И разговор снова вернулся на деловые рельсы. Я больше слушал, чем высказывался. В надежде, что более опытные товарищи скажут мне что-то новое. Но все крутилось вокруг более или менее известных мне истин: потратить поменьше, заработать побольше. Золотозубый Василий вслух перебирал известные ему площадки для концертов, на память называя имена контактных лиц и уточняя, почему та или иная площадка не подходит. В демократичном ДК химиков все ближайшие дни были расписаны какими-то мероприятиями, кроме того, ему не очень нравилось расположение. «Химики» были далеко от центра, случайных прохожих там вокруг практически не ходит, а значит зрителей будет ровно столько, сколько билетов получится продать. А времени совсем мало. У ДК профсоюзов имелся зримый недостаток в виде рок-клуба, с которым хочешь-не хочешь, а придется делиться. А Василий не то, чтобы хотел. Самые здоровенные наши дворцы культуры – машиностроительного, котельного и шинного – он даже не рассматривал, потому как директора этих мест не особо склонны к скоростным авантюрам, избалованы и вообще…

– А что насчет кинотеатров? – предложил я.

– Кинотеатров? – нахмурился Василий.

– Ну, я не про «Родину» или «Россию» говорю, а про… скажем, «Буревестник», – проговорил я. – Там перед экраном есть сцена. И если кулисы не разводить, то она не хуже и не лучше любой другой. Правда, не знаю, что там со свободным временем…

– Хм… – лоб под криво подстриженной челкой Василия покрылся длинными морщинами. – «Буревестник», говоришь… А я ведь знаю директрису, Наталья Ильинична очень милая женщина…

– Так может имеет смысл… – начал я.

– Афиша у меня с прошлого раза есть, дату можно новую приклеить, – перебил меня Василий и принялся деловито загибать пальцы. – С билетами… С билетами порешаем. Надо только закинуть удочки в универ, пед и политех…

– Объявления повесить рядом с расписанием, – хмыкнул я.

– Где тут телефон? – торопливо заметался Василий.

– Вася, Вася, охолони, – добродушно сказал Шутихин-старший. – Четыре утра, какой тебе еще телефон?

– Ах да, точно… – Василий сел и нетерпеливо побарабанил пальцами по столу. – Четыре утра, кто спит-то в такое время?!

Потом взгляд его стал тревожным, и он снова уставился на меня.

– Если что, я на процент выручки не претендую, – усмехнулся я. – На мороженку денег подкините, и хватит с меня.

– Ты точно не в претензии, парень? – подозрительно прищурился Василий.

– Точнее не бывает, – я подмигнул Сэнсэю, который смотрел на меня с легким непониманием. – Могу даже взять на себя завтрашнюю пробежку по учебным заведениями и наклеить объявки, мне несложно.

С минуту мы играли в гляделки. Потом Василий медленно кивнул.

– Тогда так и порешаем, – сказал он. – Вот мой телефон. Позвони после десяти утра. Если меня уже на месте не будет, оставлю для тебя сообщение.

– Заметано, – сказал я, занося номер Васи в свою записнуху.

– Ну а про меня вы и так все знаете, – развел руками Сэнсэй. – И где меня искать – тоже. Я в деле, ясное дело, сижу на низком старте. А сейчас, я намерен похитить у вас Велиала, господа художники, и направиться к нашему дастархану. Надеюсь, там хоть что-то осталось…

Сэнсэй ухватил меня за плечо и вытащил с кухни.

– Честно признаться, я не очень понял эту благотворительность, – сказал он вполголоса, когда мы вышли. – Надеюсь, это какой-то план, а то я пожалею, что промолчал и не осадил Васю.

– Тебе какую причину сказать, красивую или настоящую? – ухмыльнулся я.

– Давай начнем с той, которая короче, – философски проронил Сэнсэй.

– Хм, а я не знаю, которая из причин короче… – я почесал в затылке. – Тогда давай с красивой начну. Полученный опыт – сам по себе отличный гонорар. Василий – тертый калач, свое дело знает. А я только каску нашел, в смысле – молодой и глупый энтузиаст. Так что свое я в любом случае получу.

– Звучит разумно, – кивнул Сэнсэй. – Но теперь мне еще более любопытно услышать настоящую причину.

– Он же ходячая энциклопедия по новокиневским площадкам, – сказал я. – Ты слышал, как он сыпал именами и фактами? Начну качать права и резать его по-живому, требуя денег, этот кладезь инсайдерской инфы моментально захлопнется. А если он будет считать меня простодушным и дурачком и энтузиастом…

– …то ты выпотрошишь его до донышка, а он даже пискнуть не успеет, – закончил за меня мысль Сэнсэй. – Ну вот теперь все встало на свои места, о демон-искуситель Велиал, владыка всех соблазнов мира.

– Надеюсь, у Василия получится собрать еще один концерт, – сказал я. – Ты извини, что сам не додумался до такой простой вещи.

– Я уже говорил, забей, – Сэнсэй толкнул меня локтем в бок. – Просто так карта легла. Я чувствовал, что закисаю, нужна какая-то встряска, а тут ты позвонил. Прямо-таки, знак свыше. А кто я такой, чтобы игнорировать знаки, о которых я же сам и просил?

– Ну ладно, считай, что успокоил мою совесть, – усмехнулся я.

– А теперь я вынужден тебя покинуть, поскольку бренное тело уже вопиет… – Сэнсэй двинулся в сторону туалета.

Я покрутил головой, выискивая Еву. Легко нашел. Она сидела на диване и смотрела на меня. На губах ее играла загадочная улыбка. Голова слегка закружилась. Черт, а иногда правда стоит отходить в сторону, чтобы посмотреть на свою девушку со стороны. И снова почувствовать, как меня магнитом к ней тянет.

– Как оно? – я плюхнулся рядом с ней, обнял за талию, коснулся губами уха.

– Стало скучновато, не находишь? – деланно-меланхолично проговорила она.

– Надеюсь, это предложение переместиться в место поинтереснее, а не упрек в том, что я так долго занимался чем-то неинтересным? – тихо сказал я, заглядывая в глаза девушки.

– Немного того, немного другого, – улыбнулась Ева и встала. Я с готовностью вскочил следом за ней. Юное тело, конечно, дает массу возможностей. Но и награждает физиологическими потребностями такой непреодолимой силы, что мозг способны отключить наглухо, если им не потакать. В разумных пределах. – Только…

– Что-то не так? – нахмурился я.

– Нет-нет, все нормально, – быстро сказала Ева. – Просто… Я хотела с тобой поговорить кое о чем.

Глава 5

Зеленые цифры на стене сообщали, что на самом деле уже утро, седьмой час, хотя за окном было еще темно. Молчание затягивалось. Я всем телом ощущал, что Ева как-то… напряжена. Будто раз за разом прокручивала в голове этот свой «серьезный разговор», но браковала каждую версию. И продолжала молчать.

– Ладно, давай уже, – я поцеловал ее в макушку. – О чем ты хотела поговорить?

– Не торопи меня, я и так не могу набраться решительности, – пробормотала Ева. С такой неожиданной робостью, что я даже опешил. Моя Ева? Боится говорить? Что же там у нее такое?

– Тогда давай я схожу поставлю чайник, а ты соберешься с мыслями, – предложил я, осторожно освобождаясь от ее объятий.

Поднялся с кровати, наощупь вышел в коридор, прошел знакомым уже путем до кухни. Включил свет. Набрал в эмалированный чайник воды, водрузил его на плитку. Включил. Сел на табурет, сосчитал до тридцати. Поднялся и вернулся обратно в спальню Евы. Она уже включила свет и накинула халатик. И сидела на разложенном диване, подтянув колени к груди.

– Ну давай, жги, – сказал я, сев рядом. – Что случилось?

– Мой отец хочет с тобой познакомиться, – упавшим голосом сказала она.

– Хорошо, нет проблем, – я кивнул. – Когда к тебе подойти? Утром не могу, ты же знаешь, что мне надо на работу. А вот после обеда могу подъехать, он как раз отоспится с ночи.

– И все? – Ева удивленно посмотрела на меня. – Вот так просто?

– Эээ… – я недоуменно нахмурился.

– Прости, все нормально, – Ева повела плечами и опустила ноги на пол. Посмотрела на меня. – Просто… Почему-то я думала, что…

– Милая, у тебя было такое лицо, что я ожидал услышать что-то реально страшное, – я обнял ее за плечи. – А знакомство с отцом… Или я чего-то не знаю?

– Наверное, это все просто мои заморочки, – улыбнулась Ева. Точнее, попыталась улыбнуться.

– Тогда продолжаем разговор, – сказал я и принялся одеваться. – Рассказывай, пока мы завтракаем. Раз это твои заморочки, значит и мои заморочки тоже.

Мы переместились на кухню. Какое-то время Ева молчала, нарезая хлеб и сыр. Потом села на табуретку и уставилась на меня.

– У меня родители в разводе, – сказала она. – Семь лет назад мама ушла от папы к его другу. И младшего брата забрала. А я осталась с отцом, потому что тогда он… В общем, я за него опасалась. Он всегда был как бы не от мира сего что ли… Блин, мне так неудобно. Пока звучит так, будто я жалуюсь.

– Ни фига подобного, продолжай, – подбодрил я. Жизненные истории – материя тонкая, то, что кому-то кажется фигней на постном масле, для другого – трагедия.

– На самом деле, мой папа совсем неплохой человек, – сказала Ева. – Я хочу тебя только попросить быть с ним… помягче.

– Хорошо, – кивнул я.

– В общем, он раньше был ученым, а когда они с мамой развелись, – быстро заговорила она. – Он ушел из университета и устроился на шинный завод. Вроде как, там зарплата выше, а ему еще алименты платить. Вов, я не знаю, как объяснить. Я ему никогда про свою личную жизнь старалась не рассказывать, потому что он начинает вести себя неадекватно каждый раз, когда ему вдруг приходит в голову, что я выйду замуж и его брошу. Так что… Ну… В общем, постарайся произвести впечатление максимально несерьезное, что ли… Блин. Не знаю даже. Вов, ты умный. У тебя хорошо получается ладить с людьми. Так что, я тебе доверяю. Познакомься с ним, хорошо?

– Нет проблем, милая, – я наклонился к ней и чмокнул ее в щеку. – Сделаю, что смогу. Сегодня?

– Сегодня у меня пары допоздна, – задумчиво сказала Ева. – Завтра? Сможешь завтра?

– Договорились, – кивнул я. – Что прихватить в качестве презента? Винишка или покрепче чего-нибудь нужно?

– Нет-нет-нет! – запротестовала она. – Ни в коем случае! Возьми тортик, он сладкоежка. Или конфеты.

– Понял, – сказал я. – Хочешь сегодня с нами? Мы материал для клипа записываем в театре.

– Хочу, – обрадовалась Ева. – Встречаемся там же?

Я зашел к Бельфегору, как и договаривались, в девять. Поздоровался с его мамой, миниатюрной рыжей дамочкой, которую в сумеречном свете прихожей легко можно было принять за школьницу.

– Мальчики, вас ведь, получается, сегодня много будет? – спросила она, глядя как ее сын тащит из комнаты две здоровенные сумки.

– Нас пятеро, еще операторы, – начал считать Бельфегор. – Наверное, опять их будет двое. Жан с девушкой с ТВ «Кинева».

– Ева, – подсказал я.

– Значит всего, получается, десять, – обрадованно заявил Бельфегор.

– Охохонюшки… – его мама покачала головой. – Вы главное на входе там не шумите сильно, а то как бы кто не пожаловался…

– Да кто там пожалуется? – легкомысленно пожал плечами Бельфегор. – Там же не живет рядом никто, только дорога и магазин на другой стороне.

– Но все равно, аккуратнее там, – проговорила она и снова покачала головой.

– Я прослежу, – пообещал я. – В наших интересах ничего не напортачить. Кроме того, мы же работать идем, а не развлекаться.

– Ну да, да… – она поджала губы. – Ладно, бегите уже, а то опоздаете.

Мы взгромоздили на себя сумки и вышли в подъезд.

– Слушай, Вов, – чуть заискивающе начал Бельфегор, как только захлопнулась дверь. – Хотел с тобой поговорить… Ты ведь не будешь против, если я… ну… поухаживаю за твоей сестрой?

– Надеюсь, ты догадался проводить ее утром до дома? – усмехнулся я.

– Конечно! – округлил глаза Бельфегор. – Твоя мама видела, как мы в подъезде разговаривали.

– И что сказала? – спросил я.

– Ничего, поздоровалась только, – пожал плечами Бельфегор. – Ну, то есть, она сказала, но не мне, а Ларисе. Чтобы позавтракала и… Ну, что-то домашнее сделала.

– Не ругалась, что она дома не ночевала? – уточнил я. – Я ей написал записку, чтобы она не волновалась, но с девчонками же всегда все по-другому.

– Нет, не ругалась, – покачал головой Бельфегор. – Наоборот. Хитро так на меня посмотрела, кажется, будто о чем-то догадалась.

– А уже есть, о чем догадываться? – усмехнулся я.

– Мы… мы целовались, – смущенно проговорил Бельфегор и залился краской. Все-таки он реально еще совсем мальчишка.

– Борис, на правах старшего брата я тебе официально заявляю, что не против, если ты поухаживаешь за моей сестрой, – с самым серьезным выражением на лице сказал я. – Только давай как следует ухаживай! Чтобы цветы, конфеты, кино, театр и все такое прочее, о чем мечтают юные принцессы, когда ждут своих принцев.