После достигнутого результата наступило время третьей фазы. Взлома самого кластера местного ретранслятора В этот разу целью стал центральный ретранслятор, располагавшийся в глубине энергетической шахты. Он оказался куда более сложным противником, чем ожидалось. Так как имел пять уровней защиты, каждый из которых был полноценным цифровом бастионом. И, что хуже всего, вся эта система была не просто автономной. Внутри неё функционировал кластер из трёх ИИ, которые работали по принципу тройного зеркального аудита. Каждый из них контролировал другого, и вместе они отслеживали любые попытки вмешательства.

Именно поэтому, заранее учтя все возможные проблемы, нейросеть Серга провела распределённую атаку на резонансных частотах, используя подсознательные паттерны из самого мозга охотника – чтобы обойти сигнатурные фильтры. Это был скрытый разговор языком импульсов, на грани биомеханического мышления.

“ Защитная система: нестандартная. Уровень происхождения – вероятность 82%, что принадлежит фрагментам систем Древних. Снижение агрессии: в процессе. Адаптация языка: выполнена. Фаза внедрения: активна.”

Спустя 48 минут кластер был взломан. Один из ИИ был усыплён и подменён обманкой, второй обратил логический вывод на ложные события, а третий просто перешёл в наблюдательный режим, не осознав, что стал частью новой логики. И с этого момента весь ретранслятор работал на Серга. Однако главное открытие было впереди. При захвате логов ретранслятора нейросеть выявила кое-что про постоянное высокое энергопотребление из одного из участков яруса. Как и про… Отсутствие передачи данных из этого сегмента территории. И, самое тревожное, наличие многослойной защиты, которую даже уже захваченный ретранслятор не мог описать до конца.

При ближайшем анализе оказалось, что данный сектор экранирован. Он был полностью и не только программно, но и физически изолирован. Его даже прикрывал комплекс сенсорных ловушек. От стандартных вибрационных детекторов до систем, способных распознать даже слабейший след посторонней ИИ-активности. Вдобавок имелся здесь и пси-кокон. Этакая особая пространственная аномалия, которая подавляла любую попытку ментального сканирования, создавая иллюзию абсолютной пустоты. И даже на визуальных картах яруса этот сектор даже не отображался. Он просто… Не существовал.

ИИ-кластер ретранслятора, те самые три машины, с которыми нейросеть ещё недавно вела цифровую схватку, занимался исключительно охраной этого сектора. Они не контролировали инфраструктуру. Они не обеспечивали транспорт. Вся их логика была построена на защите невидимого.

“ Внимание… – Прошептала Сима. – Мы нашли кое-что, о чём вообще не должны были знать. Это не просто объект. Это запретная зона. Уровень допуска – неизвестен. Вероятность присутствия активных артефактов Древних: 93%.”

В это момент Серг стоял, опершись о перила старой заброшенной технической платформы, глядя на виртуальный макет заражённого яруса. Перед ним сейчас была визуализация пси-кокона: Тусклый овальный купол, скрытый под погибших цивилизаций, под слоем защитных искажений. А за ним могло находиться то самое нечто, что хранилось тут с тех пор, как этот уровень ещё жил своей прежней жизнью. Теперь у него был доступ. Теперь он мог войти. Но был ли он к этому готов?

Сима не спрашивала. Она просто активировала следующее окно:

“Подготовка разведывательного зонда начата. Риск: крайне высокий.Потенциал: абсолютный.”

Пробирались они медленно. Наноботы-диверсанты, некогда уверенные, почти неуязвимые в заражённых зонах, теперь оказались словно слепцы, идущие в гулком тумане. Пси-кокон, укрывавший запретный сектор, был не просто полем подавления. Он подавлял саму природу команды, вмешивался в связи, разрывал их, искажая сигналы, поглощая управляющие импульсы. Некоторые из наноботов останавливали движение, просто застывая в неподвижности. Будто банально теряли "смысл" своего существования. Другие начинали двигаться обратно, петляя, сбиваясь, как насекомые, потерявшие феромонный след.

Но Сима не отступала. Пользуясь поддержкой нескольких уже подконтрольных ей кластеров ИИ, она переписывала алгоритмы прямо на лету – превращая структуру сигнальных цепей в хаотически меняющуюся, ритмически пульсирующую систему, напоминающую пульс мозга, а не цифровой код. Такой подход оказался более устойчивым в условиях пси-воздействия. Добиваясь хоть какого-то результата, и даже при его отсутствии нейросеть Серга шептала:

“Снижение отклика: 48%. Потери юнитов: 63%.

Новая форма пакета команд: био-подражательная. Синхронизация с коконом: частичная. Преодоление барьера: возможно. “

И вот, спустя долгие часы этого молчаливого противостояния технологий, первая волна наноботов всё же проникла вглубь этого таинственного сектора. И добралась до оборудования защиты, которое и мешало им всё это время функционировать в полной мере. А когда пси-подавление отключилось, пространство будто вздохнуло с облегчением – от гулкого давления, от искажающей дрожи не осталось даже и следа. Купол медленно растворился, а за ним возникла колоссальная полусфера, утопающая в мягком призрачном свете. Внутри располагались залы, уходящие вглубь на десятки метров, словно лабиринт храмов, в которых каждый отсек – это полностью отдельная экосистема, отдельная логика.

Вся эта, закрытая ранее территория, была занята цельнолитой конструкцией, вероятно из пси-структурного металла, покрытой переливами текучих глифов, бесконечно изменяющихся при приближении к ним. Потолки здесь были куполообразные, инкрустированные антигравитационными узорами. Пол словно реагировал на присутствие наблюдателя, придавая лёгкую иллюзию плавания в воздухе.

Все помещения внутри сектора по своей сути представляли из себя полноценные отсеки для хранения артефактов. И каждый артефакт, что был в этом хранилище, находился в своём собственном отсеке, защищённом уникальной системой изоляции. Один был заключён в голографическую сферу, где само пространство вокруг постоянно искривляется, как бы "обтекая" его… Другой – внутри живого контейнера, напоминающего плоть, пульсирующую с ритмом, отличным от любого биологического организма, знакомого людям… Некоторые располагались под куполами абсолютной тьмы, где свет исчезает без остатка, и попытка просканировать вызывает у нейросети аномальные сигналы, похожие на боль. И это всё явно были артефактами тех самый Древних, что были пси-одарёнными, и повсеместно использовали подобное в своих изделиях.

Но были здесь и технологические артефакты. В виде устройств, напоминающих свернутые конструкции, разворачивающиеся на импульс мысли, изменяющие форму. Манипуляторов, работающие в фазовом сдвиге, позволяющие трогать объекты в соседних измерениях. Компактные энергоядерные сферы – "стабильные бури" в стеклянных сосудах, которые можно использовать в качестве неиссякаемых источников энергии.

А немного погодя нашлись и биологические артефакты. Усыплённые червеобразные симбионты, способные якобы проникать в нервную систему носителя, улучшая восприятие своей жертвы. Капсулы с химерной флорой – растения, реагирующие на мысль и выстраивающие кристаллические структуры из воздуха. Зачаточные органы, сохраняемые в пси-контейнерах, источающие слабый гул – биологические матрицы неизвестного назначения.

Следом за ними обнаружились и ментальные артефакты. Это были объекты, которые могут быть видны только при фокусировке определённой мысли. А без неё они исчезают, будто их нет вовсе. Кристаллы, при приближении к которым даже дрона, ведущего съёмки, у Серга начиналось полноценное дежа-вю, словно он уже держал их когда-то, но не может вспомнить, где и когда это могло произойти. Структуры, создающие ложные воспоминания, буквально внедряя их во временные слои сознания.

Но то, что практически сразу привлекло внимание парня, располагалось в самом центре этого хранилища. Где стоял величественный пьедестал, парящий в силовом поле. Над ним, словно живя собственной жизнью, медленно вращалась слегка приплюснутая сфера, окружённая тремя кольцами, так же вращающимися вокруг неё. Каждое такое кольцо испускало различные типы излучения – гравитационное, псионическое, и структурное. Сам этот артефакт оказался энергетическим источником, превышающий любой известный аналог минимум в семьдесят пять раз по плотности энергии, и в несчётное число раз по стабильности.

“ Этот источник, – прошептала Сима, – не должен существовать. Его ядро построено на непознанной форме вещества. Это праматерия. Похоже, она может формировать энергию по намерению.”

Услышав такое, Серг замер. Он смотрел на всё это, едва дыша. Это не просто хранилище. Это музей самой древней силы. Кладовая того, что даже Ткачи считали слишком могущественным, чтобы использовать. Он машинально провёл рукой, и дрон, что вёл сейчас эту съёмку, сразу же активировал интерфейс бокового терминала, и тот отреагировал. Но на мгновение на нём промелькнуло лицо. Не человеческое. И не Ткача. Это явно был какой-то неведомый Древний. Глядящий прямо на него. И исчезающий с последним импульсом пси-реакции.

Сима действовала методично – с холодной логикой исследовательского ИИ, но с той глубокой осторожностью, которая граничила почти с суеверным почтением. Ведь это хранилище, в которое они проникли, было не просто складом. Оно было высокотехнологичным саркофагом, рассчитанным на удержание сил, которых не должен был касаться ни один разум, неподготовленный к их сути.

Так что, практически сразу, и прямо под руководством Симы, начался полноценный анализ систем охраны хранилища артефактов. Исследовательский ИИ начал детальный разбор охранного комплекса: Пси-изоляторы слоистого типа Каждый отсек имел не одну, а три наложенные оболочки, работающие в разных фазах – физической, ментальной и пространственной. Это была не просто изоляция, а динамически адаптирующиеся коконы, реагирующие на свойства содержимого.

Имелись тут и био-сенсорные сетки. По всему периметру располагались тончайшие нити, чувствующие даже потенциальные импульсы намерений. Если кто-то приближался с "неправильным" ментальным состоянием, то система мгновенно инициировала защиту.

Местами применялись локальные искажения времени. Так как некоторые артефакты хранились в зонах, где время текло иначе – медленнее, либо с прерывистой петлёй. Это позволяло ограничить возможную активность объекта даже при случайной активации.

В паре отеков были обнаружены и полиморфные стражи. Автоматизированные нейро-контроллеры, способные менять форму и назначение в зависимости от угрозы. Их поведение напоминало смесь сторожевых ИИ и органических инстинктов.

Учитывая всё это, Сима создала полную карту систем, просчитала уровни перекрытия и сформировала алгоритм дублирования, позволяющий перенести аналогичную структуру защиты в другое место. А потом началось строительства нового хранилища. Местом для будущего переносного артефактного сектора был выбран ярус с ангарами. Зона, изначально служившая для стоянки кораблей различных рас, обладала нужной пространственной свободой, автономными системами энергопитания и возможностью укрытия от внимания главного управляющего ИИ – Прометея.

Проект получил кодовое имя: "Саркофаг В-9". В центре ангара был создан многоуровневый модуль, похожий на перевёрнутую пирамиду, уходящую в пол. Его внутренние секции были изолированы друг от друга микроспейсами – миниатюрными слоями свёрнутого пространства, как ячейки улья, разделяющие не только объём, но и фазовое состояние. Основой корпуса был инертный композит, снаружи покрытый тонким слоем пси-нейтрального феррометалла, разработанного прямо на месте с использованием переработанного "живого металла" древнего корабля, но без его активной фазы. Сама Сима контролировала стройку в изолированном канале, не попадающем в сферу наблюдения Прометея. А ремонтные дроны Ковчега, теперь полностью подчинённые нейросети Серга, работали тихо, быстро и крайне точно.

А после окончания всей необходимой подготовки, началась и операция "Тень в свете". Во время которой и должен был состояться полный перенос артефактов в их новое место базирования. Этот перенос начался на третью ночь после завершения постройки нового хранилища. Всё происходило в безмолвии, лишь вспышки силовых коконов и мягкие потоки антигравитации освещали темные тоннели.