Розы падают на пол, и я вместе с ними. Глупо так, но ноги действительно не держат меня.

Оглядываюсь по сторонам и вижу, что некоторые стебли поломались, лепестки цветов разлетелись в разные стороны, а на одну, ещё целую розу, опускается большой мужской ботинок.

Поднимаю взгляд и вижу перед собой того мужчину, который полчаса назад чуть не сбил меня на машине.

Неужели нашёл меня, чтобы сдать в полицию за то, что учинила на дороге?

Глава 3

– Ты? – выпаливаем одновременно с мужчиной.

Я – испуганно и еле слышно. Он – насмешливо и в какой-то степени радостно.

Смотрим друг другу в глаза. Какие они тёмные у него, а взгляд такой опасный, острый.

За спиной незнакомца возникает его друг, а я соображаю, что всё ещё сижу на полу в окружении рассыпанных цветов. Пытаюсь подняться, но тщетно, меня снова ведёт в сторону.

Нет, следующую ночь мне необходимо как следует выспаться, иначе я просто не выдержу.

Путаясь в своём длинном платье, я вновь спотыкаюсь, но неожиданно твёрдая мужская рука перехватывает меня за запястье и дёргает вверх.

Брюнет держит меня, не спешит отпускать.

А потом вдруг переключает своё внимание на продавщицу и приказывает:

– То же самое, – обводит взглядом валяющиеся на полу цветы, – соберите ещё раз.

Женщина убегает, а я так и продолжаю стоять статуей напротив двух незнакомых мужчин.

И моя рука по-прежнему находит в заложницах у брюнета.

Резко дёргаюсь, пытаясь высвободить запястье из цепкого захвата, но моя сила против силы этого мужчины – ничто.

– Пусти, – прошу спокойно, однако брюнет и бровью не ведёт.

Гордо вскидывает покрытый чёрной щетиной подбородок и всем видом даёт понять, что не собирается выполнять мою просьбу.

Мамочки!

У нас городишко небольшой, все друг друга знают, и о строгости моего отчима многие осведомлены, а потому, если кто-то увидит меня в таком положении, тут же доложит Руфату Вагифовичу.

– Пусти! – повторяю настойчивее, но в ответ снова игнор.

А если следы останутся на запястье, как я их появление объясню домочадцам?

– Да пусти ты меня! – повышаю голос.

– Ну-ну, чего такая дикая? – ухмыляется брюнет. – Красивая и дикая роза, – довольно щёлкает языком, глядя на меня каким-то странным взглядом.

Будто я – аппетитное блюдо, и брюнет эту блюдо планирует попробовать.

– Слав, оставь девчонку в покое, у нас с тобой есть дела поважнее, – благоразумно замечает второй мужчина.

– Нет, Стеф, тебе, женатику, не понять, – отвечает другу незнакомец, – а я не могу пройти мимо такой красоты, – протягивает вторую руку и касается выбившейся из моей причёски пряди волос.

– Совсем уже? – вспыхиваю от негодования.

Сердце в груди колотится с такой силой, что вот-вот пробьёт грудную клетку и выпрыгнет наружу. Ни один мужчина не переступал ещё моих личных границ, а этот бесцеремонный тип ведёт себя по-хамски и даже не смущается при этом.

– А поедешь со мной? Я живу в крупном мегаполисе, не то, что этот ваш Мухосранск. Таким красивым девочкам тут не место, – предлагает с такой лёгкостью, что я просто теряю дар речи.

Я, конечно, не имею опыта в общении с мужчинами, но мне кажется, что делать такие предложения девушке неправильно. А этот безумец, кажется, чересчур уверен в себе, другого объяснения у меня нет.

– Ты в своём уме? – шиплю, сощурившись.

Нахожу в себе силы противостоять незнакомцу и рывком освобождаю руку. Тру покрасневшее запястье, забираю из рук подоспевшей продавщицы новую охапку цветов и, глядя в наглые глаза мужчины, говорю:

– Никогда и никуда с таким, как ты, я не поеду! – выплёвываю яростно в красивое, но такое бессовестное лицо. – Ты… ты… – пытаюсь подобрать подходящее слово, но не выходит.

Мне кажется, как не обзови этого хама, ему всё ни по чём. Именно поэтому я просто срываюсь с места и пулей вылетаю из магазина.

– Это мы ещё посмотрим, – угрожающе бросает мне вслед брюнет, а в голосе такая уверенность, что становится страшно.

Не замечаю, как добегаю до автобусной остановки и запрыгиваю в подоспевшую маршрутку.

Может, стоило поблагодарить мужчину за то, что оплатил цветы взамен испорченных, но об этом я думала в последнюю очередь.

К тому же, он сам виновен во всём, сшиб меня дверью, ещё и напугал.

И всё-таки, не пойму, что такого он во мне увидел, что прицепился и завалил комплиментами?

***

Дома отдаю цветы маме, а сама поднимаюсь в комнату, чтобы переодеться.

Снимаю платье и замираю напротив зеркала.

У меня очень тонкая талия, даже слишком, и на её фоне обычного размера грудь кажется большой. Да и бёдра…

Никогда не рассматривала себя с такого ракурса, но сейчас отчётливо вижу, что у меня фигура, как иногда говорят, точёная. Впрочем, вряд ли этот хамоватый мужлан мог что-то рассмотреть под балахонистым бесформенным длинным платьем.

А сколько гонору, сколько самоуверенности, слов нет. Но при этом незнакомец не был груб со мной, что не вяжется с его дерзким образом.

В дверь стучат, поэтому я скорее одеваюсь и спешу открыть.

– Ну, как? Готово платье? – шёпотом произносит Амина.

Озирается назад, а потом юркой мышкой проникает в мою комнату.

– Готово, – киваю в ответ. – Но надо примерить и подогнать, если что, по тебе.

Помогаю сестре с примеркой, а у самой мысли далеко.

Это неправильно, но брюнет с рынка не даёт мне покоя.

– Юля! – повышает голос Амина. – Ты меня уколола, не слышишь? – дует губки и держится за бок, в который я, по всей видимости, воткнула иголку.

– Прости, пожалуйста! – спешу принести извинения. – Я немного рассеянна сегодня.

– Да я заметила, три раза звала тебя, а ты не слышала, – бурчит сестра себе под нос.

Отходит к зеркалу, крутится пару раз то в одну сторону, то в другую, улыбается.

– Чудесно, Юль, просто чудесно. Я и не думала, что так можно выглядеть, ты настоящая волшебница, слышишь? – поворачивается ко мне и спешит скорее обнять. – А теперь признавайся, что случилось, что ты витаешь в облаках? Неужели встретила на рынке какого-нибудь прекрасного принца?

– А ты откуда знаешь?.. – выпаливаю, совершенно не думая о последствиях.

– Серьёзно? – выпучивает карие глаза сестра. – Расскажи-расскажи! – принимается хлопать в ладоши.

И как мне теперь выкручиваться?

К счастью, из коридора снова слышатся шаги, и на этот раз в мою комнату входит мама. Зовёт помогать с украшением дома, а Амине сообщает, что её приглашает к себе отец.

Я быстро ретируюсь, пока сестра не ляпнула чего-нибудь лишнего при маме.

Первым делом спешу на кухню, но ничего, кроме воды, мне раздобыть не удаётся. Здесь командует наёмный повар, придётся мне и дальше терпеть. Желудок я уже не чувствую, если честно, а головокружение становится привычным состоянием.

Быть может, хотя бы вечером удастся перекусить за общим столом. Хотя, если Руфат Вагифович решит всё делать по традициям, меня за стол вряд ли пустят.

До обеда я занимаюсь букетами, потом мы с мамой и ещё одной моей сестрой расставляем посуду на столе. Алия младше меня всего на пару лет, но в отличие от той же Амины, она почему-то считает своим долгом делать акцент на том, что мы неродные. А ведь у нас общая мать хотя бы, но девочка явно пошла характером в отца. Да и внешностью тоже.

– Мам, мы сегодня не будем обедать? – спрашиваю тихонько, пока никто не слышит.

Я не привыкла жаловаться, но сейчас мне не до того, чтобы придерживаться дурацких правил.

Я чувствую себя отвратительно, меня тошнит, а ноги совсем не держат.

И если я не съем что-нибудь, то точно грохнусь в обморок.

– Дочь, какой обед, нам нужно успеть до вечера, ты что! – всплёскивает руками мама.

Мне вот интересно, а остальные тоже голодают? Сомневаюсь, потому что Алия, например, не выглядит замученной тяжёлым трудом, страдалицей.

Но мне, как всегда, достаётся больше всех.

Потому что я в этом доме никто. Я – пустое место. Я – последний человек, о котором будут переживать.

Раиса Фёдоровна – моя мать, в любом случае имеет вес, ведь давно является законной женой хозяина. Амина – его старшая дочь, мои – младшие сёстры – тоже родные для Руфата Вагифовича, а Ильчин и вовсе – долгожданный сын, наследник.

И только я – не пришей, ни пристегни. Приживалка, которая должна каждый кусочек хлеба отрабатывать.

Как мне хватает жизненной энергии дотянуть до вечера, я не знаю, но когда приходит время встречать гостей, силы покидают меня окончательно.

Отчим так рад, что получит, наконец, долгожданные деньги, что даже позволяет всей семье остаться в гостиной. И мне в том числе.

Сам он спешит встречать будущих родственников, а я отправляюсь наверх, чтобы помочь Амине закончить сборы.

– Ты готова? – без стука вхожу в комнату сестры.

– Да-да, смотри, я красивая? – Амина взбивает руками уложенные крупными локонами волосы, поправляет небольшой вырез на платье.

Немного нервничает, но старается держаться огурцом.

Вместе мы спускаемся вниз, где уже вовсю накрывают на стол приглашённые вместе с поваром официанты.

Амина проходит вперёд, а я застываю у основания лестницы.

Ловлю очередное головокружение, цепляюсь пальцами за перилла.

Двери гостиной распахиваются, и входит отчим, а следом за ним – гости.

Желудок скручивается в тугой узел, нестерпимая боль простреливает внутренности, а перед глазами начинают плясать мушки.

И вместо гостей я вижу сейчас того парня с рынка, а рядом с ним – его друг.

Кажется, от голода и недосыпа у меня начались галлюцинации, потому что в реальности тот брюнет не мог попасть в дом Руфата Вагифовича.

Очередной приступ головокружения, и ноги совершенно перестают меня держать. Я начинаю мягко оседать на пол, но в последний момент меня подхватывают уверенные сильные руки.

Вскидываю голову и вижу тёмные глаза брюнета.

Нет, я точно схожу с ума! – мелькает на задворках ускользающего сознания, и я окончательно погружаюсь во мрак.

Глава 4

За четыре месяца до…

Вячеслав

– Как дела у молодых? – доносятся до меня обрывки разговора из гостиной.

Судя по голосу, в гостях дед.

Да уж, отдохнул после работы, называется.

С некоторых пор я – наследник немалого состояния, вынужден работать обычным банковским клерком в то время, как старший братец теперь стоит во главе всего.

Несправедливость во всей красе, но я сам виноват, если честно.

Пытаюсь прошмыгнуть в свою комнату, чтобы не видеться ни с кем, и желательно даже не здороваться, но меня у основания лестницы перехватывает мать.

– Твой дед здесь, и Мирон с семьёй, а ты куда собрался? Ну-ка, марш в гостиную! – приказывает, словно мальчишке, и это притом, что мне уже 28 лет.

В прежние времена я бы поспорил, но с некоторых пор стараюсь быть паинькой, поэтому молча иду в гостиную.

– Добрый вечер, – здороваюсь, окидывая ленивым взглядом собравшихся.

Хочется спросить, по какому поводу, но я держу свой болтливый язык за зубами.

– Добрый, добрый, – отвечает дед.

Пожимаю руки мужчинам, с женой брата просто здороваюсь лёгким кивком головы. Нет, я тот ещё дамский угодник и мог бы поцеловать нежную ручку красотки, но мне моя жизнь дороже.

Брат за своё сокровище убьёт, тем более, это сокровище когда-то было моим…

– Ну, дорогие, рассказывайте, как ваши дела? – дед окидывает собравшихся строгим взглядом. – Как наша наследница?

– Сонечка спит наверху, – мило щебечет в ответ Лилия – супруга брата. – Она уснула в дороге, – улыбается смущённо.

Мирон рассказывает о делах бизнеса. Хвалится своими успехами, чтобы ни у кого сомнений не возникло в том, что дед поступил правильно, сделав старшенького главным.

Скучно…

Лучше бы Мир поведал старику о том, как мы недавно чуть не сцепились прямо на работе.