Запрокинув голову, я открыла в беззвучном крике рот и сделала то, ради чего пришла в лес, – выплеснула из себя накопившуюся магию. Волна за волной она вырывалась наружу и исчезала в лесной земле, деревьях, разливаясь во всех направлениях.

Моя величайшая тайна была одновременно простой и невероятно сложной: я владела магией круглый год. Будучи зимней ведьмой, я должна обладать ею только с декабря по февраль. Но вот она, здесь – сильная и дикая с моего восемнадцатого дня рождения.

Громкий треск заставил меня вздрогнуть. Он донесся из кустов неподалеку. По земле пронеслась белка. Какое-то время мы с маленьким зверьком смотрели друг на друга, а потом он исчез. Но перед этим бросил на меня последний взгляд. В ту секунду я могла бы поклясться, что белка подумала: «Какого черта ты здесь делаешь?» И это был вполне справедливый вопрос.

Глава 3
Эверли

До дома я добрела на подгибающихся ногах. И один раз едва не упала, споткнувшись о корень дерева, хотя очень хорошо видела в темноте. Послание даймона я сложила и спрятала в лиф для надежности. С тех пор пергамент словно прожигал мне кожу.

Данте Инфернас. Хотя люди не знали, кем или чем являлся Данте Инфернас и существовал ли он вообще, у него было много имен. Его личность окружали истории и легенды, его проклинали и боялись в разных культурах, религиях и на разных языках – в том числе и на моем. Но это не помешало мне совершить глупость. Мое восемнадцатилетнее «я» заключило сделку, зная, что оно, то есть я, обязательно об этом пожалеет.

Зимняя ведьма и даймон – мы с Данте были естественными врагами. Мой ковен пришел бы в ярость, если бы узнал, что Данте Инфернас появился по эту сторону врат. Что он прокрался по нашему лесу так, будто нет ничего проще. Будто это не стоит даже упоминания. Будто он постоянно делал это. А уж если бы они узнали, что я столкнулась с ним и выжила, наши колдуньи точно пришли бы в бешенство.

Но Данте сделал мне предложение, перед которым я не могла устоять. С акцентом на маленьком скверном слове «могла». В действительности же у меня не было выбора. Потому что тем вечером семь лет назад он увидел мою магию. Во всем ее величии. В октябре. Тогда я и попала к нему в лапы. Моя жизнь оказалась в руках злейшего врага.

Услуга в обмен на молчание – таков уговор. Даже в самых диких фантазиях я бы никогда не подумала, что Данте попросит меня шагнуть сквозь врата и последовать за ним в Инфернас.

Но теперь он потребовал уплаты долга, и я должна пойти, верно?

Семь лет… Моя сделка, моя глупость, мое безрассудство – можно называть это как угодно – никуда не исчезли. Они гноились во мне, как болезнь, в любой момент готовая проявиться. В первый год после нашей встречи я превратилась в ходячий комок нервов. Во второй и третий немного успокоилась. А потом, когда пошел четвертый год, почти убедила себя, что эта встреча, возможно, и вовсе была галлюцинацией. Воспоминания о ней представлялись мне сном, не более того. Вполне безобидной фантазией. Но это оказался не чертов сон, а реальность. Семь лет… по-моему, даже время совпадало. Незадолго до полуночи.

И весь из себя великий Данте Инфернас даже не считал необходимым лично требовать возвращения долга. Вместо этого он послал одного из своих лакеев. И, как когда-то Данте, этот даймон беспрепятственно проник в наш мир.

Сигнальные колокола молчали. Причем довольно давно. Неважно, что утверждал Крейг или кто-либо еще. Ковены прославляли силу ведьм. Они прославляли охотников и защитные заклинания и говорили о нашем превосходстве. Но я знала, что это не так. Я знала, что это ложь, потому что увидела правду. Но все же позволила ковену и остальным продолжать верить, что у них все под контролем. Дерьмовый поступок, я в курсе, но что мне оставалось? Год за годом контроль над собственной магией, а следовательно, и над собственной жизнью ускользал от меня.

Неужели вот оно? Верхушка айсберга? Вишенка на торте?

Зимняя ведьма в Инфернасе.

Вернувшись в свою комнату, я в последний раз пробежалась по строчкам послания, а затем выпустила крошечную искру своей магии и обратила написанное в пепел. Риск того, что Мелоди или мама найдут пергамент, был слишком велик.

«Ты отправишься со мной в Инфернас».

Возможно, это всего лишь плохая шутка. Сердце дико колотилось у меня в груди, а ладони вспотели. Конечно, я понимала, что давать Данте Инфернасу карт-бланш было ошибкой, но, черт возьми, я не ожидала такого. Мне всегда представлялось, что он потребует совершить что-то аморальное. Например, предать ковен или выдать ему какую-нибудь информацию. Небольшая услуга, которая вызовет у меня угрызения совести, но в целом не станет потрясением. Однако на подобное я не рассчитывала. А что, если я просто не появлюсь?

И тем самым настрою кого-то вроде Данте против себя и своего ковена? Нет, спасибо.

Если откажусь, Данте наверняка заберет обратно свое обещание молчать, что обернется еще большими проблемами. Крупными проблемами. Ковен отречется от меня, если узнает о моем секрете. Или даже хуже.

С какой стороны ни посмотри, в этой ситуации у меня только два пути. Либо сделать так, как хочет Данте, и импровизировать, либо рискнуть всем, признаться ковену и понести наказание. Первый вариант давал мне возможность действовать самостоятельно. Если же я выберу второй, то с большой долей вероятности потеряю все, что мне дорого. Возможно, даже свою жизнь. Когда дело касалось магии, ковены придерживались строгих правил. Само мое существование нарушало договор, который мы заключили с даймонами. Я – аномалия, изъян в системе. Наверное, мне повезет, если они не пристегнут меня к столу для препарирования, чтобы выяснить, почему я способна практиковать магию круглый год. Кроме того, я обязана защитить свою семью любой ценой. Каким бы безумием это ни выглядело, первый вариант в тот момент казался более логичным решением. Если бы Данте хотел моей смерти, ему не составило бы труда меня убить. Как семь лет назад, так и сейчас. Но он хотел видеть меня в Инфернасе, и я соврала бы, если б сказала, что это не вызвало у меня любопытства.

В ту ночь я так и не смогла заснуть. Стоило закрыть глаза, как я снова оказывалась в лесу, а потом видела его – Данте. Я беспокойно ворочалась в постели, пока, устав, не провалилась в сон.

На следующее утро я схватила с накрытого к завтраку стола банан и извинилась перед семьей, соврав, что нужна архивариусу. С тех пор я, как зомби, сидела в углу библиотеки и выискивала все, что было известно о Данте. Бесполезное, по сути, занятие, поскольку я знала эти бумаги и книги почти наизусть. Я много раз искала сведения о нем, и тем не менее информация, которой мы располагали, оставалась туманной. Действительно ли Данте заключил договор с Эддой, или это сделал его предок? Действительно ли Инфернас, который когда-то описывали как идиллический мир, обладающий связью с огнем, был той пламенеющей землей мучений, какой мы ее представляли?

Мои исследования приводили лишь к появлению новых вопросов.

В три часа Моссби выгнала меня из библиотеки со словами: «Иди домой и поспи». Слишком измотанная, чтобы идти длинной дорогой, я прошла мимо общежития охотников как раз в тот момент, когда Крейг, Джереми и остальные заканчивали тренировку.

– Эй, Варгас! – окликнул меня Крейг со смешком в голосе. – Не хочешь присоединиться?

Проигнорировав его, я уверенно продолжила увеличивать расстояние между нами.

– Эверли! Мы увидимся сегодня вечером?

Я понятия не имела, о чем он говорит. Звон в ушах стал громче, и я прибавила шаг.

– Эверли!

Последним, что я услышала, был голос Джереми:

– Отстань, приятель. Она же…

Конец фразы, к счастью, до меня не долетел. Джереми стал одним из многих студентов-охотников, которых возмутил мой уход. Его неприязнь, как и неприязнь остальных, очень болезненно на мне отразилась. Я всегда была одной из них, меня все любили, а потом неожиданно отвернулись.

Потому что ты их оставила.

Но у меня не было другого выбора!

Они думали, что я возомнила себя лучше их. Но я бы многое отдала, очень многое, чтобы быть такой же, как они. Вот только никто не мог этого знать, потому что никому, абсолютно никому не был известен мой секрет.

Только Данте Инфернасу.

И это так погано… так совершенно… безумно.

Дома я, перешагивая через две ступеньки, забаррикадировалась в своей комнате. И вышла оттуда только к ужину.

– Есть будем в пять! – донесся с первого этажа мамин голос.

Я вскочила и покачнулась, но быстро ухватилась за столбик кровати. Голова кружилась, а к горлу подкатывала тошнота. Мне было слишком жарко, и казалось, что мозг кипит. Вместо того чтобы поспать, я погрузилась в размышления и от жалости к себе даже забыла о еде и воде. Сколько бы я ни убеждала себя, что комментарии и взгляды Джереми и остальных меня не волнуют… боль никуда не делась. Необходимость покинуть общежитие и отложить осуществление своей мечты на неопределенный срок все еще ранила. Даже спустя столько лет.

Но сейчас нельзя было на этом зацикливаться, потому что передо мной стояли куда более насущные проблемы, которые требовалось решить.

Чего хотел от меня Данте? Зачем мне отправляться с ним в Инфернас? Как бы то ни было, как только он увидит меня вне моей естественной среды, быстро поймет, какую гигантскую ошибку совершил. Несмотря на ведьминскую кровь в моих жилах, я была смертной. Даже хрупкой – для такого, как он. Я стану обузой и, по крайней мере по моим предположениям, буду нуждаться в защите.

– Эверли! Мелоди! Не заставляйте меня за вами идти!

В глубокой задумчивости я открыла дверь своей спальни. Почти не заметила, как прошла по коридору, спустилась по лестнице, пересекла маленькую прихожую и попала на кухню. Словно в трансе, села на свое обычное место. На столе меня уже ждала тарелка, от которой поднимался пар. Однако есть не хотелось. Я взяла вилку и начала передвигать по тарелке несколько хрустящих на вид кусочков брокколи – слева направо.

У тебя есть еще один день.

– Эверли?

Не надо психовать, Эверли, выход есть всегда.

– Эв! – Младшая сестра с раздражением помахала рукой у меня перед лицом. – Земля вызывает Эверли!

– Мелоди, дай сестре спокойно поесть. – Мама многозначительно покосилась на мою тарелку.

До этой секунды мне удавалось успешно абстрагироваться от Мелоди. От нее и от мамы. Папы не было.

– Я просто хочу знать, пойдешь ли ты со мной сегодня вечером.

– Куда?

Она закатила глаза и сдула со лба прядь золотистых волос. На семь лет младше меня, в свои восемнадцать она, к сожалению, все еще находилась в той фазе, когда многие вещи, а иногда все и вся, казались ей некрутыми. В том числе и я. По крайней мере, на данный момент. Но в глубине своего подросткового сердца она меня любила.

– Сегодня Ночь призраков, – взволнованно прошептала она.

Ах, вот что имел в виду Крейг. Я посмотрела на маму:

– Что, сегодня четверг?

Она кивнула:

– Твой папа уже там. – Потом нахмурилась. – Это если вы, девочки, вообще заметили, что его нет.

Ночь призраков объясняла его отсутствие. Наверняка в этот момент он носился по храму, раздавая указания и болтая с охотниками.

– Прости, мам, – с тихим вздохом ответила я. – У меня сейчас голова другим забита.

И черт возьми, нужно взять себя в руки, иначе я себя выдам. Так или иначе.

– Колледж?

Мелоди подавилась картофельным пюре, и я с сестринской заботой похлопала ее по спине. Посильнее. Потому что она единственная в семье знала, что я бросила колледж несколько месяцев назад. Я собиралась сказать родителям, правда собиралась, но мне двадцать пять лет, и я в состоянии самостоятельно принимать решения. Кроме того, мне не хотелось выслушивать их отповеди. Я расскажу им, как только пойму, чем хочу заниматься в жизни.

Очень по-взрослому, Эверли…

Впрочем, возможно, завтра все закончится.

Не думай об этом, не думай об этом…