“ Или наоборот – вздуться, расшириться, поглотить тебя, или начать самоперестройку. Прямо во время полёта. Не рекомендую использовать в несущих конструкциях.

Однако… в качестве биоресурса – весьма перспективен.”

Затем Сима переключилась на экспериментальный отсек одного из модулей корабля. Всё было стерильно: стены из немагнитного материала, температурные стабилизаторы, поля компенсации. В центре, удерживаемая висением в поле магнитной левитации, парила серебристая капля – нечто между ртутным шариком и одушевлённой субстанцией. Она мерцала, пульсировала, и казалась одновременно тяжёлой и невесомой.

“ Наблюдайте.”

В поле аккуратно забросили первый металлический брусок. Обычный титан. Капля словно учуяла его. Она дрогнула, вытянулась щупальцем – и мгновенно поглотила его. Без шума, без испарений. Металл просто исчез, будто его проглотили в ином измерении. А капля стала куда крупнее…

Затем – второй брусок, из сталеникеля. Серебристая субстанция распласталась, будто нюхая, затем резко дернулась, подобно хищному зверю, и втянула металл внутрь.

“ Стоит сразу отметить тот факт, что она не просто поглощает. Она перерабатывает. Разлагает сплав до молекулярного уровня, анализирует структуру, встраивает элементы в свою решётку. Рост наблюдается через каждые 11,6 секунды. Смотрите.”

На экране нарастала капля. С миллиметровой точностью Сима показывала, как серебристая масса распухает, вытягивается, становится более вязкой, приобретает тонкие резонансные нити, похожие на усики, зондирующие пространство.

Третий брусок – редкоземельный сплав. Металлоид с включениями бериллия. На этот раз капля даже некоторое время ожидала. Щупальце тянулось медленно, касалось бруска и… Сразу отдёргивалось обратно.

– Не все металлы ей "нравятся". – Глухо хмыкнул Серг, наблюдая за происходящим.

“Судя по всему, в этот металл, как в дронов или наноботов, встроен собственный фильтр опасных и нестабильных соединений. Так что он выбирает то, что ему может быть “полезно”. А всё остальное – игнорирует или отталкивает.”

Следующий эксперимент: чистый феррум и алюминиевый сплав. Капля расширяется, словно радостно, и одним движением втягивает оба образца. Её поверхность начинает быстро пульсировать. Появляется сетчатая структура, будто нейронная сеть. И через несколько секунд – новый рост.

“ Если бы вы смогли бы контролировать её, – произнесла Сима, — вы могли бы из этой капли вырастить бронированную обшивку, автоматическую ремонтную систему, модуль саморепликации, систему охраны, и даже регенерирующую броню для тела. Но… Всё зависит от психо-нейронной устойчивости. Вы не Древний, Серг…”

Парень молчал. Он видел, как в этой капле пульсирует потенциальное чудо, и вместе с ним – чудовищная угроза. Один мысленный сбой, и она может превратиться в неконтролируемого паразита. Или… В оружие против него самого.

– Хорошо… – Выдохнул он наконец. – Не корпус. Но… У нас будет "карман" под неё. Хранилище. И инструкция. А когда придёт время… Я найду, как её обуздать.

Сима не ответила. Но в интерфейсе мелькнула метка:

“Активы обновлены.

"Мета-феррон" – добавлен в резервные ресурсы.

Статус: контролируемый полуразумный материал. подозрение на синтетический инстинкт.”

Парень медленно закрыл глаза. Тихо. Безмолвно. Но в этот момент он почувствовал одно. Теперь у него есть ещё один козырь. Опасный… Непредсказуемый… Но этот козырь только его собственных.

Но, не смотря на все эти выводы, исследование кубического корабля продолжалось в напряжённой, почти священной тишине. А он всё также парил, как безмолвный храм мёртвой цивилизации, храня в себе не просто технологии – но принципы Бытия, которыми пользовались Древние, словно иглой вплетая реальность в свои нужды. Под руководством нейросети Сима, связанной напрямую с исследовательским ИИ Ковчега, началась системная зачистка и анализ всего внутреннего объёма корабля.

И в первую очередь был важен сам контроль "живого металла". Шаг за шагом. Сначала Сима поставила перед ИИ чёткую цель: изучить способы управления мета-ферроном. Основной упор шёл на выявление паттернов отклика материала на разные типы ментального воздействия, Включая эмоциональные импульсы… Логически структурированные мыслеформы… Ритмические нейросигналы… Специально сгенерированные пси-матрицы… И этот исследовательский ИИ сгенерировал протоколы взаимодействия сначала с помощью обезличенных алгоритмов, затем с эмуляцией присутствия Древнего, на основе найденных ранее следов их нейросетей.

Результаты были поразительны. Так как выяснилось, что Мета-феррон распознаёт “авторитет” мыслеформы, откликаясь с гораздо большей эффективностью на сигналы, исходящие от сложных нейросетей или сплетённых ментальных паттернов. Материал способен "запоминать" формы и команды, то есть функционировать как полуживое запоминающее устройство. На основе этих данных был составлен перечень безопасных каналов взаимодействия – частоты, эмоции и мысленные образы, не вызывающие нестабильных реакций. И уже потом Сима предоставила Сергу первую рабочую схему ментального ключа – короткую пси-команду, с помощью которой можно было “успокаивать” мета-феррон или, напротив, запускать его в режим роста или активации.

“ Поздравляю. – сказала она с лёгкой иронией. – У моего носителя теперь есть домашний разумный металл, который слушается, если не кричать на него.”

После проведения таких исследований, и овладев частью протоколов контроля, исследовательский ИИ получил возможность взаимодействовать с архитектурой корабля напрямую, что привело к новому прорыву. По всему кораблю начали открываться скрытые отсеки, находившиеся до этого под замком на ментальном уровне – буквально “закрытые мыслью”.

И первый такой отсек оказался складом оборудования. Из него были извлечены гравитационные стабилизаторы, этакие сферические артефакты, вокруг которых пространство буквально искривлялось. Полевые проекторы – тонкие гибкие пластины, способные разворачивать защитные голографические щиты. Манипуляторы из светонити – невидимые глазу, но фиксируемые нейросетями. Эти устройства могли перемещать объекты без физического контакта.

Но самым важным стало обнаружение двигательных секций. И глядя на них, Серг не сразу осознал, что видит перед собой. Двигатели Древних! Основной двигатель был асимметричным кольцом, встроенным в гравитационную решётку. Он не имел ни сопел, ни привычных катушек. Внутри него текла пульсирующая энергия, напоминающая светлый холодный туман.

“ Это… не обычный двигатель, – Тут же подтвердила Сима. – По своей сути, это перемещатель на основе пространственного скольжения. Он не толкает корабль, он перемещает саму точку привязки массы в координатах.”

На голограмме, которую показала парню нейросеть, ИИ демонстрировал то, что с таким двигателем корабль не двигался в прямом смысле этого слова. Он словно "переключался" между слоями пространства, используя стохастический сдвиг. Почти мгновенный переход. Без разгона. Без инерции. Как будто отрываешь лист бумаги от стола – и он уже в другом месте. Но настоящий шок ждал Серга впереди. И это был… Отсек с артефактным двигателем для прокола пространства.

Когда, казалось бы, испарилась, открываясь массивная герметичная дверь вглубь основного ядра корабля, нейросеть резко увеличила охранные протоколы. Так как в этом месте даже мета-феррон, который обычно мягко тек и отступал, сейчас вибрировал, словно не желая, чтобы это помещение открывалось. А внутри располагался небольшой пьедестал, на котором покоился артефакт в форме тора. Он светился изнутри, как будто в нём вращалась сама суть пространства.

“ Обнаружено: КОНТУР ПРОКОЛА.

Используется для создания локального разрыва между измерениями. Позволяет мгновенное прохождение сквозь ткани реальности. Требует: ментального ключа высокой устойчивости.”

Услышав эти слова, Серг снова замер, чувствуя, как у него по спине пробегает дрожь. Это был двигатель древнего межреального перехода. Не аналог. Не копия. Оригинал. Маленькое устройство, которое стоило больше, чем любые ресурсы на десятках планет. И осознав это, он рассмеялся. Глухо, нервно. Сначала хрипло, потом почти с истерикой:

– Да вы издеваетесь…Я думал, максимум – какая-нибудь гравипушка. А вы мне… телепорт межреальный, мать вашу, да ещё с пси-защитой!

В ответ на этот явно нервный выкрик Сима промолчала, но в интерфейсе появилась сухая надпись:

“ЦЕЛЕВОЙ ПРИОРИТЕТ ОБНОВЛЕН:

"Двигатель Прокола" – защищён.

Эквивалент стратегического класса "Омега".

Запрет на тестирование до полной ментальной стабилизации пользователя.”

И глядя сейчас на всё это, Серг словно сам стоял в полумраке древнего отсека. А перед ним располагался тот самый артефакт, способный расколоть ткань бытия, а под ногами – пол из живого металла, подчиняющегося мыслям. И сейчас он чувствовал даже то, что это больше, чем технология. Это ответственность. Потому что теперь у него была возможность не просто бежать, скрываться, и выживать…Теперь он мог прийти в любой уголок мира. И заявить о себе. Сима же мягко добавила:

“ Поздравляю. У вас теперь есть то, что некоторые разумные называли Двигатель богов. Осталось только научиться им пользоваться, чтобы не разрушить всё вокруг себя.”

………..

Проникновение началось незаметно. Сначала – пара капсул, запущенных с технической платформы под управлением Ковчега. Их доставили вглубь следующего яруса ремонтные дроны. Те самые, что обычно занимались латанием инфраструктурных узлов, заменой катушек или наладкой протоколов связи. Но на этот раз в их полых манипуляторах, словно в улье, спрятались наноботы-диверсанты. Их кодовая метка – D-ψΔ – означала "подчинение через сеть-доминант".

И сначала началась первая фаза. В неё входила переброска и адаптация. Когда дроны добрались до назначенной зоны, ветшающего, но всё ещё функционирующего энергетического узла яруса, то они сразу же, якобы, приступили к ремонту. Несколько внешних панелей были вскрыты, подано питание, запущена диагностика. А уже внутри происходил тот самый впрыск наноботов. Незаметных для этой системы, мельчайших, как пыль. Наноботы проникали в техническое окружение, раздвигаясь молекулами между контактами. И, словно жидкая цифровая саранча, расползались по внутренним каналам оборудования, переключаясь с одного устройства на другое. Сервера… Узлы связи… Вентиляционные управляющие блоки… Техноорганические кабели… А нейросеть Серга в это время отслеживала всё. Каждое соединение, каждый занятый участок. Постепенно вся эта картина складывалась, как сеть капилляров, в полноценную нейроткань нового присутствия.

Потом пришло время для второй фазы. Для того самого инфраструктурного заражения. Наноботы не просто подчиняли себе “заражённое” оборудование. Они вживляли в него прокси-узлы, которые позволяли подключаться к внутренней сети Симы, маскируя своё присутствие под технический шум. От заражённых систем расходились цифровые рои, паразитирующие на обратной связи. Они постепенно подменяли данные, дублировали команды, искажающие логи и протоколы безопасности. И всего лишь через два часа под контролем Симы оказалась: семьдесят восемь процентов коммунальной инфраструктуры яруса. Шестьдесят два процента внутренней связи. Все тридцать четыре терминала технического обслуживания. Двенадцать каналов экстренного оповещения.