– Это твой экзамен, – говорит Аяра. – Такой морок сможет навести только сильная ведунья. 

Внутри всё замирает и сжимается от страха. Ладони становятся влажными, и я вытираю их о юбку. Сердце стучит, как сумасшедшее, где-то в горле.

Надо успокоиться. Я смогу.

Вдох. Выдох. Ещё раз глубокий вдох. И выдох.

Я спокойна и полна сил. Я знаю, что делаю.

У меня получится. Надо только представить, что я тренируюсь у наставницы.

С гримуаром было бы проще, но сейчас мне нужно произнести заклинания в правильной последовательности.

– Сначала запах гари, – и я шепчу заклинание, – теперь сам дым.

На поляну медленно ползёт сизый дым пожара.

– Зарево пожара, – произношу я заклинание, и вокруг вдалеке, озаряя ночь рыжими всполохами, начинает полыхать огонь, быстро приближаясь к нам.

– Теперь звери, которые должны пробежать раньше, чем огонь достигнет поляны, – уже ничего не слышу и не замечаю. Я поглощена творимой мной волшбой.

Сначала крики и шум, издаваемые животными, а теперь они несутся на меня. Всё вместе: запах гари и дым, огонь и потерявшее голову от страха, несущееся на поляну зверьё очень похоже на настоящий лесной пожар.

Чьи-то сильные руки хватают меня и оттаскивают от иллюзорных животных.

Я смотрю в страшные глаза Бера, которые становятся жёлтыми.

Глава 7

Он сейчас больше напоминает обезумевшее животное. Я дотрагиваюсь до лица Бера. Его начинает трясти как в лихорадке. Мою спину царапают звериные когти, а на лице воина проступает коричневая шерсть.

– Тихо, тихо, – успокаивающим ведовским голосом говорю я. – Это всего лишь морок. Пожара не существует на самом деле.

Я протягиваю руку и опускаю её в огонь. Затем подношу к глазам Бера.

– Видишь? Рука без ожогов. Успокойся.

Глаза Бера приобретают осмысленность, шерсть уходит с лица, когти втягиваются.

Оборотень!

Как же я сразу не догадалась, что он оборотень. Только на них всё так быстро заживает.

– Прости, – смущается он. – Перед пожаром звериная сущность берёт вверх. Животный страх перед огнём сложно контролировать.

Я киваю. Бер всё ещё сжимает меня в своих объятиях.

Его зверь испугался, но первое, что он делает – хватает меня, чтобы вытащить из огня. На уровне животных инстинктов он пытается меня спасти.

– Твой пьянящий запах не перебивает гарь, – зарывается он носом в мои волосы. – М-м-м, какой приятный, так и хочется тебя съесть.

Я бьюсь в его руках, как пойманная в силки птичка, пытаясь высвободиться. Бер смеётся.

– Шучу я, – говорит он.

– Шутки у тебя какие-то дурацкие, – обиженно произношу я.

– Ты пошутила надо мной, я тоже посмеялся над тобой. Мы квиты.

Он осёл! Да, наверно это его вторая ипостась.

– Этот морок, к твоему сведению, очень сложный, я создала не для тебя. А для своих непрошенных гостей. Пока ты спал, я придумала, как избавиться от них.

С поляны доносятся крики. Мы направляемся к кустам малины, откуда и идёт морок.

Воины носятся по поляне, как испуганные куры. Точно наёмники и, скорее всего, самые дешёвые.

– Я тут подумала…

– Оу, ты и это умеешь, – издевается Бер.

Нескоро он мне простит этот пожар. Надо было его разбудить и рассказать свой план, но тогда я об этом не подумала.

– Я много чего умею, – отвечаю я, не замечая, как двусмысленно звучит фраза. Зато заметил кое-кто другой и не замедлил этим воспользоваться.

– Да ну! – делано удивляется он. – Покажешь?

Бер снова оказывается так близко от меня, что заполняет собой всё пространство. Я отступаю на шаг, и становится чуть-чуть легче дышать.

– Вообще-то, на поляне наёмники, – пытаюсь я переключить его внимание.

– Наёмники? – соблазнительно выдыхает он мне в приоткрытые губы. Вот как он так делает? Одно слово, противоположное любви, а он так соблазнительно его произносит.

Я судорожно проглатываю внезапно образовавшийся ком в горле и говорю:

– Посмотри сам, раз мне не веришь.

– Чего я там не видел? – с лёгкой хрипотцой протяжно говорит он. – Поверь, на тебя смотреть мне нравится гораздо больше.

От его слов лицо заливает предательская краска смущения.

– Хватит выставлять меня дурой, – срываюсь я.

Бер выглядит донельзя удивлённым:

– Выставлять. Тебя. Дурой. – чеканит он слова. – Кто посмел?

– Да ты, идиот несчастный, – стучу я кулачком по его груди. – Твой зверь, случаем, не осёл?

Бер рычит так страшно, что у меня сердце уходит в пятки.

– Мой зверь – медведь, – гордо произносит он. – По-каталински медведь звучит как бер.

– Так вот откуда у тебя такое прозвище.

– Не из-за зверя, – отвечает он. – Что я оборотень, никто не знает. Сила медвежья остаётся у меня и когда я человек. Из-за неё и прозвали.

– А почему тогда…

– Теперь ты знаешь мою тайну, – нависая надо мной, грозно говорит Бер. – И мне придётся тебя убить.

От ужаса кровь отливает от лица. Зубы отплясывают какой-то безумный танец.

– Видела бы ты сейчас своё лицо, – ржёт Бер, как строевая лошадь. – До чего потешно.

– Идиот, – только и могу прошептать я, отворачиваясь.

Надо же было мне подобрать такого придурка с идиотским чувством юмора.

– Что, так и будешь надо мной издеваться? – со злостью спрашиваю я, скрывая слёзы.

Я могу многое вынести, но насмешки выбивают меня из колеи. Доводят до слёз.

– Прости, – шепчет он мне на ушко, неслышно подкрадываясь сзади. Его дыхание обжигает кожу. Мурашки врассыпную разбежались по моему телу. Дыхание учащается. – Не мог устоять. Ты так красиво злишься.

Мне никто не говорил, что я красиво злюсь. Мельтешение наёмников на поляне уже не вызывает такого острого интереса, как раньше. Я напряжена, как натянутая тетива.

Он опасен. Слишком опасен для меня. Валери, будь благоразумна.

Ты обязана поставить его на место. Этот простой воин забывается.

Помни, кто ты и кто он. Между вами пропасть длиною в целое княжество.

Я разворачиваюсь, чтобы высказать всё, что о нём думаю. Но слова так и застревают в горле, когда я встречаюсь с чёрным взглядом его глаз.

– Я не должна…– лепечу я.

– Что? – шепчет он, наклоняясь к моим губам.

– Что? – глупо переспрашиваю я, забыв, зачем вообще повернулась к нему.

– Что ты не должна? – шепчет он мне в губы.

– Приближаться к тебе, – замерев в ожидании, тихо произношу я.

– Так и не приближайся, – его губы растягиваются в соблазнительную улыбку, а тон, каким он произносит эти слова, заставляют забыть, как меня зовут. Зато это помнит он. – Я сам приближусь к тебе, Валери.

Бер произносит моё имя, словно пробует на вкус.

– Мне нравится, как звучит твоё имя. Оно тебе подходит. Такое же красивое и гордое, как ты.

Он накрывает мои губы своими твёрдыми и нежными одновременно.

Мой первый поцелуй.

Колени дрожат, и я цепляюсь такими же дрожащими руками за его кафтан, чтобы не упасть. Его запах, сочетающий в себе чёрную смородину с ароматом кедра и мускуса, сводит меня с ума, заставляя желать большего. Но чего, я и сама не знаю.

Мир вокруг нас перестанет существовать. Я забываю, где нахожусь. Есть только он.

Я не должна…

Это не я. Это всё он. В этом поцелуе нет моей вины.

Глава 8

Бер отпускает меня, и я чуть не падаю. Шальным взглядом смотрю вокруг и ничего не вижу.

– Так что там с наёмниками, ты говоришь? – спрашивает меня он, заглядывая в кусты. – Кстати, уже никого не осталось. Надолго твой морок?

Пожимаю плечами, фактически не понимая, о чём он.

Я ошеломлена и раздавлена. Бер первый мужчина, который видит во мне девушку, а не княжну. Первый, кто решился меня поцеловать. Первый, кто дал мне почувствовать сладость запретного.

Если отец не образумится – нам не быть вместе. Да даже если и образумится, то найдётся другой с родословной длиннее, чем моя коса. Бер не вписывается в мой мир.

Он разобьёт мне сердце.

– Валери, ты меня слышишь, – хватает он меня за плечи и заглядывая в глаза. – Что с тобой? У тебя такой вид, как будто кто-то умер. Неужели поцелуй не понравился?

В его глазах тревога. Странный он какой-то. Насчёт наёмников не тревожился, а что поцелуй может не понравиться, боится.

Все воины такие или он исключение?

– Понравился, – выдавливаю я из себя улыбку. – Нужно быстрее занять нашу избушку и поставить защиту на поляну.

Я повела плечами, сбрасывая его руки.

– Надо поторопиться, пока они не поняли, что стали жертвами обмана.

Решительно выхожу на поляну. Он не должен видеть, что мне страшно.

– Постой, – Бер широкой походкой идёт за мной. – Я проверю, все ли убрались, а ты ставь защиту.

Я подбираю подходящую палку и очерчиваю круг вокруг поляны по кромке леса.

– Принеси мне из избы мешочек с солью, – прошу я Бера. Он уходит, а я подбираю веточки и разламываю их на небольшие палочки.

Снова обхожу поляну по кругу, втыкая эти палочки в землю. Нелегко, дождя давно не было, но я стараюсь.

– Помочь? – спрашивает Бер, опять появившийся за спиной словно из воздуха. Медведь, а ходит легко, неслышно.

– Не нужно, я сама. Привыкла работать в одиночку.

– Теперь привыкай работать вместе со мной, – дышит он мне в затылок, отвлекая и мешая сосредоточиться.

– Проверь, пожалуйста, поленницу. Остались ещё дрова? Не хотелось бы нарушать защитный контур из-за поиска дров.

– Избавляешься? – недовольно спрашивает он.

– Давай я пойду за дровами, а ты ставь защиту, – резко поднимаюсь, бросаю палочки на землю, решительно направляясь к избе.

Бер догоняет меня.

– Я погорячился, не подумал, – хватает он меня за руку. – Мне сложно выпустить тебя из вида. Начинаю беспокоиться. Тревога неясная появляется.

– Ты иди, займись делом, а я пока тут закончу.

– Зачем ты втыкаешь эти палочки? – интересуется Бер, не отпуская мою руку.

– Эти палочки-сигналки, которые оповестят нас, если на поляну сунутся незваные гости, – рассказываю я ему. – Давай мы закончим работу, и потом я тебе расскажу, как поставила защиту и зачем. А сейчас не отвлекай меня, пожалуйста. Я в твоём присутствии не могу сосредоточиться.

Бер расплывается в довольной улыбке, как будто приз выиграл. Неужели тоже хочет стать ведуном? Странно. Ну, мне не жалко поделиться знаниями.

Возвращаюсь к защите и всё же замыкаю круг из палочек. Шепчу заговор от непрошенных гостей. Живых. Этот круг оповестит нас, если кто-то сдуру полезет сквозь морок.

Следующий круг из смеси соли и перца, его я ставлю на защиту от нечисти.

Возвращается Бер.

– Что ты делаешь? – спрашивает он.

– Ставлю защитный круг, который не сможет переступить никакая нечисть.

– Странный он какой-то.

– Ничего странного. Простая смесь соли и чёрного перца. Соль – самая мощная защита от нечисти, – рассказываю я ему, – поэтому защитный круг всегда делаю из неё. Идеально, если в неё добавить чёрный перец. Он стоит очень дорого, но зато усиливает эффект соли. И стоит каждой монеты, которую заплатишь за него.

Бер внимательно слушает, не спуская с моего лица ласкающего взгляда, под которым я теряюсь, сбиваюсь с мысли.

Он заправляет мне за ушко выбившуюся из косы непослушную прядку волос, и моё дыхание сбивается. Я краснею, опуская глаза. Бер большим пальцем проводит по контуру лица, скулам. Моё лицо пылает, а мысли спутываются.

– Заканчивай тут и приходи в избу, – хрипло говорит он. – Я жду.

Легко сказать, заканчивай. А как я закончу, если мысли не в порядке. Если сердце неспокойно.

Хорошо ещё, что избавлялась от наёмников, когда он спал. Морок получился хороший, сильный. До сих пор не весь растворился. Запах гари и всполохи огня проглядывают. Но это и хорошо, достоверно.