Прежде она не осмелилась бы задать такой вопрос. Такие великие чародейки, конечно, не сомневаются в себе и не ошибаются. Но сегодня она совсем не удивилась, услышав в ответ:

– Бывает, деточка. Время от времени это случается со всеми. Жизнь прожить – не поле перейти.

– Мы должны вылечить мир, я так считаю! – Тайка сжала кулаки.

– Похвальное намерение. А почему ты этого хочешь?

– Ну, иначе ведь он умрёт. Так что я собираюсь победить смерть. А что? У Лиса получилось, значит, и у меня получится.

Ветер бросил в неё еловой шишкой. Уй, больно! Прямо по носу попал, негодяй.

– Моя сестрица тут ни при чём. Ты ведь знала, что Смерть – моя сестра? Мареной Моревной её кличут. Подозреваю, ей сейчас так же нелегко, как и мне. Пусть она и забирает жизни, но мы обе были рождены, чтобы поддерживать мировой порядок. Сейчас он нарушен, и Марене это вряд ли по нраву. У нас с ней, конечно, были немалые разногласия, но тут я могу ручаться – это не она. – Чародейка тяжело вздохнула.

– Кстати, а почему вы поссорились?

Мара Моревна помрачнела и ещё больше сгорбилась. Её дребезжащий голос стал похож на шелест листвы:

– В юности мы обе были те ещё горячие головы. Она мне завидовала, даже предлагала поменяться. Мол, давай ты будешь обрезать нити, а я – прясть и ткать. Ты станешь Смертью, а я – Жизнью. Нужно было тогда прислушаться к её словам, обсудить всё хорошенько, объяснить, что мы обе важны. Но я вместо этого посмеялась над ней и наговорила обидных слов. В те времена я была очень высокомерной, деточка.

Застоявшаяся вода выпустила пузырь, тот лопнул, и у Тайки пробежал мороз по коже. Ей показалось, будто сама земля всхлипнула.

– А вы не пробовали помириться?

– Да куда там! Старые обиды держат крепче самых крепких цепей.

– Вы поэтому ушли из Волшебного края в Дивнозёрье?

– И поэтому тоже. Но не только. В то время я была разочарована… да, считай, во всём. Отправилась искать лучшей доли.

– И как, нашли?

Тайке казалось, что она самую чуточку понимает. Не разумом, но сердцем. Даже от любимого дела можно устать – уж она-то это знала, как никто другой. Поэтому ей был особенно важен ответ Мары Моревны. Ведь своего она пока не отыскала.

– А вот этого я тебе не скажу! – чародейка погрозила ей пальцем. – Вижу, опять хочешь от меня рецепт от своих печалей. Мой тебе не подойдёт. Ищи свой собственный.

– Подскажите хотя бы направление, где искать! – выкрикнула Тайка.

Мара Моревна ткнула её суховатым пальцем в грудь:

– В себе.

От этих слов захотелось взвыть, задрав лицо к небу. Ну почему всё так сложно, а?! Вот бы прочитать какое-нибудь заклинание или выпить отвар из травок, чтобы раз – и снова стать счастливой! Она ведь была счастлива прежде, но не ценила этого. А теперь все чувства словно припорошило пылью – как весь нитяной лес.

Чародейка, заметив, как исказилось лицо девушки, подбодрила её:

– Хочешь плакать – плачь, вой. Не держи в себе.

– Пф! Слезами горю не поможешь.

Тайка точно это знала. Сколько подушек насквозь проплакала – не счесть. И разве что-то изменилось? Наоборот, только хуже стало.

– И да и нет, – покачала головой Мара Моревна.

Вот и как её понимать?

– У меня эти загадки и недомолвки уже вот где! – Тайка провела ребром ладони по горлу. – Вы не могли бы выражаться яснее?

Внутри всё клокотало от злости. Ей казалось, что Мара Моревна нарочно её запутывает. Будто играет. А что, с неё станется нарочно запутать ниточку, чтобы посмотреть, как Тайка будет выпутываться. Смертные же такие забавные игрушки!

– Хотела бы, да не могу. Ну-ну, не рычи. – Чародейка раскрыла объятия. – Лучше иди сюда.

– Не пойду! – фыркнула Тайка. – Ещё не хватало, чтобы вы меня жалели!

Но ноги невольно сделали шаг вперёд. По правде, ей очень хотелось, чтобы её утешили. И обняли. И поплакать. Только глупая гордость не позволяла.

Мара Моревна цокнула языком и вдруг засвистела, словно подзывая щенка. Тайка в ответ завиляла хвостом. Так, стоп. Откуда у неё хвост? Ах, ну да, это же сон. Во сне можно быть кем угодно. В том числе и молодой волчицей. Она ткнулась мокрым носом в ладонь чародейки и тихонечко заскулила.

– Вот так. Молодец. Хорошая девочка.

Старческие пальцы зарывались в густую шерсть, чесали загривок, гладили по лбу. А Тайка хлопала глазами, недоумевая: как же она могла забыть? За все эти четыре года она ни разу не вспомнила о матери всех волков Люте и её подарке, вероятно, решив, что превращение возможно только в волшебной стране. Ни разу не попыталась сменить облик. Да что там, даже во сне не бегала по лесам. Она только сейчас поняла: единожды став волчицей, нельзя перестать ею быть. И если ты собрала свою стаю – это тоже навсегда.

Она хотела поделиться своими мыслями с Марой Моревной, но из горла вырвался лишь вой. Впрочем, чародейка поняла её и без слов.

– Что ж, у тебя появилось больше ответов, чем в начале нашей беседы. Знаешь теперь, как попасть в Дивье царство?

Тайка кивнула и подумала (она больше не сомневалась в том, что чародейка слышит мысли): «Меня вот ещё что беспокоит… Прежде вы говорили, что мне нельзя надолго покидать Дивнозёрье. Мол, оно свою ведьму не отпустит. Не случится ли какой беды, если я буду отсутствовать… ну… слишком долго?»

То, что она может погибнуть и не вернуться, даже в мыслях допускать не хотелось.

– Беды случаются, хотим мы того или нет. Но Дивнозёрье, как ты верно заметила, без тебя не пропадёт. Зря ты, что ли, Алёнку столько лет учила? В остальном же… Я не могу сказать: «Беги, всё будет хорошо», потому что сама не знаю, как оно будет.

«Но вы же властительница судеб!»

– И что? – Мара Моревна развела руками, указав на заветную поляну. – Взгляни, мои нити в полном беспорядке. Да даже и с ними ничего не предопределено. Узор судьбы может меняться – иначе жить было бы слишком скучно… Эй, постой, горячая голова! Куда лапы навострила? Сначала проснуться надобно.

Мара Моревна щёлкнула её по носу.

В ноздрях сразу стало щекотно. Тайка чихнула раз, другой – и проснулась в своей кровати. Глянула на руки и чуть не взвыла: человеческие, не волчьи лапы! Впрочем, а чего она хотела? Хватит и того, что нашлись и способ, и смысл. Она больше не сомневалась, что сумеет превратиться, когда придёт срок отправляться в путь. А чародейка, конечно, хороша. Могла бы просто сказать: «Стань волчицей», а не морочить голову.

Поймав себя на этой мысли, Тайка усмехнулась. Нет. В том-то и дело, что не могла. Нужно было самой вспомнить, без подсказок, и Мара Моревна аккуратно подвела её к этому. Там, где человеческая часть спасовала, звериная взяла верх. Ведь животным нет дела до того, что о них подумают другие. Их не учили, что жаловаться нельзя, а проявлять чувства – стыдно. Люди сами загоняют себя в ловушку, запрещают себе грустить, а потом удивляются: куда подевалось умение радоваться? Но пепел разницы не видит: оседает и на плохом, и на хорошем. Глупо потом удивляться, что всё вокруг стало серым.

Зато сегодня небо наконец-то было ярко-голубым, листва – сочной, а солнце – ярким, потому что у Тайки появилась цель. Она с трудом поборола желание отправиться в путь прямо сейчас. Сперва нужно было закончить кое-какие дела и предупредить друзей. Ведь волшебство существует вне времени, поэтому ты никогда не знаешь, когда вернёшься из Дивьего края, и вернёшься ли вообще…

Глава третья
По волчьему веленью…

Алёнкин симаргл крутился возле Тайки и заглядывал в глаза. А она в этот раз ему даже ничего вкусненького не принесла – так спешила. За последние несколько лет Снежок вымахал в здоровенного крылатого пса и уже, наверное, мог бы потягаться размерами со своим отцом Вьюжкой – симарглом Яромира.

Тайка вдруг вспомнила, как они с Пушком и Марьяной нашли щенка в корзине. Она тогда подумала, что беднягу бросили, злилась даже. Как можно было такого малыша одного оставить? Ох уж эти дивьи люди, зоозащитников на них нет! Но уже сильно потом поняла, что симарглы – совсем не то же самое, что обычные собаки. Они рождаются с предназначением. И если тогда ещё безымянный Снежок почуял, что его судьба находится здесь, в Дивнозёрье, – никто не смог бы убедить его уйти.

– Ну и где твоя хозяйка? – Тайка почесала пса за ухом. – Уже почти час её жду. Уроки в школе давно закончились. С ней точно всё в порядке?

– Не хозяйка. Подруга. Скоро. Придёт. Я. Чую! – прогавкал тот.

Для других людей это был бы просто лай. Если, конечно, Снежок вообще соизволил бы им показаться. Здорово всё-таки, что однажды Тайка загадала желание: понимать язык животных. А не сообразила бы, ляпнула бы какую-нибудь ерунду – и они бы даже с Пушком не подружились.

Пушок, кстати, увязался следом и теперь сидел на заборе на безопасном расстоянии, привычно бормоча про «смердячее пёсье племя». Коловерша никогда не признался бы, что побаивается Снежка: вон он какой здоровенный вымахал. Спасибо, что добродушный, а не агрессивный, как кудлатая пегая псина бабы Иры.

– Тая, а долго ещё ждать? – коловерша зевнул. – Я есть хочу. И спать.

– Ты всегда хочешь есть и спать, – усмехнулась Тайка. – Лети домой, орёл, там борщ на плите.

– Ага-ага, а вы без меня секретничать будете? Нет уж!

– Секреты. От. Друзей. Фу, – неожиданно поддержал Снежок. – У меня. От. Алёны. Секретов. Нет.

– Вот, даже глупая собака со мной согласна!

– С чего ты взял, что мы будем секретничать? – Тайке стало немного неловко, ведь именно этим она и собиралась заняться. Сперва заручиться поддержкой Алёнки на время своего отсутствия, а потом уже рассказать остальным о встрече с Марой Моревной и о предстоящем путешествии.

– А то я тебя не знаю! Уж больно у тебя физиономия загадочная, – фыркнул Пушок. – С утра маялась, места себе не находила, омлет сожгла. Потом глянула на часы и рванула из дома, как ополоумевшая. Не пообедав даже. В общем, все улики против тебя. Или ты думала, что сможешь провести меня, главного детектива Дивнозёрья?

Пушок всё подметил верно, и Тайка не сумела придумать ни одного подходящего оправдания. Но тут очень кстати начал накрапывать дождь, позволив ей сменить тему.

– Снежок, а можно нам войти в дом? Промокнем же.

– Заходите. В комнату. Алёнка. Не возражает. А. Тёти. Маши. Нет. Дома.

Симаргл открыл носом дверь и посторонился, пропуская гостей вперёд.

Тайка осознала, как давно не была у Алёнки в гостях, лишь когда со стен на неё глянули не привычные фотографии собак, а плакаты с корейскими группами. Она вспомнила, что во время одного из их ведьминских занятий у Тайки на кухне Алёнка взахлёб рассказывала про какой-то «кей-поп», но тогда Тайка почувствовала лишь раздражение. Буркнула: «Ладно-ладно, давай потом, у нас сегодня сложная тема». А сейчас подумала, что могла бы хоть немного поинтересоваться новым увлечением подруги.

Как оказалось, впереди её ждал ещё один сюрприз.

– О, привет!

Алёнка вошла в комнату, и Тайка вытаращилась на неё во все глаза:

– Алёна, что это?!

– В смысле?

– У тебя волосы розовые.

– Пф, ты только заметила? Только не вздумай сказать, что мне не идёт. Мама мне и так уже наговорила…

– Ой, ты ещё и постриглась! – ахнула Тайка, всплеснув руками.

Она привыкла воспринимать подругу как ребёнка, пускай и не по годам умного. Но сейчас перед ней стояла и недовольно морщила нос девушка-подросток в короткой юбке, полосатых гольфах и толстовке с серебряными звёздами и надписью на корейском.

– Если ты скажешь, что ведьмы не должны стричь волосы, я сильно обижусь, – предупредила Алёнка, закладывая розовую прядку за ухо. – Если что, я оставила хвостик. И уже проверила: обереги у меня получаются ничуть не хуже, чем раньше.

– Извини, просто это было очень неожиданно.

– Радикальная смена имиджа, – поддакнул Пушок с Тайкиного плеча. – Передай ей, что мне нравится. Это стильно.

Тайка передала, и Алёнка расплылась в вымученной улыбке:

– Спасибо. Хоть кому-то нравится.