– Именно поэтому она никогда не приведет его сюда. – Беньямин еще раз вздохнул и вышел из-за стола.

– Пусть хотя бы предохраняется хорошенько, – заметила Мария, ополаскивая чашку в мойке.

Винсент тяжело вздохнул. Чувство такта – это не про его жену. Про себя он отметил, что никогда не спрашивал Марию, чем та занималась, когда ей было семнадцать лет.

– Ей нужны резинки? – спросил Астон с набитым ртом. При этом целая горсть хлопьев упала на пол.

– Об этом должен позаботиться Дени, – без тени смущения ответила Мария. – Папа тебе расскажет.

Винсент закрыл лицо руками. Если для «Узников форта» сейчас неподходящее время, тем более не стоит с утра пораньше поднимать тему пчелки и цветка.

– А я все равно не хочу в школу, – снова заныл Астон, к облегчению Винсента направляя тем самым разговор в другое русло.

– Ты и не пойдешь в школу, у тебя группа летнего отдыха, – ответил он сыну. – И осталось всего несколько дней. Потом – каникулы.

– Боже, как здесь душно! – воскликнула Мария и открыла окно. – А ведь еще девяти нет… Я хочу купить Астону новый солнцезащитный крем.

Она вышла в ванную, а Винсент тем временем взял тряпку и принялся подбирать с пола липкие хлопья, вытирая сразу же вспотевший лоб. Перед его внутренним взором предстала другая квартира. Просторная, прохладная комната со светло-серыми стенами, где просто не могло быть ни йогурта на полу, ни висящего в воздухе напряжения, в любую минуту готового разразиться грозой.

Квартира Мины. Он был там два раза, и в обоих случаях это нельзя было назвать романтическим вечером для двоих. В первый раз Винсент утешал Мину после встречи с Натали. Во второй она – ни больше, ни меньше – обвинила его в убийстве. Но все это не имело значения. Винсент тосковал по опрятной квартире. Бывшая коллега даже не подозревала, в какой роскоши жила.

* * *

Она определенно видела эту женщину раньше, хотя и не могла вспомнить, где именно. Натали оглянулась через плечо. Она осталась ночевать у подруги, поэтому была единственной из компании, кто утром сел на электричку в город. Остальные перешли на другую сторону перрона.

– Привет, – обратилась к ней женщина.

Натали вздрогнула. Задумалась на несколько секунд, отвечать или нет. В детстве ее учили не заговаривать с незнакомыми взрослыми. Но ведь вежливость никто не отменял. Да и женщина не выглядела опасной, совсем напротив. Красивая, несмотря на возраст. Длинные светлые волосы зачесаны назад и собраны в пучок на затылке. Ни грамма косметики. Длинные собственные ресницы обрамляют ярко-голубые глаза. Лицо свежее, почти без морщин. Интересно, сколько ей лет? Натали никогда не могла угадать возраст пожилых людей. Может, все шестьдесят…

– Здравствуйте, – осторожно ответила Натали, когда поезд уже подъехал к платформе.

Женщина вошла в вагон следом за ней. Натали устроилась в пустом четырехместном ряду. Утро пятницы, но летом электрички ходят почти пустые.

Женщина села напротив. Натали отвернулась к окну. Странно все-таки… Поезд тронулся с места и набирал скорость, так что дома за окном проносились все быстрее.

Натали вытерла капельки пота на лбу и осторожно взглянула на пожилую незнакомку. Снаружи жара стояла стеной. Натали вспотела после короткой прогулки до метро и с большим облегчением окунулась в спасительную прохладу вагона. Но женщина выглядела безупречно – ни единого пятнышка пота на белой блузке и такого же цвета юбке.

Их взгляды встретились. Смущенная, Натали снова отвернулась к окну. Пялиться на людей неприлично, но в этой даме действительно чувствовалось что-то родное. Мозг Натали лихорадочно работал, вороша самые потаенные уголки памяти в поисках чего-то, что могло бы помочь идентифицировать это до странности знакомое лицо. И что-то как будто медленно зашевелилось на периферии, но никак не хотело двигаться вперед и вверх, оставаясь вне досягаемости для сознания. Неясное воспоминание, ускользавшее всякий раз, как только Натали пыталась его ухватить…

Объяснение могло оказаться до банальности простым. Что, если Натали видела эту женщину по телевизору? Знаменитости часто внушают это чувство, даже если не знаешь, кто они, и только пару раз видела в новостях.

В динамиках зазвенело, и бодрый женский голос объявил следующую остановку:

– Гюлльмаршплан.

Женщина встала. Натали старалась не смотреть на нее, но что-то заставило ее перевести взгляд с окна на легкую фигуру в белом.

Незнакомка протянула ей руку:

– Ты не должна меня бояться, Натали, – тихо сказала она. – Я твоя бабушка. Ты действительно совсем не помнишь меня?

Все фрагменты пазла сразу встали на места. Сколько себя помнила, Натали никогда не встречалась с бабушкой. Даже не была уверена, что таковая у нее есть. Тем не менее глаза не обманывали. Натали сразу уловила что-то родное в этом милом лице. Ошеломляющее чувство, похожее на встречу с частью себя, о существовании которой до сих пор не подозревала. Вместе с этим чувством пришла уверенность в его истинности.

Это действительно была ее бабушка.

Натали взглянула на протянутую ей руку. На запястье синяя резинка, и тугая, судя по красноватому следу вокруг сустава. Глупо бояться пожилой женщины с резинкой на запястье.

– Пойдем со мной, дорогая, – продолжала бабушка, призывно взмахнув рукой. – Я хочу показать тебе кое-что. Я так долго ждала этого часа…

* * *

Проснувшись, я сажусь, прислонившись спиной к стене. Чтобы видеть, не собирается ли кто-то из них сделать какую-нибудь глупость. Хотя на ужин они и дали мне мороженого и разрешили смотреть «Лего-фильм», сколько захочу.

Но я ненавижу «Лего». И не верю этой злой тете, которая все равно не отпустит меня домой.

Я здесь уже давно. Сотни дней, наверное, хотя и знаю, что их прошло всего два.

Я устал плакать. Я столько раз спрашивал их, умерли мои мама и папа от рака или нет. Но они не отвечают.

Я просто хочу домой. Я сказал им об этом вчера. Столько раз просил отвезти меня к папе и маме, что у меня заболел живот. Больше я просить не могу.

Я не хожу в детский сад. Вчера меня там не было, и позавчера тоже. А мы должны были строить ракеты для космического проекта. Папа хотел купить мне «Феррари», и еще я собирался показать им, как танцуют «Гангнам-стайл». Теперь ничего этого не будет, и во всем виновата тетя.

Она заходит ко мне, снова и снова. Говорит, что есть еще мороженое, но я не отвечаю. Представляю себе, что этой тети не существует.

Ничего этого не существует – ни комнаты, ни глупых взрослых.

Ни меня.

* * *

– Доброе утро, – сказала Юлия.

Мина ответила нерешительным взмахом руки.

Юлия стояла у доски для презентаций, в передней части зала. Мина отметила про себя, что она выглядит очень уставшей.

– После вчерашней пресс-конференции было много звонков, – начала Юлия. – Пропавший ребенок всегда будоражит общественность. Наша горячая линия буквально раскалилась. Но мы не должны забывать, что сегодня исполняется два дня с момента исчезновения Оссиана. Поэтому не будем терять времени. С каждым часом вероятность того, что мы его найдем, уменьшается.

Боссе, гавкнув, покинул свой топчан и улегся в ногах Педера, который, несмотря на жару, не спешил прогонять собаку – из опасения навлечь на себя гнев Кристера, как подозревала Мина. Никто не мог помешать отдыху его любимца безнаказанно. Так или иначе, резкий звук помог Мине сосредоточиться.

– Все как обычно, – продолжала Юлия. – Мешанина сплетен, мести, чистых фантазий и принятия желаемого за действительное. Оссиана видели от Кируны до Истада, были даже наводки из Дании и Норвегии. Нам предстоит перерыть гору мусора, отделить, так сказать, зерна от плевел. Со всем этим мы сталкивались раньше. Кристер уже разбирается со списком маньяков и извращенцев, кто из них на данный момент на свободе. И Сара из аналитического отдела опять с нами.

Сара коротко кивнула коллегам. Она оказала неоценимую помощь в деле Яне, сестры Винсента, когда нужно было проанализировать трафик мобильных телефонов. Когда дело касалось сортировки информации, Саре вообще не было равных.

Мина заметила, что Рубен избегает смотреть на Сару. И это Рубен, раньше глаз не сводивший с любой новой женщины! В прошлый раз они с Сарой даже повздорили на этой почве. Здесь было над чем задуматься. Вообще за последний год Рубен действительно стал мягче. Все так же много говорил, но что-то в нем, безусловно, изменилось.

– Педер у нас эксперт по сортировке. Поэтому я поручаю тебе и Саре рассортировать все поступающие звонки. Отделить самые бестолковые от тех, что не лишены рационального зерна. Выделить те, на которые нужно обратить внимание в первую очередь. Только осторожнее, не пропустите чего-нибудь важного. Такой роскоши мы позволить себе не можем.

Мине нравилась Сара. Она была проницательным аналитиком. Да и Педер, судя по его лицу, был рад заполучить такого помощника. Он как будто попытался пошевелить ногой и побеспокоил Боссе, который заворочался во сне и еще сильнее прижался к его ноге.

– Рубен, ты работаешь с Кристером. Посмотрите списки. Есть там что-нибудь, достойное нашего внимания?

– Конечно, – кивнул Рубен.

– Вот и отлично, – отозвалась Юлия. – Значит, продолжаем работать. Помните, что Оссиан не вполне вписывается в шаблон пропавших и не вернувшихся сразу детей. Чаще всего в таких случаях ребенка похищает один из родителей или его помощник, то есть преступник – хорошо известное лицо. Но в данном случае нет ничего, что указывало бы на похитителя. Прослеживается разве что неутешительное сходство с делом Лилли Мейер, где от похищения до обнаружения трупа прошло три дня. Оссиана нет уже два дня, поэтому мы не имеем права на ошибку. Мы должны найти его, уже сегодня. Выбора у нас нет.

* * *

Рубен провел ладонью по лицу и вздохнул:

– Не понимаю, почему нас должно быть двое?

– Потому что так пойдет в два раза быстрее, – ответил Кристер. – После того как ты войдешь в систему, во всяком случае.

У Рубена не было ни малейшего желания просматривать списки маньяков. Он не был создан для подобной работы, в отличие от усидчивого Кристера.

План состоял в том, чтобы отправиться к Эллинор уже вчера, но потом планы пошли прахом. Все верно: Эллинор может ждать, Оссиан – нет. Но что-то в Рубене уже успело прийти в движение, и это было трудно остановить.

– Я к Педеру и Саре, – сказал он. – Может, у них есть что-нибудь, чем, по их мнению, нам стоит заняться… На обратном пути прихвачу кофе.

Кристер выглядел так, будто хотел протестовать, но при упоминании кофе не смог противостоять соблазну и кивнул.

– Юлии это не понравится, – пробормотал он. – Так что прихвати чашки побольше.

Рубен заглянул в кабинет Педера. Тот, в наушниках, делал пометки на полях записей «горячей линии». Сара, похоже, просматривала стопку электронных писем.

– Хорошо все-таки, что вы сидите здесь, а не в аналитическом отделе. – Рубен улыбнулся Саре.

Они натыкались друг на друга по несколько раз в день, и у Рубена сложилось впечатление, будто он ей не нравится. Он не имел понятия, в чем здесь может быть дело, но был полон решимости исправить ситуацию. Сара – привлекательная женщина с пышными формами – была ему ровесницей, то есть на несколько лет старше тех, кого обычно предпочитал Рубен. Аманда напомнила бы ему, что слово «предпочитал» употреблено здесь в прошедшем времени.

– Не знаю, пережил бы я переход туда по такой жаре, – поспешил пояснить свою мысль Рубен.

Сара оглядела его с головы до ног.

– А вам была бы полезна небольшая пробежка, – заметила она.

«Тебе тоже», – мысленно ответил Рубен. Эта жара определенно действовала всем на нервы.

– Есть что-нибудь интересное? – спросил он, не оставляя попыток быть вежливым.

Сара протянула ему несколько бумаг: