Факт №2: Сознание жертвы исчезает. Оно заменяется новой, синтезированной личностью – ориентированной на подчинение Альфе.

Факт №3: Вирус обладает “механизмом приоритета” – он проверяет генетический код жертвы и либо встраивается, либо отторгается.

Факт №4: Лучший антидот от подобного заражения – это смерть. Быстрая. Без шансов на передачу.

Последней записью в своём дневнике исследований этих образцов профессор записал, что эти существа не просто опасны. Они – завершённый продукт биотехнологического террора. Альфа – это не лидер. Это биоцентр, вокруг которого строится своеобразный рой подчинённых особей. У нас есть только один шанс: изолировать заражённых. И уничтожать при первом же контакте. Я больше не ищу лекарство. Я ищу способ предотвратить начало новой эпидемии. Потому что если Альфа вырвется за пределы этого Нью-Авалона… Всему остальному Ковчегу останется только выть вместе с ним.

Немного погодя после этих достаточно напряжённых исследований, старый профессор снова сидел за тяжёлым металлическим столом, подсвеченным лишь мягким синим светом от голопроектора. Экран перед ним мигал, вновь и вновь прокручивая запись, сделанную Сергием в одном из заброшенных секторов верхнего яруса периферии Ковчега. На ней коренастый мужчина с явной примесью демонической крови – могучий, с тяжёлым взглядом и широкой грудью, говорил грубым голосом:

– Нас наняли. Глава семьи Орталь. Сказал, что этот молодой парень кое-куда влез, куда не должен был. Тебя всё равно убьют! Гильдия Охотников за головами уже приняла заказ!

На этих словах старый профессор остановил воспроизведение. Его пальцы с хрустом сцепились на груди. Он не чувствовал злобы – только усталость. Преступная глупость, возведённая в принцип.

– Вот старый идиот! Додумался же отправить Охотников за головами за этим юношей. Да ещё и в условиях, где могло оказаться всё что угодно… – Глухо прошептал он. – И ради чего? Из-за уязвлённой гордости. Из-за девчонки, которая даже не поняла, кого и за что оскорбляет.

Тяжело вздохнув, профессор медленно поднялся, взял металлический контейнер с надписью "Документ 7-А. Копия: видеофайл. Важно." и отнёс его к главному администратору Нью-Дели. Там, не говоря ни слова лишнего, он оставил доказательства. Совет был уже практически созван – и никто не собирался его отменять.

– Семье Орталь подобного не простят. Не на этот раз. Этим людям прощали многое – притеснение мелких родов, чванство, вмешательство в дела научного сектора. Но это – попытка устранить мальчишку, за которым стоит имя Риган. И всё это – из-за того, что их малолетняя "принцесса" решила, будто он охотится на её внимание, а не просто вежлив с её дедом. И что теперь? Всё это вышло наружу. И уже не замять.

Профессор прекрасно знал, чего стоит семья Орталь: деньги, контракты, лобби в некоторых промышленных блоках. Но он также знал, что репутация и равновесие в жизни города сейчас было куда важнее всей этой мишуры. Особенно на Ковчеге, где любая трещина в стабильности может привести к катастрофе. Так что теперь их ожидало, хотя возможно и достаточно мягкое, но весьма решительное возмездие за всё то, что они в последнее время решили устроить. С них точно снимут часть контрактов. Возможно, перераспределят сырьевые квоты. Но главное – ударят по представительству. Урежут количество голосов на Совете. И даже, вполне возможно, предложат передать контроль над частью ареала семье Риган. Ради уравновешивания всей этой ситуации.

“Деньги – не страшно. – Мысленно хмыкнул в ответ своим мыслям старый учёный. – Потерять свой статус – вот чего они боятся больше всего.”

Думая об этом, Дилан Риган даже позволил себе немного усмехнуться.

– Вот и научится, может быть, их юная леди тому, что называть чужих людей альфонсами – опаснее, чем кажется. Особенно когда этот "альфонс" сопровождает представителя старой линии, а дедушка этого самого представителя – профессор, знающий слишком много тайн Нью-Дели.

Совет ещё не начался. Всё было впереди. Но решение по этому вопросу уже практически было принято. Да. Представители семьи Орталь наверняка попробуют оправдаться, как всегда… Заявят, что это была всего лишь какая-то глупая “ошибка”, возможно даже “недопонимание”, или вообще “воспитательные меры для охотников”. Но теперь это всё не сработает. Слишком много свидетелей… Слишком громкий инцидент… И слишком уж явные доказательства их вины были на руках у старых противников этой семьи.

– Справедливость… – Прошептал профессор, старательно подготавливая голопроектор для демонстрации имеющихся у него доказательств преступной деятельности представителей одной из весьма значимых семей Нью-Дели. – В ней нет злобы. Но есть баланс. И за всё содеянное должна быть соответствующая плата…

………..

Овальный зал заседаний, как всегда, был вычищен до блеска, в воздухе витал тонкий аромат антисептика и остатков дипломатического притворства. У каждого из присутствующих в этом зале представителя Главенствующих в Нью-Дели семей, администраций и исследовательских корпусов имелась своя собственная трибуна. Над головами клубился голографический купол, проецирующий символ Нью-Дели: сияющий треугольник на фоне Ковчега. И когда зазвучал сигнал начала, все, кто в этот день пришли в этот зал, и сейчас тихо переговаривались между собой, тут же замолчали. Главный администратор Рави встал первым…

– Мы собрались здесь по поводу вопиющего инцидента. – Спокойным и фактически безжизненным голосом начал говорить он, что сразу дало понять всем, что тема для обсуждения на этом Совете была не очень приятной как для него, так и для кого-то из присутствующих, что заставило всех напрячься. – Был осуществлён наём вооружённой группы Охотников за головами против частного лица, не обвинённого в нарушении закона. Более того… Эта группа должна была не просто захватить этого разумного. Заказ был сделан именно на ликвидацию. И это была лишь верхушка данного дела. Так как один из нас, решив воспользоваться своей властью, собирался таким образом прикрыть ошибки представителей своей собственной семьи.

На экране, что занимал практически всю стену, появилась запись. И голос того самого коренастого мужчины снова зазвучал, но теперь уже достаточно гулко в тишине этого зала:

– Нас наняли. Глава семьи Орталь…

В этот раз запись пока что не была прокручена до самого конца. Сначала было озвучено имя заказчика. После чего в зале на некоторое время воцарилось гробовое молчание. Которое нарушало только слегка слышное постукивание пальцем профессора Ригана по деревянной поверхности собственной трибуны. После чего он поднял свою руку, привлекая внимание всех собравшихся на Совет к себе, для того чтобы взять слово.

– Этот парень, Серг, – не просто охотник. – Принялся пояснять он ситуацию, что сложилась между двумя значимыми семьями Нью-Дели, которую кое-кто из присутствующих мог бы посчитать незначительной. – Он – один из немногих, кто в последние месяцы регулярно доставляет нам образцы, которые мы не могли и представить. И скажу без какого-либо приукрашивания… Все его трофеи – на вес золота. Они продвинули наши исследования на годы вперёд. Если не на десятилетия! Именно благодаря ему мы снова привлекли торгующих, научных представителей и даже самых различных и весьма любопытных "туристов".

Старый профессор сплюнул это слово как кость, застрявшую у него в зубах.

– А что сделали вы, глава семьи Орталь? – Резко развернувшись, Дилан Риган не постеснялся ткнуть пальцем в виновника произошедшего. – Вы отправили за его головой убийц. И всё только потому, что вашей разбалованной дочери показалось, будто он недостаточно склоняет перед ней голову? А кто она такая для него, привыкшего ходить в дальние сектора Зелёной бездны? Какой у неё есть авторитет перед тем, кто регулярно рискует жизнью там, где в любой момент можно наткнуться на Морока? Да что там наткнуться! Именно он и доставил нам на исследование его части тела!

Глава семьи Орталь, Халед, медленно поднялся, явно сейчас пытаясь в уме подобрать все возможные объяснения. Так как все присутствующие в зале заседаний сейчас перевели свои вопросительные взгляды на него. И его лицо сейчас было красным от прилившей крови, а голос – глухим:

– Профессор Риган! Это было простое недоразумение. У них не было приказа убивать. Мы всего лишь хотели выяснить…

Риган резко ударил по пульту голопроектора, и тот тут же показал и вторую часть записи:

– Сказал, что этот молодой парень кое-куда влез, куда не должен был. Тебя всё равно убьют! Гильдия Охотников за головами уже приняла заказ!

На зал снова опустилась тишина. А Халед Орталь, всё ещё стоя на своей трибуне, уже с багровым лицом, мог только раскрытым ртом глотать воздух, который видимо стал для него очень плотным и никак не хотел попадать в его лёгкие. Главный администратор Рави встал вновь, спокойный, сдержанный, но с ледяным холодом в голосе:

– Учитывая все возможные последствия, что могли бы возникнуть в всего города из-за подобного “недоразумения” со стороны семьи Орталь… – Он внимательно взглянул на список, после чего перевёл взгляд на виновника этих событий. – Торговые потери из-за возможного слива информации о том, что главы правящих в нашем городе семей позволяют себе подобное… Нарушение статуса гостя, официально признанного городом, и приглашённого семьёй Риган… Нарушение кодекса влияния… Покушение на охотника, чьи поставки в прошлом месяце увеличили доход всего нашего сектора на семнадцать процентов… Город требует компенсацию… И вы её заплатите… Это даже не обсуждается! Вы должны были понимать, что за все подобные поступки вам придётся ответить!

И сумма, прозвучавшая в снова возникшей тишине, вызвала даже у иных членов Совета недоумённый вздох. А глава семьи Орталь мгновенно побледнел.

– Это грабёж! – Глухо прохрипел он. Но профессор Риган в ответ даже не улыбнулся.

– Это – голый расчёт. Никаких игр. Никаких закулисных интриг. Только кредиторы и договоры. Так наказывается высокомерие в условиях, где каждый шаг может стоить нам жизней. – Коротко взмахнув, он указал на документ, что лежал на трибуне Главного администратора города, после чего, резко обернувшись к залу, добавил. – Или вы бы предпочли, чтобы Серг действительно погиб, и с ним и исчез источник нашей информации о Мороке? О заражении, что мы могли бы банально не заметить? О том самом вирусе, что превращает людей в существ, которых вы и представить не можете? Я уже молчу про прототипов универсалов из Нью-Авалона, которых мы можем, именно благодаря этому парню, изучать! А лазерная установка Архов, что он нам доставил? У вас есть возможность поставлять нам такие образцы для изучения? Нет? Тогда не лезьте в это дело!

В ответ на его весьма эмоциональное выступление Совет промолчал. Голосование за принятие решения было быстрым. Лишь несколько рук, что принадлежали именно представителям семьи Орталь, потянулись за кнопку "против". Большинство нажали кнопку "за". И теперь семья Орталь должна была выплатить компенсацию городу… Семье Риган… И непосредственно самому охотнику Сергу. А пока парня нет в Нью-Дели, его делами будет заниматься семья Риган. Кроме того, Совет постановил заморозить политическое представительство семьи Орталь в административных делах Нью-Дели на ближайшие два года – без права голоса. Профессор Риган, уходя из зала, чувствовал, как у него в груди всё ещё дрожит гнев. Но в глубине сердца – ощущалась и весьма своеобразная капля удовлетворения.

– Один удар. – Тихо прошептал он, отключая голопроектор. – Один правильный удар – и город стал чище.

Когда последние представители Совета начали покидать овальный зал, голограммы выключились, а тишина наконец осела в каменных стенах, главный администратор Рави остановил профессора Ригана едва заметным жестом ладони.