Вкрадчивый баритон щекотнул мочку уха и будто поцеловал кожу за ним, заставив голову закружиться, а колени дрогнуть. Улыбка незнакомца в строгом сером костюме должна была стать контрольным в голову, но Стейш незаметно ущипнула себя за руку и очнулась.

Так просто она не сдастся.

– А вы кто?

– Кто я? Сейчас напомню.

С трудом подавила желание ответить: «Нет, спасибо!» – и прорваться через Малкина на свободу. Она прекрасно помнила, кто это. Красавчик на красной ламборгини и большие неприятности в одном флаконе.

Глава 5

И тут в голове Стейш некстати заиграл саундтрек из популярного романтического фильма, когда герой, весь такой высокий, красивый и элегантный, с загадочной улыбкой подходит к героине, наклоняется и…

– Ознакомьтесь с документами! – потребовал незнакомец и сунул ей в руки увесистую папку.

– Что? С какими документами? Вы кто такой?! – Изображать дурочку, так до конца.

– Вопрос не в том, кто я такой. Вопрос в том, как ты будешь расплачиваться.

И вот тут она без шуток словила флешбэк^[6] об одной из мыльных опер, которые так любит смотреть Муза. «Расплачиваться»… Что, неужели предложит натурой? Самой стало смешно. Кого там обычно берут? Невинных симпатичных девочек? Красоток с приличным бюстом? Ну, как минимум того, кто не может за такое сломать нос и спустить с лестницы. С почти двухметровым красавчиком будет сложновато и, как сказала бы Муза в этой ситуации, проще отдаться и получить удовольствие. Вот только Музе такое никто не предложил, да и ей тоже. Пока.

Тем временем мужчина самым наглым образом прошествовал к директорскому креслу, брезгливо провел кончиками пальцев по крупной трещине на обивке, но, видимо, расценив убогость как неизбежное зло, уселся. И кабинет сразу стал похож на элитный офис. Стейш даже показалось, что окна стали чище, а дверь сейчас откроется и войдет секретарша с неприлично длинными ногами и спросит…

– Вам сколько кубиков сахара? – раздался из-за двери голос хозяина кабинета.

– Нам десять минут тишины, пожалуйста. И дверь плотнее закройте! – потребовал нахальный гость.

– Конечно, Илья Васильевич, – пискнул Малкин так, будто только что прищемил дверью самое ценное.

В кабинете повисла тишина. Для Стейш – напряженная, а для загадочного Ильи Васильевича, развалившегося в директорском кресле, – вполне себе расслабляющая. Он смотрел на замершую с папкой в руках женщину так, будто прекрасно знал, что происходит в ее буйной голове. Чуть скривил красивые губы с едва заметными темными следами от кофе в трещинках.

Стоп. Не пялиться на его губы! Это, как говорит Саша Зимина, признак того, что ты хочешь вести личную беседу, а не деловую. Когда хотят говорить серьезно, смотрят куда-то между глаз. Стейш прицелилась, посмотрела и… зря.

Глаза мужчины в сером оказались не в тон костюму и даже не были карими, как описывают в романах и любят снимать в кино. Пронзительный зеленый, яркий весенний – такой цвет глаз подошел бы взлохмаченному мальчишке, карабкающемуся за яблоками в соседский сад, а не состоятельному бизнесмену или кто такой этот Илья Васильевич. Уж точно не местный грузчик.

– Открывай папку! – не выдержав тишины, скомандовал загадочный незнакомец.

Стейш прищурилась и еще раз смело встретилась с зеленым взглядом. Тут-то до нее и дошло. Он издевается. Нагло издевается, играя роль властного мудака, который запугал директора и теперь пытается запугать ее. Нет, ошибки быть не может. Прищур глаз, едва заметные морщинки в уголках. То, что на губах нет улыбки – ерунда. Важно, что зеленые глаза смеются.

Ореол киношного босса вмиг развеялся, как и повисшее в воздухе напряжение. Тряхнула стянутыми в конский хвост волосами и подошла к столу, небрежно швырнув на него папку.

– А словами объяснить – слабо?

– Там с картинками, – ответил мужчина. – Присаживайся.

Скрипнула зубами. Что за тип? Как можно быть таким раздражающим? Вот вроде бы ничего особенного не делает (пока), но бесит своей невозмутимостью и одновременно насмешливостью. Не удержалась и, послушно усаживаясь на стул для посетителей, огрызнулась:

– Я с тобой на «ты» не переходила.

– Переходила.

– Когда?

– Только что.

Перестрелка фразами вышла столь стремительной, что Стейш на мгновение растерялась. Впервые ей встретился мужчина, думающий в ее «ритме». Хорошо хоть не СУДАК, иначе за такую редкую рыбу пришлось бы замуж выходить. А с красавчиками она давно завязала: слишком лощеный, обласканный женским вниманием, самоуверенный. Нет. Отказать по всем фронтам. Таким лучше раз полюбоваться издалека, а потом уйти в нормальную, понятную жизнь.

– Глупо говорить «вы», когда тебе «тыкают». Мы не так близко знакомы, поэтому прошу вас, – сделала ударение на нужном слове, – соблюдать границы.

– Мы знакомы ближе, чем ты думаешь.

Постучал кончиком пальца по злосчастной папке. Последние слова заинтриговали. Что он несет? Близко знакомились их машины, а вот они точно никогда не пересекались, такой экземпляр она бы запомнила.

Сдалась и открыла папку. Разговаривать с ним невозможно, так пусть документы скажут, что этот тип хочет в обмен на ее права: ведь за побег с места ДТП их точно отберут. Открыла и зависла на первой же странице. И правда, с картинками.

Подробный отчет о повреждениях злосчастной машины, фото царапины и самой Стейш: вот она выглядывает, смотрит на царапину и сматывается. Всё в красках. Но это было не самым ужасным…

– Сколько?! За одну царапину?!

Она с ужасом смотрела на увесистую шестизначную сумму. Обиделся, что убежала с места ДТП? Допустим. Хотел найти, поиздеваться и отомстить? Получилось. Но зачем же вгонять в многолетний кредит скромную владелицу «жигулей»?! Это уже не смешно!

– Не за царапину, – скрупулезно уточнил зеленоглазый засранец и принялся перечислять, загибая пальцы: – Грунтовка, краска уникального цвета «кровь девственницы», которая производится на единственном в мире заводе в…

– Трансильвании? – Стейш не удержалась от шутки о родине графа Дракулы.

– На юге Румынии, – поправил Илья Васильевич, но уголки его губ дрогнули, а глаза вновь заискрились весельем.

Стейш кипела. Да он просто развлекается за ее счет! Притом, что бы она ни делала – ему весело! А если нос разбить? Тоже смеяться будет? Еще раз глянула на папку с очень круглой суммой и доказательствами своей вины. Нет уж, сейчас лучше не усугублять. Судя по ехидной роже, он еще не закончил.

– Дальше. Сложная покраска, полировка. Ну и, конечно, твои права. Ты же не хочешь, чтобы я обратился в полицию? Если хочешь, готов скинуть тысяч тридцать и поедем в суд. – Он выдержал небольшую паузу и добавил: – Но учти, что это не последняя страница.

– Да что там еще? – Стейш перевернула лист с веселыми картинками и увидела еще более веселые. – Мобильник? А при чем здесь…

– Там еще третья страница. – Сидящий напротив мужчина был безжалостен.

– Компенсация морального ущерба?!

– Думал вписать причинение вреда здоровью, – во все тридцать два улыбнулся Илья Васильевич и картинно стукнул пальцем по зубу, – но коронка не вылетела. Поэтому решил простить.

Хотела возмутиться, что этот гад решил повесить на нее вину за все свои злоключения, но в голове сложились два и два. Вот почему он показался ей смутно знакомым! Вот почему вспомнился звук падающего мобильника! Захотелось швырнуть папку мстительному негодяю в лицо и дать деру. Не потому, что денег нет, а потому что стыдно. Наброситься с поцелуями на первого попавшегося мужика… Чем она думала?

С надеждой глянула на выход, но за дверью маячила тень Малкина. Со всех сторон обложили. Даже не так: заманили в мышеловку и захлопнули дверцу, оставив мышку Анастасию один на один с кровожадным зеленоглазым котом.

– Нет там никакой коронки, – брякнула первое, что пришло в голову.

– А вот если бы была, точно бы вылетела!

– Признайте уже, что вы ненормальный. Какое отношение я имею к вашим зубам?!

«Главное – не признаваться!» – вспомнила любимую папину заповедь. Иногда это даже прокатывало. Но, кажется, не в этот раз. Ладно, выбить коронку, которой нет, она могла. Но за воображаемые травмы она готова платить только воображаемыми деньгами. Нарвать ему подорожника?

– Какое отношение вы имеете к моим зубам? Непосредственное. Вы вероломно на них напали и чуть не выбили. И можете не притворяться. По щекам вижу, что вы всё вспомнили.

– Что?!

Только сейчас она осознала, что щеки горят. Покраснела? Серьезно? Ну напала на проходящего мимо мужика, с кем не бывает. Правда? Сам встал посреди дороги, ни пройти ни проехать.

От дальнейшего позора спас телефонный звонок и стремительный переход собеседника от веселящегося засранца к засранцу властному.

– Да чтоб тебя, – ругнулся мужчина, принимая вызов. – Нет. Делайте, как я сказал. Нет, никто никуда не сольется. Либо поставка будет на наших условиях, либо ее не будет вообще. Да!

В трубке зашумел чей-то обеспокоенный голос.

– Нет. Троицкий может засунуть этот компромисс себе в задницу. Вот как только он встанет во главе холдинга, так сразу его и начнете слушать. А пока всем рулю я, делайте так, как я сказал. Вопросы? Заявление на увольнение? Вот и ладно. Чтобы через час у меня на почте был подписанный договор. Если нет – значит мы не договорились.

Отключил вызов и широко улыбнулся, разгоняя начальственный флер.

– Ну что, продолжим наши переговоры? Вижу, ты поняла, в какой ситуации оказалась. У нас есть три варианта. Первый: ты выплачиваешь мне всю сумму. Второй: мы встречаемся в суде, ты лишаешься прав, а после выплачиваешь мне и эти деньги, и судебные издержки. Третий, – он выдержал драматичную паузу, – три свидания.

Последнее – как обухом по голове. Три свидания? С ним? Ему что, так сложно найти девушку?! Еще раз окинула мужчину оценивающим взглядом. Черты лица как у модели на обложке журнала, пронзительный зеленый взгляд, широкие плечи и, без сомнения, спортивное тело. Сразу же додумала: куча денег, есть влияние и врожденное обаяние. Такому мужчине стоит поманить пальцем – любая согласится. Остается лишь один вопрос: она-то ему зачем?

– Хватит паясничать, – выдохнула устало. – Что тебе нужно? Вряд ли три свидания со мной компенсируют все затраты.

– Еще как компенсируют.

Улыбнулся, и впервые в жизни Стейш почувствовала, как это – когда раздевают взглядом. Не деликатно и соблазнительно, медленно стягивая по одной вещи, а рваными быстрыми движениями: вытряхивая из безразмерной толстовки, разрывая футболку и… лифчик под таким взглядом с тихим щелчком лопается сам, даже если он трикотажный спортивный топ.

Он что, и правда решил ее купить? Три свидания с продолжением?! Она что, похожа на элитную эскортницу, которая за приличную сумму разрешает все и даже больше?! Злость накрыла с головой, стирая остатки приличий. Да что он себе позволяет! Красивый, сильный и богатый, значит, все можно? Хрена с два! Анастасия Эндшпиль не продается!

– Знаешь что? Иди к черту! – рявкнула и, вскочив, сунула папку под мышку. – Дай мне месяц, я выплачу тебе все до копейки. И, – пылая от гнева, не удержалась: – делая такие предложения девушкам, ты унижаешь в первую очередь себя!

– Браво! – Он дважды хлопнул в ладоши и поднялся. – Ты идеально мне подходишь.

– Что?!

Стейш в сотый раз за разговор ощутила острое желание свалить куда подальше, потому что от общества загадочного Ильи Васильевича у нее начинал закипать мозг. Он то играл роль властного ублюдка и раздевал взглядом, то становился дельцом и рычал в мобильник, то казался затеявшим шалость мальчишкой – и все это за пятнадцать долбаных минут.

– Три свидания отменяются. Работай на меня. Два месяца – и долг списан.

– Кем? – Стейш растерялась окончательно.

– Телохранителем.

Он протянул ей стального цвета визитку с надписью «Илья Серов. Исполнительный директор холдинга Креспо».

«Как тесен мир!» – промелькнуло в голове Стейш.