Камилла Лэкберг: Ход коня

Camilla Läckberg, Henrik Fexeus

Kult

Copyright © 2022 Camilla Läckberg Published by arrangement with Nordin Agency AB, Sweden

Иллюстрация на обложке Анны Кроник и Мирослава Жарского

Перевод с шведского О. Б. Боченковой

© Боченкова О.Б., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Первая неделя

Фредрик убеждается – вот уже, наверное, в сотый раз, – что сквозь пластиковый пакет ничего не видно. Он не хочет испортить сюрприз. Утирает распаренное солнцем лицо – верные плюс двадцать девять. Несмотря на жару, Фредрик предпочел проделать путь от офиса в Сканстулле, что неподалеку от Цинкендамма, до детского сада Оссиана пешком. Сегодня среда, но получилось уйти с работы раньше обычного. В такую жару мало кого волнует график. Большинство коллег уже сидят за холодным пивом в открытых ресторанах под тентами.

Прогулка заняла не больше двадцати минут, и все-таки не мешало прихватить бутылку с водой. Рубашка липнет к потной спине, рукава закатаны. Пиджак, конечно, пришлось снять.

Фредрик снова проверяет пакет. Большая коробка, ручки еле сходятся. Для них с Жозефин до сих пор остается загадкой эта страсть Оссиана к автомобилям. Ни Фредрик, ни она никогда не интересовались ничем подобным. Правда, Оссиану удалось заразить отца «Лего»…

Рекомендуемый возраст – 10+. Оссиану пять, но Фредрик уверен, что малыш справится. Он умный. «Иногда умнее отца», – отмечает про себя Фредрик и смеется. Впрочем, на этот раз и папа не оплошал. Только очень сообразительный отец мог купить «сюрприз», способный удержать сына в четырех стенах в лучшие дни лета. Потому что, судя по всему, дело обстоит именно так. И завтрашний день будет не менее солнечным.

Оссиан ведь с утра до вечера на свежем воздухе. Так уж он устроен. Дома мечется, как зверь в клетке, если нет нового «Лего». Может, стоило бы показать его врачу, но Жозефин с этим не торопится. Активность Оссиана здоровая, так что оснований для беспокойства нет. Других детей и в пятилетнем возрасте не оттащишь от родительских смартфонов, и даже врачи ничего не могут с этим поделать. Грустно.

Фредрик входит в ворота детского сада в Бакене и смотрит на часы. Однако же быстро он дошел… Похоже, они еще не вернулись из парка.

– «Эй, секси-леди…» – мурлычет Фредрик, поднимаясь на холм за корпусом подготовительной группы.

Gangnam style ^[1] – на сегодняшний день любимая композиция Оссиана. «Стоит только поддаться», – улыбается про себя Фредрик. Они с Оссианом даже танцевали под нее. И не просто так, а тщательно прорабатывали хореографию.

На холме небольшая игровая площадка и деревья, среди которых так удобно прятаться. Для Оссиана это целый лес.

– «Оппан гангнам стайл!» – бормочет Фредрик.

И дети, ростом чуть выше его колена, на пару секунд забывают про игры и останавливаются в замешательстве. На них желтые жилеты с логотипами разных дошкольных учреждений. Этот парк – популярное место. Звонкие детские голоса висят в воздухе. Похоже, «Лего Техник» придется отложить до другого раза. Этот день просто создан для игры в прятки. Домой можно не торопиться, Жозефин обещала позаботиться об ужине. Он оглядывается и видит Тома, одного из воспитателей.

– Добрый день! – улыбается Фредрик.

Том сосредоточенно вытирает нос одному из своих подопечных.

– «Опп-опп-опп», – подхватывает он привязчивую мелодию. – Угадайте, кто у нас сегодня выбирает музыку…

– А я предупреждал. – Фредрик поднимает указательный палец. – К концу недели вся ваша группа будет танцевать под «Гангнам». Но где же наш диск-жокей? Что-то я его не вижу…

Том отпускает малыша и на секунду задумывается.

– Посмотрите на качелях, – советует он. – Он часто там пропадает.

Ясное дело. Когда Оссиан устает от беготни, он любит покачаться на качелях. Точнее, просто посидеть. Качели – его любимое место уединения, где никто не мешает размышлять о мировых проблемах.

Фредрик направляется к качелям. Все они заняты, но Оссиана нет ни на одной. Фелисия, старшая подруга Оссиана, отходит от качелей. Фредрик бросается за ней.

– Эй, Фелисия, ты не видела Оссиана?

– Видела, давно.

Фредрик хмурится. В душу закрадывается смутное подозрение. Разумом он понимает, что это не более чем отблеск чрезмерной родительской опеки, которая дает о себе знать при первой возможности, вне зависимости от того, есть ли для нее основания. Совершенно иррациональное чувство. Наверное, было бы кстати где-нибудь в африканской саванне, где за каждым кустом смерть, но здесь, в центре Стокгольма, ему нет никакого оправдания.

Умом Фредрик это понимает, но тревога неприятным холодком ползет по затылку. Большая коробка «Лего», еще недавно казавшаяся такой замечательной, теперь только мешает.

Фредрик снова поднимается к Тому:

– Его нет на качелях.

– Хм… странно. – Том просматривает список детей. – Он должен быть… или нет, подождите. Женя с группой малышей вернулась в корпус. Наверное, Оссиан захотел в туалет и ушел с ними. Извините. Разумеется, она должна была поставить меня в известность, но вы ведь знаете, как это бывает…

Конечно, Фредрик это знает. Неприятное чувство пропадает, и он вздыхает с облечением. Женя и Том – ответственные воспитатели, но дети – живые люди, с почти невероятной способностью вечно оказываться не там, где их ожидают найти.

Том смущен, и Фредрику становится его жалко. Как бы то ни было, с детьми нельзя расслабляться. Другие родители закатывают скандалы по куда меньшему поводу.

– Да, конечно, – торопливо соглашается Фредрик. – Хороших выходных, Том! Увидимся в понедельник. Оппа-оппа!

Он бежит обратно к подготовительному корпусу. Дверь нараспашку. Фредрик входит в прихожую, с именными крючками на стенах и платяными шкафами с выдвигающимися ящиками. Крючок Оссиана пуст, что само по себе ничего не значит. Если сын в туалете, его куртка может валяться там на полу. Или, если уж на то пошло, где-нибудь на игровой площадке. Что было бы совсем не удивительно, с учетом жары. Зачем ему вообще куртка в такой день?

– Оссиан? – Фредрик стучит в дверь первого попавшегося туалета. – Оссиан, ты здесь?

Женя идет к нему по коридору. За ее спиной двое малышей трясут перед носом друг друга перепачканными краской пальцами, давясь смехом.

– Добрый день, Фредрик, – говорит Женя. – Потеряли Оссиана? Он в парке, с Томом.

Неприятное чувство возвращается молниеносно, буквально сбивая с ног. Теперь это уже не легкий холодок в области затылка, а удар в солнечное сплетение.

– Его нет в парке, – говорит Фредрик. – Я только оттуда. Том сказал, что Оссиан должен быть с вами.

– Здесь его точно нет. Вы смотрели на качелях?

– Нет… То есть да. Его там нет, говорю вам… Проклятье!

Развернувшись на каблуках, Фредрик выбегает из корпуса. Бывали случаи, когда дети самовольно покидали территорию детского сада. Как Фелисия, например. Она успела дойти до дома, прежде чем воспитатели поняли, что случилось. С тех пор у родителей сердце не на месте. Интересно, можно когда-нибудь привыкнуть к этому невыносимому чувству?

Фредрик бежит к холму. Чертова коробка бьет по ногам. Дети шныряют по парку, но ни один из них не Оссиан.

Глаза Тома округляются, когда он видит, что Фредрик вернулся. Кажется, теперь и он понял.

– Оссиан… он должен быть где-то здесь. – Фредрик бросает пакет с «Лего» на траву.

Том спрашивает детей, не видели ли они Оссиана. Игровые домики, конечно. Как он мог о них забыть? Оссиан, конечно, прячется в одном из них. Фредрик бежит к домикам, но уже издали видит, что они пусты. Где еще… В кустах? Среди деревьев? Оссиан не может играть один, следовательно, кто-то должен знать.

Фелиция. Она сказала, что видела Оссиана, пусть даже давно.

Фредрик возвращается к Тому и детям. Пот бежит со лба и по спине, горло готово разорваться от бешеной пульсации. Фелиция, с ведерком, строит башни из песка. Как будто ничего не случилось и мир не сорвался с катушек, готовый лететь в тартарары.

– Фелиция, – Фредрик сдерживается, чтобы не напугать девочку, – ты говорила, что видела Оссиана. Когда это было?

– Когда он разговаривал с той глупой тетей, – не отрываясь от песчаного строительства, отвечает Фелиция.

– Глупой… – Фредрик чувствует, как горло становится куском наждачной бумаги. – Это была старая тетя?

Фелиция уверенно качает головой.

– Совсем не старая, – говорит она. – Как моя мама, а ей тридцать пять лет. У мамы недавно был день рождения…

Фредрик с трудом сглатывает. Кто-то был в этом в парке. И разговаривал с детьми… с его ребенком. Женщина. Не воспитательница и не чья-нибудь мама… Незнакомая женщина, посторонняя.

Он присаживается на корточки рядом с Фелицией.

– Кто она, ты знаешь? – Сдерживается, чтобы не закричать. – И почему ты называешь ее глупой?

Фелиция смотрит на него поверх песчаной башни. В глазах – страх и слезы. Даже она понимает: случилось то, чего не должно было случиться. Никогда.

Фредрик отступает на шаг, чтобы сохранить равновесие.

– Мне на фиг не нужны ее игрушки, – медленно выговаривает Фелиция. – Они понравились Оссиану, а не мне. Я хотела погладить щенков, которые были у нее в машине. Но она не разрешила. Только Оссиану. Потом они ушли.

Фредрик чувствует, как в груди у него разверзается черная дыра. В которую он стремительно падает.

* * *

Мина встала у входа и оглядела помещение. Сегодня после обеда людей в спортзале не так много. Это хорошо. И публика в основном в возрасте. Старшеклассники, кроссфит-дамы и мускулистые мужчины уже ушли. В три часа дня по будням здесь заправляют люди посолиднее, которые тщательнее протирают тренажеры, как после себя, так и после обильно потеющих монстров, на смену которым заступают.

Но Мина все равно не хочет рисковать. В кармане тренировочной куртки, как и всегда, тонкие одноразовые перчатки, две маленькие бутылочки с дезинфицирующим средством, салфетки из микрофибры и пакет с зиплоком, куда можно убрать все использованное.

Сегодня в программе тренировок ноги и корпус. Мина натягивает перчатки, подходит к свободному тренажеру для ног и брызжет спреем на все детали. Некоторые ограничиваются обработкой рукояток или, что того хуже, подушкой сиденья. Но микробы, они ведь повсюду. Как можно быть такими беспечными?

Мина складывает салфетку, убирает в пакет и достает новую. Это не спортзал, а инфекционная камера. В тренажерном зале полицейского здания тем более невозможно заниматься. Мина слишком хорошо знает, кто туда ходит. Это все равно что сунуть нос в чужое дерьмо.

Конечно, было бы разумнее тренироваться в маске. С учетом того, что витает здесь в воздухе. Тяжелоатлеты часто пускают газы. При одной мысли о фекальных бактериях, разгоняемых по помещению системой вентиляции, становится трудно дышать. Но маска привлекает слишком много внимания. С другой стороны, есть специальные маски для тренировки дыхательных мышц.

– Вы собираетесь тренироваться или пришли сюда заниматься уборкой?

Мина вздрагивает, поднимая глаза от спинки сиденья, которую только что протирала.

Перед ней мужчина лет семидесяти с лишним. Маленькие круглые очки, седые волосы. В глазах – вопрос. Красная футболка, не для спортзала. Не специальная дышащая ткань, а обыкновенный хлопок. И, конечно, большое влажное пятно на груди.

Мина выпрямляется.

– На вас антисанитарная футболка, – говорит она. – Вы вообще в курсе? Хлопковая ткань намокает от пота, который потом размазывается по тренажерам. Нужно запретить тренироваться в такой одежде.