Вскрытие покажет любовь (страница 59)
Внешне выглядит спокойным для неосведомленных людей, но я то знаю, какие стихийные бедствия творятся внутри. Его глаза выглядели так же, когда меня экстренно решили отправить в больницу прямо из женской консультации. Сейчас реакция схожа. Но объект неприязни в этот раз не врачи, а его бывшая жена.
Последние месяцы Петя пять дней в неделю проводит с бабушкой и дедушкой. Маме некогда. При этом она против того, чтоб Петя жил с нами. Стоит ли говорить, что матери настроить ребёнка против кого-то нетрудно.
– Забери его, – смотрю Косте в глаза. Пренебрежение к его бывшей жене мне скрыть тяжело. – Я знаю, что она против, поэтому не договорись, а забери. Через пару лет он спросит, почему девочки и Родион жили с тобой, а он с бабушкой и дедушкой. Зачем травмировать ребёнку психику? Чтобы Жанну не обижать?
Эпилог 2
Спустя несколько лет
Потихоньку открываю входную дверь и прошмыгиваю в холл. Полтора года назад мы переехали в Калининград. Всем нашим табором. Можно подумать, что нас всего шестеро и кошка. Но есть одно «но»: наши девочки – это не просто девочки, они ещё обезьянки, белки и свинки.
Три дня назад мы поставили в каминной огромную ель. Видели видео, как две кошки лазят по ёлке? Видимо, мои дочки тоже узрели. Потому что вчера вечером мы с Костей зашли, а они на середине дерева висят, с двух сторон пытаясь заползти ещё выше. Костя за малым успел их обеих схватить, дерево же рухнуло на пол, оборвав при этом шторы. Что тут скажешь? Счастливого Нового года, мама и папа.
Переехали из-за того, что Косте предложили повышение, но с переходом в смежную структуру. Он согласился. Полгода назад и я смогла на работу выйти. Их сразу стало две – бюро и медицинский институт. После декрета – это райский рай. У меня осталось не так много времени, чтоб в срок подарить папе обещанный диплом, приходится нагонять.
Отдел судебно-медицинской экспертизы трупов можно было сменить на иной, ДНК-молекуляркой владею прекрасно, или же в отдел судебно-медицинской экспертизы потерпевших, который тут выделен отдельно, но нет. Осталась всё с теми же ножечками-ложечками. Маньяк недоделанный.
Захожу в гостиную и вижу – Петя и Родион играют в планшетах, Костя лежит на ковре, а обезьянки снуют по нему. Соня сидит на его стопе, прижав её к полу своей костлявой попкой, и красит ему красным маркером то ли ногти, то ли полностью стопу. Лена, задрав футболку, ведёт чёрным маркером линию по его торсу, так увлечена, что язык зубами зажала.
– Делаем срединный разрез… – шепчет моя крошка. Определённо точно моя.
Все на неё поднимают головы, даже Костя, который лежал в полусонном виде.
– Малыш, на папе срединный не надо, – говорю мягко, подойдя к ней поближе. Так и хочется добавить, что родственников вскрывать запрещено, но чёрный юмор с детьми неприемлем. А жаль.
– Ты рано сегодня, – говорит Костя, когда я опускаюсь, чтобы его поцеловать.
Не могу от него отлипнуть. Детей только вечером родители заберут. С ночёвкой.
– Я всегда рано. Короткий рабочий день. Все, кроме тебя, переживают за моё психо-эмоциональное состояние, – стою на коленках рядышком, глажу мужа по волосам, местами начала проглядывать седина. Мы с малыми стараемся.
– Мама, ты отвлекаешь моего пациента. Мы не закончили, – Ленок деловито поднимает свой пальчик. – Зашью и поговорите.
Честно? Порою мне страшно. Пожалуйста, лучше всё-таки в дедушку.
На полдник у нас чай с тортом «Три шоколада». Ну и что, скажете вы? Девочки едят руками, отвечу я. И это выглядит не просто – взяла кусочек рукой и откусила. Нет. Отколупала пальцами небольшой кусок, пожамкала его и вместе с пальцами засунула в рот, потом от кусочка сестры отломила. Выглядит убийственно. Моё подсознание стонет.
– Аленёнок, просто не смотри на них. Ты ведь их любишь? Им так вкуснее, —произносит с улыбкой Костя.
– Мы их помоем потом, – чуть ли не в один голос уверяют меня наши мальчики.
Как так вышло, что на двух парней с безукоризненным поведением приходится две мартышки? Они ведь мои. Обе. И кроме цвета волос и жажды разрезать и зашить, от меня ничего.
Перед отъездом к бабушке-дедушке девочки виснут на Косте, обхватив его предплечья ручкам и ножками. По каждой на одной руке, он их так развлекает. Костя поднимает и опускает руки, девчонки хохочут. Мальчишек он так же любит, но только Соне и Лене позволено вить из него веревки. Такая же картина и с дедом. Того можно вообще на хлебушек мазать.
– Мне не верится, что они наши, – произношу, стоя у окна, наблюдаю за тем, как папа усаживает их поочередно в свой внедорожник.
– В то, что их так много? – посмеивается Костя. Подходит ближе, обхватывает меня со спины и крепко прижимает к себе. – Спасибо за то, что делаешь меня счастливым.
– И сейчас в твоей голове эндорфины, серотонин, дофамин и окситоцин запускают череду химических процессов? – разворачиваюсь к нему лицом.
– Нет, на меня другое биологически активное вещество действует – ты, – Костя приподнимает меня и усаживает на подоконник. Последнее, что чувствую, до того как мозг отключается, – его тёплое дыхание на своих губах.