– Охренеть. А как ты нашел девочку его?

– Узнал, где он жил. А соседи рассказали, что девочка была у них. Вернее, у его сожительницы. Но где мать девочки я до сих пор не знаю. Ребенка увезли в детдом. Я попросил данные о ней которые знают и начал искать.

– Значит, тебе девочка поведала.

– Да я убить этих уродов готов за то, что она натерпелась! А сколько мы еще не знаем?

– Ты прав. Эти уроды издевались над детьми, которых и так судьба не баловала. Сейчас приедет несколько компетентных человек и останутся здесь до тех пор, пока я не найду нормальных адекватных воспитателей.

– Работы теперь много.

– Работы еще больше, Ильяс. Я же теперь каждый детский дом проверю. А вот с директором подумаю. Нужно взять на эту должность порядочную и честную женщину.

Я кивнул.

Порядочность и любовь к детям ― залог хорошего отношения воспитателей к подопечным детского дома. Только где бы найти таких людей?

– Я бы мог предложить тебе одну кандидатуру, да самому нужна. Моя помощница по дому, а теперь и так сказать няня для Тани.

– А сколько девочке?

– Двенадцать. Но она живет отдельно от меня, и я не могу оставить ее одну.

– Понимаю. Но не переживай, я найду достойного человека.

– Я бы хотел курировать всем процессом. Понимаю, что директор должен быть постоянно на месте, а у меня такой возможности нет.

– Я поищу человека, который мог бы быть твоим заместителем. А ты бы приезжал в детский дом по возможности.

– Я подумаю об этом. Спасибо, Андрей, что не отказал и взялся за это дело, ― я протянул Самойлову руку, и тот пожал мою в ответ, ― надеюсь, хотя и сомневаюсь, что этот детский дом такой последний.

– Я тоже сомневаюсь. Ладно, друг, на связи.

Я кивнул.

Самойлов, а за ним и двое охранников пошли к автомобилю.

Я спустился со ступеней, и обернувшись к зданию, посмотрел на окна. Несколько десятков пар глаз смотрели на меня с надеждой в глазах. Внутри защемило от боли, и отвернувшись, поспешил к своему авто.

Одно дело, когда родственники погибли, а другое, когда всякие мрази выкидывают детей. И к сожалению, большинство здесь именно по этой причине.

По‐хорошему стоило бы поговорить с Таней и узнать о ее матери. Что произошло, куда она делась и какие у нее были отношения с Денисом. Это могло бы помочь в расследовании. Но с другой стороны я понимаю, что не стоит травмировать ребенка, который и так уже пострадал. Детдом, даже с хорошим отношением воспитателей, никогда не проходит бесследно.

Вот и Таня пострадала и из‐за этого мне еще больше не хочется ее травмировать своими вопросами.

Черт, как же все сложно, когда дело касается детской психики. И что мне теперь делать?

Запрыгнув в авто, решил навестить тетю Аню, которая давно зовет меня в гости.

Тетя Аня была единственной моей родственницей, но, к сожалению, она не могла забрать меня к себе. Не потому, что не хотела, а потому что не могла. И причиной тому были долги ее покойного мужа. Этот урод набрался кредитов, долгов, выкупил несколько станций техобслуживания и в итоге прогорел. Долги надо было возвращать, а СТО развивать, да только толку? Он думал ему деньги с неба будут сыпаться. Только подобного не случилось. Его убили, а СТО подожгли. Все три. Тетя Аня осталась одна с долгом в шесть нулей и не первой по счету цифрой впереди. То есть, несколько миллионов. И все равно что нашими купюрами. Откуда ей взять такие деньги? К тому же, процент рос каждый месяц.

В детстве я не мог понять, почему она меня не забирает, а уже когда подрос, четко для себя решил, что сделаю все, чтобы помочь тете Ане с выплатой кредита. Единственное, что удивляло, после пожара на СТО, заемщики исчезли, и больше не появлялись на пороге дома тети.

А ведь если бы не дядя Миша, у меня могло быть счастливое детство.

Если бы…

Ох, сколько же угроз тете Ане поступало за долги в банке. Чего она только не пережила. Молодая, красивая, и такая несчастная. Я всегда ненавидел ее мужа, и буду продолжать это делать.

Тете я помог в первую очередь. Как только начал хорошо зарабатывать, сразу же погасил все кредиты. А сумма там собралась очень приличная, с учетом многолетних процентов. Зато тетя Аня теперь может спокойно жить не думая, где бы взять денег на зимнее пальто и сапоги. Я и теперь продолжаю поддерживать ее финансово, за что иногда и получаю по шапке. Но иначе не могу. Как вспомню, когда она ограничивала себя во всем, дурно становится.

У небольшого домика в пригороде я остановился спустя полтора часа.

Как же мне нравилось здесь. Красиво, уютно, а главное спокойно. Никакого потока машин и шума голосов. Может стоило Тане здесь дом покупать, а не в городе? Была бы рядом с тетей Аней. Может и стоило, да только на то время никто не продавал. Нужно понаблюдать за этим.

Посигналив, вышел из авто и улыбнулся. Повсюду цветы. И так каждый год. Хозяйка этого двора и дня не может усидеть без работы и постоянно капается у себя на участке. То цветы, то огород. Разве не чудо женщина? Только мужчину достойного так и не встретила.

– Ильяс, сынок, ты что ли?

Я улыбнулся еще шире, отметив на тете Ане фартук. На голове низменно был платок. Так‐так, неужели я вовремя, и она готовит что‐то вкусное?

– Привет, моя дорогая, ― обнял ее, и тут же получил поцелуй в щеку.

– Постоянно колючий. И как только тебя девушка терпит? ― хихикнула женщина, рукой поправляя платок.

– За те деньги, что я им плачу, они меня не терпят, теть Ань.

– Да ну тебя. Когда уже будешь с нормальной встречаться?

– Я не понял, ты так и собираешься держать меня за воротами, или все же пригласишь во двор?

– Конечно, приглашу, Ильяс. Что за вопросы?

Я достал из салона авто несколько пакетов и пошел за тетей Аней, прикрывая за собой калитку.

На встречу выбежал довольный Ричард, виляя хвостом и прыгая вокруг меня.

– Привет, дружище. Обязательно тебя поглажу, только сначала сгружу сумки.

– Он неугомонный. Очень любит играться. А я разве сильно набегаюсь в своем возрасте, ― хохотнула тетя Аня, потрепав собаку по голове.

– Какой у тебя возраст? Еще жениха найдем тебе.

– Да ну тебя. А куда ты это все накупил? И кстати, почему один приехал? Когда уже Танюшку привезешь?

– Привезу, теть Ань, привезу. Она сейчас в школе.

– А ты? Просто так, или по делу?

Я пожал плечами, поставив пакеты на стулья в беседке.

– Просто так, поговорить. Совета попросить.

– Сейчас на стол накрою, а ты пока пакеты разбери.

– Не надо, теть Ань. Разве что от кофе не откажусь. Он у вас ну очень вкусный получается.

Тетя улыбнулась и обняв меня, носом уткнулась в щеку.

– Как же я рада, что ты приехал, сынок.

Когда впервые она назвала меня сыном, я немного опешил, не знал, как реагировать, ведь ранее никто меня так не называл. Я тогда долго думал об этом и пришел к выводу, что не только мне надо, чтобы тетя меня так называла. Ей тоже это важно. Ей важно, ведь она в том пожаре потеряла и своего единственного ребенка.

От воспоминаний я крепко сжал кулаки, и выдохнув, заглянул тете в глаза.

– Извини, что приезжаю редко. Мог бы чаще, но я такой мерзавец.

– Фу, не говори такие глупости. Ты замечательный, просто у тебя много работы. Ты мне что, ананас привез? ― кивнула на листья, что выглядывали из бумажного пакета.

Кивнул.

– Знаю, как ты его любишь. Все, давай кофе, а я все несу на кухню, чтобы в холодильник убрать.

– Ричард, ― хмыкнула тетя, когда пес уткнулся мордой мне в ладонь.

– Играется.

– Ильяс, обещай привезти ко мне Танюшку?

Я снова кивнул и улыбнулся.

– Привезу. Она тебе точно понравится. Пошли, хватит зубы заговаривать. Кофе хочу.

Перехватив пакеты, я пошел за тетей Аней в дом, постоянно отвлекаясь на собаку. Животных люблю больше, чем людей. С ними надежнее что ли. Они не предают.

Осмотрелся, бросая взгляд на пожелтевшую черешню.

Точно надо Таню привезти, пусть ребенок домашних фруктов поест, отвлечется от городской суеты.

Я тоже в детстве мечтал об этом. Так пусть хоть мои мечты воплотятся через Таню.

– Ставь все на стулья. Ильяс, ты бы мог ничего не привозит, зачем тратился?

– Хочу и трачу, не считай мои деньги.

– Конечно, я не считаю. Тебе кофе со сливками?

– Черный. А что ты тут, вареники лепила?

– Ага, с черешней. Помню, как ты их любишь.

– Значит, я вовремя! На запах приехал.

Я разгружал пакеты и убирал продукты в холодильник, или в шкаф и наблюдал за тетей Аней. Часто думал, какой бы мамой она была и понимал, что самой лучшей. Она всегда заботилась, переживала, старалась накормить и приласкать добрым словом. Что еще нужно человеку?

– Возьмешь для Танюши? Или ты к ней не поедешь?

– Собирался забрать ее со школы, но, кажется, уже не успею, ― я бросил взгляд на часы, понимая, что даже если сейчас выеду за ней, все равно опоздаю.

– А у нее есть водитель? Пусть он привезет девочку сюда.

– Хорошая идея.

Я тут же достал телефон и набрал водителю. Он как раз приехал в школу забрать ребенка. Очень вовремя.

– Все, через полтора часа они будут здесь.

– Замечательно. Вот твой кофе, а я продолжу лепить вареники.

– Я присоединюсь! Никогда не лепил вареники. Должно быть это интересно?

Тетя Аня покачала головой.

– Это скучно. А ты если хочешь помочь, пойди лучше из колодца несколько ведер воды достань. Я коровам даю только родниковую.

Я закатил глаза.

– Я вот не пойму, теть Ань тебе скучно, или ты нуждаешься в молоке, мясе? Зачем хозяйство держишь?

– А вот с хозяйством мне и не скучно! Молоко – это бонус, а остальное ты привозишь. Кстати! У меня и сметана домашняя есть, так что, не рассказывай мне тут. Я хоть с кем‐то общаюсь таким образом. А по соседям знаешь ли, то еще удовольствие ходить. Только и умеют что сплетни собирать.

– Женщины любят сплетничать, ― хмыкнул я, присаживаясь за стол, и отпивая вкусный напиток.

– Не все!

– Не спорю. Теть, присядь, давай вместе выпьем кофе.

Она улыбнулась и присела на соседний стул, накрыв мою руку своей рукой.

– Ильяс, сынок, я тебе так благодарна за все, ― она произнесла это таким голосом, будто собиралась заплакать.

– И чего ты опять?

– Знаешь, я так часто думаю о том, что, если ты не понял бы меня. Мне всегда было больно из‐за того, что я не смогла тебя забрать к себе. Ты же знаешь, мне бы никто тебя не отдал.

– Я знаю. Если бы не твой ублюдок муж, мы бы были давно вместе, а еще… ― я оборвал себя на полуслове, вовремя опомнившись и не задев кровоточащую рану, ― прости.

– За что ты извиняешься? Я и так каждый день помню про своего сыночка. Эту боль невозможно вытеснить из моего сердца.

– Черт! ― я резко поднялся из‐за стола и прошел к окну. ― Я не могу, не могу понять! Столько лет прошло, а все равно в голове не укладывается. За что это тебе, теть? За что ты расплачиваешься?

– Знаешь, обычно говорят, хорошо, что деньгами, но в моем случае… не только деньгами. Да и плевать на эти бумажки! Мне сына жалко. Мой малыш, он навсегда остался ребенком. Маленьким, смышленым и очень ранимым. Я помню, как ему не хватало папы.

Обернулся на ее голос и прищурившись, посмотрел в глаза.

– Не надо плакать. Столько лет прошло.

– Знаешь, Ильяс, что самое страшное? Я так и не простила Мишу. Не смогла.

– Ну и хрен с ним. Я тоже его не простил. И не прощу.

– Только вот мы неправы…

Я прищурился.

– Ты шутишь? Мы неправы? Да если бы я его встретил, лично бы голову оторвал.

– Ильяс, не надо. Иди сюда. Иди ко мне, сынок.

– Теть, ты слишком добрая.

– Я не хочу, чтобы и ты жил в ненависти, к тому же тебе Танюшку на ноги поднимать. А девочка и так настрадалась в свои то годы.