Раздаётся стук в дверь:

– Михаил Юрьевич, – пищит хостес, – вас ожидают.

– Спасибо, – бурчу и закрываю коробку, пожалуй, больше не могу позволять себе растягивать удовольствие. – Иду.

Выхожу в общий зал и решительно направляюсь за стол, где уже собрались партнёры, инвесторы и наши вечные генераторы идей, включая моего помощника. Коротко здороваюсь и сажусь за общий стол. Ненавижу есть при всех, поэтому отказываюсь от закусок, прошу принести мне кофе и погружаюсь в своего рода совещание на выезде.

Слушаю, наверное, час однотипные предложения по открытию очередного бара, кафе и ресторана. Ничего нового и интересного, того, что подарит нашим клиентам незабываемые впечатления. И уж тем более того, что заставит их снова и снова возвращаться к нам.

– «Аркадия» отлично функционирует, может, есть смысл…

– Бля, – закатываю глаза и нахально прерываю заунывную речь Славика, точно уволю этого идиота. – Вы задрали мусолить однотипную пошлятину. Неужто в ваших головах нет ничего нового? Для чего мы здесь? – развожу руками, привлекая внимание всех собравшихся.

– Обсудить дальнейшее развитие бизнеса? – несмело спрашивает Свиридов.

– Умница, возьми пирожок с полки, – фыркаю. – Нас должны запомнить, у входа должны стоять толпы желающих зарезервировать столик и вкусить нечто новое и необычное. А вы что предлагаете? Разливать в очередном баре вискарь, который можно купить в любом супермаркете?

Мой вопрос остаётся без ответа. Партнёры давно привыкли, что я могу взорваться в любой момент и похерить все их идеи. А о подчинённых и речи не идёт, эти постоянно ждут подвоха.

– У меня есть идея в сотни раз интереснее, – ухмыляюсь. Щёлкаю пальцами в воздухе, подзывая официантку, которая только и ждёт, когда понадобится. – Принеси коробку из моего лаунджа. Там на столе лежит.

– Миш, – хмурится Колька, мой самый важный инвестор и любитель вкусно поесть, – ну что тебе опять в голову трахнуло?

Поднимаю руку, давая понять, что не намерен говорить. Я жду, когда мне принесут чудесные медианты от Сонечки. Широко улыбаюсь, завидев желанную коробочку.

– Вот, – открываю и резким движением отправляю сладости на центр большого стола. – Пробуйте.

– Что это? – Коля недоверчиво осматривает медианты.

– Я предлагаю открыть своего рода кэнди-бар, ну или ресторан, как хотите, с авторскими десертами. Каждому клиенту сочетание вкусов специально для него.

Переговариваясь, мужики пробуют шоколад, и я прямо-таки вижу блаженство на их лицах.

– Потрясающе, – одобрительно кивает Александр, он ко всему прочему ещё и повар, так что кто-кто, а он способен оценить сочетания вкусов медиантов. – Где ты это взял? Кто готовил?

– Надеюсь, наш будущий шоколатье, – ухмыляюсь, кажется, я только что убил двух зайцев одним выстрелом…

№ 6 «Воспоминания»

*Софья*

От Агафьи возвращаемся со Златой поздно вечером, по темноте. Бабуля настояла, чтобы накормить нас ужином. Безумно благодарна ей. Мы познакомились случайно, на детской площадке, когда Злате было полтора года.

Я была совершенно неопытной девятнадцатилетней девчонкой. Суды закончились, я забрала сестру, а что с ней делать, просто не знала. Нянчить её, когда мать рядом – это одно, а заметить малютке обоих родителей…

Агафья в тот день занималась скандинавской ходьбой и поглядывала на меня. Я уже хотела было сказать ей, что пялиться так не обязательно, но бабуля подошла и сразу определила, что я не мать, а сестра малышке. Мы разговорились, а она предложила помощь.

Платить старушке я особо никогда не могла, так, таскала остатки еды из забегаловок, где работала, помогала пакеты из магазина принести. А чуть больше полугода назад я устроилась мойщицей посуды в фешенебельный ресторан, там отличные условия и платят хорошо, да и домой я могу забирать куда более изысканные блюда.

Ну и график, почасовая оплата – это моё спасение. Я, наконец, смогла отучиться на шоколатье и начать хоть что-то делать, чтобы выбраться из этой ямы, в которую меня загнала жизнь.

Единственное, что меня убивает на новом месте работы – начальница. Первостепенная силиконовая стерва. У неё даже фамилия подходящая – Долина. Только приставки «силиконовая» и не хватает.

Собственно, именно из-за неё я сегодня и задержалась. Видите ли, у них там сбор каких-то важных шишек вечером намечался, а мой сменщик опаздывал. А я-то здесь при чём?

Особенно учитывая, что никто мне не планировал оплачивать эти пятнадцать минут. Только потеряла я куда больше. Ведь я опоздала на встречу, чтобы отдать шоколад. Меня унизили и послали. Так что я осталась с тремя увесистыми и дорогими коробками шоколада, который теперь надо придумать, куда продать.

– Соня, – Злата дёргает меня за рукав, когда подходим к подъезду.

– Да, одуванчик мой, – улыбаюсь сестрёнке.

– Ты обещауа мооженку, – улыбается в ответ.

– Точно, – хмурюсь. – Прости, – веду мелкую в супермаркет по соседству.

Уставшая, будто весь день мешок с цементом таскаю на плечах, плетусь к выходу, ведя за собой сестру, и влетаю в широченную грудь бугая. Бросаю взгляд на мужчину и вздрагиваю. Уголовник какой-то – лысая башка, квадратный подбородок, покрытый жёсткой щетиной и острый взгляд. Смотрит так, будто я букашка.

– Простите, – бурчу и обхожу мужчину, ускоряясь к входу.

– Ничего, – басит мне вслед.

Оборачиваюсь, а он смотрит на меня неотрывно и даже не стесняется. Хмурюсь и скрываюсь за дверью. Ведомая каким-то животным инстинктом, подхватываю Злату на руки и, в прямом смысле, бегу домой.

– Что сучиось? – любопытствует мелкая, крепко держа свой пломбир.

– Я вспомнила, что дома много важных дел, – безбожно вру и оборачиваюсь, убедиться, что этот «шкаф» не пошёл следом.

Но заметив его на улице, чуть не падаю, поскользнувшись на нечищенной дорожке. Правда, когда вижу, как он садится во внедорожник, немного расслабляюсь, но всё равно залетаю домой и закрываюсь на два замка.

Сердце трепещет, я уже забыла, что такое бояться каждого встречного. Этот тип совершенно не похож на обычного посетителя нашего супермаркета. Наверное, именно поэтому я и перепугалась.

Когда меня отпускает, я чищу ванну и, бухнув туда солидную порцию дешёвой пены для ванн, включаю воду. Злата услышав, что я иду по её душу, прячется под одеялом.

– А где это Злата? – каждый раз и сегодня тоже делаю вид, будто не вижу холм на своей кровати, а сестра лежит и тихо хихикает. – Куда делась моя сестрёнка? Ой-ой-ой, – хожу по комнате, – как же быть? Я ей делаю ванну с её любимой вишнёвой пенкой, а она пропала…

– Сегодня с вишней?! – выскакивает из-под одеяла и чуть не с разбега запрыгивает ко мне на руки. – Неси меня, – разваливается, что еле удерживаю её.

– Ну ты и коза, – качаю головой.

Я уже привыкла, что вся моя жизнь крутится вокруг сестры. Всё, что было до гибели родителей, я уже не помню. Это было, будто в другой жизни и не со мной. Вечеринки, поездки за границу, торт в пятнадцать килограммов на шестнадцать лет и покатушки на лимузине с друзьями на выпускной.

Я бы очень хотела, чтобы Злата пошла в частный детский сад, но пока мне тупо не хватает денег. Да, как сирота, Злата имеет право на пенсию по потере кормильца, и государство подкидывает копеечку за то, что я её опекун, но легче от этого не становится. Я одна, у меня даже парня нет. Есть только Агафья, и то иногда.

Купаю малявку и размышляю над своей жизнью. Сегодня был странный день. Я встретила Михаила. Он оказался мутным типом, который, кажется, решил, что я эскортница, готовая за его великодушную помощь переспать с ним.

Да уж. Половина, или даже не больше, партнёров отца по бизнесу были такими же. Брали что хотели, а если не могли взять – платили. У них в голове не укладывается, что кто-то может им отказать.

Только вот раньше я была под защитой отца. Кто не так на меня смотрел, огребал сразу. Я была неприкосновенна, а как теперь? Ума не приложу. Я точно знаю, как действуют такие мужики, как Михаил, но как их отшивать, чтобы не нажить себе проблем, увы, не знаю.

Укладываю Злату спать в обнимку с любимым уродливым зайцем и, закончив публиковать в соцсетях коробки, которые остались, тоже заваливаюсь на кровать. Сон приходит моментально, а тело будто свинцом наливается.

Посреди ночи просыпаюсь от резкой тяжести на груди. Опускаю взгляд и вижу, что мелкая со своего диванчика переползла ко мне. Надо отучать её спать со мной, но думаю, что мне самой так спокойнее, поэтому я и не тороплюсь.

Обнимаю малявку и спокойно засыпаю, а утром, вместе с пиликаньем будильника, начинается мой день сурка.

Встать в пять сорок, умыться, позавтракать, накраситься и привести вещи в порядок. Распихать сестру в шесть десять, накормить, одеть и отвести в садик к семи утра. А потом бегом на остановку и на перекладных на работу. В восемь я там, сначала уборка, пока ресторан закрыт, а с десяти и до пяти я у мойки. Но сегодня вторник, и я работаю до трёх.

По вторникам я езжу за ингредиентами для шоколада. Забираю Злату после сон-часа, и мы вместе гуляем по магазинам. Что могу, оформляю доставкой, остальное тащу сама.

Вот и сегодня, поглядываю на часы и, как только пробивает три, я домываю партию тарелок и снимаю увесистый фартук.

– Ты куда собралась? – сзади подходит начальница.

Оборачиваюсь и сдержанно улыбаюсь:

– Сегодня вторник, я до трёх. Уже три двенадцать, так что мне пора.

– Но Макс ещё не пришёл.

– А я здесь при чём? – вздёргиваю брови.

– Кто всё мыть будет? Сейчас время ланча, зал битком, на раздатке посуда тает на глазах.

– И всё тот же вопрос. Я полгода работаю по вторникам до трёх, – вешаю фартук сушиться.

– Слушай, Соня, мне плевать, до скольких ты работаешь, у нас ЧП и ты должна остаться, – почти рычит начальница и смотрит надменно, будто я шваль подзаборная.

Ох, мне бы былое время вернуть, я бы пошла напрямую к владельцу ресторана и заставила уволить эту мымру за неуважение к сотрудникам. Отец всегда говорил, что надо ценить своих подчинённых. Если бы не они, то никакого бизнеса бы не было.

Да, я маленький человек в большом производстве, но я за смену перемываю, наверное, тысячу тарелок. Можно было бы и поуважительнее со мной общаться. Я ни разу не опоздала, не накосячила и даже не разбила ни одной тарелки.

– Василиса Егоровна, – снова стараюсь улыбнуться, – я всё понимаю, но мне надо в садик, забрать сестру.

– Пусть родители заберут, – презрительно бросает.

– Они не могут, – цежу, – рассчитайте меня, и я пойду. Я вчера и так из-за вас опоздала и потеряла крупного клиента.

– Определись, девочка, – нависает надо мной, – или ты здесь работаешь, или ещё где-то.

– Вы не можете распоряжаться моим свободным временем, – гордо поднимаю подбородок. – Если это не отображается на основной работе, вы не имеете права мне мешать.

– Да мне плевать. Если ты сейчас уйдёшь…

– То что? – поднимаю брови. – Уволите? За что? Ни по одной статье не получится.

– Расскажу о твоей безалаберности директору, – фыркает.

– Да хоть владельцу, – хохочу, – ни тот ни другой, уверена, не знают о моём существовании. А значит, отправят вас разбираться со мной самостоятельно. Ну а если надумаете, – не могу заткнуться, меня прорвало, – то не забудьте перед этим посчитать все мои задержки на работе сверх нормы, думаю, там уже на кругленькую сумму набежало. Что? Сто рублей здесь, двести там, а в конце смены плюс пара тысяч в карман?

Смотрю прямо в глаза женщине, думаю, я права.

Ответить она мне не может, так что я просто уезжаю. А забрав Злату из садика и даже не встретив недовольства со стороны Татьяны Николаевны, еду по магазинам. Стараюсь успеть до шести закончить все дела. Мне очень надо домой к семи вечера – я жду клиентку.