– Конечно есть. Монахи храмовые защитники, можно сказать воины. Монахи принимают обет безбрачия, а послушники не дают такого обета. Монахов можно встретить на стенах или у ворот, когда на ночь храм закрывают, – ответил Плиний.

– Я видел грека, он тащил овцу для пожертвования. Разве греки не поклоняются своим, греческим богам? – спросил я, чтобы понять сколько здесь конфессий веры.

– Много веков назад греки поклонялись своим богам, но позже поняли, что заблуждаются. Только римские боги способны на чудо, вылечить безнадёжно больного, спасти город или деревню от эпидемии смертельной болезни, надо только верить богам, и они отзовутся, боги милосердны, – ответил Плиний.

Он что, меня в свою веру пытается агитировать? Говорит-то как торжественно. О чуде каком-то болтает, наверняка фокус-покус. Читал я в книгах, в прошлой жизни, что святоши на разные ухищрения шли, чтобы показать чудо, а верующие совсем в экстаз впадают от чудесных проявлений божественности. Так, что он там про монахов сказал? Храм надёжно охраняют монахи-воины? Значит я видел не легионеров, а монахов.

– Пастырь, у ворот стояли монахи? – решил уточнить я.

– Конечно, я же говорю, что храм защищают монахи-воины, – ответил Плиний, ничуть не раздражаясь от моих повторных вопросов.

В прошлой жизни много раз видел легионеров на картинках. Не думал, не гадал, что доведётся рассмотреть их вживую. На мой взгляд монахи-воины ничем не отличаются от обычных легионеров, которых я видел на границе. Мы подошли к храму, в котором проводят служение, на утреннюю и вечернюю молитву, но в сам храм не зашли. Обошли по кругу. Здесь я сразу рассмотрел огороды, что растянулись вдоль стены, какие-то грядки, наверняка выращивают зелень и овощи. Сразу за храмом свернули к трёхэтажному зданию. У входа нас встретил послушник, поклонился жрецу.

– Алипий, проведи Михара по территории храма, покажи, как живут послушники и монахи, да в обед покорми его в трапезной. Потом отведёшь его в келью, что предназначены для кандидатов в послушники, пусть там ожидает, – распорядился Плиний.

Послушник ещё раз поклонился, а Плиний направился в обратную сторону.

– Можешь называть меня Алипий или просто послушник, священного сана я пока не имею. Что бы ты хотел посмотреть, Михар? – обратился ко мне послушник, как только Плиний ушёл.

– А у вас что, есть священные саны? – удивился я.

– Конечно. Храмом руководит аббат Флавий, тебя привёл пастырь, он походный жрец, служит нашим вездесущим богам в легионах. У пастыря даже свои послушники есть.

– А ты чей послушник, Алипий? – спросил я, так как удивился, что саны совпадают с католическими.

– Мной может распорядится любой викарий или капеллан, а также все, кто выше саном. Послушник самое низшее звено в храмах, – ответил Алипий.

– Ладно, веди меня, Алипий, только сам выбери с чего начнём, – предложил я послушнику, так как мне было всё равно, что он мне покажет.

Алипий повёл меня к стене, где имелась небольшая калитка. Здесь был проход сквозь стену. Пока прошли по небольшому тоннелю в стене, нам встретились ещё две калитки. Через минуту мы оказались на площадке, размером с футбольное поле. Здесь ровными рядами росли фруктовые деревья, яблони, абрикосы и персики. Подошли к краю площадки, я глянул вниз. Высота приличная, скала отвесная, проход один, только тот, которым мы воспользовались.

– Интересное место выбрали для сада. А как же полив водой, таскаете из храма? – спросил я, не понимая, почему именно здесь решили развести фруктовый сад.

– Видишь труба глиняная, а оттуда вода течёт? – послушник показал рукой в угол площадки.

Я не обратил внимания на то место, где действительно из керамической трубы в палец толщиной бежала вода, скапливалась в углублении, а потом по отводу утекала к обрыву.

– Вода родниковая, мы для храма здесь воду набираем, по необходимости поливаем деревья. Место хорошее для фруктов, здесь по утрам всегда солнечно, гора от ветра закрывает, – так объяснил мне Алипий причину того, зачем здесь расположили фруктовые деревья. Я кивнул головой, и мы вернулись на территорию храма. Между делом, я начал расспрашивать послушника о служении храму.

– Алипий, ты сам-то доволен, что попал служить в храм?

– Конечно. Кем бы я был? Простым крестьянином, пусть даже свободным гражданином. А здесь я могу изучать науки, языки разных народов. Когда дослужусь до определённого сана, меня будут учить государственному управлению, – со счастливым лицом, будто выиграл самую главную лотерею в своей жизни, рассказывал Алипий.

– И сколько языков ты знаешь?

– Греческий мой родной язык, римский должны знать все, кто живёт в империи. Ещё знаю славянский и болгарский. Обязательно буду учить персидский. Сейчас изучаю арабский язык. Мало ли куда меня могут направить служить империи и богам, всё может случится. Храмовые жрецы разбираются во многих науках, даже у городского главы всегда есть рядом капеллан, который вовремя даст нужный совет, – расхваливал службу храму мой храмовый гид.

Ну да, ну да. Было бы удивительно, если бы он хаял жрецов. Такое впечатление, что жрецы держат тотальный контроль во всех направлениях, в империи.

– Сколько лет ты, Алипий, служишь в послушниках?

– Я попал в храм в шестнадцать лет, прошло четыре года. Через год меня будут экзаменовать. Если экзамен сдам, то дадут сан викария, – гордо ответил послушник.

Ни хрена себе. Четыре года бегать на побегушках у послушников, чуток старше тебя? Нет, ребята, такого счастья мне не надо.

– О монахах что скажешь, об их службе? – решил я сменить тему, а то Алипий совсем заговорит мне мой мозг и завешает «лапшой» уши.

– У монахов всё проще. Их задача защитить храм, в основном монахов обучают воинскому искусству, иногда отправляют на границу, чтобы они могли получить боевой опыт.

– А что там с безбрачием, что совсем баб нельзя ласкать? – вспомнил я про то, что говорил жрец.

– Жениться нельзя, а иметь отношения с женщинами никто не запрещает. Тупые вояки, совсем не интересуются науками, – по последней фразе я сделал вывод, что Алипий не больно-то ладит с монахами-воинами, явно чем-то они его притесняют.

Подошло время обеда, Алипий отвёл меня в трапезную. А ничего здесь так кормят, жить можно. Овощная похлёбка, крупный кусок ржаного хлеба, козий сыр, вода, явно разбавленная вином. Плюсом яблоки, видимо прошлогодние, так как в этом году урожай ещё не поспел. В общем наелся «от пуза». Алипий отвёл меня в здание, где проживают служители храма. Здесь в отдельной келье, я завалился спать.

Проснулся я от того, что кто-то вошёл в келью. Не знаю чья интуиция сработала, но скорей всего чувство осторожности тела Михара, ведь он жил в достаточно опасных условиях. Значит у него могла выработаться привычка спать в тревожном сне. В комнатку, которую для меня предоставили, вошёл Плиний. Он прошёл к столу и сел не массивный табурет из дерева. Я тоже сел на кровати, которая больше походила на деревянные нары.

– Алипий рассказал мне, что немного объяснял тебе о жизни послушников. Я бы посоветовал выбор сделать в пользу служителя храма Римским богам. Здесь ты вне сомнений получишь хорошее образование. Тебя будут обучать не только наукам, но и владению оружием. Все храмовые служители проходят боевую подготовку. Тебя никто не будет принуждать насильно, только твой выбор играет решающую роль. Теперь расскажу немного о службе в легионе. Начинают там с рядового воина, продвигаться вверх по служебной лестнице можно только в случае, когда легионер отличается в чём-то. Некоторым легионерам приходится служить всю жизнь, только под конец службы они поднимаются на одну ступеньку или на две. Служба непростая, достаточно суровая и тяжёлая. Уйти из легиона можно в трёх случаях. Первый, если воин получил увечье. Он возвращается к гражданской жизни. Как ветерану ему предоставят льготы. Второй, став торговцем или крестьянином, он будет платить меньшие налоги. Со списком привилегий можешь ознакомиться позже. Третий вариант выхода из легиона – это прошение на имя императора. Но должна быть серьёзная причина. Например, легионер откроет мастерскую или мануфактуру, которая будет приносить пользу государству. Однако прошение легионер сможет написать не ранее, чем отслужит пятнадцать лет, – жрец говорил спокойным голосом, не проявляя какого-либо раздражения.

– А оставить службу храму возможно? – спросил я.

– Нет. Служба богам на всю жизнь, в этом я не буду вводить тебя в заблуждение. Но замечу, что жизнь жреца и военного значительно отличается, у жреца всегда больше власти, как и возможностей. Если ты не принимаешь постриг монаха, то всегда можешь завести семью, важный фактор в принятии решения, – продолжил убеждать меня Плиний.

– А если я всё же откажусь от ваших предложений? – всё же спросил я.

– Ты из рода ханов, в тебе течёт кровь гомунов, только поэтому ты до сих пор жив. Иначе твоя голова слетела бы с плеч ещё на границе. Тебе поставят протез и продадут на гладиаторский полигон, проще говоря в школу гладиаторов. Твоя дальнейшая судьба будет предсказуема, убивать на арене или быть убитым на потеху публике. Тебе дадут три дня на принятие решения, покидать келью нельзя, ты же пленный, тем более враг, – как-то разочарованно сообщил пастырь.

Плиний вздохнул, встал и вышел из кельи, оставив меня со моими мыслями. М-да, выбор небогат. Как в анекдоте: «хочешь вступить в колхоз – вступай, не хочешь – попробуй не вступи». Я завалился обратно на жёсткую кровать, подумать у меня есть о чём. И времени всего трое суток. Надо бы сначала для себя понять, чего я хочу на самом деле.

Интерлюдия 3. Таврида. Аббат Флавий. Рим. Кардинал Квинт.

Главный жрец Феодосийского храма аббат Флавий, как и хотел, связался с Верховным жрецом Рима кардиналом Квинтом. Связь обеспечивалась космическими спутниками, которые запущены по орбите планеты. В каждом крупном храме стояли модули ретрансляторов. Доступ к оборудованию имел ограниченный круг храмовых служителей. В Феодосийском храме таковых было четверо. Сам Флавий и три его помощника. Приор Викол занимал должность первого помощника аббата. Храмовый опцион1 Пимен, который командовал монахами в храме. И капеллан Прокл, именно Прокл контактировал с городскими властями в данном районе. У всех допущенных к модулю ретранслятора установлены биосетки в затылочной части головы. Биосетка – это индивидуальное устройство, выполняющее функции связи и базового хранения информации. Подключение к устройству связи происходило на расстоянии. В помещение с модулем, как правило заходил только приор Викол, для обслуживания аппаратуры. О том, что существует такая связь знали только храмовые жрецы, достигшие определённого сана и заслужившие доверие Верховных жрецов, после обязательного одобрения титанов. Связаться у Флавия получилось достаточно быстро. К связи подключился сам кардинал Квинт.

– «Слушаю тебя, Флавий. Имеются какие-то важные новости, раз ты связался напрямую со мной, да ещё и вне графика?» – заинтересовался кардинал Квинт.

– «Пограничные легионеры пленили молодого хана на границе с аварами. Я бы не стал беспокоить уважаемого Квинта, если бы не одна мелочь. Молодой хан Михар из рода Дуло, приходится родным племянником болгарскому царю Аспаруху Дуло. Но главное то, что он полукровка, родился от связи жреца Акроса и наложницы Хатун, которая приходилась родной дочерью кагану Кубрату Дуло. Этого молодого хана вполне реально использовать в нужной комбинации. Если мне будет позволено, то схему комбинации я вышлю», – поделился своими планами Флавий с высоким начальством.

– «Хорошо. Схему комбинации отправляй. Я изучу, что ты там придумал. Если понадобится, то получу одобрение от титанов, будь на связи», – ответил кардинал Квинт и отключился.