– Ты серьезно? – шипит мне в спину Валери, стараясь смотреть исключительно перед собой, но стоны и сбитое дыхание все равно раздается со всех сторон, и судя по нарастающему крику, одна из двух пар уже близка к завершению.

– Никогда бы не подумала, что ты такая ханжа.

Поднимаю глаза и замечаю заветный значок на вывеске в самом конце переулка. Два скрещенных круга. То, что нужно. Наконец-то.

– Я не ханжа, но это… – она указывает нам за спину.

– Слишком для тебя. – заканчиваю за нее и целомудренно киваю. – Понимаю. Но знаешь, как говорят, с волками жить, по-волчьи…

– Даже не начинай. – тут же обрывает меня Вал. – Во-первых, людские поговорки к нашему миру не относятся, а во-вторых…

– С хрена ли не относятся? Вспомни хотя бы нашу сестренку. Она же буквальное воплощение этой поговорки. – запрокинув голову назад, прикладываю ладони ко рту и изображаю подобие волчьего воя.

Валери пихает меня локтем в живот, и вой тут же обрывается. Ему на смену приходит смех, и клянусь, кажется, уголки губ Вал тоже дергаются вверх.

– Ладно, я поняла. – снова киваю, когда мы достигаем конца улицы. – Ты у нас целомудренная фея и не станешь трахаться среди бела дня просто потому что так делают все.

О, боги, это что румянец на ее щеках или у меня глюки?

– Но даже не пытайся делать вид, будто ты вся такая правильная. – наставляю на нее палец точно строгая учительница. – Я отчетливо помню, как ты вся такая удовлетворенная выходила из спальни Шона.

О, да, это определенно румянец.

– Ой, заткнись. – бурчит Валери, отворачиваясь. – Я не стану обсуждать с тобой свою личную жизнь.

– Личную жизнь? – фыркаю я. – У тебя нет никакой личной жизни. А вот сексуальная… – недвусмысленно играю бровями, и теперь Вал явно намеревается мне врезать.

С широкой ухмылкой отворачиваюсь от нее, и подхожу к угловому зданию с нужной нам вывеской. Оно каким-то странным образом, как и все здесь, встроено в огромных размеров дерево. Толстые корни вырываются прямиком из земли и образуют полукруглые ступеньки с перилами. Должно быть, все феи здесь строят себе дома буквально из деревьев. Могу только предположить, что делают они это своей магией, но кто их знает. Вдруг они действительно гении архитектуры. Если же нет, то их магия определенно точно отличается от ведьменской стихии земли. Едва ли у Катрины получилось бы создать нечто подобное.

Смело поднимаюсь по ступенькам и не думая дважды, толкаю овальную дверь. Нас встречает прохладный воздух, насыщенный пряными ароматами специй и трав, что давольно таки странно, учитывая картину перед глазами.

По всему залу расставлены круглые деревянные столы, и за некоторыми из них полулежа спят феи. Повсюду можно заметить свидетельства бурной ночи – пустые бутылки, стаканы и засохшие пятна жидкостей, названия которым я совсем не хочу давать. Сквозь стены и потолок в некоторых местах пробивается пышная зелень. Она же и вьется вокруг высокой деревянной стойки справа у стены. Все бы ничего, вот только и здесь полным полно той разноцветной пыльцы. Что это вообще такое?

Валери закрывает за нами дверь, и я перевожу взгляд с посапывающих фей на ту, что стоит за барной стойкой. Услышав нас, она перестает натирать столешницу и поднимает свои большие фиолетовые глаза. На контрасте с черными кудрявыми волосами и светлой кожей они буквально светятся.

Широко ей улыбаюсь и вхожу так, словно все вокруг нисколько меня не удивляет. Мысленно прикидываю варианты приветствия. Та фея, что поцеловала меня в проулке говорила на ури, общем языке континента, но кажется, от других жителей я слышала и фейский.

Решив, что стоит попрактиковаться в фейском я подхожу к стойке и приветствую девушку на ее родном языке.

– Dilaris.

Девушка хмурит свои темные брови и выпрямляется, окидывая нас с Валери быстрым взглядом.

– Из какой вы глуши? – спрашивает она так, что мне трудно понять, ей действительно любопытно или же это оскорбление.

Судя по тому, как она опускает глаза и возвращается к уборке, думаю, все же второе.

– Уже несколько веков мы говорим на ури. – добавляет она и поворачивается к нам спиной, принимаясь переставлять бутылки с разноцветными жидкостями на полках.

Черт. Я что зря учила фейский?

Рядом со мной раздается нечленораздельный звук, и я понимаю, что это моя старшая сестренка посмеивается надо мной.

– Заткнись. – шепчу я ей и тут же расплываюсь в ослепительной улыбке, когда фея снова к нам поворачивается.

– Нам бы комнату. – перехожу сразу к делу. – У вас есть свободные?

– Да. Одна.

Ее фиолетовый взгляд задерживается на Валери с нескрываемым интересом. Боги, кажется, Вал в ее вкусе. Просто блеск. Впервые меня так быстро оттесняют на задний план.

На щеках Валере снова появляется румянец, и она старается смотреть куда угодно, но только не на девушку.

– Из-за соревнований мы забиты под отказ. – поясняет фея, не сводя глаз с моей сестры, которая уже готова под землю провалиться. – Но буквально вчера освободилась двухместная комната. К сожалению, самая дорогая.

Склонив голову набок, фея хлопает своими длинными ресницами и слегка подается вперед. Но не ко мне, а опять же, к Вал.

– Но я могу сделать вам скидку. – сообщает фея томным голосом, который явно опустился на несколько октав ниже.

Изумрудные глаза Валери округляются, и мне приходится до боли прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать смех. Прочистив горло, достаю из мешочка две серебрянные монеты, этого явно должно хватить, и бросаю их на стойку.

– Скидка не потребуется. – произношу, спасая Вал от необходимости отрабатывать эту самую скидку. – Мы берем ее.

Фея кивает, достает ключ откуда-то из-за стойки и протягивает его Валери. Та быстро выхватывает его и что-то бормочет себе под нос.

– Второй этаж. – добавляет фея и указывает на проход слева от стойки. – Лестница там.

Валери буквально срывается с места и устремляется в нужную сторону. Я могу только посмеиваться и плестись следом за ней. Мы поднимаемся по узким деревянным ступенькам и оказываемся в коридоре, который резко закручивается куда-то вправо.

– Сюда. – тихо говорит Вал и подходит к одной из дверей слева, на которой указан тот же номер, что и вырезан на ключе.

– Та фея на тебя запала. – ухмыляюсь я, прислонившись к стене рядом.

Валери ничего не отвечает, только шумно вздыхает и открывает дверь. Я тут же протискиваюсь в комнату. Вау. Она круглая. Поразительно. Слева стоит небольшой столик с двумя стульями, справа у стены две овальные кровати, каркасы которых сплетены из деревянных прутьев. Между ними небольшое окно. В принципе это все, если не учитывать еще одну крохотную комнатку с ванной, туалетом и раковиной. Вместо двери там с потолка свисают зеленые стебли.

Хм.

Досадно, но жить можно. Хвала богам, хотя бы туалет нормальный. И плевать, что его видно с самого порога.

– Погоди. – раздается за спиной голос Валери.

Я опускаюсь на одну из кроватей, ту, что ближе к ванной. Матрас жестковат, но и так сойдет.

– Ты украла деньги из ковенской казны?

Я перестаю ощупывать простыни и поднимаю глаза. Долго же до нее доходит. Откидываюсь назад, упираясь руками в кровать.

– Чисто технически, это твои деньги, так как теперь ты у нас глава. Так что, я просто позаимствовала деньги у сестры. Да и к тому же, ими все равно никто не пользовался.

Чистое предположение. Интересно, знает ли что-то Валери?

Сестра стискивает кулаки, швыряет ключ на стол и опускает на стул прямо напротив меня. Ну, началось. Закидываю ногу на ногу, располагаясь поудобней.

– Какая разница, пользовались ими или нет? – вспыхивает она. – Они принадлежат ковену. Не нам.

Склоняю голову набок, покачивая ногой.

– Напомню тебе, что ты только что украла чью-то одежду. Не тебе читать мне мораль.

– Это всего лишь кусок ткани. – она поддается вперед и упирается локтями в колени. – А за эти монеты мне нужно будет отчитываться перед всем ковеном. Ведется строгий учет всего, что принадлежит ведьмам. Мы здесь нелегально, без приглашения. Ты знаешь, что это могут расценить, как вторжение? Объявление гребанной войны.

О, мне прекрасно это известно. Как и то, что если личность Валери раскроется, Америда ни за что не встанет на нашу сторону в войне с демонами. Между феями и ведьмами установлено негласное соглашение. Ковен не трогает Эларис. Эларис не лезет к ковену. И тем не менее мы здесь.

– Не пойму, на что именно ты злишься? – пожимаю плечами. – Все уже произошло.

Сестра шумно вздыхает, опустив голову. Алые пряди падают вперед, закрывая лицо. Что ей так не нравится? В конце концов я организовала нам ночлег. Могла бы и спасибо сказать, вместо того, чтобы отчитывать.

– Ты могла хотя бы спросить меня, прежде чем воровать. – тихо произносит она и снова поднимает на меня свои изумрудные глаза. – Неужели это так трудно?

– Ну, не знаю. А насколько трудно открыться мне и впустить в свою голову?

Она открывает рот и тут же закрывает.

– Связь могла бы пригодиться нам здесь. – продолжаю. – Ты же продолжаешь упрямиться. Вот только не пойму, почему? Ты мне не доверяешь?

Чистое предположение, но сестра замирает. Так, словно я раскрыла ее грязный секретик. Ауч. Это оказалось неприятней, чем я думала. Одно дело догадываться, но совсем другое, знать. Знать, что один из двух членов твоей оставшейся семьи не считает тебя достойной ее доверия.

Выпрямившись, я усмехаюсь.

– Забавно. Ведь это у меня есть все основания тебе не доверять.

Именно она оставила меня, Камиллу, отца. Всех нас. На целые шесть лет. Именно она предала целый ковен, который теперь так яростно защищает. Отвечать перед ними? Да в жопу их всех. Как насчет того, чтобы ответить передо мной?

Между нами воцаряется давящее неуютное молчание. Валери первой отводит взгляд и откидывается на спинку своего стула. Я уже думаю, что разговор на этом закончен, как она вдруг произносит тихо, почти шепотом:

– Тебе было шестнадцать. Ты постоянно сбегала из дома. Пропадала на вечеринках у Бэлфоров. Пропускала школу и не раз впутывалась в серьезные передряги. Ту Эвиву я помню. Ту Эвиву я знаю. Но ты сейчас…

Она снова смотрит мне в глаза, и я стараюсь изо всех сил сохранить равнодушное лицо. Особенно, когда слышу:

– Ты манипулируешь, втайне строишь какие-то планы, скрываешь свои истинные намерения и практически каждый раз ставишь себя выше других. Эту Эвиву я не знаю.

Я качаю головой, сложив руки на коленке.

– А ты нисколько не изменилась. – на губах играет легкая улыбка, но в горле застревает ком. – По-твоему, я высокомерна? Сама в зеркало то давно смотрелась?

Она морщится так, словно я оскорбила ее до глубины души.

– Может, я и манипулирую, строю планы, ставлю себя выше других, но по крайней мере, я не пытаюсь казаться лучше, чем я есть на самом деле.

На этих словах я поднимаюсь на ноги и ухожу в ванную. Хотелось бы громко хлопнуть дверью и избавить себя от ее присутствия. Вот только долбанные стебли нисколько не скрывают то, как я с каменным выражением лица поднимаю юбку своего платья и опускаюсь на каменный унитаз. Тишину теперь нарушает лишь звук моего опорожняющегося мочевого пузыря. Вот же, гадство.

3

Валери не произнесла ни слова. Ни когда я спустя несколько часов объявила о том, что нам нужно идти. Ни когда я повела нас через весь город ко дворцу Америды. Последнее не составило труда, так как ближе к обеду десятки, если не сотни фей высыпались на улицы и шли в одном и том же направлении.