Сейчас уже это всё не важно.

Прошлое не вернуть.

Настоящее – моя дочь, которую мне нужно устроить.

Будущее…

Будущего у меня нет.

Я только беспокоюсь о будущем моей малышки.

Роман помогает нам выйти из машины.

Оглядываюсь.

Мы в самом центре города, на набережной, вдоль которой стоят двухэтажные дома, больше похожие на офисы.

Мне казалось, Королёв ненавидел такие безликие жилища, современные, но какие-то очень холодные.

Впрочем, какая мне теперь разница?

– Пойдём.

Ключ-карта. Свет зажигается сам.

– Добрый вечер, Роман Артурович, желаете чай, кофе, теплую ванну? – механический голос умного дома явно раздражает Королева, он чертыхается, делает какие-то манипуляции в телефоне – видимо отключает сигнализацию или голосового помощника.

Снимает пальто, сбрасывает туфли.

Я почему-то стою, замерев.

Хорошо, что он привёз меня сюда. Не знаю, что было бы со мной, если бы мы приехали в ТОТ дом.

– Я помогу тебе раздеться.

– Возьми ребёнка. Я разденусь сама.

– Может, хватит, Лиза? – неожиданно резко, хоть и тихо, обрывает меня бывший муж.

Я удивленно вскидываю на него глаза.

– Хватит играть в эти игры. Скажи, что тебе нужно от меня?

Глава 11

Молчу, чувствуя, как кровь отливает от щек.

Первый порыв – развернуться и уйти.

Но я не могу.

Маргарита. Я должна думать о ней.

Поэтому я просто спокойно вытаскиваю дочь из слинга, протягиваю бывшему, глаза которого совсем черные от непонятных мне злых эмоций.

– Мне от тебя ничего не нужно, Роман. Твоей дочери нужно. Ей нужен нормальный дом, тепло, еда, уход. Большего я не требую. Ты в состоянии это обеспечить. Если нет – скажи, мы сейчас же уйдём.

– Чёрт, ты…

Он резко отворачивается, и почти сразу со всей дури лупит кулаком в стену.

Вздрагиваю.

Солгу, если скажу, что меня это не пугает.

Я же не совсем еще чокнутая.

Страшно. Да.

Страшно, что следующий удар может обрушится на меня.

Нет, Королёв никогда меня не бил.

Тогда, один раз, когда выгонял, прижал к стене, сжал горло, всё сканировал меня взглядом, не знаю, чего искал.

Королёв меня не бил.

Но… я знаю, как может ударить мужчина. Слабую девушку. Даже беременную. Или кормящую мать.

Ужасно, когда тебе всего двадцать два, а ты уже столько всего насмотрелась в этой жизни. И испытала.

Сглатываю, вижу, что Роман немного выпустил пар, освободил своих демонов. Но всё равно мне тревожно и неуютно.

И страшно давать ему в руки дочь.

Ищу, куда бы я могу её положить, чтобы снять вещи.

Королёв это замечает.

– Прости меня. Ты можешь дать её мне, я подержу, – голос глухой, уставший.

Конечно, он устал, как же! Много работает, наверное, не вывозит.

А я не устала. У меня всё прекрасно. Бессонные ночи и постоянный ужас, что нечем будет кормить дочь и негде жить – не в счёт.

Нет, я не жалуюсь.

В жалобах нет никакого смысла.

Я даже у бога уже ничего не прошу. Просто благодарю за каждый день, час, за улыбку доченьки.

Качаю головой, стаскиваю кроссовки кое-как и прохожу в комнату, без приглашения.

Рита всё так же безмятежно спит. Я кладу её на широкий диван.

Золотой ребёнок!

Стягиваю хлипкую курточку. Ёжусь, хотя в доме комфортная температура, но согреться до конца мне так и не удается. Словно болезнь вытягивает силы, мешая телу регулировать температуру.

Я бы не отказалась от горячей ванны. Но Роман сейчас уедет, я не рискну оставить Маргошу без присмотра.

– Давай куртку, я повешу. – бывший забирает из моих рук одежду, – пристраивает на вешалку. Рядом с его элегантным пальто моя куртёшка смотрится нелепо.

И я в этой стильной квартире смотрюсь нелепо.

Тощая, с редкими, жидкими волосенками, бледная, с впалыми щеками.

Страшная как смерть.

Ничего, я тут надолго не задержусь.

Словно в подтверждение моих слов на меня нападает приступ удушающего кашля, закрываю рот, сгибаюсь пополам, больно отдаёт под рёбра.

– Лиза, воды?

Киваю, через пару мгновений передо мной оказывается модная бутылка известного бренда. Понты дороже денег. Как же! Миллиардеры не пьют простую фильтрованную из-под крана. Им обязательно подавай подтаявшую, с ледников Швейцарских Альп.

– Тебе лучше? Может, нужны лекарства? – он опять чертыхается, смотрит этим своим измученным взглядом, – Прости, я хотел сказать, что-то сейчас, чтобы снять приступ. У меня есть сироп, спрей, в аптечке.

Качаю головой. Мне ничего не нужно.

Только покой.

И тепло.

Чтобы меня оставили в покое. И в тепле.

– Ясно. Хорошо. Смотри, насчёт квартиры, она двухуровневая, два этажа. Внизу гостиная, столовая, кухня, туалет. Наверху моя спальня, кабинет и гостевая комната с ванной. Можешь располагаться.

Киваю. Я не слишком разговорчива, но пусть примет это как данность. Это компенсация, за мою чрезмерную болтливость в прошлом.

– Если что-то нужно купить – говори сейчас, я закажу доставку, охрана комплекса примет и принесёт тебе.

– Нам пока ничего не нужно.

Подгузники с запасом, во что переодеть малышку – я взяла.

– Пока? Но будет нужно, я правильно понял? Ты без вещей, их нужно откуда-то забрать?

Забирать вещи, наверное, уже неоткуда, подозреваю, что сын бабушкиной соседки, Нины Витальевны, у которой я жила, избавился от нашего барахла. Он грозился это сделать.

Да и что там забирать? Самое необходимое для дочки я запихнула в сумку. Остальное…

– Да, Роман, если Рита останется с тобой, то нужно будет многое купить, но об этом мы с тобой можем поговорить завтра, или когда ты вернёшься.

– Если? То есть ты допускаешь вариант, что она не останется? И почему только она? А ты куда денешься?

Смотрю на бывшего мужа, как на больного. Он что, не соображает сам? Он читал справку. И вообще, он что, готов делить со мной крышу над головой? С той, про которую сказал однажды, что мечтает вытравить из памяти, вычеркнуть из жизни, уничтожить любое воспоминание…

– Ты, кажется, опаздываешь, Роман. Можешь ехать. Я тут сама устроюсь. Не бойся, ничего не украду и не сбегу.

– Я не боюсь. Думаешь, я дал бы тебе сбежать?

Говорит это и в два огромных шага оказывается рядом, сгребает меня в объятия, и…

Глава 12

Ничего.

Безразлично.

Если бы он сделал так полтора года назад.

Даже год.

Я была бы счастлива.

Я бы ему всё простила.

Я была бы ему верной, преданной, любящей.

Я бы сделала всё, только бы он был счастлив.

Но сейчас слишком поздно.

Поезд ушёл.

Я смирилась.

Для меня уже ничего хорошего не будет.

Знаете, просто нужно смириться.

Тогда уже не больно.

Ты принимаешь это как данность, и сразу становится легко. Это я без всяких психологов поняла. Просто принимаешь то, что даёт тебе судьба.

Смиряешься.

И становится легче.

Зачем кого-то обвинять, что-то требовать? Судьба поворачивается вот так. Делает крен. И надо с этим жить.

Вот и всё.

Я приняла это как данность.

Возможно, в следующий раз мне повезёт больше. В следующей жизни. Поэтому в этой я стараюсь никого не обижать, не унижать. Может, это мой шанс повернуть колесо сансары?

У меня нет никакого желания что-то выяснять с бывшим мужем.

Зачем?

В своё время он поверил в чьи-то рассказы обо мне. Сам поступил со мной подло, предав, считая, что это предательство я заслужила.

Возможно, в чём-то он был прав.

А я не права.

Мне не стоило так растворяться в нём, верить в него.

Не стоило влюбляться. И любить.

Не стоило соглашаться идти на свидание. Позволять ему тогда клеить пластырь мне на ноги, надевать удобные кроссовки. Заставлять меня краснеть и смеяться, радоваться, и смущаться.

Лучше бы меня вообще тогда забрали в полицию. В тот вечер, когда мы познакомились. Когда я упала, потеряла сознание. Было бы лучше, если бы этот богатый, пресыщенный, вальяжный мужчина просто прошел мимо девчонки в узких джинсиках и дешевой футболке.

Так.

Хватит.

Уже всё это по сто раз передумано, пережито, выплакано до дна.

Нужно остановиться.

– Лиза…

Я мертвею в его руках. Замираю.

Не дышу. Не хочу дышать им. Не хочу его чувствовать.

Его грудь опускается и поднимается медленно, тяжело. Руки падают, висят как плети.

Вздох.

Он отстраняется. Но всё еще стоит непозволительно близко.

– Я вернусь через несколько часов, и мы обо всем поговорим, Лиза.

Я молчу.

Такая вот стала. Молчунья.

Раньше была веселая, хохотушка, и так любила поговорить, готова была с утра до ночи рассуждать на разные темы. Обсуждать с ним прошедший день, рассказывать о том, что узнала на лекциях, рассуждать о кино и театре, о выставках и картинах. Для меня разговоры были синонимом жизни.

Теперь жизни для меня почти не осталось. Разговоров тоже.

Не могу. В полной мере ощутила правдивость того, что молчание – золото.

Но поговорить нам с Романом нужно.

О будущем моей дочери.

Нашей дочери.

Как мне тяжело произносить это – наша – даже в мыслях.

Она моя. Была только моей с первой секунды, как только я поняла, что беременна. Боже, я поняла это, когда была на четвёртом месяце! Когда моя малышка начала шевелиться. До этого я была просто в таком шоке от всего, от измены, предательства, развода… Не жила, существовала. Превратилась в тень.

Дурочка. Знала бы, сколько мне отмеряно той жизни…

– Лиза, я очень хочу, чтобы мы поговорили обо всем. Слышишь меня?

– Слышу. Со слухом у меня нет проблем.

– Лиза…

Он хочет сказать что-то еще, вижу, как дергается его рука. Хотел заставить меня посмотреть ему в глаза?

Я делаю это. Спокойно. Поднимаю голову, смотрю.

Вижу в его зрачках полыхающее пламя.

А в моих лёд.

Там лёд, Роман Артурович. Там больше ничего нет. Не ищите.

Кажется, слышу, как хрустят его сжатые челюсти.

– До вечера, Лиза. Постараюсь приехать скорее.

Роман уходит.

Я раздеваю Маргошу, устраиваю на диване, обкладываю её подушками. Спит крепко. Видимо, её тоже утомили сегодняшние передвижения.

Осматриваюсь, обхожу первый этаж. Мою руки.

Ставлю чайник. Нахожу заварку, молоко достаю из холодильника. У Романа всегда в доме есть молоко, это я запомнила. И сливки для кофе.

И овсяное печенье. Он его очень любит.

Я не голодная, ела недавно, там в его шикарном кабинете. Проглотила кашу, сырник, кусок куриного шницеля. Не голодная. Но горячее питьё для меня необходимость.

Вызывает хороший прилив молочка.

Завариваю чай, наливаю, иду в комнату. Малышка всё еще спит.

Я немного беспокоюсь – может заспаться сейчас, потом ночью начнет гулять.

Любуюсь своей крохой и думаю о том, что хорошо бы сейчас выпить чай, потом разбудить дочку, поиграть с ней немного. Игрушек, правда, я не брала, только любимую погремушку, и пару прорезывателей для зубов. Но я что-нибудь придумаю. Делаю глоток и слышу в прихожей шум.

Поворачиваю голову.

Неужели Роман так быстро вернулся?

Нет, это не Роман.

Это человек, которого мне бы не хотелось никогда больше видеть.

– Ты? Опять ты? Да что же это такое… Тебя, шалаву малолетнюю дустом не вытравить!

Глава 13

Невеста моего бывшего мужа.

Да, у него есть невеста. Я узнала об этом случайно. Зачем-то взяла полистать модный журнал, пока сидела на приёме у врача. Наверное, кто-то из пациентов забыл, не помню, чтобы в поликлиниках лежала пресса, как, например, в салонах красоты.