Обычно нам запрещалось сидеть, пить чай или кофе нашего кафе без оплаты, и вообще условия были на самом-то деле адские, но вечерняя смена плевать на все это хотела. Дауль уже расположилась за столиком напротив кассы, где обычно сидела менеджер. Перед ней был имбирный чай, и она все время с кем-то разговаривала по видеосвязи. Мы же с Хаюн налили себе по огромной кружке кофе, экспериментируя на свой вкус. Где я еще мог бы безостановочно хлебать банановое молоко забесплатно?

Хаюн добродушно уступила табуретку мне, потому что ноги нещадно ныли.

– Короче, мне нужно с тобой серьезно поговорить. – Я зачем-то понизил голос, хотя, кроме нас, в кафе никого не было.

– Мы парочка, которая выясняет отношения, что ли? – Она шутливо вскинула брови.

– Я, возможно, сошел с ума, но кое-что не сходится…

Недоумение на ее светлом личике отразилось моментально. Тогда я начал свой рассказ с самого начала, периодически косясь на монстра. Он беспардонно подслушивал нас.

– Хм-м. – Выслушав меня, Хаюн сняла ободок с головы, чтобы ее почесать. – Давай я его нарисую, хочу понимать, как оно выглядит.

Под «хлебкой» было много полочек, и в одной из ниш стоял принтер. Стащив листок и раздобыв ручку, Хаюн принялась набрасывать эскиз по моему описанию.

– Не, рога чуть витиеватые, – встрял я. – Ага, такие, а еще плечи… хз, будто оно горбится и в плаще. – Я повернулся к монстру, а он, на мое удивление, тоже с интересом смотрел на рисунок. – И волосатый.

Закончив, мы втроем любовались творением Хаюн. Выглядело правдоподобно.

– А теперь. – Она отвернулась от меня и принялась рыскать глазами в пустоте, очевидно, обращаясь к монстру. – Господин, возьмите, пожалуйста, этот листок и рассмотрите его.

Чудище ее поняло. Кивнуло и взяло рисунок в свои лапища, поднося поближе к глазам, точно хотело разглядеть каждую деталь. Для меня ничего не изменилось: я все еще видел и монстра, и несчастный листок, а вот Хаюн издала радостный возглас, и даже Дауль на мгновение отлипла от болтовни.

– Он пропал! – Она помахала рукой примерно в том месте, где был монстр. – Офигеть… а теперь возьмите чашку. – Хаюн протянула ему свой кофе. Немного подумав, он послушно взял чашку. – Очуметь… а теперь верните, пожалуйста.

Отхлебнув, она не могла устоять на одном месте.

– Ты пытался с ним говорить?

– Нет?.. – Я растерялся. – Думал, как бы не сдохнуть от страха, знаешь ли.

– Господин, скажите, вы – монстр?

Я повернулся к нему, но чудище отрицательно покачало головой. Что ж, да, это явно прогресс. Я рассказал о его действиях Хаюн.

– Вы умеете говорить?

Снова нет.

– Вы мужчина?

Положительный ответ.

– Вы злой?

Нет.

– Вы пришли с какой-то целью?

Да.

– Вы можете ее описать?

Нет.

– Эта цель связана с ним? – Она ткнула в меня пальцем.

На мгновение он задумался и пожал плечами.

– Не знает, – выдохнул я. – Странно.

– У вас есть имя?

Да.

– Вы можете его назвать, если мы придумаем способ?

В ответ равнодушное молчание.

Недовольно буркнув, я открыл на телефоне хангыль^[7] и сунул ему под нос.

– Покажи, из чего состоит твое имя.

К моему удивлению, он действительно указал на буквы. Загвоздка заключалась в том, что вместо имени я получил «не сейчас», чем был несколько раздосадован. Хотя нет, не только раздосадован, но еще и зол. Что за фигня вообще?!

– Ты же не будешь против, если я назову тебя сам?

Он не выразил возражений, а потому я решил хотя бы немножко отыграться. Имел, в конце концов, право, так ведь?

– Отныне ты – Сом И.

– Он что, собака? – Хаюн громко рассмеялась. – Типа, блин, не могу, это забавно.

– Нечего было меня пугать до усрачки. – Я причмокнул, делая глоток полуостывшего кофе.

Спросили why, скажи because. Сказали drink, скажи of course

Наши смены с Хаюн практически всегда совпадали, а по выходным мы периодически собирались вместе, чтобы повеселиться (или поныть друг другу и подепрессовать, смотря какое настроение). Многих это ужасало, ведь мы слишком часто тусовались вдвоем. Они считали, что мы ото всех скрываем наш роман, и тот факт, что у Хаюн был официальный парень, – никого не смущал.

Жили мы недалеко друг от друга. Район не самый благополучный, но кого это вообще волнует? Мы привыкли.

Нашим любимым заведением был небольшой ресторанчик. Хотя ресторанчик, конечно, громко сказано, скорее крошечная забегаловка с тентом на улице, стремными пластмассовыми стульями, с дешевой едой и выпивкой.

Сегодня у меня настроение нажраться. Во всех смыслах.

Мы с Сом И уже пришли, заняв столик около цветочных клумб, которые немного заросли. Хозяину некогда за ними ухаживать после того, как его жена скончалась. Бизнес полностью свалился на его плечи, и копаться в грядках попросту не осталось времени. Но всем было на это глубоко плевать. Сюда приходили не за эстетикой и приятным видом: рядом тесная дорога, стены ближайших домов давным-давно пропитались мочой прохожих, а если вглядеться в ночную темень, то можно заметить очертания мусорки и кучу сваленных друг на друга пакетов с отходами.

Уютное местечко, ничего не скажешь.

В глазах противно щипало, но не из-за слез, а от сухости. Я принялся их неистово растирать, выдергивая ресницы и натягивая кожу лица. Усталость давила на плечи, молчаливый Сом И – на разум и мысли. Я понимал, что моя жизнь катится в чертову яму, а как из нее выбраться, я не знал.

Рутина сводила с ума. Алкоголь и сигареты не спасали.

– Заждались? – Хаюн плюхнулась напротив меня. – Приветики.

Отцовская кожаная куртка казалась слишком большой для ее хрупких плеч. Она кинула телефон и ключи от квартиры на стол, потянулась, будто совсем недавно спала, и хрустнула шеей.

– Не поверишь, кого я встретила! – Хаюн заговорщически наклонилась поближе к столу. Передние пряди ее волос упали на ключи, закрывая акриловый брелок с аниме-персонажем. – Рыжую бестию!

Так мы называли девочку, которая работала с нами когда-то и входила в близкий круг наших друзей. Пак Юна, или же теперь – рыжая бестия. Во время пандемии (да и не только из-за нее) ее уволили. Она клянчила у всех деньги в долг на закрытие кредитов, а потом решила ничего и никому не возвращать. Так закончилась наша дружба, а мои сто тысяч вон исчезли, не оставив ни следа. Ну или она купила на них себе батл пасс^[8] в игре, в которую сейчас все поголовно играли – я в том числе.

Вот и помогай после такого.

– И что она? – Я закусил ноготь большого пальца.

– Она же сейчас работает в музыкальном магазине, а Гисоку надо там было какую-то фигню купить. – Хаюн облизала губы, и на ее лице появилась ухмылка. – Короче, она как меня увидела, то сразу ушла из-за кассы, куда-то исчезла, а все продавцы смотрели на нас так, будто я коллектор или серийный убийца. Вот дура, что она им там наговорила, интересно?

– Очевидно, что ты злой коллектор, а Гисок – неуправляемый карлик, который выбьет из нее всю дурь. – Я пожал плечами, хотя ситуация и впрямь смешная. Мы не общались уже три года, и она старше нас на несколько лет. – Боже, ей же почти тридцатка, а ведет себя, как будто ей тринадцать. – Я покачал головой. – Сты-ы-ыд.

В животе заурчало. Будь у меня мои потерянные воны, я бы страдал чуть меньше, но и без этого в кошельке было чем расплатиться за еду. Уточнив, что хочет Хаюн, я направился к хозяину и заказал нам по порции ттокпокки^[9], кимчи^[10] и сразу взял несколько бутылочек соджу^[11] и пива.

Хотел бы я, чтобы Сом И помог донести все до стола, да только вряд ли кому-то понравится, что блюда и выпивка исчезают прямо в воздухе, а затем появляются из ниоткуда. Пришлось тащить все самому.

Соджу и пиво смешали в пластмассовых стаканчиках, и перед тем, как начать есть, мы чокнулись, а потом осушили все это месиво одним глотком. Я поморщился, Хаюн – тоже, а затем с довольным видом оба схватились за палочки и принялись заталкивать еду в рот.

Приметил, что Хаюн обновила маникюр. Теперь ее ногти напоминали клубнику с этим красно-розовым полупрозрачным оттенком, поверх которого были налеплены выпуклые вишенки и сердечки.

– Клевые. – Я кивнул на ее пальцы. – Мне нравится.

– О, ты заметил! – Она сразу же воодушевилась и сунула руки мне чуть ли не в лицо. – Угробила три часа после смены, но зато результат – пушка. А Йонг вообще будто не заметил их, обидно ужасно.

– Он мудак. – Я разлил нам еще по порции сомэка^[12]. – Я всегда это говорил и буду говорить.

– Зато у него есть деньги, – оправдалась Хаюн.

На что она только ни шла, чтобы получить лишнюю вону. Порой ее целеустремленность граничила с полнейшей глупостью, но винить Хаюн я не мог. Отношения с Йонгом – та еще мутная идея, но он и впрямь был из вполне обеспеченной семьи, задаривал периодически дорогими подарками и всем таким. Я лишь надеялся, что она от него не залетит, потому что иначе – смерть. По крайней мере, надежным мужем он не выглядел, а в случае чего ребенка приберет к себе. Денег-то у него явно больше.

– За лучшую жизнь!

– За лучшую жизнь!

Мы снова чокнулись и залпом осушили содержимое стаканов.

Начался дождь. Он размеренно барабанил по навесу над головой, вводя в транс. Я лениво глянул на Сом И, но тот угрюмо смотрел куда-то через столик и просто ждал, когда мы уже закончим нашу трапезу и вернемся домой.

– Друг, может, тебе тоже налить? – Я обратился к нему, чувствуя к этому существу своеобразную жалость. – На всех хватит.

Сом И повернулся ко мне и не выразил ни отказа, ни одобрения. Я еще ни разу не видел, чтобы он пил или ел что-нибудь. Непорядок.

– Реально. – Хаюн, не спрашивая, встала из-за стола и пошла к хозяину, чтобы попросить у него еще один стакан. Довольно быстро она вернулась и позволила мне налить Сом И наше пойло. – Давай-давай, ты же в нашей компании, хоть я тебя и не вижу. Все должны пить.

Я пододвинул стакан поближе к Сом И. Он поглядел на него, но брать не торопился. Мы с Хаюн застыли в немом ожидании, и под нашим давлением монстр сдался – взял стакан и все выхлебал, издав при этом непонятный гортанный звук, от которого я прыснул в ладонь.

– Ну вот. – Хаюн кивнула. – Другое дело.

Достав из кармана под, я закурил, выпуская изо рта дым. Здесь никто не следил за тем, кто где курит, так что можно было не прятаться. Мы заговорили о чем-то простом и в какой-то степени примитивном, чтобы расслабиться. Выяснили, что Сом И при желании хотел бы жить с Хаюн, а не со мной, а еще что у Гисока появился новый нелюдимый одноклассник, над которым все подшучивают. Сам Гисок, чем Хаюн ужасно гордится, не принял сторону одноклассников и относится к новенькому с пониманием.

– Вот оно – мое воспитание! – заявила она после пятой порции сомэка. – Если кто скажет, что я фиговая сестра, то пусть поцелуют меня в…

– Добрый день. – Ей не дал договорить какой-то парень, который подошел к нашему столику. – Не против, если я к вам присоединюсь? Выпивка за мой счет.

Мы с Хаюн критично его осмотрели.

Высокий, с прилизанными ухоженными волосами и руками. Он не выглядел как местный в своем длинном начищенном пальто. Похож скорее на айдола или актера, а не на жителя нашего района. Такие тут обычно не ходят. Их место где-нибудь в районе Каннамгу или типа того.

– Как зовут? – Она склонила голову к плечу, глядя на незнакомца с опаской.

– Ли Ёнхён. – Парень в ответ улыбнулся. На его щеках выступили ямочки.

К моему удивлению, Сом И как-то оживился при его виде. Он начал принюхиваться, как если бы Ёнхён был порцией рамёна.

Любопытство взыграло во мне с новой силой:

– Никто не против, чтобы он нам все оплатил и даже больше?