покачав головой, ответил Егоров. – Мне ещё к начальству ехать. Господа, может, и правда пойдёте? – обратился он к старшим офицерам.

– Позже, позже. – У всех были срочные дела.

– Ну, смотрите. К вечеру, Стёпа, мы пойдём, заводите пока роты. – Он махнул рукой и снова взял перо.

…Тем самым уложились в определённый нам срок прибытия, не превысив прогонных, путевых сумм, – вывел он новую строчку на листе. – Без происшествий и неприятных событий во время марша…

– Что ещё писать? – прочитал он заново весь текст.

…Отчёты по закупным суммам, расписки и квитанции будут представлены в интендантском отчёте…

Довольно, роспись, число в самом низу. Промокнув о чернильную бархатку личную печать, он приложил её к реляции, посыпал мелким песком и, немного подождав, сдул.

– Ладно, господа. Бог не выдаст, свинья не съест, поеду я с отчётом к начальству, – вкладывая исписанный лист в обтянутую малиновым бархатом папку, произнёс Алексей. – Если вдруг того, ну, сами понимаете, – хмыкнул он, криво улыбнувшись. – Порядок в полку приказываю сохранять железный. Чтобы не дай Бог никакой дури вдруг не случилось. Мы служили державе и престолу верно, верно и дальше служить будем.

– Алексей, да ты что, даже и думать о плохом не моги! – воскликнул, вскочив, Милорадович.

– Подожди, Живан. – Егоров досадливо поморщился. – Я что думаю, то и говорю, не перебивай. В любом случае рано или поздно всё образуется, нам ведь ещё француза в большой войне бить, братцы, помяните моё слово, столько ещё славных дел впереди. Порядок, все особые начинания и весь наш богатый опыт стараемся сохранить, но и монаршую волю исполняем беспрекословно – это есть самое главное условие существования нашего полка. Ну а может, и правда пронесёт. – Он ухмыльнулся и пожал плечами. – Государь, как я знаю, вспыльчив, да отходчив. Всё, не провожайте, пошёл я. – И, надев треуголку, вышел из штабной комнаты.

А ведь на душе было маятно, как когда-то давно перед тем безнадёжным и рискованным тайным проникновением в турецкую Журжу.

– Тьфу ты, – сплюнул Егоров. – Сравнил же Военную коллегию и вражескую крепость. – Сама мысль эта показалась ему забавной, и он уже с лёгким сердцем заскочил в ожидавшую его пролётку.

Пройдя коридором до приёмной генерал-поручика Берхмана, Алексей толкнул знакомую, обитую кожей дверь.

– Пётр Фёдорович у себя? – поинтересовался он у привставшего при его виде адъютанта.

– Никак нет, ваше превосходительство, – покачав головой, ответил тот. – У нас уже давно должность военного губернатора генерал-поручик граф Буксгевден Фёдор Фёдорович занимает. А Пётр Фёдорович по состоянию здоровья от службы был отставлен. Вы, верно, не знаете того, в походе ведь были?

– Не знаю, два года не был тут, – согласился с адъютантом Алексей. – Очень многое, я смотрю, изменилось за это время, Значит, к графу мне Буксгевдену нужно. Он не занят?

– Простите, ваше превосходительство, а что бы вы хотели? – вежливо поинтересовался офицер.

– Доложиться по случаю прибытия из Персидского похода и предоставить реляцию. – Егоров, открыв свою папку, показал исписанный лист.

– Одну минуту, господин генерал, я сейчас доложу о вас. – Адъютант подошёл к двери кабинета, немного постоял, прислушиваясь, и, наконец зайдя внутрь, опять плотно закрыл за собой дверь. Его не было минут десять.

– Буксгевден, Буксгевден, – вспоминал генерала Алексей. – Видеться приходилось, но вот лично он с ним не общался. Остзейский немец^[5], лет на пять всего, пожалуй, старше, но уже весь седой. Хороший артиллерист, Георгия получил ещё за первую турецкую войну, потом сражался со шведами и два года назад участвовал в Польской кампании. На штурме Праги вёл свою колонну с севера. Сначала Песчаную гору вместе с Исленьевым взял, а потом через внутренние валы и предместье к мостовым укреплениям Вислы прорвался. Храбрый генерал.

– Ваше превосходительство, – выйдя из кабинета в приёмную, обратился к Алексею адъютант. – Генерал-поручик вас принять не может, очень сильно занят. Он попросил вас пройти к военному коменданту столицы генерал-майору Аракчееву Алексею Андреевичу. Это недалеко, на пересечении Миллионной улицы и Мошкова переулка. До ордонансгауза этот дом был князей Барятинских.

– Благодарю вас, капитан, я найду.

Аракчеев Алексей Андреевич, какие-то смутные воспоминания из прошлой жизни выплывали из памяти: аракчеевщина, военные поселения, муштра и произвол. А ведь это именно тот самый высокий, жилистый и мордастый генерал, к которому на Семёновском плацу обращался император Павел, требуя помещения под арест унтера Прошина и целой роты.

До нужного дома было недалеко, и уже через несколько минут Алексей стоял перед его парадным крыльцом. Два гренадера в мундирах гвардейского Измайловского полка стояли, словно статуи, не шелохнувшись. Не успел Алексей поставить ногу на первую ступеньку, а из распахнувшейся входной двери уже выглядывало усатое лицо унтера.

– Ваше превосходительство, разводящий караула капрал Елисеев! – гаркнул он во всё горло. – К кому и по какому делу изволите?!

– Мне к Алексею Андреевичу, к столичному коменданту, братец, – ответил Егоров и шагнул в открытый дверной проём.

– Ваше превосходительство, вам бы сюда сначала. – Капрал показал на стоящий в нише широкий стол. – К господину поручику.

– Поручик Эртель! – Вскочивший со стула офицер щёлкнул каблуками. – Прошу прощения, ваше превосходительство, велено каждому посетителю обязательную регистрацию проходить. – И показал на лежащую на столе толстую амбарную книгу. – Потом, куда пожелаете, мы вас, господин генерал, сами проводим.

– Если положено, значит, регистрируйте, – пожав плечами, ответил Алексей.

– Не изволите ли присесть, ваше превосходительство? – Поручик кивнул на стоявший у стола табурет. – Я, с вашего позволения, тоже присяду? – И после кивка генерала сам опустился на свой стул.

Офицер старательно вывел пером все продиктованные Алексеем сведения и немного задумался над тем, что писать в графе «цель визита». «По казённой надобности», – наконец сформулировал он в трёх словах пояснение генерала.

– Елисеев! – Он махнул рукой, подзывая унтера. – Проводишь их превосходительство к господину коменданту. Извините, господин генерал, не имею права своё место покидать, – пояснил он. – Вас капрал проводит.

Поднявшись на второй этаж, прошли широким коридором до двери, где стояли такие же караульные, что и на улице.

– Ваше благородие, их превосходительство к господину коменданту, – пояснил поднявшемуся из-за стола адъютанту в приёмной Елисеев.

– Капитан Малютин, – представился тот. – Господин комендант пока занят, у него посетитель. Ваше превосходительство, будьте любезны, назовите себя и цель своего визита. Как только посетитель от Алексея Андреевича выйдет, я сразу же о вас ему доложу.

Записав всё в такой же журнал, как и на первом этаже, адъютант продолжил раскладывать лежавшие перед ним стопки листов по разным папкам. Прошло минут пятнадцать, и из распахнувшейся двери кабинета вышел бледный офицер с золотым горжетом на груди.

– Ох и крут же Алексей Андреевич, – пробормотал он, вытирая пот на лбу. – Велено через час доложить об устранении, так что, Константин, скоро я опять у вас буду.

– Понял, Игорь Борисович, – ответил адъютант. – Старший провиантского ведомства из Кригс-комиссариата^[6]. – Он кивнул вслед вышедшему из приёмной. – Ох и хлопотное у него дело, третий день подряд отчёт Алексею Андреевичу даёт. Ваше превосходительство, разрешите? – произнёс он, приоткрыв дверь кабинета коменданта. – К вам генерал-майор Егоров Алексей Петрович, командир лейб-гвардии егерского полка.

– Пусть заходит! – долетело до ушей Алексея. – Проходите, генерал! – крикнул сидевший в глубине кабинета человек. – Я так понимаю, вы ко мне из Военной коллегии?

– Совершенно верно, – подтвердил, заходя, Егоров. – Военный губернатор генерал-поручик Буксгевден Фёдор Фёдорович принять меня ввиду большой своей занятости не смог и через своего адъютанта попросил зайти к вам. Я вас слушаю.

Садиться ему не предложили, и Алексей чувствовал себя неловко, словно бы уже оправдываясь перед сидевшим за столом человеком с таким властным и жёстким взглядом.

– У меня к вам только один вопрос, сударь, – сухо произнёс Аракчеев. – Как так получилось, что вы, будучи генералом и командуя лейб-гвардейским полком, отказались выполнять приказ своего государя о немедленном выходе из Закавказья и занялись охраной отстранённого от службы Зубова Валериана?

– Алексей Андреевич, а вы уполномочены задавать мне этот вопрос? – прямо глядя в глаза коменданта, поинтересовался Егоров. – Я понимаю, если бы меня спросил генерал-поручик Буксгевден, который является моим прямым военным начальником. Но вы…

– Уполномочен! – прерывая, сухо бросил Аракчеев. – Уполномочен и задаю я его вам, сударь, по приказу самого государя императора. Итак, я повторяю: как так получилось, что вы отказались выполнять приказ императора о немедленном выходе из Закавказья и занялись охраной уже отстранённого от командования Зубова?

«Ну вот и всё, – пронеслось в голове у Алексея. – Предчувствия меня не обманули, и нужно было отвечать на такой „неудобный“ вопрос».