Глава 19

Четыре дня проходят в режиме нон-стоп. Единственное, на что я ещё не забила, это посещение «не своего пациента». Пару недель – и это стояние перед стеклом станет моим ритуалом.

Пожалуйста, пусть он найдёт в себе ещё немного сил.

– Алён, – уже на выходе меня окликает Сергей, – погоди, сверхзвуковая.

Оборачиваюсь. Выглядит очень уставшим, даже потрёпанным. Для зава хирургии – нормально. Папа мог неделями дома не ночевать, правда, потом вид у него был, словно только с креста сняли. Отсыпался и всё по новой.

Зачем я так же хотела?

– Доброе утро, Серёж.

Смотрит на меня с сомнением, немного прищурившись.

– Ещё шести нет, какое оно доброе? Ты на допах? Честно признайся. Свеженькая такая.

Он точно шутит, ибо я знаю, что вокруг глаз от недосыпа собрались морщинки.

– Льстец, – журю его. – Ты что-то хотел? – приподнимаю запястье и смотрю на часы. Хотелось пораньше на работу приехать, чтоб никто не мешал.

– Куда ты всё время бежишь? Я хотел кофе-чая с тобой испить. Поговорить.

Хм. Странное дело. Не сказать, чтобы мы были побратимы.

– Ну пошли, раз хотел. Полчаса ещё есть.

– Может, ты к нам? И делу полезно, и глазам приятно, – невзначай произносит, помогая мне усесться за стол в своем кабинете.

– Так, так, так. Что тебе от меня надо? С чем будет чай?

– А с чем ты любишь? – Сергей скрещивает руки на груди, опираясь бедром о шкаф. Смотрит внимательно. Ну что ж, мы тоже так можем. Принимаю сидя схожую позу, откидываясь на спинку.

– Можно зелёный. Только без ртути, – поспешно уточняю.

– Неисправима, – качает головой, отворачивается, принимаясь заваривать. – Об этом, кстати, хотел поговорить, – бегло ко мне оборачивается. Ясно-понятно.

– Заключку поправить? – смысл растягивать, если можно спросить в лоб.

– Алён, откуда такая прыть? Ты же девушка.

– Девушка я в другое время и в другом месте.

Глаза собеседника загораются. Ставит мою чашку на стол, садится напротив и наклоняется.

– Вот это уже интересно, – взгляд лукавый.

– Да ну тебя, – делаю взмах ногой, будто ударить хочу. – Говори уже, сейчас привезут ещё одного перитонитного. Я так и не узнаю, о чём сказ.

– Уговорила, – откидывается, сводя вместе пальцы рук. Знакомый жест. – Ты права была. Медсестра это наша, – понять, о ком он, нетрудно. – Увидела бывшего мужа своей племянницы и решила немного подгадить.

– Человек одной ногой в могиле, судя по тому, что я видела, уже несколько лет как. Куда ещё гаже?

Серёжа пожимает плечами.

– Не знаю, Алён. Расплакалась, сказала, гонял девчонку долго, пока не ушла от него. Замуж больше так и не вышла. Вся семья считает, что из-за него. – Вид у него очень задумчивый, на лице читается легкая неприязнь, следом морщится и тут же прячет её. – Алён, она пенсионерка. Уходит по собственному.

Понимаю, куда клонит.

– Хорошо. Считай, уговорил. Поправим немного. Можешь заехать вечером, или завтра с утра занесу.

– Ты каждый день теперь будешь к нам заходить? Я сам заберу.

– Выгонять меня будете? – спрашиваю, приподнимаясь со стула. – Спасибо за чай, очень вкусный. Мятка, – подмигиваю и уже направляюсь к двери.

– Алён, всё в порядке?

Странный вопрос. Мы же только общались.

– Само собой, Сереж. Не переживай, всё будет в лучшем виде.

День проходит стандартно, из морга не вылезаем с моим Медвежонком. Мне кажется, я эти тела вдоль и поперек изучила. Содержимое каждой ногтевой впадины.

Тихо. Прохладно. Бывает спокойно. Чем не идеальная работа?

– Алёна, зайди, – руководство заглядывает и тут же выходит.

Всё как я не люблю. Самое приятное из возможных вариантов – частная экспертиза. Но тут же… по нахмуренным бровям и ежу новорожденному будет понятно: чем-то человек не доволен.

В кабинете помимо смурного восседают Константин и руководитель одного структурного управления нашего региона. Таким составом мы тут впервые. Уже сейчас понимаю – мне не понравится. Что бы они ни предложили.

Борис Эдгарович смотрит на меня, и настроение его становится хуже. Губы похожи на тонкую линию. А чего ты хотел? Я так торопилась, что пришла, как была. Немного крови, разве страшно?

Мужчины явно ожидали меня увидеть в другом виде.

Со мной здороваются и дальше с места в карьер. Никаких тебе не нежных прелюдий. Сразу и глубоко.

Борис Эдгарович и Константин молчат. Третий сухим деловым тоном ставит передо мной задачу. В утвердительной форме, меня по сути не спрашивают.

– А где на мне написано, что я в рабочее время эскортом занимаюсь? – приподнимаюсь со стула, вытягиваю шею, будто хочу заглянуть в небольшое зеркало, висящее на стене.

Моё руководство краснеет, самым натуральным образом глаза на лоб ползут.

– Алёна Богдановна, вы забываетесь.

– Не утрируй, – произносит холодно Александр Павлович. Так же его мне представили? Мне так неприятно происходящее, что я снова начинаю отсеивать лишнюю информацию. – С тебя убудет? Постоишь рядом, поулыбаешься. Пару часов вашей бабской болтовни ни о чём, не убьют, – панибратство режет слух.

– Почему я? У вас девушек мало? Берите любую. Хороший косметолог и любая – конфетка.

– Нам ты понравилась. Личико милое. На мой вкус даже красотка. Вроде не дура. Думал, понимаешь, когда промолчать стоит, – смотрит на меня строго. Бегло оглядываю собравшихся. Для них это нормально?

– Видите, не умею. Завалю вам всю операцию, – мысленно морщусь. Ну что за блажь.

Не зря мне этот Константин не понравился.

– Уж постарайся не оплошать, – кажется, ему забавно.

– Алёна, как только вернёшься, в отпуск поедешь, – у моего руководства проявились суперспособности. Только хотела сказать, что у меня отпуск скоро, я не могу.

Понимаю, дело моё – дрянь. Почему из нас двоих «кривенькой» родилась только сестра? Будь мы больше схожи, она бы меня больше любила и не завидовала. И другие бы не «телом» воспринимали.

Так досадно становится. Золотая медаль, красный диплом – в мусорку всё.

Идиотская мысль посещает меня. Полгода я на скорой работала, пока меня не порезали. После папа уже запретил, мол, маме плохо, очень им страшно. Сейчас мелькнула мысль: лучше б лицо, а не бок.

Осознаю, как глупо звучит даже в собственной голове. Но я так устала от всего разом. Хочется топать ногами и плакать. К Артёму хочется. Всегда в сомнительных ситуациях хочется к нему. Зависимость чертова.

Вдох-выдох. Смотрю на Бориса Эдгаровича, он легонько пожимает плечами и мимикой показывает, мол, я пытался, увы.

Ну капец. Несколько дней наедине с Константином. Что за имя такое дурацкое? Тащиться куда-то, делать вид, что мне интересно. Да у меня любое недовольство сразу на роже отображается.

– Может, поищете кого-то ещё? Я не слишком этикету обучена.

– Костя поможет.

– Скиньте тогда сообщением, когда, куда и насколько, – очень хочется остатться одной. – Всего доброго.

Уже у двери понимаю, за мной кто-то идёт. Ускоряю шаг.

– Алёна, подождите, – слышу около лифта.

Костик, как же ты бесишь!

Боже, ну что со мной? Можно же быть лёгкой? С благодарностью принимать все подарки судьбы. Нет, не мой случай точно.

Лёгкая я только с виду. И не всегда, только когда напьюсь.

Оборачиваюсь и смотрю равнодушно. Отчаянье какое-то просто захлёстывает. Я в нём тону.

– Скажите адрес. Я послезавтра с утра за вами заеду, – достаёт свой дурацкий телефон.

– А я думала, вы всё пробили. Подобрали в своём каталоге.

Константин снисходительно, но достаточно тепло улыбается. Отрицательно качает головой.

– Свободная, двадцать два, корпус третий, – разглядываю свои лодочки. Красивые, бежевые, без каблука. На них крови нет.

– Соседи, я живу в пятом.

Слегка улыбаюсь, кивая.

– И номер, – добавляет, когда я собираюсь уходить.

Диктую. Он тут же звонит. Телефон в кармане вибрирует.

– Тебе что-то нужно купить? Мы оплатим.

– Ничего. Не переживай, как шлюха, я выглядеть не буду.

Хоть бери и язык себе откусывай. Почему я всё порчу? Константин даже теряется, но ненадолго.

– Мне тоже не очень всё это нравится, можешь поверить. С гражданскими постоянно проблемы. Но так руководство решило, так что придётся меня потерпеть.