Юлия Ильская: Развод. Горькое лекарство от измены

Глава 1

– Ленка, ты сейчас упадёшь!

Я незаметно закатываю глаза. В ушах уже звенит от этой клиентки. Пока наношу краситель на её волосы, она без конца трындит по телефону.

– Ты представляешь, с кем гуляет наша Галька?!

– Да? А откуда ты знаешь? – тянет она разочарованно. – Ну ладно!

Видимо, Ленка уже в курсе, с кем спит Галька. Я позволяю себе немного позлорадствовать про себя. Хорошо ещё, что в салоне никого, кроме нас, нет.

– А ты знаешь, с кем спит Светка? – снова спрашивает клиентка.

Невидимая Ленка что-то бубнит в трубку.

– Нет! – торжествующе выкрикивает сплетница. – Не с Северовым. Она сейчас с Карцевым!

Кисточка выпадает из моих рук и падает на светлую плитку. Я на автомате поднимаю её и иду к раковине. Бросаю кисть, беру новую. Клиентка продолжает безудержно болтать, а у меня просто голова сейчас треснет.

Я стараюсь абстрагироваться, но её визгливый голос впивается в уши. Раздражает.

Сегодня утром муж снова закатил мне скандал. Рубашка, видите ли, недостаточно хорошо выглажена. Просто не знаю, что с ним такое происходит в последнее время. Всё ему не так, всё его не устраивает.

Наверное, кризис среднего возраста. Хотя… говорят, он в сорок бывает, а моему-то уже под пятьдесят.

Я его, конечно, понимаю. Главврач больницы. Должен выглядеть с иголочки. Но у меня ведь тоже работа.

Его статус и его зарплата не приносят столько денег, сколько нужно. Поэтому я тоже работаю в своем салоне. Да, я хозяйка, но тружусь наравне с мастерами.

Я люблю свою работу. Всю жизнь занимаюсь окрашиванием, стрижками. Люблю менять женщин, видеть в зеркале их счастливые глаза. Но возраст даёт о себе знать.К вечеру ноги гудят. Поясницу ломит.

– Да-да, с Карцевым, – доносится до меня довольный голос клиентки.

В груди неприятно холодеет.

– Лен, ну а что ей ещё делать? Ты же знаешь нашего главврача, – продолжает она. – Ему отказать нельзя. Мигом с работы вылетишь. Даром что старый…

Я резко моргаю. Что она говорит? Карцев – главврач, а Северов его зам.

Это не совпадение и не глупая шутка.

Я на автомате завершаю окрашивание и тут же ухожу в свой кабинет.

– Посидите немного, – говорю клиентке.

Но она даже не замечает моего ухода.

Я захлопываю дверь и пытаюсь привести мысли в порядок. Какая-то Светка спит с грозным, старым Карцевым. Причём, возможно, даже не по своей воле. Боится увольнения.

Кошмар.

И это всё про… Виктора? Не может быть. Моему мужу через пару месяцев стукнет полтинник. Да, он ещё выглядит неплохо. Стройный, подтянутый, благородно седой. Но давление…Сердечко пошаливает…Лысина уже пробивается.

Это просто уму непостижимо.

Может, это розыгрыш?

Да, точно.

Кто-то просто решил меня разыграть. Вот так, по-тупому!

Сейчас вернусь в зал и вытряхну из этой девицы, кто затеял такую шутку!

Глава 2

Через стеклянную, тонированную дверь я внимательно наблюдаю за клиенткой, прислушиваюсь к её визгливому голосу. Она уже переключилась на кого-то другого и теперь с упоением обсуждает одну из своих подруг.

Я тру лицо обеими руками и начинаю ходить из угла в угол.

Не могу поверить!

Просто сейчас, вот так вот, разлетается моя жизнь. Вдребезги!

Я подозревала, что между мной и мужем что-то не клеится, хотя он всё списывал на усталость и изматывающую работу. Но одно дело – подозревать, и совсем другое – услышать такое.

А что если это розыгрыш? Я приду домой, устрою ему скандал, а он рассмеется и скажет, что это была глупая шутка?

Но зачем?!

Что-то в это не верится.

Я впервые за долгое время не знаю, что делать.

Обычно у меня всё распланировано наперёд, и я думала, что готова к любым ситуациям в своей жизни.

Когда я была моложе, я часто ставила себя на место подруг, от которых ушёл муж. Я даже планировала, что тогда буду делать и как жить.

Но годы идут. Мы с Виктором вместе уже двадцать два года!

Я наивно полагала, что наш брак навсегда. Что раз наша семейная лодка устояла перед всеми штормами жизни, то впереди нас ожидает лишь приятное плавание к тихой, спокойной старости.

А сейчас… Я просто в растерянности.

Что мне делать?!

Я смотрю на часы. Время вышло.

Натягиваю на лицо профессиональную улыбку и возвращаюсь в зал.

– Алина, ну как вы тут? – спрашиваю, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Нормально, – отзывается она, не отрываясь от телефона.

Я внимательно её разглядываю. Симпатичная. Молодая. Явно не врач. Скорее всего, медсестра или санитарка.

Смываю краситель и начинаю делать укладку.

– Простите, – я пользуюсь моментом, когда она отрывает взгляд от телефона и смотрит на меня в зеркало, – вы в больнице работаете?

Алина поднимает на меня удивлённый взгляд.

– Да. А как вы догадались?

– Просто я услышала фамилию… Карцев… моя подруга встречается с ним. Ну или это однофамилец.

Она резко мрачнеет.

– Это наш главврач. Вашей подруге сколько лет?

– Сорок пять, – быстро отвечаю я.

– Тогда однофамилец, – отмахивается девушка.

– Почему? – разыгрываю недоумение.

– Да потому что наш Карцев кобель ещё тот. На женщину в возрасте даже не взглянет, ему молодых подавай! Ни одной юбки не пропускает. Если какая-нибудь симпатичная мордашка появляется в больнице – сразу к ней яйца подкатывает.

Я моргаю.

На женщину в возрасте… То есть сорок пять – это уже возраст…

Как же хочется стукнуть ее расческой по голове.

– Какой ужас! А подруга вот говорила, что он добрый, заботливый.

– Ну, одно другому не мешает, – хмыкает Алина. – Я слышала, у него жена старая грымза. Может, поэтому он и бегает за юбками?

– И… за вами?

– Не, – усмехается Алина. – Я замужем, а наш Виктор Андреевич с замужними не связывается.

– У подруги тоже Виктор, – говорю я. – Может, сплетни?

– Не-а, – качает головой Алина. – Вот, гляньте, всё ясно ведь.

Она тыкает в экран и показывает мне фото, где… Виктор – мой муж и отец моих детей – обнимает какую-то блондинку в белом халате, недвусмысленно положив руку на её зад.

– Нет, это не он, – выдавливаю я из себя, глядя на фото.

– Повезло вашей подруге, – качает головой девчонка. – Никому такого персонажа не пожелала бы.

Мои руки работают на автомате, а душа сгорает от боли.

Крохотная надежда, что это может быть ошибкой или розыгрышем, тает, как дым, и передо мной встаёт горькая, страшная реальность.

Хорошо, что передо мной зеркало, иначе я бы не смогла контролировать выражение своего лица и напугала бы клиентку до смерти.

Я изо всех сил удерживаю приветливую маску.

Лишь мертвенная бледность выдаёт моё состояние, но девушка не обращает на меня никакого внимания.

Я высушиваю ей волосы, и она довольно рассматривает себя в зеркале.

Впервые я ненавижу клиентку настолько, что мне приходится крепко сжать кулаки в кармане фартука, чтобы не дать волю рукам.

Я понимаю, что она лишь гонец, сам того не зная, принесший плохую весть.

Но ничего не могу с собой поделать.

Мне отчаянно хочется обрушить на неё всю свою боль, обиду и гнев.

– Ой, как здорово получилось! Спасибо! – радостно восклицает она и убегает из салона.

Я на автомате прибираю рабочее место.

Мысли мечутся, как ненормальные. Разбегаются и появляются вновь.

Только одна стучит набатом: изменил!

Витя изменил мне и делал это не раз!

Какой-то назойливый звук мешает, разгоняет хоровод мыслей.

Не сразу понимаю, что это мой телефон звонит.

Муж.

Руки холодеют, сердце гулко колотится в груди.

Я должна взять трубку.

– Да, Вить?

– Жанна, я сегодня задержусь. Не жди к ужину. Сложный пациент, – говорит Виктор обычным тоном.

Муж ответственный врач. Мог круглосуточно наблюдать за пациентом после операции. Во всяком случае, он так говорил, но теперь я не уверена ни в чём.

Всё перемешалось.

В голове хаос.

В груди боль.

– Жаль, – отвечаю я. – Но раз надо, работай.

– Ты не заболела? У тебя странный голос, – заботливо спрашивает Виктор.

– Похоже на то, – я откашливаюсь. – Я приду домой и выпью лекарство. Не волнуйся.

– Обязательно больше теплого питья и ложись спать пораньше, – наставляет он меня. – Я тебя люблю, родная.

Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я не смогла бы сейчас ответить ему тем же.

– Спасибо, – шепчу я в трубку и поскорее отключаюсь.

Спасительные слезы ручьем льются из глаз.

Приносят хоть какое-то облегчение. Иначе, боюсь, сердце бы не выдержало напряжения.

Я плачу.

Долго.

Отчаянно.

Пока в голове не становится пусто.

Смотрю на часы. Сегодня я точно не смогу больше работать. Тело словно не моё, ноги наливаются свинцом.

Бесконечная, опустошающая тоска наваливается, как чугунное одеяло, пригибая к земле, лишая сил.

Я закрываю салон и бреду домой, чувствуя себя бесконечно несчастной.

Глава 3

– Жанна! – раздаётся капризный старческий голос, едва я переступаю порог квартиры. – Это ты?!

– Я, Ольга Романовна, – отзываюсь я.

Свекровь. Я даже забыла, что она уже месяц живет с нами, иначе не пошла бы домой в таком состоянии.

– Мне нужен чай! Срочно!

Я молча иду на кухню.

Ольга Романовна – старушка бодренькая. Вполне может налить себе чаю сама, но нет. Ей обязательно нужно, чтобы ей прислуживали.

Я захожу на кухню, везде грязные кружки, тарелки. Хлеб стоит открытый на столе, засыхает. Нарезка копчёной колбасы тут же, открытая и уже заветренная. Свекровушка себе бутербродики делала. Как мило! Хотя без конца стонет, какой у неё больной желудок. Я открываю холодильник. Ну конечно! Диетический супчик, который она требовала, стоит нетронутый.

Усилием воли, подавив в себе желание вылить суп вредной старухе на голову, я готовлю чай.

– Долго! – укоряет она.

Я сжимаю зубы. Раньше я не обращала внимания на её закидоны. Старый человек, что возьмёшь. Но сейчас я как оголённый провод, готова искрить по любому поводу. Нервы натянуты так, что я готова уничтожать всех, кто попадется на моем пути.

– Ох, что-то сердце у меня разболелось. Позвони Витеньке, – командует она, прихлебывая чай.

– Он звонил, сказал, что задержится, – говорю я, глядя на её румяное лицо.

– Ну да, он же у меня такой добросовестный. Не то что ты. Институт с красным дипломом закончил…

Я уже не слушаю. Эту тираду я слышала сто раз. Что я необразованная парикмахерша, а её сын – светоч науки.

– Хотела бы я посмотреть, как он бы учился, если бы я не зарабатывала деньги, чтобы нас прокормить, – зло выпаливаю я.

Свекровь замолкает. Смотрит широко распахнутыми глазами. Я никогда так ей не отвечала. Старалась сглаживать углы, делала скидку на возраст. В конце концов, она ведь мать моего любимого мужа.

Она вечно твердила, что её сын достоин самого лучшего, что они голубая кровь, потомственные дворяне. Что брак со мной – это мезальянс, и я должна быть безмерно благодарна, что её сынок выбрал меня.

А я кто? Крестьянка крепостная, получается?

Снова я жалею, что поддалась на уговоры Виктора, и он перевёз свою мать к нам, едва только Кира – наша дочь – вышла замуж и её комната освободилась.

Пользуясь паузой, я выскальзываю из комнаты свекрови. Медленно обхожу квартиру, разглядываю её так, словно вижу впервые.

Фотографии детей в рамках. Костик и Кира, ещё маленькие, смеются с фотографий. Любимый диван, книжный стеллаж, потрёпанное, но очень удобное кресло, ковёр, любимая кружка Виктора. Я помню историю каждой вещи в квартире. Ведь это я выбирала всё, с любовью украшая и создавая уют в нашем доме.

Я наливаю себе чаю, обхватываю чашку ледяными руками.