Вскрытие покажет любовь (страница 57)
– Я забыла Яблочко покормить, – произносит Алёна негромко спустя некоторое время. Ох уж это Яблочко – драная шкурка.
Откатившись от меня, она лежит, свернувшись клубочком. Не двигается.
Подтягиваю её обратно к себе, она покорно кладёт голову мне на грудь.
– Отдыхай. Я покормлю, – глажу её по головке.
Дожидаюсь, пока дыхание становится размеренным, и иду на поиски кошки.
Глава100
Прошлый год выдался не очень удачным. До сих пор то тут, то там поднывает. Но это всё мелочи по сравнению с тем, что Алёна не берет трубку весь день.
Если до четырёх часов вечера я мог оправдать это работой, то после уже нет. Рабочий день у неё закончился. С тех пор, как она завела себе «маленькое существо, требующее внимания и заботы», задерживаться на работе она стала реже.
Несколько последних недель всё было хорошо. Однако холодок у неё оставался. При наличии за мной косяка, смысл уточнять у Алёны его причины отсутствовал. И вот сейчас я, как последний дебил, почти что бегу к ней домой, отменив встречу с риелтором. Бежал бы, но нога пока что не настолько подвижна.
Предчувствие нехорошее.
Больше полугода прошло с тех пор, как Алёна последний раз была у меня в квартире. И не зайдёт. Ей неприятно, ассоциации с Жанной не дают покоя. А мне некомфортно проводить всё свободное время дома у девушки. Поэтому и решил продать нынешнюю жилплощадь и купить другую, где мы могли бы жить вместе.
Около подъезда Алёны взгляд скользит по её «Лексусу». Стоит на том же парковочном месте, что и с утра. Колеса вывернуты точно так же. Вчера малыш очень торопилась. Пиздец. Гнев охватывает за секунду. Неужели так трудно было ответить, раз дома была?! С ней я стараюсь глушить привычную резкость общения, но сейчас не тот случай.
С порога понимаю, что что-то не так. В прихожей из комода вытянут ящик с медикаментами. Они рассыпаны сверху. Алёна явно что-то искала.
Не убрать за собой для неё смерти подобно. Всё и всегда лежит на своём месте, носочек в носочке, платочек к платочку, в гардеробной вещи развешаны по цветам и длине. Разбросать и не убрать – не её от слова совсем.
Пока иду по квартире, холодок бежит по спине. Разные варианты мелькают в воображении.
Алёну нахожу в ванной комнате. Сидит на полу, уронив голову на голые коленки. Плитка не холодная, но явно не предназначена для того, чтоб сидеть на ней в трусиках и футболке.
– Алён, что случилось? – язык не повернётся наорать на неё такую, хоть и хочется.
В ответ тишина. Завожусь сильнее.
– Поднимайся давай, – обхватываю её за предплечья. Сопротивляется. – Блд. Не беси. Я тебя очень прошу. Держусь из последних сил.
– Мне страшно, – произносит и начинает рыдать. – Безумно страшно.
С третьей попытки удаётся её поднять. Перемещаемся в гостиную. Сажу её на диван. Жутко бледная, щеки исчерчены мокрыми дорожками. Опускаюсь перед ней на корточки. Кладу руки на коленки. Тоже влажные. Залила всё слезами.
Плачущие девушки дезориентируют. Что с ними делать? Вдруг болит что-то? Или случилось…
– Давай ты расскажешь, и мы вместе решим? – предлагаю, внутри нет уверенности, что хочу знать ответ.
Может, она поразмыслила и решила с Кирюшей остаться? Я её к кошке ревную, которая спит в её кровати. А тут целый мужик с ней провёл почти три недели. Горечь, перемешанная со злостью, сходу заливает глотку от одной только мысли.
– Даже если ты не захочешь его, я всё равно на… на аборт не пойду, – трясущимися руками протягивает мне пластиковую полоску. В жизни так не тупил. – Четыре недели. Это в первый день… – замолкает, зато потоки воды из глаз просто хлыщут. Никогда не видел такого, реально из каждого глаза по три ручейка.
Если бы она за аборт не сказала, продолжал бы тупить. Растираю лицо руками и опускаюсь теперь уже сам на пол. Спиной к дивану, голову закидываю назад. В башке пустота. Ни одной здравой мысли.
– Ты не рад, да? – проводит пальчиками по моим волосам. – Я так и думала.
Думала она, блин. Такая умница, но как скажет что-то. Хоть стой, хоть падай.
Руку её перехватываю, к губам подношу.
– Я счастлив, малыш. Не ожидал, что так быстро случится. Ты ведь говорила…
Ночью после клуба мы не предохранялись не потому, что она говорила о проблемах с зачатием. У меня от неё крышу срывало, но всё-таки хотелось бы подольше побыть с ней вдвоём. Эгоистично, я в курсе.
Поворачиваюсь и губами тянусь к её коленке.
– Дай мне пару минут, и я покажу, как я рад.
– У тебя спина заболела? Снова? – приходит в себя Алёненок.
Давай ещё об этом поволнуйся сейчас.
– Всё в порядке. Я просто под*уел.
Оказывается – рано. Истинная отключка приходит позже.
У всегда собранной Алёны начинается агония. Носится по квартире, собирает необходимые вещи, документы. Звонит своему гинекологу. Бедная женщина её кое-как уговаривает приехать завтра утром.
– Ты поедешь со мной? – заглядывает в мои глаза своими, чистыми, светлыми и немного припухшими. – Я боюсь. Вдруг он закрепился неправильно или вообще не в матке. Я так мечтала, но оказалась совсем не готова.
Никто никогда не готов. Это я понял с первого раза. Бывшая жена прошла все курсы для беременных, которые только нашла, в конечном счёте истерила так, что роды у неё половина отделения принимала во главе с одним из заведующих.
Наутро Алёна сидит собранная уже в пять тридцать. Маленький испуганный ждун.
– Подушку безопасности надо отключить? – спрашивает совершенно не в тему, вырывая из меня смешок.
– Да сядь ты, не мельтеши, – строго, но с улыбкой произносит Татьяна Федоровна. – Константин, придержите её. У меня сейчас начнёт рябить перед глазами.
В восемь утра мы уже стояли у дверей женской консультации. Сейчас после УЗИ в Алёнку вселились бесы. Обхватив плоский животик руками, она ходит туда-сюда, делая по кабинету двадцатый круг. А я продолжаю охуевать.
– Два… Ты уверена, что их там два? – Алёна резко оборачивается.
Татьяна Федоровна разворачивает к ней монитор.
– Как ты так быстро тупеть начала, Алёна? Сюда посмотри, – указывает поочередно на два тёмных пятнышка на экране. – Давай придёшь через пару недель. Посмотрим ещё раз, исследуем. Ты же понимаешь, срок маленький. Но чего удивляться, особенно в твоём случае.
– Да, чем старше организм матери, тем больше вероятность рождения близнецов, – Алёна где-то явно не тут. Взгляд получумной.
Даже я понял, что имела в виду гинеколог не это. Она смотрит на меня с сочувствием, мол, держись.
Глава 101
Алёна
Аэропорт. Я. Лавка. Леденец. Если тезисно – всё по плану. Жрать охота и поплакать. Спина болит и изжога заму…рчала. Так выглядит счастье. Обратная его сторона.
По сторонам оглядываюсь, Кости нет. Попросила купить бутерброд. Захотелось нещадно. А он пропал. Может, сбежал? Не удивлюсь. Что-то мне подсказывает, его терпение было на исходе, когда он ночью за персиками поехал. То есть вчера. А всего-то восемнадцатая неделя. Ему повезёт, если девочки пораньше выбраться захотят. А они захотят.
Брызгаю на платок мятной настойкой и подношу к носу. Ппц. Папа меня убьёт. Или заставит в Калининграде остаться. Мы с мамой договорились заранее его не предупреждать о нашем визите. Он будет маму ругать сильней, чем меня.
Снова тошнит. Прикрываю глаза.
Позавчера она позвонила. С тех пор, как мама узнала, что разом станет бабушкой в третий и четвёртый раз, стала делать это по несколько раз на день. Не суть. Как бы между делом озвучила, что Родион в детском доме. Дядя родненький не выдержал, вернее жена его очень устала. Мама – соучредитель одного из самых крупных детских благотворительных фондов города. Она о таких вещах узнаёт быстро.
Безымянными пальцами постукиваю себя за ушами. Дзен ловлю, который не ловится. Укоризненный взгляд папы перед глазами. Блиин. Прости, миленький, иначе никак. Я так этого мальчика хотела себе, ты даже не знаешь насколько.
– Алёна, привет, – в соседнее кресло опускается Артём. Улыбается мне до тех пор, пока не опускает взгляд на мой живот.
Сюрприз. Правда, здорово?
– Да, он огромный, – посмеиваюсь. – Привет, Тём.
Снова нюхаю свой платок. С бутербродом я, конечно, погорячилась. Мне бы воды с лимоном.
Тёма так и пялится мне под грудь.
– Это то, о чём я подумал? – произносит, закашлявшись.
– Это не от переизбытка еды в моей жизни, – улыбаюсь в ответ. – Так что вероятнее всего ты не ошибся.
– Я не об этом, Алён, – поднимает глаза на уровень моего лица. Показывает мне два пальца, загнув остальные.
Киваю в ответ.
Тут сложно ошибиться. Варианта два – месяц солидный или многоплодная беременность. Иначе у меня бы живота ещё видно не было.
– Я тебя поздравляю, – садится в кресле ровно, смотрит вперёд, пальцы сплетает.
– Ты где своих потерял? – Когда входили, я видела его в компании двух женщин и ляльки. – Тёща твоя такая хорошенькая, – посмеиваюсь над ним. Если бы он был послабее духом, то уже бы без яек ходил.
Тёмка бросает на меня хмурый взгляд, его губы трогает кривая ухмылка.
– Да ладно тебе. С тобой только так, – толкаю его локтем в предплечье.
– А Костенька где? – отбивает.
– Пошёл еду мне искать, – говорю флегматично.
Шумов начинает хохотать.
– Я думал, хотя бы тебя этот недуг стороной обойдёт.
– Нет. Ему с нами тяжело. Это не я. Это всё бабы буянят во мне.
И я буяню, если признаться. И выделываюсь. Живот есть, а кольца на пальце нет. Костя просит его просто носить, раз замуж отказываюсь выходить. Он не давит, чтобы я не рыдала. Гормональный фон – вещь очень страшная, как оказалось.
– Волосы отрасли. Не подстригай больше коротко, – только и успевает сказать Артём.
К нам подходит его семейство. Тёще Тёмкиной я точно не нравлюсь. Поняла это, когда их с рождением малышки поздравляла. Да, мне хватило мозгов. Позвали – пришла.
Здороваюсь очень культурно. Лея мне, в отличие от своей матери, отвечает взаимностью. Более того, так радуется моей беременности, что можно подумать, мы с ней подруги. Если бы руки были свободны, она бы начала хлопать в ладоши. Перехватывает малышку, свободной рукой касается моего живота.
Не зря мне Ната подсовывала чашку свою, как только забеременела. Будем считать, что дело в этом, примета сработала, а не Костя очень уж постарался.
Он, кстати, приближается к нам уверенным шагом. В одной руке сжимает добычу. Слёзы наворачиваются на мои глаза. Он с ходу улавливает.
– Что случилось? – интересуется, как только подходит.
Моя компания в этот момент его волнует меньше всего.
– Я уже перехотела, – шепчу еле слышно. – Мне так жаль.
Вместе с девочками в моём организме поселился ещё кое-кто. Таракан. Огромный и вредный. Носится по моей голове то в одну, то в другую сторону. Пока он совершает путь от уха до уха, желания диаметрально меняются. Страдает при этом именно Костя. Сначала едет за персиками посреди ночи, затем держит волосы, пока я, полуживая, стою над унитазом. При этом обещает, что никто не узнает о моих загибонах. Как можно быть таким хорошим и терпеливым?
Костя обхватывает меня за голову, чмокает в лоб.
– Не страшно, Алён, – его выдержка меня поражает.
Здоровается с Артёмом, затем с женщинами.
Атмосфера вокруг нас достаточно странная, я бы сказала – густоватая. Оно и понятно. Я спала с мужем этой миленькой девушки. А она перед этим с человеком, которого я любила, и с которым была в длительных отношениях.
– Подержишь? – предлагает мне Лея. Глазами на дочку показывает. – Поверь, чем больше тренировок, тем лучше.
Достаю из сумочки влажные салфетки, вытираю руки. Снимаю браслеты с запястья, чтоб не давили крохе, отдаю их Косте. Он и Артём наблюдают за мной со скептическими ухмылками. Очень похожи в этот момент. Надеюсь, это просто профессиональное.