Из отражения на нее смотрела бледная девушка со слегка вьющимися темно-русыми волосами. Глаза великоваты, а все остальное… такое обычное. Вот почему демон сразу же прозвал ее Мышкой. И нет надежды спрятаться за городом и спокойно продолжать изучение воробьинообразных. Она как раз заканчивала наиболее подробную классификацию из всех, что ей попадались. Вряд ли рядом с родственниками Эттвуда у нее получится сосредоточиться на изысканиях. Хотя граф настаивал, что там она найдет лучше условия для прогулок и для работы с источниками.

Экипаж затормозил у парадной, подсвеченной десятками огней. Их встречал Эттвуд. Как это необычно. Возница исхитрился сообщить ему об их приближении, или кольцо и, правда, служит передатчиком такой точности?

– Мое почтение, леди. Я заказал столик у окна. Надеюсь, понравится вам обеим. «У Кеттнера» хорошая кухня и лаконичный интерьер. Терпеть не могу показную роскошь, – не переставая говорить, он помог спуститься обеим дамам. – Я рад, что вы приняли приглашение.

Елена волновалась и не удостоила вниманием убранство, о котором Эттвуд был столь высокого мнения. А леди Фелиция этим вечером смотрела только на людей. Она заметила двух кузин одной из своих лучших подруг и задержалась у их столика. Когда граф усадил невесту и сам налил ей лимонад, Елена бросилась в наступление. Еще пару часов, заполненных вежливым молчанием, она не выдержит.

– Зачем нам сопровождать вас в ваше имение? Жених и невеста прекрасно проводят время порознь. В обществе к этому привыкли. В нашем же случае это доставит столько неудобств. Соблюдать приличия, выдергивать маму.

Эттвуд уловил ее настрой и постарался расслабить все мускулы на лице. Он не будет выдавать эмоции этой девочке.

– Я бы не сказал, что леди Фелиция имела возражения. Горячо поддержала – так точнее.

– Что за фарс вы устраиваете, граф? Закрыватесь мамой, как ширмой. Кому вы пытаетесь доказать, что у нас все пристойно до зевоты… Эти леди Осборн и прочие только и ждут какой-нибудь скабрезной новости – что мы ее предоставим, причем в ближайшее время.

– Разве нет? Разве я чего-то не знаю? Мы самые скучные влюбленные в этом городе, – он приблизил лицо так, что Елена наблюдала, как бьется почти невидимая жилка под его нижним веком. Его нос почти касался ее щеки. Она возмущенно втянула воздух.

Несколько десятков пар глаз перестали делать вид, что устремлены в собственные тарелки, и нацелились на них. Однако Елена не собиралась уступать.

– Этой ночью вы так смотрели, будто расстояние между нами вас тяготило. Что вы вот-вот подойдете ближе, сядете на мою кровать, отшвырнете одеяло и…, – леди замолчала, потрясенная тем, что она описывает фантазии, а не сцены, которые имели место хотя бы во сне.

– И… продолжайте же. Возьму на заметку, чего вы от меня ждете. А еще сегодня я держал вас за руку. Как считаете, это вопиющая вольность или все-таки допустимая?

– Вы отвратительный человек! Лицемер. Не в состоянии внятно объяснить свои намерения. Разумеется, я вам не доверяю даже во сне. Сегодня в отеле вы изобразили, что я вам безразлична. Теперь же нырнули носом мне в декольте и пытаетесь проделать дырку.

Эттвуд с трудом отвел взгляд от аккуратных холмиков ее груди, замаскированных лентами и кружевами. Вот когда она так глубоко вдыхает, то гораздо лучше.

– Я не человек, Елена. Я демон, который увлечен вами. И мне крайне сложно удержаться, чтобы не взять вашу руку снова. Вот так, – он развернул ее кисть и запечатал на внутренней стороне запястья еще один горячий поцелуй.

Глава 19. Леди Фелиция ходит ферзем

Леди Фелиция с блеском доказала, что, когда хотела, умела быть отличным собеседником. Хотя ее дочь волновалась, что мама позволит себе лишнее – например, пустится отчитывать Эккерсли, пересказывать сплетни или нападать на ее увлечение птицами – ничего подобного не случилось. Даже когда к тушеной под сливочным соусом белой рыбе подали белое же сухое вино.

Елена с тревогой поглядывала на мать. Горячительные напитки развязывали той язык, делая его злее. Однако Фелиция взирала на жениха и невесту с нежнейшим одобрением и расписывала, как хороши за последние пять лет стали дороги из столицы в пригороды. Да и в другие большие города Мидиуса тоже. Она вскользь коснулась увлечения мужа гольфом – ни слова не сказав про то, что он осиротил семью.

И только после второго бокала, провожая взглядом франта, который сопровождал некрасивую и немолодую даму с крючковатым носом, леди как будто спохватилась.

– Не слышали эпиграмму про нашего Барта? Кто-то из гостей Осборнов записал в салонный журнал, и она отправилась путешествовать дальше. Смотрю на носик этой девушки за тридцать пять и прямо вижу его профиль. И она продекламировала звонким, хорошо поставленным голосом:

Из всех достоинств нос – он Барту господин:

Как ни крутись, а видно, что за птица.

Он говорит, как гусь, а ходит, как павлин.

Но ростовщик догнал, сбежала и девица.

Эттвуд удостоил Елену настолько выразительного взгляда, что та сразу же замотала головой, отрицая свою причастность. Фелиция заметила и тоже вмешалась.

– Ну, право, граф. Несмотря на «птичью тему», это точно не Елена. Девочка не обидит и мухи. Даже когда я настоятельно советую взять мухобойку… Это эзопов язык. Эх, я когда-то баловалась литературой. Но быт, семья… Годы не пощадили увлечения моей юности.

Энтони уважительно кивнул. И, подцепив вилкой салатный лист, отправил его в рот. Мать и дочь, обе старались делать вид, что жующий демон – для них в порядке вещей. Правда заключалась в том, что с этими существами, даже в ранге аристократа, люди не сходились настолько близко. Ужинать с ними не приходилось ни одному из знакомых Фелиции. Ходили слухи, что демоны не едят, а только пьют. И то больше для того, чтобы не смущать окружающих.

– Леди, – он с улыбкой кивнул старшей из дам. – Я не сомневаюсь, что тетушка Вирджиния найдет в вашем лице компанию, о которой можно только мечтать. Наш визит, к сожалению, продлится не более двух недель. И скорее всего она будет горевать, когда мы отбудем. Они с сыном живут в поместье, почти как затворники.

– Вы очень любезны. Воспитаны. Признаюсь, я наводила справки после того, как мы с Еленой столкнулись с вами в лифте. Уж, извините, нельзя было не заметить, что вы выказывали навязчивое любопытство…

– Что вы, всякая заботливая мать поступила бы так же. Да и отец, – Энтони на секунду взял паузу. – Продолжайте, пожалуйста.

– Давайте будем откровенны. Я ценю то, что вы сделали вчера. Вряд ли бы нашелся другой, кто заступился бы за Елену лучше. Обидно, что мы, ее родители, оказались в тот момент бессильны. Вы богаты, у вас есть влияние в самых разных кругах, в том числе за пределами Мидиуса. Вы распоряжаетесь тем, что мало кому подвластно, – от этих слов у Елены пошли мурашки. Создавалось ощущение, что эти двое знали значительно больше, чем она.

– Обычно после такого перечня всегда следует «но»…

– Но я не собираюсь отдать вам дочь на основании всех вышеперечисленных достоинств. Она останется с вами только по доброй воле и располагая всей полнотой информации о том, что ее ждет. Ее, вас, ваших детей… И вы не станете торопить, влиять на нее, вводить в заблуждение.

Эттвуд невесело хмыкнул:

– Нелестное у вас мнение об адских созданиях. Впрочем, вполне справедливое. Вам нужна клятва?

– Да, на моих условиях. Вчера ваше мягкое воздействие было уместно. Мой супруг нуждался в том, чтобы его успокоили. Но в будущем прошу подобные рычаги давления не применять.

Елена и сегодня отказывалась верить ушам. Ее ли это мама? Леди Фелиция умела быть грубоватой, чуточку бесцеремонной, проявляя мудрость в основном при управлении хозяйством и их маленьким семейством – но чтобы указывать демону? И демонстрировать при этом столь высокую осведомленность о его делах… Это в голове не укладывалось.

Фелиция развернула одно из колец – ее пальцы буквально унизаны перстнями – камнем вверх. Почему-то Елена не видела его раньше. Это светлый, почти прозрачный минерал размером с перепелиное яйцо. Ей показалось, что все-таки от бриллианта, с его ярким блеском, камень отличался.

Потом мама вытянула руку, повернула кисть к Энтони.

– Вы же не возражаете? – спросила она.

– Мне не нравится идти у вас на поводу, однако доводы справедливы. Как и желание оградить дочь, – он острожно приложил к белому камешку свой перстень с не менее огромным темным камнем. – Тем не менее, я принимаю эти условия. Подтверждаю все сказанное вами. От себя добавлю, что буду действовать в интересах невесты.

Елена сама не знала, что ожидала увидеть после. Возможно, вспышку или мигание. Ее устроил бы и звук. Например, отдаленный удар грома. Уж больно торжественно вели себя обе стороны. Но ничего из этого не произошло.

– Рада, что не ошиблась в вас, граф.

Голос постепенно возвращался и к Елене:

– Что это было? Что за ритуал?

– Всего лишь традиция, которая испокон веков ограждала людей от демонов, – мама отозвалась так спокойно, как будто они обсуждали фасон новой шляпки. – Видишь ли, демон всегда найдет лазейку, чтобы исказить смысл фразы. А в данном случае клятва относится не к форме ее выражения, а к тем намерениям, которые декларировали стороны.

Эттвуд непритворно вздохнул.

– Не ожидал, что наш с совместный ужин примет такой оборот. Хотел лишь подготовить ко встрече с родственниками. С другой стороны, давно пора начать доверять друг другу. Кстати, не пора ли перейти к десерту? Рекомендую попробовать вишневый пирог с терпким сыром и корицей.

Он с непониманием смотрел, как обе его спутницы вдруг закашлялись.

Глава 20 В которой у обоих героев кончается воздух

Эттвуд проводил их к экипажу. Сначала помог подняться леди Фелиции, а потом замешкался, прощаясь с Еленой. Она ожидала, что он поцелует ей руку и окажет ту же любезность – позволит опереться на его локоть при подъеме на ступеньку. Однако демон тут же продемонстрировал, насколько была права матушка, когда говорила о различных адских фокусах.

Звуки замерли уже знакомым образом. Пробегавший мимо газетчик застыл. Дождевые капли только-только начинавшегося дождя так и не упали на землю. Елена с удивлением посмотрела на графа. Это странно, но почему-то его она не боялась. Впрочем, удивляться нечему – она вообще не имела привычки думать об окружающих плохо.

Птицы, например, как и все остальные классы живых организмов, существовали в бесконечном конфликте: защищали себя и кладку от собратьев, от более крупных видов, от хищников. В человеческом обществе построена такая социальная среда, которая с рождения должна гарантировать право на безопасность. Она поймала себя на мысли, что снова думает по учебнику.

А как же недавний приступ ярости со стороны Эккерсли? И если все устроено благоразумно, то почему демон-пришелец уже второй день подряд останавливает в их мире время по своему желанию?

– Льеф опять будет недоволен, глубокая Бездна, – чертыхнулся Эттвуд. – Но у меня нет выбора. Я же пообещал вашей матери все делать буковка в буковку. Помолвочное кольцо необходимо активировать. Иначе оно так и останется всего лишь передатчиком.

С этими словами он наклонился к ней, снял с ее носа очки и поцеловал. Елена действительно неплохо видела и без них. Разве что немного расплывались детали. Она не могла разглядеть, какие пушистые у Энтони ресницы или понаблюдать за знакомой жилкой у него над скулой. Однако во время поцелуя она непроизвольно закрыла глаза и не видела вообще ничего. Такого у нее с Эккерсли не случалось.

Сначала она описывала происходившее холодным и точным языком науки. Вот граф прижимается к ее губам. При этом он теребит трость и не знает, куда девать руки. Потом трость уже прислонена к дверцы, а его ладони лежат у нее на плечах. Скоре всего глаза она прикрыла в этот момент. Как раз перед тем, как он приложил большой палец к ее нижней губе – погладил, а затем слегка надавил. Заставляя ее рот раскрываться. Больше от удивления.