* * *

Патриция Гастон ввела свое имя и пароль, и на экране появилась большая печать Федерального бюро расследований. Тогда она передала управление своим компьютером Эвану, специалисту по оборудованию, который неуклюже наклонился над ее столом и нажал кнопку, чтобы получить доступ к веб-порталу.

Логотип курса, развернувшийся из точки, заполнял экран по одной букве за раз: P – T–Q – P. Под аббревиатурой мелким шрифтом было написано: «Профиль профессиональной и технической квалификации». Посреди экрана возникло знакомое поле ввода, запрашивающее имя и пароль.

Эван Мессье встал и отошел от стола Гастон.

– Введите ваше имя и придумайте пароль. Он должен состоять минимум из десяти символов, среди них могут быть цифры и буквы, в том числе заглавные. Только не такие, как в ваших других паролях. – И техник повернулся к монитору спиной, чтобы дать ей возможность спокойно набрать все необходимое.

Гастон быстро придумала пароль и записала его в свой блокнот.

– Мне некогда вникать в учебный материал. Давайте перейдем к демонстрации.

Эван поспешно подключил свой ноутбук к разъему в нижней части стола, поставил его на стул, сам встал рядом с ним на колени и стремительно защелкал по клавиатуре. Но вот его пальцы замерли.

– На загрузку уходит около тридцати секунд, – сказал он, не поднимая глаз.

Затем на экране ноутбука Эвана появилась Патриция Гастон, которая сидела за столом и смотрела вниз; позади нее на стене висела благодарственная грамота – можно было прочитать даже дату.

– Что ж, картинка вполне четкая, – сказала она. Ее голос прозвучал из динамика ноутбука очень явственно.

Эван прошелся по другим важным параметрам, демонстрируя полный спектр возможностей программы слежения, так что даже Гастон, человек, далекий от всяческой техники, поняла, почему на полную загрузку ушло целых полминуты.

– Как только агент входит в систему и создает свой уникальный пароль, программа слежения включается и работает круглосуточно. Агент может даже выключить свой компьютер, но он все равно останется активным, как компьютер-зомби ^[5].

Эван встал, избегая глядеть в глаза Гастон – ему явно было неловко.

– Вам нужна еще какая-то информация?

– Нет, – ответила Гастон и еле заметно кивнула. – Этого должно хватить.

Глава 3

Во вторник рано утром Кристина Прюсик надела хирургическую маску и натянула ее по самые глаза. Будь ее воля, она бы до бровей ее натянула. Перед ней лежала Эллен Маккинли, двадцати лет, белая, как стеариновая свеча. Только на спине, там, где под кожей скопилась кровь, резко выделялись венозно-фиолетовые пятна.

Первый взгляд на окоченевший труп, особенно такой, который при жизни был молодой девушкой – слишком молодой для смерти, – всегда особенно тяжело давался Кристине. «Просто соберись и войди в эти ворота», – сказала она себе, имея в виду тупую боль, которую всегда испытывала при первом взгляде на жертву. Эта боль сначала была похожа на удар, но постепенно отступала, и тогда Кристина продолжала свою работу, фиксируя каждый загадочный синяк и вообще все, что впоследствии может помочь установить личность убийцы.

Каждое расследование походило на бег наперегонки со временем в самом прямом смысле. И неважно, что ждало Кристину в конце, победа или поражение, она снова и снова входила в одни и те же ворота, осматривая каждый новый труп.

Доктор Эрни Хансен из Карбондейла, главный судебно-медицинский эксперт штата Иллинойс, уже стоял на своем месте у стола для вскрытия и внимательно смотрел на Кристину. Он был высоким и загорелым, а на фоне мертвенно-бледного трупа казался прямо черным. Судя по его волосам, каштановым с легкой сединой, Кристина предположила, что Хансену около сорока лет.

– Причина смерти, доктор? – спросила Кристина.

– Она не утонула. Легкие чистые. – Хансен задержал дыхание под маской.

– Так что же, по нашему мнению, ее убило?

– Скорее всего, переохлаждение, которое вызвало остановку сердца. Вода в Литтл Мадди в это время года чертовски холодная. А девушка, похоже, выбралась из пещеры сама, без всякой помощи. Точнее, выплыла. Так или иначе, она очень замерзла. Насколько я могу судить, когда ее обнаружили, она была мертва уже семьдесят два часа или даже больше, – сказал Хансен. Словно спохватившись, он добавил: – Вы знаете, что она была пловчихой, состояла в университетской команде по плаванию?

Прюсик навострила уши.

– Вот как? – сказала она. – Двадцатилетняя студентка, член университетской команды пловцов, умирает от сердечного приступа, выплыв из пещеры?

Доктор Хансен кивнул.

– Вот-вот, и я тоже так подумал, агент Прюсик. Что-то тут не сходится. Но никаких признаков того, что на нее кто-то напал или хотя бы пытался напасть, не обнаружено. Никаких серьезных ушибов на голове и теле, так, пара царапин. Следов удушения тоже нет. И ее не изнасиловали.

Доктора явно что-то беспокоило.

– Итак, что мы имеем? – спросила она, прижимая запястья к защитному халату. – Полностью одетая молодая женщина, мертвая, на берегу речки, куда попала, вероятно, из пещеры, из которой выплыла сама, проползла несколько футов вверх по берегу и, никем не тронутая, скончалась в тишине густого леса?

– Вот именно. Сущая головоломка. Поэтому мне и важно знать еще чье-то мнение. Родители девушки приедут сегодня днем для официального опознания тела. А вчера я говорил по телефону с ее отцом, и он сказал, что в их семье никто не болел сердечными болезнями. Поди тут разберись, – добавил доктор Хансен и потер лоб тыльной стороной руки в перчатке.

– Я бы хотела поговорить с ними после опознания, если вы не возражаете, доктор.

– Конечно, – сказал судмедэксперт.

– «Ну еще бы», – подумала Кристина. Родители Эллен Маккинли должны знать, были ли у их дочери друзья в кампусе и не встречалась ли она с кем-нибудь.

Она спросит у них, как зовут ее соседку по комнате, и имена других ее подруг.

– Вы сказали, что она выплыла из пещеры. Откуда вы это знаете, доктор?

– Как я уже говорил, ее нашли на берегу, недалеко от того места, где речка вытекает из пещеры. – Хансен поднял правую руку жертвы. – А вот, видите, следы под ногтями?

Под каждым ногтем убитой Кристина увидела темный ободок грязи.

– Это земля, такая же, как на берегу речки. На фотографиях с места обнаружения трупа видны следы пальцев в грязи. Они принадлежат Маккинли. Значит, она выползла из ручья, цепляясь за берег. При этом поблизости от тела не было никаких иных следов, а значит, ее никто туда не принес и не приволок. Она умерла там в одиночестве, насколько я понимаю.

Никаких признаков того, что она прибежала на берег из леса, тоже нет, – продолжал судмедэксперт. – Только следы пальцев в грязи, и они показывают, что жертва двигалась из воды, а не к воде. В сумме все эти обстоятельства указывают, что она приплыла туда и была одна.

Кристина представила себе отчаяние молодой женщины, как она ползла, впиваясь пальцами в грязь, в надежде спастись. Воспоминания о подобном кошмаре, который сама Прюсик пережила лет шестнадцать назад, неотвратимо всплыли из глубин ее памяти. Это случилось в тропических лесах Новой Гвинеи: на нее напали возле реки и чуть не убили. Она часто вспоминала тот случай, но воспоминания все равно каждый раз заставали ее врасплох, и сердце начинало неистово колотиться.

Кристина молча заводила глазами налево-направо так быстро, как только могла. Этому упражнению, простому, но эффективному, ее научил друг и коллега доктор Эмиль Кац. Поводив глазами с минуту, она обычно приходила в себя. Подавлять болезненную реакцию мозга на посттравматический стресс необходимо, чтобы не впасть в такое состояние, когда воспоминание о жестокости нападавшего становится неотвязным. К счастью, упражнение сработало и на этот раз, и пульс Кристины скоро вернулся к нормальным семидесяти ударам в минуту.

– С вами все в порядке, агент Прюсик?

– Все отлично. Зовите меня Кристиной, доктор. – Она перевела дыхание. – Так, значит, никаких признаков нападения нет? Тогда возникает вопрос, как она попала в реку.

Доктор кивнул:

– Я хочу показать вам кое-что необычное, Кристина. Помогите мне перевернуть ее, пожалуйста.

Кристина надела свежие латексные перчатки, и они вместе перевернули мертвую девушку на живот.

Доктор Хансен приподнял короткие светлые волосы жертвы так, чтобы стал виден затылок.

– Смотрите, какая у нее тут отметина: то ли синяк, то ли вмятина. Похоже на эмблему. Сначала я думал, что это след от некачественно удаленной татуировки. Знаете, сейчас ведь многие старшеклассницы и студентки щеголяют татуировками, да и ко мне на стол все чаще попадают тела со следами от них.

Кристина присмотрелась. Пятно на шее жертвы действительно было странным – отметина со следами замысловатого рисунка, что-то вроде изображения какого-то животного. Размером и формой пятно напоминало кольцо-печатку.

Кристина надела на свой цифровой «Кэнон» объектив для съемки крупным планом, а на него – еще специальный фильтр, чтобы придать едва заметной вмятине контрастность. В лаборатории Эйзен увеличит изображение с помощью программы с высоким разрешением. В центре экрана фотокамеры возникло отчетливое изображение. Посмотрев на него сквозь лупу с двадцатикратным увеличением, Кристина разглядела крошечную точку, похожую на след от укола.

– Что вы об этом думаете? – спросил ее доктор Хансен. – Я хотел взять эту ткань для анализа.

– Похоже, что ее ударили чем-то сзади. Хорошо, что вы не сразу удалили ткань, доктор, – сказала она, – а дали мне возможность взглянуть.

– Честно говоря, я хотел сначала услышать ваше мнение, а уже потом забирать образцы тканей для микроскопического и химического анализов. Кроме анализов крови и вагинальных мазков, конечно, – их я уже взял. Поверхностный осмотр общего внешнего вида жертвы не показывает, что причиной происшествия могли быть алкоголь или наркотики. Однако для полной уверенности мне надо дождаться результатов токсикологической экспертизы. И, как я уже сказал, нет никаких признаков полового акта.

– Давайте отправим образец ткани с шеи в нашу судебно-медицинскую лабораторию в Чикаго на срочный анализ. Вы не против?

– Еще бы мне быть против, Кристина! Я так благодарен вам за помощь.

На стене в углу кабинета зазвонил телефон. Доктор Хансен снял трубку, издал одобрительный возглас и кивнул. Примерно через минуту он сказал:

– Тогда ладно, – и повесил трубку.

На лице судмедэксперта вдруг обозначились морщины, и Кристина поняла, что новость не очень хорошая.

– Вы спрашивали, есть ли доказательства того, что на девушку напали. Полицейские водолазы только что побывали в пещере, которая находится немного вверх по течению от места нахождения трупа, и они считают, что все произошло там. Они обнаружили признаки борьбы и нашли разорванную рубашку, которая могла принадлежать жертве.

– Как скоро полиция сможет доставить меня на место преступления?

– Снаружи уже ждут два помощника шерифа, – ответил доктор Хансен. Кристина проследила за тем, как он срезает с шеи жертвы кусочек кожи с характерным отпечатком. Под сильным увеличением в его центре было видно немного крови, что выглядело как след от укола. «Кто-то сделал ей инъекцию, чтобы заставить ее замолчать навсегда», – подумала Кристина.

Она сняла перчатки и пошла к двери.

– Подождите, агент. – Хансен взял со стойки коричневый пакет для улик и протянул его Кристине. – Я чуть не забыл.

Кристина открыла пакет и заглянула внутрь. Там лежали фиолетовые и желтые ленты из нейлона повышенной прочности, скрепленные металлической пластиной.

– Жертву нашли вот в этой штуке и в ней же привезли сюда, – пояснил судмедэксперт. – Очевидно, это какое-то альпинистское снаряжение. Может быть, вы узнаете, где его купили.