– Вот! – засовываю ноги в домашние шорты и натягиваю футболку. – Не станешь же ты терпеть такое отношение к тебе скотское? Не по принцессе холуй. Так что давай, обидься уже и свали.

– Да с радостью! В душ только схожу.

– Дома сходишь.

Иду в душ сам, очень надеясь, что, когда выйду, этой бляди в моей квартире уже не будет.

Что вообще за херня? Я вроде чётко вчера сказал: выпили вина, поебались и давай до свидания. В следующий раз придётся ждать и не идти спать, пока дверь не закрою.

Когда выхожу из душа, этой Наташи, слава Богу, и след простыл.

Дома при этом пиздец. А через два, а точнее уже полтора часа, придёт Кошка.

Беру мусорный пакет и заталкиваю туда остатки от вчерашнего ужина – бутылку из-под вина, коробки от роллов, прейзик.

На клининг уже времени нет, так что приходится самому.

– Эй, Игорь, ты там где? – звоню мелкому. – Скоро твоя училка придёт проверять, как ты живёшь, я что, сам должен срач дома убирать?

– Ну а чего мне будет-то? – недовольно ворчит малой.

– Чё-чё – через плечо. В детдом отправят, скажут, папаша не справляется. Будешь знать тогда, там тебе ни айфона, ни плейстейшн. Будешь жрать макароны с дерьмовой сосиской и квашеную капусту, понял?

– Да понял, иду уже. Бабе Шуре воды сейчас принесу и приду.

– Жду. Шурши давай. Ещё Линду выгулять надо.

Линда, кстати, уже поскуливает у порога. Я-то и с вечера её, кажется, не выгулял.

– Жди, подруга, сейчас Игорёк придёт и выведет тебя. А мне с пылесосом пробежаться надо. И давай шерстью тут не труси.

Собака смотрит на меня как на идиота. Только что бровь скептически не поднимает, увидев, как я достаю пылесос.

Баба тоже, короче, чего с неё взять.

Но родная. Уже седьмой год с нами, с тех пор, как щенком мне её в Питере после соревнований по дзюдо среди юношей подарили, когда был там приглашённым гостем. Единственная верная баба, которой можно доверять, хоть и тоже не без загонов.

Поправляю подушки на диване, убираю кружку с подлокотника и даже влажной салфеткой протираю оставленное от неё колечко следа. Куртки в шкаф, кроссовки в обувницу, сломанный зонт в мусорку.

А тут и Игорь приходит.

– Бать, да чего ты такой кипиш поднимаешь? Ну придёт училка и придёт. Тоже мне, из-за какой-то курицы так напрягаться.

– За базаром следи, понял? – смотрю на него хмуро и бросаю мяч ему, чтобы убрал в кладовку. – Ещё раз услышу в сторону учительницы что-то, что мне не понравится – получишь по усам, ясно?

Игорь вскидывает брови в удивлении и смотрит на меня насмешливо.

– Ты чего, пап, втюхался в неё?

Что-то мелкий мой стал слишком смелый и борзый.

– Ты сейчас подзатыльник отхватишь. Давай иди с Линдой, а то она сейчас обоссытся уже, а потом шуруй к себе в комнату прибирайся.

– Окей, – закатывает глаза, на что ему прилетает тренировочная боксёрская лапа в башку. – Ладно-ладно, хватит, пап! Я понял.

– Вот и славно.

Но когда он выходит за дверь, слышу приглушённый бубнёж:

– Чай с печеньками ещё не забудь…

Вот засранец. Договорится у меня.

Через час в квартире вполне себе сносно, мелкий в чистой одежде после душа сидит у себя и делает уроки грустно, пока его планшет лежит у меня на комоде в спальне. Линда разлеглась на диване, проигнорировав лежанку снова. Но да ладно, ей можно.

Не то чтобы я парился перед приходом Кошки, но… похоже, что всё-таки запарился.

Не, ну а кому приятно, чтобы к тебе в гости пришла сексуальная училка, а у тебя срач?

Так не годится.

В домофон раздаётся звонок.

А вот, кстати, и она.

12

Люба

– Серьё-ё-ёзно? Уи-и-и! – пищит Наташка в трубку, а я закатываю глаза. Она как всегда. – Прямо к нему домой идёшь? Да? Вот прям туда, где он живёт?

– Наташа, – качаю головой, хоть она и не видит.

– Да что Наташа-то?! – звонко возмущается подруга. – Ты идёшь домой к чемпиону России по боксу! Ты хоть знаешь, как у меня просмотры взлетели, когда я фотку с ним в день боя выложила? В два раза!

– Наташ, он подумал, что я девушка лёгкого поведения, если ты не забыла. Из-за него разбились мои новые очки, оторвалась пуговица с мясом на блузке, а пятно на чести не вывести даже кислородным отбеливателем.

Прижимаю телефон к уху и внимательно смотрю по сторонам, чтобы перейти дорогу. Я, признаться, что-то нервничаю.

В пятницу так и не решилась пойти к Дорофеевым, хотя уроки из-за посвящения в пятиклассники немного сократили, а пятый «Б», который был у меня шестым уроком, ещё и отпросила их классная руководительница, чтобы успеть ещё раз прорепетировать выступление перед мероприятием. Я освободилась пораньше, но струсила и не пошла на обследование жилищных условий к новому ученику.

Но тянуть-то уже некуда. Надо ещё бумажки заполнить все, распечатать и разослать по запросу.

Успокаиваю себя, что просто иду к ученику, рутинная процедура, но всё равно нервничаю. За грудиной щекотка противная как поселилась с утра, так и не хочет проходить. Стрелки снова пришлось с утра три раза перерисовывать.

Вот решила Наташке позвонить по пути, чтобы отвлечься.

На свою голову решила, блин.

– Ой, ну слушай, Люб! – не унимается подруга. – Ну он же не знал! И потом пытался извиниться, вину свою как-то загладить.

– Ага, деньги предлагал!

– Ну как умеет, знаешь ли, – цокает Наташка. – Ты тоже хороша, давай там униженную и оскорблённую строить. Он тебя в кафе приглашал, а ты давай выпендриваться.

– Наташа, он меня кошкой назвал! Прямо в школе!

– Ну и? Сексуально же! Надо было мяукнуть в ответ.

– Ой, да ну тебя, – качаю головой безнадёжно.

– Вот ты не нукай, а присмотрись. Мужик-то хороший. И одинокий между прочим! А пресс у него, м-м-м, Любаш, – тянет Наташка. – Вот бы потрогать. Ну или ты хоть потрогай да расскажешь потом. Там сталь, наверное.

– Наташ, всё. Пока.

Зажмуриваюсь и отключаю звонок.

Спасибо, Наташа. Я думала, ты меня расслабишь и успокоишь, а вместо этого я теперь буду ещё сильнее краснеть у этих Дорофеевых после твоих стонов по прессу орангутанга.

Дохожу до шлагбаума местного дорогущего жилкомплекса, который выделяется в нашем микрорайоне. Сверяюсь с адресом – ну точно, где же ещё будет жить звезда спорта Мирон Орагнутанг-Дорофеев, если не в самом дорогом доме во всей округе.

У них тут и школа своя имеется, почему же его сын в неё не ходит? Хотя да, это же уже его четвёртая школа – я в документах прочитала. Притом, что переезд у них вроде бы был только один. Просто что сынишка невоспитанный, что папаша привык откупаться деньгами, а не решать проблемы, похоже.

– Мужик-то хороший, – передразниваю Наташку себе под нос и снова закатываю глаза.

Ладно. Дело надо сделать.

Сообщаю охране цель визита, и меня пропускают. Топаю через идеальный двор с ухоженным газоном, современной низовой подсветкой и аккуратными лавочками, у которых в спинке есть отверстия для зарядки телефона. Новая, современная детская площадка, спортивная площадка, аккуратно остриженные кустики и невысокие деревца. Есть даже качели для взрослых и небольшая закрытая площадка со странными сооружениями – оказывается это площадка для тренировки собак. Это я понимаю, когда вижу, как какая-то девушка выгуливает там своего французского бульдожика, заставляя его, кряхтящего и похрюкивающего, взбираться на разные деревянные лесенки и перепрыгивать препятствия.

Словно другой мир. Никаких тебе лебедей из машинный покрышек, никаких старых ковров возле входа в подъезд, кашпо из виниловых пластинок и комодов между этажами.

Ну а лифт, на котором я поднимаюсь на нужный этаж, и вовсе не сопоставить с теми, что в старых домах. Тихий и быстрый, без надписей, выражающих оценочные суждения и заданные направления. И в нём ещё приятно пахнет, даже не нужно задерживать дыхание.

А вот и нужная мне дверь. Выдохнув, уверенно нажимаю на звонок. Пытаюсь прогнать из головы Наташкины вздохи и образ Дорофеева-старшего, который такой открывает двери… бёдра обмотаны полотенцем… по фигурному прессу стекают капли воды…

Тьфу ты! Наташка! Со своими… пф.

Дверь мне действительно открывает Дорофеев-старший, и я, дурочка, первое, на что чисто на автомате смотрю – на его пресс. Который, к счастью, прикрыт свободной футболкой.

– Приветики, – криво ухмыляется Дорофеев. – Мы вас уже тут заждались, Любовь Андреевна. Проходи, не стой в дверях.

– Добрый день, – киваю, привычным движением поправив очки сбоку, и вхожу в квартиру.

И стоит мне сделать шаг за порог, как я тут же громко вскрикиваю!

Потому что огромная лохматая псина вылетает из-за угла, подбегает ко мне и ставит свои лапищи мне на плечи, а потом протаскивает свой слюнявый язык по моей левой щеке от подбородка и аж до виска.

Фу-у-у!

– Ох ты ж мать твою! – вскрикиваю громко. – Убери собаку, Дорофеев!

13

– Ну точно кошка, – ржёт Дорофеев, оттаскивая псину, а та смотрит на меня так, словно точно собирается сделать так ещё раз. – Линда, фу! Нельзя.

Эта Линда уныло скулит, но отходит назад.

Огроменное мохнатое чудовище с длинной тонкой мордой. И взгляд внимательный такой.

Терпеть не могу собак. Они… громкие, активные, от них пахнет, шерсть сыплется и эти слю-ю-юни. Бр-р-р.

Я больше люблю кошек. Моя маленькая британочка Кася – воспитанная девочка и никогда вот так на гостей прыгать не станет.

Хотя о чём это я… у Дорофеевых это, похоже, семейное.

Вытираю рукой щёку и искоса поглядываю то на собаку, то на Дорофеева. Едкое чувство внутри хихикает, напоминая, что я только что вручила орангутангу ещё один козырь против себя, выругавшись так неподобающе.

– Извини за это, – хмыкает Дорофеев, явно наслаждаясь ситуацией, но тут же машет рукой в сторону квартиры, приглашая меня пройти. – Линда обычно так не ведёт себя, но ты уж очень ей понравилась.

Вся эта ситуация, конечно, поставила меня в неловкое положение. Я пытаюсь сохранить серьёзность, но внутри бурлит раздражение. Вспоминаю, что главная задача сейчас – осмотр условий проживания ученика, а не разборки с его нагловатым отцом.

– Где Игорь? – спрашиваю, стремясь сосредоточиться на своём деле и как можно скорее закончить это визит.

– В своей комнате, уроки делает, – отвечает он, кивая в сторону коридора. – Пойду позову, пусть покажет свою крепость.

Он разворачивается и уходит, оставляя меня стоять посреди просторной гостиной. Несмотря на внутреннее сопротивление, я начинаю разглядывать интерьер. Квартира очень просторная, дорогая, но без излишеств, в сдержанных тонах. Стена в коридоре имени хозяина квартиры – украшена фотографиями Дорофеева с различных соревнований, на полке стоят трофеи.

И снова всплывает Наташкин голос в голове, восхищающийся его прессом и статусом.

Но я не собираюсь поддаваться этим мыслям. Как ни крути, я здесь по работе. Нужно провести осмотр и составить отчёт.

Дорофеев возвращается с Игорем, который не выглядит сильно впечатлённым моим визитом. Мальчик, сложив руки на груди, стоит рядом с отцом и бросает на меня хмурые взгляды.

– Ну что, показывай свои владения, Игорь, – улыбаюсь ему, стараясь наладить контакт. Подавить вызванный им на прошлом уроке негатив оказалось непросто, но я справилась. Как-никак, работа у меня такая. Если держать зло и обиду на ученика, то нечего работать в школе. Взрослая из нас двоих я.

Мальчик нехотя кивает и ведёт меня в свою комнату. Она оказывается довольно опрятной, с постелью, заправленной почти идеально, и столом, заваленным тетрадями и учебниками. В углу турник, на полу под ним небольшие гантели, а на небольшом диванчике лежит гитара.

– Всё у тебя тут нормально, – говорю ему, разглядывая комнату. – Как с уроками справляешься?

– Да нормально, – отзывается он без особого энтузиазма.

– Музыкой занимаешься? – киваю на гитару.