Что так быстро это из сердца не вытравить.

Было так больно…

Так мучительно больно переживать предательство.

Когда ломается всё вокруг.

Когда рушится мир.

Как в фильме катастрофе, когда цунами сносит небоскрёбы, стоящие на побережье.

Меня тоже снесло цунами.

Гигантская волна нелюбви.

Помню, как ехала к бабушке, на последней электричке, умываясь слезами. Как меня ограбили и чуть не убили какие-то отморозки, хорошо не надругались – меня спас путевой обходчик.

Телефон украли. Связи с бывшим не стало.

Да я и не стремилась с ним связываться.

Я дышать не могла от обиды.

Он еще и сделал меня виноватой в разрыве, обвинил в измене. Видимо, чтобы оставить ни с чем. Не платить деньги, которые должен был перечислить согласно брачному контракту.

Плевала я на его деньги!

Нет, когда я поняла, что беременна – хотела с ним встретиться, рассказать.

Потом увидела случайно в журнале его фото с какой-то моделью.

И как отрезало.

И сейчас бы не пришла.

Может, и стоит уйти. Вот только как же моя Птичка?

С трудом сажусь, дышу тяжело. Грудь давит, голова кружится. Только бы не приступ…

Поднимаю взгляд на охранника.

– Пожалуйста… догоните его. Покажите… паспорт.

Мужчина коротко кивает – мой документ ведь всё еще у него. Поворачивается, успевает сделать несколько шагов, когда я слышу до боли знакомый низкий, строгий голос.

– Лиза?

Глава 4

От его взгляда по телу дрожь, хочется спрятаться, как в детстве, закрыть ладошками лицо и сказать – я в домике.

Но я не могу.

Я сама пришла.

Пришла, чтобы встретить врага лицом к лицу.

Королёв подходит ближе, я в который раз поражаюсь – какой он огромный. Почти два метра ростом.

Я боялась, что не смогу выносить его ребёнка, во мне всего метр шестьдесят семь, по сравнению с ним я малышка.

Зря боялась, дочурка у нас родилась нормальная, средний рост пятьдесят сантиметров, средний вес – три с половиной килограмма. Милая и спокойная крошка, которая не доставляет никаких хлопот, только радость и невероятное счастье. Даже сейчас, в такой ситуации только мысли о ней греют и помогают жить дальше.

Моя крошка, причмокивая смотрит на своего отца. А он…

Голова кружится, я не могу точно понять какое у Романа сейчас выражение лица, глаз. Лоб, как всегда, нахмурен.

Раньше я любила разглаживать эти складки, повторяла, чтобы не хмурился, что будут морщины, ну, они уже и были. Когда мы встретились ему исполнилось тридцать пять, мужчина в самом расцвете сил. Мне было двадцать, совсем глупая девчонка, которая считала себя очень умной.

Роман смотрит прямо на нас, ёжусь от его пристального, сканирующего взгляда.

Мне мерещится в его глазах боль, но я знаю – это всё не по-настоящему, просто обман зрения.

У такого монстра как мой муж ничего болеть не может. Ему не бывает больно.

Такие как он не испытывают сострадания, сочувствия, жалости.

Зачем я к нему пришла?

Ах да… у меня нет выбора.

Я знаю, что дочь он не бросит. Даже если потребует доказательств, что это его ребёнок – мне всё равно. Я готова сделать тест. У меня не было мужчин кроме него. Ни до, ни после, ни в то время, когда мы были вместе. Хотя Роман очень сильно хотел доказать обратное.

Не знаю зачем.

Может, ему так легче жить?

Ведь он решил, что это я виновата в нашем разводе. Он ведь всё повернул именно так.

Я изменила ему с молодым, горячим парнем, а он… Он просто ответил мне ударом на удар.

Око за око. Зуб за зуб.

– Лиза…

– Здравствуйте, Роман… Артурович… – я всегда была вежливой девочкой. Надо сначала поздороваться, а потом говорить. Еле шевелю губами, голоса почти нет.

И холодно.

Господи, как же мне сейчас холодно!

Озноб по всему телу, словно электрические разряды, рвет на части, в горле ком, пытаюсь откашляться, грудь сдавливает боль, опоясывает всё тело, в голову отдаёт. Как невовремя! Только бы не приступ сейчас!

Пытаюсь приподняться, вижу, как наклоняется ко мне бывший муж, чувствую его сильные ладони на своём теле. Он подхватывает меня на руки, легко, это и понятно, вешу я сейчас килограмм на десять меньше, чем раньше, если не на двенадцать.

Боже, как неожиданно хорошо! Его тело такое теплое, горячее. Кажется, я схожу с ума, потому что жмурюсь от удовольствия, прижимаясь к Роману.

– Чёрт… Лиза… что с тобой? До чего ты себя довела? Твою ж…

Хочу сказать ему, чтобы не выражался при ребёнке, и не говорю – сил не хватает. Видимо, моя батарейка села окончательно. Отрубаюсь.

Глава 5

С трудом прихожу в себя. Второй обморок за день – это сильно даже для меня.

Чувствую, что к моим губам поднесли кружку с каким-то питьем, теплое. Похоже на чай. Делаю глоток с закрытыми глазами. Хорошо.

Согревающая жидкость течет по гортани, а меня опять потряхивает, край чашки стучит о зубы, чай проливается мимо, течет по подбородку.

Он не горячий, но я боюсь – не попал бы на малышку.

– Чёрт…– глухой голос бывшего мужа мгновенно выводит меня из состояния полусна. Резко открываю глаза и сталкиваюсь с его взглядом.

Жёстким, циничным, безжалостным.

– Чёрт…до чего ты себя довела, Лиза? Ты… Что ты принимаешь?

Моргаю, не понимая о чём он говорит. Пытаюсь вспомнить список лекарств, которые мне прописали, большую часть мне выдают бесплатно, врач рекомендовал другие, но они только за деньги, а денег после смерти бабули у меня совсем почти нет.

– Роман Артурович, надо, наверное, «скорую» вызвать? Есть… наркологическая, я знаю. Я… я раньше папе вызывала. – девичий тонкий голосок мне не знаком. Наверное, это новая секретарша моего бывшего мужа. Он любил, чтобы вокруг него всегда были молоденькие, красивые девочки.

И я была такой. Но к счастью, не работала на Романа Королёва…

– Подождите со своими советами, Наташа. Нужно подумать. Позвонить в клинику… Она пришла в себя, может, сама расскажет, что с ней?

– Надо руки посмотреть, хотя сейчас столько всякой гадости. Надо же… и ведь с ребёночком. Малышка такая хорошенькая. Прямо куколка. Интересно, на кого похожа.

– На мать она похожа, – тихо отвечает Роман, сканирует меня взглядом, а я похоже начинаю соображать о чём они говорят.

Хочется плакать.

Меня не первый раз принимают за девушку с низкой социальной ответственностью и пагубными пристрастиями.

Мало кто отличает онкобольных от тех, кто сам травит себя всякой дрянью.

Чувствую, как трясется подбородок.

Я должна ему сказать, но я не могу. Просто нет сил.

Мне так плохо!

Господи, мне так плохо, а он еще добивает меня своими гнусными подозрениями! Меня! Зная, что я никогда в жизни… да я… я даже подростком ничего такого не пробовала, ни банальных сигарет, ни алкоголя! И с ним, когда жила может… пару раз шампанское выпила!

Я с трудом пытаюсь сесть выше, дотянуться рукой до поясной сумки. Там документы. Вспоминаю, что паспорт и свидетельство у охранника остались, надо не забыть забрать.

Тут только понимаю, что на мне нет слинга!

Где Рита? Куда они дели мою дочь? Они говорили о ней, я слышала!

Как по заказу доносится недовольное кряхтение моей Птички, и несколько всхлипов.

Дергаюсь, оглядываясь.

– Лиза, не суетись, спокойно. – удерживает меня Роман, а я содрогаюсь от прикосновений его рук, пытаюсь отстраниться.

Где моя малышка?

Моя дочь на руках у молодой девушки, очень милой, приятной, немного пухленькой. Странно, Королёв предпочитал девиц модельной внешности.

– Не волнуйтесь, девочка со мной, всё хорошо, – помощница Романа смотрит приветливо, а я думаю, что у нас с неё сильно разные понятия «хорошо».

Добираюсь до сумки.

– Лиза, скажи, что с тобой случилось? Я намерен отвезти тебя в больницу. Ты… ты принимаешь какие-то препараты, да?

Наконец получается достать заключение врача. Оно в прозрачном тонком файле, ценная бумага, благодаря которой я надеюсь доказать бывшему как он заблуждается на мой счет.

Протягиваю ему документ. Он снова хмурится, берет, раскрывает, начинает читать. Вижу, как вздымается его грудная клетка.

Моя дочь вспоминает, что неплохо бы пообедать, начинает не просто кряхтеть и куксится, готова зареветь в голос, к тому же её точно нужно уже переодеть.

– Дайте мне дочь. – первая фраза, которую я произношу тут. Говорить по-прежнему сложно. Ком в горле. И меня всё еще дико знобит. – Дайте, её нужно покормить. Если можно, сделайте мне, пожалуйста черный чай с молоком и сахаром.

– Да, конечно, минуту.

Девушка подаёт мне малышку, которая, узнав меня сначала широко улыбается, потом тут же насупившись тыкается в грудь.

– Лиза… что это?

– Ты умеешь читать, Королёв. Ты сказал сегодня, что я умерла, так вот. Ты был почти прав. Я умираю. Мне осталось не так много. Я пришла к тебе, чтобы отдать дочь. Нашу дочь.

Глава 6

Звон разбитой чашки.

– Простите, я всё уберу.

– Наташа, оставьте нас.

– Я…

– Выйдите! – Королёв срывается на крик.

Малышка реагирует мгновенно, начинает рыдать громко.

Я поднимаю голову и сталкиваюсь взглядами с бывшим.

Он смотрит на меня так… Странно.

Мне не до него сейчас, на самом деле, мне надо малышку успокоить. И накормить, она голодная.

Я чуть подкачиваю её, поднимая, пытаюсь унять крик, поцеловать лобик, она уворачивается и продолжает оглашать кабинет истошным рёвом.

– Ну, всё, всё, сладкая, прости, сейчас будем кушать, давай, всё, дядя больше не будет кричать так громко.

– Чёрт… прости, Лиза…

Не обращаю на него внимание.

Стараюсь не думать о том, что рядом мужчина, которого я когда-то так сильно любила. Расстегиваю кофту. Я могла бы прикрыться слингом, но Рита не любит, когда её накрывают во время еды, это я уже проходила, поэтому стараюсь просто отвернуться так, чтобы кормление ребёнка не выглядело демонстрацией женских прелестей.

Хотя, какие у меня там прелести? Бледная кожа шелушится, ключицы и ребра выпирают. Грудь налита молоком, стала больше, чем раньше, смотрится противоестественно на моём тщедушном теле.

Ритуся тут же жадно хватает сосок, я с шумом втягиваю воздух – больновато! – и легонько посмеиваюсь – мне так нравится смотреть как моя птичка сосредоточено и важно кушает!

Не смотрю на бывшего мужа, потому что всё моё внимание приковано к малышке.

Хорошо, что её догадались раздеть пока я была не в себе. А то бы запарилась. На моей крохе сейчас уютный велюровый комбинезончик нежного сливочного цвета. Я купила таких сразу три, у меня тогда еще была возможность работать, зарабатывать, и я попала на хорошие скидки.

Вообще, я старалась покупать для малышки красивые вещи. Тут мне не в чем себя упрекнуть. Я все старалась делать для неё. Во всем отказывая себе. А теперь…

Теперь мне вообще уже ничего не нужно. Кроме одного – устроить так, чтобы у моей крохи была хоть какая-то поддержка, семья.

Да, Королёв та еще сволочь, но я уверена, что ребёнка он не бросит.

Всегда очень щепетильно относился к вопросам отцов и детей.

Краем глаза вижу, что Роман отходит в сторону. Слышу, как льётся вода. Похоже, он наливает чай или кофе.

Мне так хочется пить, в горле снова спазм.

Секретаря он выгнал, значит я осталась без питья.

Дочка ест не долго, отрывается, причмокивает. Устала. Она тянет молоко очень споро, и быстро устаёт. Нужно подержать её столбиком, потом приложить к другой груди.

Это я и делаю. Держу её, улыбаюсь, случайно бросаю взгляд на Романа.

Он пристально разглядывает нас, я замечаю, что бывший не обделил вниманием мою грудь, которую я не успела заправить. Краска заливает щеки. Пытаюсь прикрыться.

– Твой чай. Выпьешь? – в руках у Романа чашка на блюдце.