Эсфирь … Лантре: Опасное задание

Инна Комарова

ОПАСНОЕ ЗАДАНИЕ

«Всякое препятствие любви только усиливает её».

Уильям Шекспир

Пролог

Во все времена существовала неразрешимая дилемма, что важнее: душевная красота женщины или её внешность?

Люди, повидавшие многое в жизни, настойчиво и безапелляционно утверждали, что главное – это душа, которая является волшебным сундучком для добра и любви. А это означало, что девушка, наделённая такими прекрасными и редкими качествами, станет хранительницей семейного очага, её фундаментом и цементирующей основой, без которой нет будущего ни у одной семьи. Ни для кого не секрет, что красота внешняя с годами угасает, теряя свежесть и аромат спелого персика. А красивая душа остаётся молодой навечно.

Но кто же их станет слушать, если испокон веков мужчины выбирают глазами. Любят только то, что видят перед собой, а именно – оболочку. И вовсе не задумываются над тем, что же скрыла густая непроницаемая вуаль в отдалённых уголках души его избранницы, и как важна её истинная суть в семейной жизни.

………………………………………………….

А вот, что касается героини нашего романа, то смело можно утверждать: природа не обделила девушку, напротив, одарила по-царски.

Её беззаботная и безоблачная юность сама по себе была чудом, волшебством и высшей наградой, преисполненная неземным, порой колдовским очарованием в сочетании с весёлым и лёгким нравом. И, конечно, достоинства девочки естественным образом притягивали к себе неравнодушные взгляды. И тот, кому доводилось видеть её хоть однажды, надолго оставался под впечатлением от её чар. Аквамариновые глаза манили, тонкие правильные черты лица пленяли, прозрачная гладкая кожа дразнила, алые губы, подобно распустившейся розе, сводили с ума многих кавалеров. Но Полина проявляла безразличие к ухаживаниям и дифирамбам претендентов. Не было ни одного, кто бы остался равнодушным к ней. А если учесть тот факт, что все наряды девушка выбирала сама без помощи графини Шуваловой – её матушки – то можно догадаться, что и талантом разбираться в истинной красоте туалетов её природа не обделила.

Да, дорогие читатели, это и есть героиня нашего романа, с которой вам предстоит познакомиться и подружиться, но позднее. Я чуть-чуть забежала вперёд и впустила вас в закулисье, где вы увидели всю прелесть и очарование юной особы. Не обессудьте. Всё ещё будет. Немного терпения и врата вековых тайн откроются пред вами.

А теперь пойдём по порядку…

***

Предыстория…

Зима торопилась в этом году, с каждым днём всё настойчивее заявляя о себе. Морозы и снег зачастили, напоминая о том, что никому не будет спасения: пришло их время властвовать и побеждать. Метели, пурга чувствовали себя полноправными хозяевами. Порывистый ветер усиливал холода. Ну а в домах топились печи: было тепло и по-домашнему уютно. А ведь на календаре ещё не закрылись странички октября.

Тем временем жизнь шла своим чередом. Однако влюблённым отрокам во все времена нелегко было обрести истинное счастье, на пути к которому, непременно выстраивалась череда препятствий и лишений.

Так и сейчас, уединившись в отцовском кабинете, обливаясь горючими слезами, влюблённый петербургский студент Николай Бессонов спешил оповестить свою единственную о горькой участи, которая встала стеной на их жизненном пути.

«Любимая моя, Сонечка!

Сердце подсказывает, что не суждено нам более свидеться. Все мысли папеньки заняты коммерцией, он хлопочет исключительно о доходах и прибыли. И нет ему никакого дела до нас с вами.

Хочу, чтобы вы знали. Там, у театра, под скамьёй на нашем месте я заложил клад. Когда увидите его, то поймёте, как сильно я любил вас. Быть может, мелькнёт в вашей памяти светлый лучик, и вы вспомните обо мне. Полагаю, в жизни юной девушки не будет лишним сохранить в сердце трепетное воспоминание о некогда любившем её студенте Бессонове.

К своей горькой скорби не могу знать, когда вернусь в родные края: папенька намерен развивать своё дело на Дальнем Востоке и в Сибири, без меня ему одному не справиться. Я же, как преданный сын, не могу оставить батюшку без помощи. Знаю, вы поймёте меня и не станете гневаться. Что дальше – не ведаю. Судьба моя не в моей власти. Противиться воле отцовской не позволяет воспитание. Но сердце моё навек с вами.

Храни вас бог! Вы лучшее, что было в моей недолгой жизни.

Любящий и тоскующий по вам, Николай Бессонов. 8 января, 1810 года от Рождества Христова».

К невероятной скорби молодых депеша добралась до Санкт-Петербурга с большим опозданием, когда Сонечка Гаврилина уже была сосватана за генерала Мартынова и в доме полным ходом шли приготовления к венчанию и свадьбе. Её матушка, Антонина Филимоновна Гаврилина, наделённая острым умом и немалым жизненным опытом, намеренно скрыла от дочери долгожданную весточку и не стала показывать невесте послание влюблённого юноши. Она знала, что юный отрок семейства Бессоновых страстно влюблён в Сонечку, и дочь отвечает ему взаимностью. Вот это и настораживало женщину, уж очень она опасалась, что любимая наследница передумает и откажется выходить за генерала Мартынова, который имел вес, пользовался в высшем обществе немалым уважением и всяческим доверием. Генерал был немолод, но очень богат, что сулило Сонечке и её детям заманчивое и обеспеченное будущее. На взгляд Антонины Филимоновны это было самым важным для благополучной семейной жизни.

К сожалению, родные влюблённых с обеих сторон допустили непростительную ошибку и не позаботились о счастье своих детей.

Мать Сонечки, измученная сомнениями, оглядываясь по сторонам, словно воровка и предательница, дрожащею рукой вложила послание юноши на дно старинной инкрустированной шкатулки с драгоценностями. Тогда женщина не ведала, что тем самым она оставляет в истории семьи заметный, необратимый и роковой след. Собственно, это и повлекло за собой длинный список интригующих тёмных и таинственных загадок. Именно их предстояло разгадать новому поколению.

***

Прошли годы, пробежали десятилетия …

На пороге стоял новый 1869 год.

Начало положено

Помещик Шувалов уединился с другом в кабинете. Редкий случай, когда ему удалось выкроить время для душевного общения. Он с удовольствием, раскинувшись в мягком кресле, отдыхал, увлечённо беседуя с Осипом Даниловичем. Никто им не мешал. О чём говорили друзья, осталось за высокими дубовыми дверьми: нежеланные свидетели находились в другом крыле большого господского дома.

– Я всё любуюсь вашей усадьбой, – сказал Осип Данилович Пракшин, сыщик первой категории. Ещё в далёкой юности ему довелось служить в тайной канцелярии при императорском дворе. Но так сталось, что тяжело заболела матушка Пракшина, и любящий преданный сын тотчас написал прошение императору с просьбой о переводе его на службу в Управление Правопорядка в родном городе. Император, испытывая добрые чувства к Осипу Даниловичу, удовлетворил просьбу подчинённого.

Очнувшись от дум, граф Шувалов ответил:

– Благодарю, любезный друг. Когда-то давно этот дом построил отец мой, на то время их семья так разрослась, что потребовалась дополнительная площадь. Вот поэтому батюшка рьяно взялся за дело, пригласил лучших мастеров, выписал архитектора из Италии с русскими корнями. Так сообща дело сдвинулось: появился роскошный дом на территории старой фамильной усадьбы, – вспоминал Капитон Макарович.

– Произведение искусства, скажу я вам. Да-да, мой добрый друг, я нисколько не преувеличиваю.

– Ты прав, Осип. Я и сам порой любуюсь им.

– Капитон, тебя не хватятся часом? Мы с тобой заболтались и забыли обо всём.

– Осип, да кому есть дело до нас? Супруга, как принято, сидит за пяльцами. Младшая дочь в своей комнате или в библиотеке изучает новый трактат. Наука для неё – истинный бальзам, хлебом не корми, только дай спокойно почитать.

– Капитон, я всегда говорил, что Поленька у вас особенная.

– Не возражаю.

Старшие сыновья разъехались, самый младший играет в своей комнате с няней, другая дочь учится в институте благородных девиц. Мы её редко видим. Сам понимаешь: все при деле. В нашей семье каждый занимается любимыми занятиями. Именно теми, которые больше всего вызывают интерес и поистине увлекают. Это касательно господ: меня, супруги, дядюшки Василисы Захаровны, который и поныне живёт с нами. Он нежно любит племянницу, она отвечает ему взаимностью: старику здесь уютно и хорошо. Сам понимаешь, у меня помимо увлечений есть много забот и обязанностей. А вот у наших детей столько разнообразных интересов, лично мне за ними не угнаться.

– Капитон, скажи, среди ваших слуг есть одарённые? – спросил Пракшин.

– Ой, друг мой, среди дворовых встречаются люди с искрой божьей, но у слуг времени ни на что не хватает, им некогда голову поднять. Выполняют повседневную рутинную работу и уходят отдыхать. Вот так, милый мой. Я как-то пробовал учить их грамоте, ничего не вышло. Устают они очень, не до науки им.

– Верю тебе на слово.

– Осип Данилович, мы разговорились с тобой, и ты напомнил мне о безнадёжно забытом. Вот и я припомнил кое-что. Давно дело было. Служил у меня славный кучер – Тихон Гордеев. Таким человеком замечательным был. Поверишь, если скажу? Мы с ним сроднились.

– Капитон Макарович, отчего же не поверю тебе? Сколько лет мы с тобой дружим, – отреагировал Пракшин.

– Да-да, дружище. А их не спишешь и за пояс не заткнёшь. Бегут годочки, ох бегут, не угнаться за ними.

– Твоя правда, дружище.

– Так вот, Тихон – кучер мой добрым и отзывчивым был. Не у каждого дворянина встретишь такое участие, сочувствие, доброжелательность, между прочим, деликатность в манерах и умение вести себя, – граф поднял указательный палец, подчёркивая важное и редкое качество кучера. – Скромным человеком был, все диву давались. Мою Полину на руках носил, когда крошкой была. Любил её как дочь родную. И обо всём ей рассказывал. Знал он многое. Вот тебе простой кучер. А впечатление производил учёного мужа. И знаний у него было, словно с детских лет ему уделяли внимание французские гувернёры, усердно занимавшиеся образованием мальчика. Они же предоставляли книги из научной библиотеки, – рассуждал граф. – А ведь у него всего этого не было. Ты понимаешь, Осип?

Пракшин в ответ кивнул.

– Сам всё познавал. Жажда знаний была у паренька. Представь, Тихон был сухоньким, как тросточка, невысокого росточка, а голову его даже на золотые слитки не променял бы. Самородком был наш Тихон, вот что я скажу тебе. А как захворал, бедняга, да почуял, что не поднимется более, велел позвать меня к себе и слёзно молил, чтобы я сыночка его, Федьку, взял к себе на службу. Я и пообещал ему. Паренёк жил в нашей усадьбе, я знавал его с рождения. Почему не оказать помощь и не пристроить? Мальчишечка оказался смышлёным, на ходу всему учился. Видать голову отцовскую унаследовал. Я самолично грамоте учил его.

– Чему ты удивляешься, Капитон? Всё возможно. Как-никак Тихон родным отцом ему приходился.

– Верно говоришь. Так вот, к чему я всё это веду. Слушай, что скажу, мил человек. Научил Тихон мою Поленьку разные тайны разгадывать. Да так, что она потом о каждом, кто переступал порог нашего дома или даже где-то на балу, в присутственных местах могла понаблюдать за человеком недолгое время и потом нам рассказывала о незнакомце всё. Представляешь, всё, начиная с детских лет, о родных, друзьях, соседях и даже о пороках дознавалась. Как она это делала, до сих пор в толк не возьму. Словно под рентгеном человека просвечивала. К слову будет сказано, мне однажды довелось увидеть это чудо науки. Родственник жены у нас доктором служит. Как-то раз по делу навещал его в клинике. Там и увидел рентгеновский аппарат. А когда доктор рассказал, что делает эта машина, поверить не мог.