Неестественно белое, гнетущее небо делает всё вокруг плоским и ещё более однообразным. Асфодели медленно колышутся под ветром, которого я не ощущаю.

Здесь внизу нет воздуха, и свет здесь ненастоящий.

Иногда мне кажется, что я вижу в этой призрачной белизне красную точку. Я бегу к ней в надежде найти алый мак, лучащийся жизнью.

Но здесь нет маков, здесь нет красок. Здесь только серость смерти.

Мне бы хотелось поговорить с кем-нибудь. Но я никому не интересна, кроме Аида, которого держу на должном расстоянии. Души умерших, блуждающие по необъятному лугу, кажется, даже не видят меня. Их глаза похожи на глубокие пустые колодцы, с их губ не сходит слабая потерянная улыбка.

– Какие они на вкус, асфодели? – спрашиваю я у тени проходящей мимо девушки. Мой голос гремит в тяжёлой пустоте, но ответа я не получаю. Чего я ждала?

Она в белом платье, на голове у неё широкая серая повязка. Девушка похожа на Фебу, крестьянку, которую поцеловали во время игры в коттаб тем вечером на пиру. Я подхожу ближе, чтобы рассмотреть её получше: это не она. Все люди похожи друг на друга, особенно когда умирают. Я разочарованно вздыхаю.

– Каковы на вкус асфодели? – спрашиваю я у тени стоящей рядом старухи.

Та не видит меня. Она медленно наклоняется и осторожно срывает несколько цветов. Потом подносит их ко рту и начинает жевать лепестки.

– Какой у них вкус? – кричу я в ухо низкорослому пузатому старику. – Отвечай! – Я пытаюсь толкнуть его, но мои руки погружаются в неосязаемое тело, проходят насквозь и сжимают пустоту. – Почему вы молчите?

Его глупая улыбка раздражает меня.

– Что вы тут делаете целыми днями? Чему вы улыбаетесь?

Я прыгаю перед ним, чтобы он меня заметил. Я пытаюсь коснуться его рта, чтобы разговорить его. Я пробую дотронуться до него, чтобы посмотреть, почувствует ли он что-нибудь. Всё впустую.

Души людей гаснут, как светлячки, которые не светятся. Я не могу больше оставаться среди них, от их апатии мне становится ещё грустнее.

Я уже ухожу, когда вдруг чувствую внезапное движение за спиной. Кто-то приближается ко мне. Я отпрыгиваю вправо, чтобы избежать столкновения, и падаю на луг. Это Аид?

Я быстро оборачиваюсь. Мимо меня проносятся испуганные лани.

От кого они убегают? Что происходит? Я пытаюсь встать, но одна лань летит прямо на меня. Не успеваю увернуться. Я застываю на месте и закрываю глаза, в ужасе ожидая удара. Но ничего не происходит. Лани проносятся сквозь меня, а я чувствую только резкое перемещение холодного воздуха. На мгновение мне кажется, что я стою на вершине Этны, продуваемой ветрами, и их безжалостные порывы хлещут меня по лицу.

– Что… – бормочу я.

Мимо меня снова и снова проносятся лани. В глубине, не очень далеко, я вижу внушительный и грозный силуэт мужчины. Я пячусь назад, но это бесполезно: он бежит очень быстро, он почти поравнялся со мной. В руке у него большая булава. Он размахивает ею в воздухе. Его глаза устремлены на ланей, на лице застыла восторженная улыбка. Он охотится.

Это, наверное, Орион!

Я ошарашенно смотрю, как он пролетает мимо, даже не замечая меня. Так это правда. Орион по-прежнему ходит на охоту, только теперь здесь, в подземном царстве… Его созвездие сияет в небе, а он, ничего не подозревая, занят любимым делом. Навечно. «Великое созвездие для великого охотника». Слова мамы эхом отдаются у меня в голове.

Воспоминание о ней пронзает меня как бегущая лань, но теперь я чувствую боль. Боль в груди. Каждый раз, когда я думаю о ней, мне кажется, я ощущаю её запах. Запах пшеницы, запах дома. Я чувствую себя такой одинокой, такой маленькой. Мама, забери меня отсюда скорее.

Я стараюсь собраться с силами, встаю и поправляю одежду, скорее по привычке, чем из необходимости. Это всё та же одежда, которая была на мне в день похищения. Она порвана, выпачкана в земле, но переодеваться я не собираюсь. Мне просто нужно набраться терпения, это всё скоро закончится.

Я замечаю его издалека. Он приближается, немного сутулясь из-за своего роста. Чёрная и плотная масса, пробивающаяся сквозь прозрачные тени. Аид.

Он пришёл за мной. Я быстро ухожу, асфодели хлещут меня по ногам, я почти бегу с луга. Но всё равно оборачиваюсь: он уже близко. Он пытается улыбнуться мне, разводит руки для дружеских объятий. Он в очередной раз пытается наладить контакт, поговорить со мной. Но меня от этих его попыток тошнит.

Я прячусь среди теней, кружащих в танце. Они улыбаются, они не видят меня. А вот он меня видит, я уверена. Я чувствую на себе его взгляд, но он всё же позволяет мне уйти.

Я быстро возвращаюсь в свою комнату и валюсь на неубранную кровать.

Белый свет загробного мира тускло льётся из окна перед кроватью, погружая комнату в болезненную нереальную серость.

Я устала от этой комнаты, я хочу вернуться в наш дворец, где освещённые солнцем стены сверкают яркими красками.

Аид оставил для меня у двери очередную корзину. Я встаю с кровати и иду посмотреть, что он придумал на этот раз. Обычно он дарит свои подарки молча. С тех пор как он похитил меня, мы вообще ни разу не разговаривали. Мы просто наблюдаем друг за другом на расстоянии. Но сегодня он оставил мне короткое сообщение на деревянной дощечке, которой прикрыта корзина. Я пару минут изучаю его небрежный торопливый почерк. Не знаю почему, но я ожидала немного более формального тона.

Я велел собрать для тебя лучшие гранаты в моём царстве. Они должны быть очень вкусными. Я часто вспоминаю, как ты смотрела на гранат на столе у крестьян.

Сообщение обрывается без объяснений и прощаний. Я непроизвольно перевожу взгляд на корзину с крупными спелыми плодами. Они такие большие и красные, что, кажется, вот-вот разорвутся от наполняющей их жизненной силы.

«Я часто вспоминаю, как ты смотрела на гранат на столе у крестьян». Я перечитываю предложение ещё раз. И бросаю дощечку на пол. Так он шпионил за мной! Он давно хотел меня похитить?!

Он был с нами в тот вечер, когда мы с подругами веселились на пиру у крестьян. Он видел, как мы смеялись, видел, как мы играли в коттаб. Он смотрел на меня, когда я множила зёрна ячменя в мисках. Может, он даже преследовал нас, когда мы шли домой. Тёмная тень на пиру… чучело в поле… он был там с нами. А я, маленькая глупая Кора, ничего не заметила.

Я присаживаюсь и поднимаю корзину с пола. Потом открываю дверь комнаты и резко опрокидываю корзину. Гранаты катятся вниз по лестнице, их стук эхом разносится по дворцу.

Он думает, что может вот так просто обмануть меня?! Он считает, что каких-то спелых фруктов достаточно, чтобы я соблазнилась? Одно зёрнышко – и я останусь у него в плену навсегда, ведь стану существом подземного мира. Так решили боги. И я, между прочим, одна из них. Но, очевидно, для него я всего лишь маленькая глупая девочка, которая не сможет устоять перед сочным гранатом.

Я громко хлопаю дверью в надежде, что он услышит шум и почувствует моё негодование. И пусть больше не пытается ухаживать за мной, принося мне еду. До сих пор я находила в корзинах одежду, пояса, какие-то мази, освежающие кожу. Но такого ещё никогда не было. Я вся дрожу от гнева. «Он должен быть очень вкусным». Глупое чудовище – думал, что я попадусь на приманку?

Я стараюсь успокоиться и ложусь на кровать. Потом закрываю глаза, кладу руки на лицо. И вдруг понимаю: он похитил меня не для того, чтобы кого-то шантажировать. Нет никаких переговоров, никто не договаривается о выкупе. Он не хочет выкупа – он хочет меня. Он похитил меня, чтобы сделать своей, в его планах я останусь в подземном мире навеки.

Меня внезапно охватывает чувство полной беспомощности. Я съёживаюсь на кровати как маленькая лилия, закрывшая лепестки. В моей голове сами по себе возникают одна за другой горькие догадки.

«Я останусь здесь навсегда».

При мысли, что я никогда не увижу солнечный свет, подруг, маму, у меня на глазах появляются слёзы.

«Мама даже не знает, где я».

Меня похитили, и она не знает, где меня искать.

«Вот почему прошло уже так много времени».

И если до сих пор никто не вступился за меня, то и потом никто не вступится.

Я оглядываюсь в отчаянной попытке найти защиту и помощь. Но в этой большой комнате я нахожу только голые стены и безмолвие.

«Я ушла под землю, и никто ничего не видел».

И даже если свидетели были, они, конечно, ничего не скажут против Аида. Жители моего острова, а иногда и боги, предпочитают молчать. Они молчат, даже когда знают. Молчат из страха перед властью и перед местью.

«Надо было мне принять предложение Ареса или Аполлона…»

Тогда я бы, вероятно, была в безопасности. Если бы я вышла замуж за какого-нибудь могущественного бога, Аид бы уважал наш союз и я бы не очутилась здесь, под землёй.

Я нервно поглаживаю свой хитон. Он поношен и изорван. Я пытаюсь залатать дыры, соединяя рваные края, но колени всё равно остаются открытыми. Маме бы не понравилось.

Я с ненавистью смотрю на чистую белую одежду, аккуратно сложенную в корзине рядом с кроватью. Это Аид велел принести её и оставить здесь для меня. Но я не приму ничего из того, что он мне предлагает. И потом: этот хитон – единственное, что у меня осталось от наземного мира. Сменить его – значит признать поражение.

«Может, Зевс мог бы…»

Зевс может. Он один может мне помочь. Зевс, мой отец.

«Он, наверное, и не вспоминает о тебе…»

Мне кажется, я слышу мамин голос. Она права, она всегда права. Зевс не поможет мне, потому что ему нет до меня никакого дела. Он, скорее всего, и не знает, что я пропала.

Мне нужен воздух. Я медленно встаю с кровати. Открываю дверь и выхожу из комнаты.

Дворец Аида с его мощными неприступными стенами только усиливает гнетущее чувство удушья. Наверное, это из-за тёплой и липкой влаги, которую я ощущаю кожей.

Плоды граната разбросаны по полу и лестнице. Я опираюсь на балюстраду и дышу всей грудью. Подо мной расстилаются необъятные луга асфоделей. Дальше обзор загораживают толстые стены, окружающие дворец. Я стану одним из его цветков, запертых внутри навсегда? Он этого хочет?

Сколько дней уже прошло? А сколько ещё пройдёт?

«Глупая Кора».

Всё правильно, я глупая. Глупая маленькая девочка, которая ждёт, что мама придёт и освободит её. Наверное, Аид прав в своей оценке меня.

Я спускаюсь по лестнице и попадаю в большой двор перед дворцом.

Вокруг никого, как всегда.

«Ты зря тратишь время, глупая Кора».

Мама не придёт, чтобы спасти меня. Я сама должна спасти себя. Но как?

«Сбежать отсюда, глупая Кора».

Но я ничего не знаю об этом месте. Что там, за этими высокими стенами? Как далеко простирается подземный мир? Я смотрю по сторонам в надежде найти ответ. Большие входные ворота в нижней части двора не охраняются, но это не главное. Главное то, что я не знаю, что меня ждёт за этими стенами. Подземный мир может быть огромным, и дворец Аида может оказаться лишь небольшой его частью.

«Зато ты знаешь, что тебя ждёт, если ты останешься здесь».

Я смотрю на спелые плоды, рассыпавшиеся по лестнице. Вот что меня ждёт: я останусь здесь навсегда гнить рядом с Аидом, потому что у меня не хватило смелости попробовать сбежать.

«Беги, глупая Кора, беги».

Я должна сама спасти себя. Возможно, мама именно этого и ждёт от меня. Я должна доказать, что я сильная.

Я срываю ветвь плюща со стены и завязываю волосы. Он и вправду растёт повсюду, раз и сюда добрался. У меня перед глазами встают Парфенопа, Левкосия и Лигейя, вплетающие в волосы ветки плюща. Это воспоминание придаёт мне сил.

В конце концов, у всех великих богов есть истории, которые о них рассказывают в веках. Может быть, это будет моя история. История о Коре, сбежавшей из подземного мира. Может, однажды какой-нибудь смертный сложит об этом легенду.