Элен Блио: Девочка Да Винчи

Глава 1

– А ну стой! Стой я сказала! Ты… слышишь меня?

Я не должна обращать внимания. Мне нужно просто её игнорировать.

Не обращать… легко сказать, когда тебя с силой дергают за плечи, вынуждая остановиться!

– Ты слышала, что я сказала? Ты… – я вижу перекошенное злобой лицо бывшей подруги. Не понимаю, что она хочет от меня?

– Что тебе надо?

– Ты! Ты… Воровка!

Моя кожа мгновенно покрывается мурашками. Бросает в жар, а потом резко – в холод. Самое гнусное обвинение, против которого моя внутренняя защита бессильна. Я никогда не брала чужого. Но когда меня в этом обвиняют – становлюсь абсолютно беспомощной.

– Ты воровка! Лживая и наглая!

Ком в горле, слова застревают, и я даже защитить себя не в состоянии. Не могу ничего сказать.

– Эй, Аделина, ты чего? – одна из девушек, находящихся в аудитории, Дарина, подходит к нам. – Ты серьёзно?

– Вполне. Эта дрянь взяла мои краски, мой акрил. Они лежали в моём рюкзаке, а теперь – тадам! Пусто!

Я молчу. Чувствую, как подкатывают слезы. Унизительное ощущение. Просто дико унизительное. Когда ты знаешь, что ни в чем не виновата, но ничего не можешь сделать.

– Я уверена, что краски у неё!

– Ада, это дичь уже, у тебя доказательства есть?

– Сейчас будут!

Из моих рук резко выхватывают старенький шоппер и выворачивают содержимое прямо на пол. Я даже ахнуть не успеваю.

Там мои вещи! Да, пусть не новые, но они мои! Кисти, пенал с карандашами, набор акварели, уже почти полностью пустой. Пара тетрадок, в которых я в последнее время делаю наброски…

И акрил. Несколько полупустых тюбиков. Даже, можно сказать, совсем пустых.

И это не мой акрил. Это краски Аделины. К которым я не прикасалась.

– Я же сказала! Воровка! Дрянь! Гадина! Я вообще не понимаю, что она тут делает! Её давно надо вышвырнуть вон!

– Ад, уймись, а? Там… там и красок-то нет уже…

– Слушай, Зверева, – включается в перепалку одна из компании Аделины, Мира, – Ты такая добрая, а завтра она у тебя что-то подрежет, так же будешь оправдывать?

– Вообще, это реал зашквар, просто взять и стырить краски!

– Ага, именно, сначала краски, типа старьё, никто не заметит, потом она телефончик скоммуниздит, потом бабки начнут пропадать, да?

– Что молчишь, убогая? Думала прокатит?

Три подружки Аделины уже стоят вокруг меня, смотрят с презрением. Всё это ужасно.

Да, я уже давно привыкла к тому, что со мной не общаются, я теперь для них не подходящая компания, нищая сирота, но чтобы вот так…

Для того, у кого ничего нет, но он старается хоть как-то сохранять видимость благополучия, для такого нищеброда как я обвинение в воровстве – самое страшное, что может случиться.

Я в шоке. Сердце колотится в бешеном ритме. Как она могла обвинить меня? Зная о моём положении? Как? Я… Я не ворую!

Я не опущусь до воровства даже когда мне будет нечего есть. Даже… даже когда мне нечем будет накормить сестру! Я… я буду делать всё, чтобы заработать. Драить полы, разгружать машины, мыть посуду. Всё что угодно! Только не воровать!

Это… это самое последнее, что я могла бы сделать. Это дно. Реальное дно, после которого ничего нет.

Но Аделине и её компании, по ходу, плевать. Им важно обвинить.

– Я иду к директору!

Ада делает шаг, а я, пытаясь ее остановить нахожу в себе силы, хриплю…

– Я не брала твои краски.

– Они были в твоей убогой сумке! И все это видели! Так что… Попалась с поличным!

Она улыбается, а мне так хочется… так хочется вмазать ей хорошенько! Наброситься, ударить, защитить себя! Показать, что я не убогая, не грязная, не нищая, я такая же как они все! Абсолютно такая же! Просто… просто мне немного не повезло.

Смотрю на неё, челюсти сжимая, еще секунда, и…

– Ты, гадина! Она не брала! Ты всё врёшь!

Детский крик раздается неожиданно. В аудиторию врывается моя младшая сестра Арина.

Дальше словно в замедленной съемке – я вижу струю из баллончика с краской. Струю, которую мой маленький защитник направляет прямо на ученицу, обвинившую меня в воровстве.

Модная одежда Аделины мгновенно покрывается отвратительной ярко-зеленой краской.

Боже… это точно конец!

Глава 2

Дикий визг Аделины, такой, от которого уши закладывает.

С ужасом смотрю на неё – брендовые шмотки в краске. Это жесть.

Я же с ней не расплачусь! Никогда! Но это не самое страшное.

Самое страшное, что она наверняка побежит жаловаться, будет скандал.

Её родители могут сделать всё, чтобы нас с сестрой вышвырнули отсюда как котят. А идти нам теперь просто некуда.

– Арина, не надо, прекрати! – я запоздало пытаюсь остановить сестру. Но Аделина и её подружки делают это быстрее.

Просто хватают мою Аришку, выкручивают ей руки, отбирая баллончик.

– Маленькая дрянь! Ну ты доигралась! Сейчас позвоню в опеку, ночевать будешь в детдоме!

– Пусти, подлюка! Пусти, уродина! Ты… ты Круэлла! Злая! – сестра пытается вырваться и я бросаюсь на помощь.

– Отпустите её, вы совсем что-ли! – кидаюсь в их толпу, понимая, что они причиняют боль Аринке.

Аделина пихает мою сестру так, что та на пол падает. Я в шоке! Это же ребёнок! Просто маленькая девочка!

– Вы совсем? С ума сошли? Не смейте её трогать!

Падаю рядом с сестрой, закрывая её собой. Нормальные девчонки, вроде Даши стараются меня поддержать. Но Аделина и её компания не слушают.

Противный звук баллончика, резкий запах. Боже, только не это!

Моя почти новая толстовка! Джинсы… Через пару мгновений я вся грязная, липкая, меня мутит. Глотаю слезы, потому что и сама оказалась в такой дикой ситуации, и сестру защитить не смогла.

– Ты попала Красовицкая! Теперь точно попала! Воровство. Вандализм! Не думаю, что наша директриса и на этот раз станет тебя прикрывать! Готовься. Отправишься бомжевать на вокзал. А сестрёнка твоя – в детдом!

– Соня, я не хочу в детдом. Прости меня, Сонечка… – шепчет на ухо перепуганная Аришка.

Моя малышка, моя девочка. Иногда мне кажется, что она не сестра мне, а дочь, так сильно я её люблю. Да что там – живу ради неё. Наверное, давно бы руки опустила, но мне нужно её поднимать. Не представляю, что с ней будет, если она реально попадёт в сиротский приют…

Аделина не унимается – откуда в ней столько злости?

– Слышишь, ты, тварь? И за шмот мне заплатишь, поняла? Так что готовь бабосы.

– Откуда у неё, Ад? Она же нищебродка… Сиротинка.

Они ржут, а я глотаю обиду.

– Ничего, заработает. Продаст что-нибудь… Ах-ах.

И снова приступ смеха.

Гадина! Как же я её ненавижу! Её и их всех! Которые… которые когда-то мило общались со мной. Заискивали. Набивались в подружки. Когда моя бабушка была жива, а теперь…

Резко выпрямляюсь, делаю шаг, хватая Аделину за кофту на груди.

– Ты… тварь, закрой рот, поняла? Закрой! Ты меня не знаешь. Мне терять нечего. Я тебе подкараулю, и так разукрашу, мало не покажется!

– Что здесь происходит! Девушки! Боже… Что вы тут устроили?

Строгий голос застает врасплох.

Поднимаю глаза и вижу…Нет, не Варвару Михайловну, которая преподает рисунок у младших групп. Вижу его.

Данилу Виноградова. Да Винчи…

Парня, который… Который снится мне почти каждую ночь…

Глава 3

Смотрю на него всего мгновение – больше нельзя. Не хочу попасться с поличным.

Никто не должен знать о том, что он мне нравится. Иначе…

Иначе будет еще хуже, чем сейчас. Хотя, кажется хуже уже быть не может.

– Варвара Михайловна, Красовицкая попалась на воровстве!

– Что вы тут натворили! Вы понимаете, что вам придется все это сейчас отмывать?

Варвара Михайловна очень строгая, по крайней мере строит из себя такую. Она молоденькая, всего-то на четыре года старше меня. Мне девятнадцать. Ей – двадцать три. Да Винчи – восемнадцать. И я знаю, что он влюблен в Варвару.

И это разбивает мне сердце.

– Убогая пусть отмывает. Это её работа!

– Кто это устроил, тот и будет отмывать, Аделина.

– Так это она! Её сестрица дебильная.

– Рот закрой! – Аришку я буду защищать даже когда мне совсем край.

– Варвара Михайловна, я собиралась к директору вообще-то. Красовицкая у меня украла краски, когда я её… поймала с поличным, меня её сестрица из баллончика…

– Мне это не интересно, Агапова! Сначала уберете все тут, потом можете идти к директору.

– Я ничего убирать не буду. Не нанималась!

Аделина хватает свой шоппер, кивает подругам.

– Вы со мной? Кто-нибудь останьтесь убогую охранять!

– Агапова! Стойте!

Аделина нагло и насмешливо смотрит на Варвару.

– Пажу своему приказывайте, он у вас дрессированный.

Вижу, как на мгновение вспыхивают глаза Данилы, потом он ухмыляется.

– А у девочки отличное чувство цвета. Шартрёз* – это прям твое. Ква-ква, лягушонок!

– Кретин…

Аделина и её команда быстро сваливают, остальные девчонки тоже как-то сразу разбегаются, а я пытаюсь начать дышать.

У Варвары звонит телефон, она смотрит на экран, поджимает губы, выходит.

Мы остаемся в аудитории. Я, Арина и Он.

Мой принц…

Аришка стоит, вцепившись в мои ноги, всхлипывает. Чёрт, она напугана.

Неожиданно Данила наклоняется к ней.

– Чего ты? Испугалась? Не реви. Конфетку хочешь? Или яблоко?

– Конфетку. И яблоко.

Она вечно голодная. Или это просто пунктик? Как у человека, у которого периодически просто нет еды… Когда еда есть, ты её не замечаешь. Не хочется. Ну лежат яблоки в блюде и лежат. А вот когда в доме только корка хлеба, а подчас и её нет… Или когда самого дома тоже уже нет…

– Держи. Руки чистые?

– Грязные.

– Беги помой ручки сначала, пока мы тут… попытаемся убрать.

Он поднимает взгляд на меня.

– Как тебя угораздило-то? Красотка?

Это старое прозвище, так меня уже давно никто не зовёт. Да и какая я красотка? Кожа да кости, лицо обветренное, волосы как солома, и одежда из сэконд-хэнда…

А ведь еще совсем недавно все было иначе!

Когда бабуля была жива… Вспоминаю её и мгновенно глаза наполняются слезами.

– Не плачь, Сонь. Я помогу…

Он действительно помогает. Берет тряпку, достает с полки бутыль растворителя.

– Пол-то мы очистим, а как с вещами быть? Вещи на выброс. У тебя… тебе есть во что переодеться?

Качаю головой и тут меня словно прорывает. Я падаю на скамью, стоящую у окна и реву…

Глава 4

Я не привыкла показывать слабость. Мне давно проще делать вид, что меня не задевает то, что происходит вокруг.

Когда-то всё было очень хорошо. Когда-то я была счастлива. Сейчас мне кажется, что это было в другой жизни, или в другой вселенной.

Когда мама и папа рядом. Когда есть нормальный дом.

Даже когда осталась только бабушка еще все было хорошо! А потом…

– Эй, ну что ты, Красотка, не реви… Перестань. Все нормально будет. Выше нос!

Я стараюсь, правда стараюсь! Но когда он так говорит…

Ком в горле. Еще хуже становится…

– Эй, ну правда, малыш…

Даня кладет руку мне на плечо, для него это просто дружеский жест, а я, кажется, растекаюсь как акварель у начинающего художника. Плыву, чувствуя головокружение. От его близости, от аромата… я даже не чувствую тяжелого запаха растворителя, от которого у меня обычно мигрень.

Забываюсь настолько, что просто падаю в его объятия. А потом перепугано вскрикиваю, отталкивая Даню от себя.

– Прости, я не хотела…

Сердце колотится как сумасшедшее, словно вот-вот выпрыгнет, смотрю на него, обмирая от страха. Я не мог показывать свои чувства. У меня их нет и быть не может! Я в ужасе от того, что он может подумать, будто я…

– Всё норм, Сонь, расслабься. Мы же друзья, да?