– Ага, как же, вон след от кольца обручального… – усмехнулась мастерица.

И в ярком свете специальной лампы я увидела тонкую полоску на безымянном пальце правой руки. Странно, я раньше никогда ее не замечала. Свет, что ли, тут какой-то особенный, всё подчёркивает…

До болтливой девицы наконец дошло, что не стоит так приставать к человеку, этак можно всех клиенток растерять, а их в салоне и так пока немного. Я выбрала цвет гель-лака, и больше мы темы развода не касались.

Парикмахерша оказалась полной противоположностью болтушке. Она была приветлива и улыбчива, двигалась вроде бы не спеша, без лишней суеты.

– Вы давно краситесь в блондинку? – поинтересовалась она.

– Всегда.

И правда, у меня глаза серо-голубые, кожа светлая, быть блондинкой мне идет.

– Но ведь это не ваш натуральный цвет… Я вовсе не предлагаю вам вернуться к натуральному, – заторопилась она, видя, что я нахмурилась. – Но можно же попробовать что-то другое…

Она не сказала «новое», а именно «другое». Я улыбнулась ей в зеркале. В конце концов, почему бы и нет?

Пока сохла краска, прибежала молоденькая девчонка и сделала мне брови потемнее, сказала, что это совершенно новая технология и продержится гораздо дольше. А потом еще визажистка дала бесплатную консультацию по поводу цвета помады и тональника. В общем, я ушла несколько обалдевшая от своего нового облика, а Милка затерялась где-то в дебрях салона.

Я подъехала к дому, припарковала машину на привычное место, заглушила мотор, вышла, поставила на сигнализацию и направилась к подъезду. И вдруг передо мной как будто из-под земли появились два крайне неприятных и подозрительных типа. Один – высокий, с вислыми усами и глазами навыкате, второй – низенький и круглолицый, тоже с усами, но у него усы топорщились, как у кота. «Как у помойного кота», – подумала я с неприязнью. Приглядевшись, я решила что первый, тот, у которого усы висят, похож на огромную крысу. Это сходство увеличивали маленькие красные глазки и длинный, подвижный нос. Хороша парочка – крыса-переросток и помойный кот!

– Куда торопишься? – промурчал похожий на кота, и сходство его с этим животным стало еще заметнее.

– Не твое дело! – резко ответила я и взглянула на отвратительную парочку с высокомерной неприязнью, чтобы не выказать свой испуг. «А чего мне, собственно, бояться? – подумала я. – Я, считай, дома, а дома и стены помогают…»

– А может быть, как раз мое! – не унимался круглолицый. – Может, у меня к тебе разговорчик имеется!

И оба незнакомца встали прямо передо мной, перегородив мне дорогу к подъезду.

– Не бойся, – включился в разговор длинноусый. – Мы тебе ничего плохого не сделаем. Прокатишься с нами в машине… – И он начал теснить меня к серому «Фольксвагену», припаркованному возле магазина. – Покатаемся полчасика, – гнусил длинноусый, – на это же место и привезем…

– А ну, пропустите меня! – прикрикнула я, пытаясь протиснуться между ними. Я всё еще хорохорилась, но чувствовала, что дело плохо.

– Ишь какая упрямая! – проворчал с угрозой круглолицый. – Ну что ты упираешься, всё равно будет по-нашему…

Тут вислоусый схватил меня за руку и потащил к серой машине. Рука у него была холодная и влажная. И очень сильная. Прикосновение его было очень противным – словно меня и правда схватила за руку огромная красноглазая крыса.

Я в панике заозиралась, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Обычно у нашего дома кто-нибудь ошивается – то Катька курит возле своего магазина, то дворник Ахмет подметает тротуар, то гуляет кто-нибудь из собачников, но тут, как назло, не было ни души. Только старушка со второго этажа брела, опираясь на палку. Но от нее какая помощь? На нее ветер дунет – она и переломится.

Тем не менее я громко окликнула ее:

– Бабушка! Позовите Константина, скажите, что ко мне какие-то козлы пристают!

Про Константина я придумала на ходу, надеясь таким образом отпугнуть хулиганов.

– Козлы? – процедил круглолицый. – Ты слышал, Мотыль, она нас козлами обозвала!

– Константина? – переспросила бабулька, удивительно быстро для своего возраста и ветхого вида приближаясь к нам. – Какого Константина? Не знаю никакого Константина! – И она остановилась, опершись на палочку.

Я поняла, что ждать от нее помощи не приходится, нужно рассчитывать только на свои силы, и пнула долговязого хулигана в колено. То есть хотела пнуть, но его нога непонятным образом сместилась в сторону, так что я потеряла равновесие и чуть не упала.

Зато бабулька внезапно выпрямилась и врезала с размаху своей клюкой долговязого под колено. Тот споткнулся, оглянулся и вызверился на старушку:

– Ты что, бабка, совсем из ума выпала? Проваливай быстро, пока я добрый! Я вообще-то старых людей не обижаю, но если ты меня разозлишь…

– Ась? – переспросила старуха, приложив руку к уху ракушкой, и тут же сильно ткнула Мотыля своей палкой в живот.

Тот охнул, отпустил мою руку, согнувшись шагнул к старухе и занёс кулак для удара, но она как-то хитро подсунула палку ему под ноги, он споткнулся и со всей дури грохнулся на асфальт.

Круглолицый, который до того молча наблюдал за происходящим, удивленно уставился на старушку и бросился к ней, угрожающе размахивая кулаками, как ветряная мельница крыльями. Старушонка попятилась и с неожиданной ловкостью отскочила в сторону.

В это время из магазина вышел знакомый мне бритоголовый тип с третьего этажа, кажется Павел, со своим неизменным пёсиком под мышкой. Похожий на кота субъект не успел остановиться и с разбега налетел на моего бритоголового соседа. Павел только легонько ткнул его кулаком в живот, отчего круглолицый хулиган отлетел на два метра.

Он поднялся на карачки и прошипел:

– А ты чего здесь вмешиваешься? Это не твое дело! Вали отсюда!

– А ты еще кто такой, чтобы мне предъявы кидать? – набычился бритоголовый. – Я здесь живу, значит, здесь мои порядки, а тебя чтобы через секунду поблизости не было, или ноги обломаю!

Долговязый собрал себя с асфальта и двинулся на Павла.

– Это еще кто? – заскрежетал он.

– Да вот нарисовался какой-то лысый качок и умничает! – ответил круглолицый, потирая живот.

– Я его быстро умничать отучу! – И долговязый бросился на моего соседа.

Павел ловко увернулся, поставил пёсика на тротуар и сказал ему:

– Фунтик, подожди, мне тут разобраться нужно!

Мотыль сгруппировался и снова атаковал Павла. Причем почти попал ему кулаком в челюсть. Но Павел всё же в последний момент закрылся локтем и в свою очередь провел прямой удар в живот долговязого. Тот охнул, согнулся пополам, но удивительно быстро пришел в себя и снова двинулся на Павла. Но в это время Фунтик молча подскочил к нему, подпрыгнул и цапнул острыми зубами за щиколотку.

Долговязый запрыгал на одной ноге, безуспешно пытаясь сбросить пёсика, но тот вцепился в него, как клещ. А Павел несколько раз ударил противника в челюсть и в живот, так что тот окончательно скис, а потом ловким броском перекинул его через плечо и швырнул на тротуар рядом с серым «Фольксвагеном».

Круглолицый коротышка бросился было на помощь своему приятелю, но у него на пути оказалась старушка, про которую все забыли. Бабуля ловко взмахнула своей волшебной палкой, ноги у коротышки заплелись восьмеркой, и он рухнул на тротуар. Но пролежал недолго, быстренько поднялся, здраво оценил ситуацию и бросился к машине. По дороге он помог своему напарнику подняться и втащил его в «Фольксваген».

Серая машина обиженно фыркнула мотором и умчалась, оставив после себя запах глубокого разочарования.

Поле боя осталось за нами – за мной, Павлом с Фунтиком и удивительной старушкой. Причем моя роль в этой победе была минимальной, даже малышка Фунтик и тот внес в нее куда более заметный вклад.

Павел, проводив взглядом серый «Фольксваген», повернулся ко мне и лаконично осведомился:

– Знакомые?

– Первый раз вижу! – фыркнула я презрительно и всем своим видом показала, что таких знакомых у меня нет и быть не может. Но тут же спохватилась и искренне улыбнулась. – Спасибо вам большое! Если бы не вы, не знаю, чем бы это кончилось! Здорово вы их!

– Да я-то что… – Павел усмехнулся. – Вот Фунтик у меня герой! Как он этой гадине в ногу вцепился! И бабушка тоже здорово поработала… – Он повернулся к старушке, но та уже удалялась, опираясь на свою палочку.

Павел крикнул ей вслед:

– Снимаю шляпу, мамаша! Где вы так научились орудовать палкой? Вы случайно в спецназе не служили?

Старушка обернулась.

– Нет, родной, чего не было, того не было! – ответила она. – Я, милок, по молодости в цирке работала, там и научилась! – И она скрылась в подъезде.

– Значит, говорите, видите этого урода первый раз? – спросил Павел, снова повернувшись ко мне. В его голосе прозвучало сомнение.

– Клянусь! Никогда прежде этих дуболомов не видела! Отморозки какие-то, шпана…

– Шпана-то шпана, но тот, долговязый, кое-какие навыки рукопашного боя имеет. Удар неплохо держит и пару хороших приемов знает. Интересно… Надо Васильичу сказать, чтобы принял меры, а то у нас какие-то мерзавцы шляются, непорядок…

Надо сказать, что Васильич – это военный отставник, который в нашем доме следит за порядком – приглядывает за видеокамерами наблюдения, время от времени обходит территорию и прочее.

Я еще раз поблагодарила Павла, почесала милашку Фунтика за ухом.

Тут из своего магазинчика выпорхнула Катька. Увидев меня наедине с Павлом, она поджала накрашенные губки. Но тут же вытаращила на меня глаза:

– Ой, это ты, что ли, Алинка? Чтой-то ты с собой сделала? Не узнать прямо…

Тут и Павел бросил на меня внимательный взгляд. Ага, узнал, значит. Катерине взгляд Павла не понравился, я это сразу поняла.

– Что тут за шум был? – спросила она Павла.

– Да вот, какие-то придурки на нее напали… – начал Павел, не отводя от меня взгляда.

Я поспешила ретироваться – ссориться с Катериной не входило в мои планы.

После стычки с негодяями меня колотило. Дрожа, зашла в лифт. Даже пожалела, что Антонину не встретила. Вот интересно – то она болтается целыми днями во дворе, а то куда-то подевалась…

Дома я встретилась взглядом со своим отражением в зеркале. Несомненно, это была я, но какая-то непривычная… Волосы стали значительно темнее, подстрижены асимметрично, а под темными бровями глаза казались более глубокими, выразительными и… таинственными, что ли. Я улыбнулась своему отражению. Улыбка тоже показалась мне другой.

И тут вдруг мне померещилось, что такое со мной уже было. То есть я когда-то уже видела женщину, которая сейчас отражается в зеркале. Да-да, женщина также поворачивала голову и также улыбалась. Чёлка чуть падала на глаза, я откинула ее привычным жестом. Что такое, ведь у меня не было никогда никакой чёлки! Всегда носила прямые светлые волосы до плеч, мама еще говорила, что не всегда они выглядят прилично, а я ей завидовала – у нее-то грива будь здоров! У полных всегда волосы хорошие, питание помогает…

Я вздрогнула… и наваждение пропало. Не было такого, не видела я до сего времени эту женщину. Это же я, только прическу изменила. Может, зря я позволила себя уговорить? Этак теперь от зеркала шарахаться буду… А вообще-то неплохо, мастерица свое дело знает, не зря ее в дорогой салон взяли.

Просто день сегодня какой-то нервный.

Я немного расслабилась, дрожь прошла, но когда я вспомнила тех двух уродов, мне снова поплохело.

Я сварила себе крепкий кофе, машинально открыла коробку конфет – ту самую, которая осталась после посещения коварной девицы. Конфеты и правда были просроченные – начинка в них высохла и горчила. На меня кофе действует не так, как на всех остальных, – я от него успокаиваюсь. Чем крепче, тем лучше. Вот и сейчас я немного успокоилась и задумалась над странными событиями.