Ао Морита: Смерть заберет нас в один день

Text Copyright © Ao Morita 2022

Illustrations Copyright © Amemura 2022

All rights reserved.

Original Japanese edition published in 2022 by Poplar Publishing Co., Ltd.

Russian language translation rights arranged with Poplar Publishing Co., Ltd. through The English Agency (Japan) Ltd. and New River Literary Ltd.

© ООО «РОСМЭН», 2025

Пролог

Мрачный Жнец прислал приговор плюс-минус через две недели после того, как я ему написал. Прислал, пишу я, хотя на самом деле Смерть может оказаться и женского пола. А может, синигами^[1] – вообще ни то ни другое. Да и какая разница, главное – что этот самый Жнец мне написал. Если ему верить, жить мне оставалось восемьдесят восемь дней.

А если точно процитировать, то: «Через 88 дней с того момента, как сделана фотография». То есть меньше трех месяцев. Я бы все списал на дурацкий прикол, но в Сети уверяли, что предсказания синигами – то есть пользователя с никнеймом Зензенманн – всегда сбываются.

Зензенманн по-немецки как раз и значит «Мрачный Жнец». По-немецки я не говорю – просто прочитал перевод на все той же страничке.

У него больше ста тысяч подписчиков в твиттере. Он предсказал смерти нескольких знаменитостей и наделал шума в соцсетях. Я, как и многие другие, подписался на него из любопытства, чтобы следить через экран смартфона за развитием событий. Как-то раз он разместил такой твит: «Я не у каждого человека вижу отмеренный ему срок. Только у тех, кому осталось недолго. Если пришлете фотографию, на которой видно голову человека, и я увижу над ней цифры – отвечу вам. Лицо необязательно».

Я только усмехнулся и пролистал дальше. Но несколько дней спустя все-таки отправил картинку. Любопытство замучило. Еще я бы мог оправдаться тем, что мне как раз прислали групповой снимок класса с фестиваля культуры^[2], но это я уже притягиваю за уши.

После фестиваля главные энтузиасты выстроили нас всех у доски и сняли на телефон классного руководителя.

Через пару дней фотографию прислали всем одноклассникам, в том числе и мне. Я вдруг вспомнил Зензенманна и подумал: прикольно узнать, вдруг у нас в классе кто-нибудь скоро умрет? Ну и легкомысленно послал ему в личку.

Ответ пришел неожиданный.

В отличие от многих других, оказавшихся на моем месте, я не впал в отчаяние и не пожалел, что узнал страшную правду. Я ни о чем не мечтал и не планировал всю дальнейшую жизнь. Просто надеялся, что поступлю в нормальный универ и устроюсь на работу с приличной зарплатой.

Все люди рано или поздно умирают. Я просто умру пораньше, чем большинство. Пожалуй, так даже лучше.

Все равно я не оставлю никакого следа в истории человечества. Оценки у меня так себе, каких-то особых талантов, которые выделяли бы меня на общем фоне, тоже нет.

Друзей у меня мало, да если бы их и много было, с такой проблемой за советом ни к кому не обратишься. Я никогда не тешил себя надеждами, что жизнь только начинается и дальше все наладится, поэтому довольно быстро опустил руки и уже ничего не ждал от будущего.

Так что известие о том, что мне осталось всего восемьдесят восемь дней, не вызвало у меня ни досады, ни замешательства. Правда, наверное, я совру, если скажу, что сразу до конца осознал, что все это значит.

Зензенманн выделил на фотографии двоих: «Второму справа в переднем ряду и крайней слева в третьем осталось жить 88 дней с того момента, как сделана фотография».

Второй справа, парень с кислой миной, который на снимке отвернулся от фотографа, – это, конечно же, я. А крайняя слева… Асами из школьного совета. Забыл, как ее по имени. Симпатичная девчонка с аккуратным каре длиной до подбородка и улыбкой от уха до уха показывала в камеру V двумя пальцами.

Мы с ней никогда ни в чем не пересекались, а умереть, получается, нам суждено в один день.

Смерти я особо не боялся, но хотел понять, как же так выйдет. Я решил, что ключ к разгадке может найтись, если поближе познакомлюсь с той, кому суждено разделить со мной день смерти.

Так я начал узнавать одноклассницу, с которой до этого ни разу даже толком не разговаривал.

Глава первая
Три дня паники

Оттого, что я узнал, когда пробьет мой смертный час, окружающий меня мир ничуть не изменился.

Я ждал каких-то изменений в привычных пейзажах, думал, что буду жалеть о прожитых впустую днях, дорожить каждой минутой и секундой. Что в душе от осознания скорой смерти пробудятся какие-то доселе неведомые чувства, но ничего такого за собой не заметил.

Если что и поменялось – так это то, что я перестал переписывать с доски материалы урока. Меня утешала мысль, что можно больше не переживать ни о промежуточных контрольных на следующей неделе, ни об итоговых экзаменах через два месяца.

Теперь вместо конспектов я записывал в тетради, что знаю про одну из девчонок класса.

Она сидела за первой партой в ряду у окна и как раз только что зевнула.

Звали ее Рина Асами. Насколько удалось выяснить, в школьные секции она не ходила, в свободное от учебы время нигде не подрабатывала.

Приезжала в школу на автобусе, притом раньше меня, домой возвращалась когда придется, а не в строго определенное время. Общительная, учиться не любит, но, судя по тому, что на дополнительных занятиях на летних каникулах я ее не видел, оценки у нее не такие плачевные, как у меня. В средней школе^[3] она какое-то время была менеджером бейсбольной команды и по уши втрескалась в мальчика из старшего класса, но у них ничего не вышло.

Притом нельзя сказать, что на нее вообще не обратили внимания. Просто к тому моменту, когда это выплыло наружу, тот парень уже завел себе девушку. Подружки все как одна считали, что Асами – самая милая девочка в классе, и в принципе вокруг нее всегда кружило несколько поклонников. На мой неискушенный взгляд, ее в целом любили все, и она не нажила себе в школе ни одного врага. Асами уверенно плыла по водам школьной жизни, и на первый взгляд ничто не предвещало ее скорой кончины. Впрочем, стоило перелистнуть страницу, как это впечатление резко менялось.

Звонок прозвонил прежде, чем я успел это сделать, и рука застыла. Я тихо вздохнул и поспешно сунул тетрадь в сумку.

– Сакимото-кун^[4], Сакимото-кун! Сегодня новый факт за двести иен!^[5] Будешь брать? – шутливо окликнул меня, когда я уже собирался вставать из-за парты, сосед Сэкикава. Полноватый очкарик, который, впрочем, если бы сел на диету и перешел на линзы, мог бы пользоваться у девушек большим спросом.

Он все уроки напролет читал мангу, однако по успеваемости занимал первое место в классном рейтинге. При этом легко находил общий язык как с парнями, так и с девчонками, то есть обладал всеми теми качествами, которых недоставало мне.

С начала октября большинство народа в классе уже переоделись в зимние пиджаки, а он по-прежнему носил летний вариант формы.

– Чего так дорого? Двести иен… Ладно, валяй! Беру!

– Отлично! Спасибо за покупку!

Я нехотя достал из кошелька две монетки и положил ему в протянутую ладонь.

Они с Асами вместе учились в одной средней школе, и именно через него я раздобыл все те сведения, которые тщательно записал в тетради.

С начала старшей школы нас обоих уже во второй раз распределили в один класс, но мы особо не общались, и раньше я понятия не имел, какой он проходимец. Впрочем, в нашем жестоком мире без таких не выживешь.

– Значит, так… Ну-ка, наклонись поближе… – Он прикрыл рот ладонью и прошептал: – Говорят, что Асами… девственница! Только никому не говори!

Сэкикава прыснул со смеху, а я на него зыркнул и встал с места. Зря только отдал двести иен!

Сам дурак, если решил, будто чем дороже информация, тем ценнее. Обычно интересные факты об Асами обходились мне в сотню. Самый дорогой до сегодняшнего дня – сто восемьдесят, и за эти деньги пыхтящий как паровоз Сэкикава поведал мне, какого цвета в этот ветреный день у нее были трусики, – информация, без которой я легко мог бы обойтись.

С моей точки зрения, схема Сэкикавы похожа на вымогательство, но я не знал, к кому еще обратиться. К тому же в цену входило и условие, что он будет держать язык за зубами, поэтому я не жаловался. Одноклассники, если бы узнали, что я разнюхиваю об Асами, поняли бы меня неправильно.

Поначалу я колебался, стоит ли обращаться к Сэкикаве. Вдруг он решит, будто я влюбился? Но в одиночку я бы тем более ничего не разузнал. В сущности, какая разница, что он там себе подумает? И я решился. Вопреки ожиданиям Сэкикава не стал подтрунивать и честно ответил на все интересовавшие меня вопросы. Хотя и не безвозмездно. Видимо, ему на все плевать, лишь бы платили.

Я застал Асами на выходе из школы у шкафчиков, где она переобувалась. Поставила сменку на полку и пошла вместе с подругами домой. Я отправился следом на небольшом отдалении. Обычно в школу я добирался на велосипеде, но сегодня – на автобусе, потому что с самого начала задумал за ней проследить.

Из шести вопросов – «кто?», «где?», «когда?», «что?», «почему?», «как?» – Зензенманн ответил только на три.

На текущий момент я знал следующее: «кто» – это мы с Асами, «что» – умрем, «когда» – через 71 день, 15 декабря. «Где», «почему» и «как» – это все по-прежнему оставалось загадкой. Я написал Зензенманну и попросил рассказать, от чего умру, но он до сих пор не ответил.

Я несколько дней размышлял над этими вопросами сам, но так ничего и не придумал. Я ничем таким не болею и вроде никому не переходил дорогу. Без суицидальных мыслей не обходится, конечно, но пока что я не намерен отнимать у себя жизнь. Методом исключения остается несчастный случай.

В конце концов я пришел к выводу, что самый надежный путь определить причину моей смерти – получше узнать Рину Асами, с которой нам умирать в один день, вот и устроил за ней слежку.

Асами попрощалась с подругами и встала в очередь на автобус. Я подождал, пока на остановке соберется побольше людей, и примкнул к ним, уткнувшись в телефон с непроницаемым лицом.

Ну как? Она поедет прямо домой или сначала куда-нибудь еще заглянет? Вдруг я осознал, какой ерундой занимаюсь, но как раз тут подошел автобус.

Не бросать же дело на полпути. Я нехотя шагнул в салон и сел на свободное место в хвосте, по дороге не поднимая головы, чтобы Асами меня не заметила. Она сидела впереди, покачивалась в такт движению автобуса и пристально глядела в окно.

Через несколько минут Асами нажала на кнопку с требованием остановки. Сэкикава мне уже рассказал, где она живет (этот факт обошелся мне в 150 иен), и мы до того района еще не доехали. Значит, видимо, перед домом она все-таки останавливалась где-то еще. Я вышел из автобуса вслед за ней.

Мы очутились перед городской больницей. Одноклассница меня не заметила и твердым шагом направилась ко входу. Я же вытащил из сумки тетрадь с заметками.

За 80 иен я узнал от Сэкикавы, что Асами с детства не отличалась крепким здоровьем, потому ей частенько приходилось наведываться к врачам. Он не знал, чем именно она болеет, но в прошлом году она целых два месяца пролежала в больнице, из-за чего ее чуть не оставили на второй год.

В мои планы не входило проверять достоверность информации, но, судя по всему, она подтвердилась. Значит, она, скорее всего, умрет от болезни. Следовать за ней в больницу я все же постеснялся и остался на остановке ждать следующего автобуса.

До сих пор я не обращал на это внимания, но теперь припомнил, что Асами на уроках физкультуры и вправду обычно наблюдала за ребятами с лавочки для освобожденных.