Да, он без труда выяснил, кем являлась молодая леди с шестого этажа, с ее привычкой искать то библиотеку, то книжный магазин. Год назад Елена, девица двадцати четырех лет, дочь средней руки землевладельца, поступила слушательницей на курсы при университете в местной столице. Для этого она продемонстрировала знания, которыми могли похвастаться очень не многие девушки. А область ее интересов он уже изучил, кинув беглый взгляд на книги.

А еще Елена вспыльчива, остра на язык, реагирует на его магнетизм без всяких стараний с его стороны. Способностей к магии – ноль. Или они спят настолько глубоко, что без тестирования не проявятся. Проще всего ухватиться за эту соломинку и убедить себя, что есть в ней что-то, что отличает ее от сотен – или их было больше? – женщин, с которыми он имел дело за свой долгий век. Однако граф Арбас давно похоронил иллюзии. Глупо снова вытаскивать их на свет.

Реальность такова, что его мысли заняты ничем не выдающейся, нелогичной человеческой особью. Внешность посредственная. Волосы серые, глаза тоже, нос и губы – ещё куда ни шло. Тщательно следить за собой отказывается: мода такая пошла у человечек, таким образом доказывать свою независимость от мужчин. При этом она помолвлена. Собирается замуж за полное ничтожество.

Ее ненаглядного Эккерсли неделю назад он мог размазать за попытку всучить им с Льефом магические безделушки под видом дорогих камушков. Шалопай весь в долгах, и продать заложенный-перезаложенный особняк ему будет затруднительно. Тогда Эттвуд лишь посмеялся над потугами мальчишки на хитрость. Но случись это сейчас, то скорее всего не удержался бы и запихнул камни ему поглубже, несмотря на неминуемые проблемы с законниками.

Представить молокососа, лапающим леди Мышь, он не мог. Точнее, у него это выходило слишком натуралистично… Все это он прокручивал бессонной ночью и с сожалением понимал, что Елене от этих его мыслей еще хуже, чем ему. Внимание высшего демона, оно, по человеческим меркам, навязчиво. Он лично знал нескольких князей, которые уверенно управляли своим холодным пламенем и в этой ситуации удержались бы от привязки. Но он, во-первых, не оценил глубину своей заинтересованности, а, во-вторых, его пламя соответствовало своей природе, то есть пылало. И Энтони, не желая того, тянулся к девушке и скорее всего довел ее до обморока.

Каково же было его удивление, когда ближе к утру, он почувствовал ее успокаивающее прикосновение. Легкая рука дотронулась до его лба. Он услышал ее ласковый шепот:

– Ты отстанешь уже? На часы смотрел? Пять утра! Я спать хочу.

И, кажется, еще гавкнула собака мелкой породы. Здоровая реакция Елены так обрадовала Арбаса, что он отбросил муки совести и тут же заснул. И, конечно, утром злился на себя с новыми силами. К тому же отельный курьер доставил энциклопедию, которую она взять отказалась.

Она не разглядела его значок, но знала, что подарки демонов без предварительного соглашения принимать опасно. Елена куда разумнее, чем показалась ему вчера, и не ищет с ним связи. Вместо того, чтобы испытывать облегчение, он боролся с порывом отложить все сегодняшние планы и немедленно ехать к ней. Конечно, чтобы во всем разобраться. Просто это его первая непредумышленная привязка.

– Идиот, – прошипел Эттвуд, глядя на себя в зеркало. Он как раз заканчивал один из самых хитрых галстучных узлов, что всегда помогало ему обрести спокойствие. – Ты не принц, а идиот. Вцепился в малявку, как будто она тебе ровня.

Отражение сверкало на него эбонитовыми рогами. Точнее, на них бликовал свет.

– А вот и нет, – мурлыкало оно в ответ. – Я в своем праве и я поиграю.

Эттвуд несколько раз попробовал снять привязку. Для этого он детально воссоздавал в памяти образ Елены и убеждал себя, что девушка ему не нужна. Не удалось. Ни со второй и ни с пятой попытки. В конце концов он выторговал сам у себя время до вечера. В течение дня Елена влияние привязки не ощущала. Проявлялась она только ночью. Значит, он встретится с девушкой и до заката оборвет связь. Если понадобится, применит пламя. Уж на то, чтобы сжечь эту клятую нить, оно сгодится.

Вернув себе кое-как расположение духа, он вызвал кэб и двинулся за закупками. Дата его отъезда стремительно приближалась. Помимо продуктов, в его списке значились лекарства, одежда для мальчика и игрушки – от оловянных солдатиков до шоколадных зайцев с сундуком-сюрпризом внутри.

Самое неприятное, встреча с Алисией, состоится вечером, в доме Осборнов. И только после он сможет заняться этой странной ситуацией с мышкой. Впрочем, он все успеет. И этой ночью она заснет сладко, как ангел. Если кто-то ей и помешает, то не он.

Томик «Лучших голосов лиственных лесов» по-прежнему валялся на комоде. Эттвуд не зашивал туда никаких заклятий. Для этого он был слишком высокомерен. Однако ему было приятно думать, что, приди ему такая идея, Елена бы сразу же попалась в ловушку. И вот даже этого маленького удовольствия его лишили.

Глава 6. Какая ж мать

На раут у Осборнов граф прибыл одним из первых. Перед этим оформил покупки так, чтобы их доставили ему в имение в день его приезда. Какой удобный сервис, и выходит не дороже, чем снаряжать отдельный экипаж. Все-таки люди поднаторели в том, чтобы создавать услуги, которые экономят им время. А все потому, что человеческая жизнь невероятно коротка.

Только игрушки для Эдриана он привезет лично, хотя в этом и не было ни малейшего смысла. Мальчику же все равно вручит их тетка. С обычной прибауткой про отца, который не в состоянии вырваться со службы на границе в Межмирье, где он спасает весь белый свет от очередной кровопролитной войны. Скоро и эта сказка перестанет действовать, и мальчик поверит в то, что родителям он не нужен.

Несмотря на то, что находиться с сыном, который и не догадывался, что он рядом, было чем-то вроде невыносимо-сладкой боли, Эттвуд рвался сюда при первой возможности. Доказательств этому нет, но он верил, что в его присутствии Эдриану легче, чем без него.

Алисия назначила встречу в голубой гостиной, как будто сама являлась хозяйкой дома. Энтони и этому бы не удивился. Монна негласно правила сразу в нескольких нейтральных мирах. Все зависело от того, какие из них ей назначили под опеку. Хотя данных о том, что теперь она отвечает за Мидиус со стороны пресветлых, – именно так назывался этот мир, в котором застряли его сын и тетушка, – в Аду еще не получали.

Энтони взял несколько газет и уселся на кушетке, вытянув длинные ноги. Скорее всего светлая опоздает. Не сумеет отказать себе в этой маленькой радости… Так и вышло. Она появилась на двадцать минут позже назначенного времени. Вошла бесшумно. Он ощутил ее присутствие по покалыванию в ладонях. Так его огонь реагировал на угрозу со стороны извечного врага.

Алисия встала в центре комнаты. Прямая, как палка. Впрочем, чтобы позволить себе такое прозаичное сравнение, мужчина любой природы, от архангела до князя тьмы, должен был потратить часть жизни и выковать иммунитет. У Эттвуда на это ушло примерно сто лет. Легко отделался.

Солнце через окно играло в ее золотых локонах. В ее случае любое освещение лишь подчеркивало непреложный факт: с годами монны только хорошели. Возраст угадывался разве что в четкости линий. Как будто над лицом работал гениальный скульптор. Характер сформирован – и уголки губ изогнуты вот так, а брови пошли вот туда.

– Марбас, – протянула она голосом столь же безупречным, как все остальное. – Ты, я вижу, становишься дисциплинированным. Являешься по первому зову. То ли стареешь, то ли совсем тебя скрутило в заботах о семействе.

Она всегда умела задеть его за живое, снести воздвигнутые против нее баррикады. Ладони по-настоящему обожгло. Это значило, что какая-то часть его поддалась на провокацию. Но у него имелась защита, которую ей не взломать. Он посмотрел в эти глаза, бурлящие и переменчивые, как штормовое море, и увидел глаза Эдриана. Они с матерью вообще очень похожи.

– А мысль, что я спешу как можно быстрее встретиться с тобой не приходила в голову? Сжать в объятиях, вдохнуть родной запах? – Энтони широко улыбнулся. И потом расхохотался, когда она отшатнулась, а ее красивое лицо исказилось от отвращения.

Светлые до неприличия моногамны, и сейчас Алисия, конечно, подумала о супруге архонте. Эттвуд сделал все, чтобы не запомнить его имени. Он бы предпочел, чтобы они сразу перешли к делу. Но его бывшая слишком любила прелюдии. В этом отношении монна – куда больший педант, чем он сам. Значит, придется поддержать беседу.

– Алисия, не поверишь, в последние годы пришел к выводу, что ведь не природа источника силы определяет характер особи. И светлые, и темные одинаково гибнут за идею, да и просто по глупости. Среди них рождается примерно равное количество дураков или стяжателей. В общем, разница между нами сильно преувеличена. И скорее нужна, чтобы поддерживать круговорот насилия в природе. Мы обязаны биться друг против друга вечно.

– Ты философ, Марбас. И это то, что меня всегда в тебе раздражало, – она вздохнула и присела в кресло напротив. – Ты забываешь, что твой треп никому не нужен. Его от тебя не ждут ни там, ни тут. Все бы хотели, чтобы ты заткнулся и молча делал свою работу.

Кстати, вечная усталость – еще один показатель возраста, напомнил себе Эттвуд. Тут что-то холодное кольнуло его в области сердца. Как непривычно. Не похоже на навязчивый жар. В следующую секунду он сообразил, что это его мышка приехала на бал. И сейчас решительно шагает по парадной лестнице в одном из своих несуразных платьев. Мучительное свидание с Алисией перестало казаться растянутым до бесконечности. Надо побыстрее обменяться уколами и разойтись.

– Почему же. Это важное естественно-научное замечание касательно устройства наших видов. Буквально на днях я встретил человека горячего и вместе с тем рассудительного. Он, на перый взгляд, принадлежит свету, но чувствителен к пламени. Может он быть и тем, и тем, или же к людям такие критерии не применимы. Что скажете, монна?

Теперь уже Алисия пришла к выводу, что их беседа принимает отвлеченный характер, и поскучнела.

– Надеюсь, ты распилил подопытного на кусочки? Поковырялся в его голове? И скоро я, как и остальные, ознакомлюсь с результатами исследования. Пришли экземпляр журнала по старой памяти.

– Ты могла бы быть моим другом. Ты же отлично меня понимаешь. Из старых любовников получаются лучшие друзья. Слышала про такое? Но тебе спокойнее, когда мы при каждой встрече облаиваем друг друга.

От такого заявления Алисия окончательно позеленела. Он довел ее достаточно, чтобы она перестала топтаться вокруг и перешла к сути.

– Я ненавижу тебя, Марбас. И дело не в словах, что изливаются из тебя нечестивым потоком. Я не прощу, что ты заставил меня доносить и родить того ребенка. Я не хотела детей от тебя. И это мое право. Но ты плевал не только на это. Ты проигнорировал и нашу несовместимость – веское основание для прерывания беременности. И даже, когда все целители вынесли вердикт, подтвердили, что плод развивается с отклонениями, ты не стал никого слушать. Ты разрушил несколько жизней. О, величайший врачеватель, которому не прикоснуться к собственному сыну. Его свет не воспринимает твою тьму. И ты не отдал его моей семье, а передал своей ужасной карге.

Энтони мог ей ответить, что забрал мальчика не из принципа, а потому что в ней не было тепла. И ее семья не стала бы мириться с плодом связи монны и высшего демона, устроила бы ребенку рай наоборот. И архонт бы ни за что не взял его в дом. Об этом варианте она даже не заговаривала. А темная двоюродная бабка души в нем не чаяла. Как и он сам, понятно. Но для нее это не аргументы. Пока все шло по привычному сценарию. Алисия полоскала его в тоннах вины.