Я поворачиваюсь к нему лицом, и тот кивает, чтобы я следовала за ним направо. Я пристраиваюсь рядом. На улице стало чуть оживленнее, наступил час пик после рабочего дня, но охранник без особых усилий обходит людей, а я следую за ним по пятам, прежде чем мы сворачиваем с главной дороги направо и проходим вдоль узкого переулка позади дома, в котором я жила.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, хмуря брови в замешательстве и оглядываясь в поисках машины, но по-прежнему ничего не вижу.

– В Академию, конечно, – ворчит охранник, как будто я такая глупая. Испепеляю взглядом его висок, но, к сожалению, магия, способная сжечь его лазером из глаз, не срабатывает.

При мысли о магии рука, лежащая на ручке чемодана, начинает гореть, напоминая о том кинжале, подтверждающем мое место в мире сверхъестественного.

Когда он продолжает идти к стене, покрытой граффити в самом конце, я все же останавливаюсь, так как не собираюсь вслепую следовать за ним. Этот придурок ведет меня к неминуемой смерти.

– Так, тут тупик, может нам нужно идти в другом направлении, а? – ворчу я. Я указываю свободной рукой в пространство за плечом и наблюдаю, как он качает головой с легким раздражением из-за моих вопросов.

– Мисс Харрингтон, кажется, вы забыли, куда мы в самом деле направляемся, – насмешливо произносит он, оглядываясь в мою сторону.

Я обрываю ответ на полуслове, когда мужчина снова поворачивается, медленно вращая перед собой рукой по часовой стрелке в сторону стены, у которой внезапно формируется облако черного дыма.

Черт. Что. Вообще. Происходит?

– Ч-что это? – спрашиваю я, оставаясь на месте и наблюдая, как клубы дыма рассеиваются, пока не принимают форму прямоугольника у стены.

– Портал, – отвечает он со скукой в голосе. Я открываю рот от удивления, а ноги внезапно сами несут меня к клубам дыма.

Я останавливаюсь рядом с ним, и настает моя очередь качать головой.

– Я через это не пойду, – заявляю я, выпрямляясь, уверенная в своем решении, но охранник на это усмехается.

– Позвольте мне напомнить вам, мисс Харрингтон, что у вас нет выбора, – парирует он, кладет руку мне между лопаток и толкает меня в облако дыма.

Я готовлюсь к удару, протягиваю руку, чтобы удержаться, прежде чем ударюсь головой о стену, но, к моему удивлению, ничего такого не происходит. На долю секунды становится трудно дышать, затем впереди вспыхивает яркий свет.

Черт. Я умерла? Никогда не думала, что буду идти, точнее, спотыкаться в сторону белого света раньше, чем попаду в Парадайз Хайтс.

Все происходит так быстро, что я до сих пор лечу вперед от толчка его руки, а моя ладонь уже ударяется о землю.

Тяжело дыша, я смотрю вниз, на траву подо мной. Чудом избежала удара лицом.

Трава.

Идеально подстрижена, а цвет у нее зеленее зеленого.

Эти четыре слова, выносящие мозг, грозятся снова проникнуть в голову. Ясное дело, что я не знаю, что происходит. Ничего не изменится, если снова буду задавать себе эти вопросы. Но, в самом деле… Черт. Что. Вообще. Происходит?

Все еще крепко сжимая чемодан, делаю пару глубоких вдохов, затем поднимаю голову, чтобы посмотреть, где, черт возьми, я нахожусь, и вижу стоящую надо мной женщину.

– Вы, должно быть, Рея Харрингтон. Идем, мы опаздываем, а дел еще очень много.

Может она дать мне хотя бы секунду, чтобы подняться?

– О, прошу прощения, добро пожаловать в Академию Святых.

Глава 4
Рея

Академия Святых?

Как я так быстро сюда попала?

Поднимаясь на ноги, отряхиваю пыль с колен и оглядываюсь вокруг, затем несколько раз моргаю, хмурясь, и, тем самым, подтверждая для себя ее слова.

Передо мной возвышаются высокие ворота из кованого железа, присоединенные к высокой кирпичной стене, которая очерчивает периметр территории с другой стороны. Слева огромная вывеска из гранита, золотыми буквами на ней написано «Академия Святых», что подтверждает мое местоположение.

Не уверена, что все, что я вижу, является правдой. Убираю руки за спину и щипаю себя за запястье. Удивительно, но я вздрагиваю от резкой боли, а вокруг ничего не поменялось. Это все происходит на самом деле. И на том спасибо.

Это значит, что я официально в Парадайз Хайтс, хотя еще мгновение назад была в глухом переулке у своего дома в Финикс Вэлли. Вспомнив об этом, я оглядываюсь, ожидая увидеть четко очерченный черный дым, но его нет. И охранника тоже нет. Вдалеке только виднеются очертания леса. Похоже на глюки.

– Как я сюда попала? – спрашиваю я раньше, чем осознаю, что задаю вопрос. Дама поворачивается ко мне с сочувственной улыбкой и прижимает большой палец к кнопке для входа рядом с воротами. Легкое возбуждение пробегает по моему и без того напряженному телу, вызывая легкую дрожь на кончиках пальцев.

– Портал, дорогая, – отвечает она беззаботно, будто бы это мне что-то объясняет. Ворота начинают медленно открываться. Я ожидаю услышать скрип от их движения, но, к моему удивлению, нет никакого звука. Жуткая тишина.

Когда женщина делает шаг к входу, явно ожидая, что я без лишних слов последую за ней, что-то в воздухе заставляет меня остановиться.

Покосившись на небо над воротами, я замечаю то, что захватывает мое внимание – волновой эффект. Это напомнило о моих днях рождения, когда я была еще ребенком и жила в приюте. Если ты весь год ведешь себя хорошо, не создаешь проблем, то получаешь маленькую бутылочку мыльных пузырей.

Слегка мерцающее небо, словно калейдоскоп, в котором смешиваются все цвета, напоминает мыльный пузырь, величественно парящий надо мной, словно купол, и манящий отчаянным желанием лопнуть его.

– Что это? – спрашиваю я, следуя за женщиной, и указываю пальцем на пузырь, словно ребенок. – И как вас зовут? – добавляю. Я испытываю легкое чувство вины из-за того, что до сих пор не спросила этого. Так много всего сейчас происходит, а мои самые базовые человеческие манеры остались в Финикс Вэлли.

– Меня зовут Норин. Я секретарь школы и ваш гид на сегодняшний вечер, пока не поднимемся к защите.

Она машет рукой перед собой, призывая меня догонять. Женщина заходит в открытые ворота, я спешу за ней. Она, по крайней мере, не ведет себя придурочно, как тот охранник. Кажется, Норин понимает мое замешательство, любопытство, недоверие, и она готова помочь. Я не хочу злить ее и заставлять отгораживаться от меня. Нужно как можно больше помощников здесь.

Пузырь сверкает у меня перед глазами, и я прохожу сквозь него вслед за Норин, готовясь к характерному хлопку, но ничего так и не происходит. Вместо этого вокруг нас раздается звук, похожий на щелчок пальца, и, когда я поднимаю взгляд на защиту, меня пронзает электрический разряд.

Купол кажется ярче. Все здесь сияет и выглядит толще с этой стороны. Так странно.

– Для чего это? – бормочу я, понимая, что сейчас мы как будто внутри полупузыря.

– Вы всегда задаете так много вопросов? – отвечает Норин вопросом на вопрос. Я ожидаю, что она ответит определенным тоном, но в ее голосе нет ни сарказма, ни гнева, ни безразличия. Если уж на то пошло, то в ее голосе слышатся дразнящие нотки, отчего у меня по лицу проходит тень улыбки.

– Не могу сказать, что была в такой ситуации ранее и что мне приходилось задавать столько вопросов, – честно отвечаю я. Норин поворачивается ко мне лицом, и я замедляю шаг. Ощущаю неуверенность, она действует мне на нервы, так как это чувство мне непривычно.

Я с нетерпением жду ответа, отчаянно хочу все понять, но не могу удержаться и рассматриваю пейзаж вокруг нас. Кругом бесконечные поля, заросшие сочной зеленью, и больше ничего. Буквально ничего. Насколько я вижу, здесь нет Академии, и это вызывает у меня некоторые подозрения.

– Это для защиты Академии. Пузырь волшебства и защиты в одном флаконе. Тот звук щелчка, который вы слышали, был отпечатком или импульсом вашей магии, соединяющейся с защитой, добавляя тем самым дополнительный уровень охраны того, что для нас свято, – объясняет Норин. Мои брови поднимаются до уровня волос, когда она говорит, но я сейчас лишена дара речи, чтобы отвечать.

Магия.

Моя магия?

Я не могу не поднять взгляд к небу снова, и электрический разряд, который, казалось, пронзил меня ранее, снова пробегает по телу, как напоминание, оставляя меня в полном недоумении.

– А где…

– Подождите минуту, защита привыкает к вашему присутствию здесь, и как только это произойдет – защита исчезнет, – перебивает Норин, видимо, понимая, что именно я хочу спросить еще до того, как начинаю это делать.

Я зажмуриваю глаза, пытаясь привыкнуть к охватывающим меня ощущениям. Думаю, это и есть моя магия. Конечно, раньше я часто мечтала стать ее обладательницей. Но сейчас это чувство оказалось мне чуждым, а через несколько минут и вовсе пропадает.

Женщина стоит, постукивая правой ногой по земле, ее руки сложены на груди в ожидании. Я пользуюсь моментом, чтобы оглядеть ее. Только теперь я начинаю привыкать к происходящему.

Она одета в коричневую юбку-карандаш, блейзер в тон и белую шелковую блузку под ним. Норин выглядит как сотрудник администрации или даже библиотекарь, но какой-то особый блеск ее карих глаз говорит о том, что она гораздо мудрее, чем кажется на первый взгляд.

Ее удобные кожаные туфли на маленьком каблуке не задевают почву под ногами, а каштановые волосы собраны сзади в конский хвост. Угадать ее возраст – все равно что угадать, как долго светит солнце, но предполагаю, что Норин лет на десять старше меня.

Когда наши глаза встречаются, я замечаю, что она смотрит на меня так же, как и я на нее – оценивающим взглядом. В ее глазах мелькает любопытство, даже может быть намек на осуждение. Я неловко откашливаюсь, чувствуя, что меня застали врасплох, и тут вокруг нас раздается еще один треск.

– Идеально, – бормочет Норин, развернувшись на месте, а я делаю еще один шаг, чтобы встать рядом с ней.

Словно в замедленной съемке я наблюдаю за тем, как передо мной медленно поднимается невидимый занавес, сантиметр за сантиметром. И снова я остаюсь с открытым ртом, глядя на открывшуюся картину, и мои колени готовы подкоситься от шока и изумления.

Я снова лишилась дара речи, а такое со мной случается нечасто.

Огромное здание, окрашенное в черные и серые тона, напоминает своей архитектурой готический собор. Здание украшают замысловатые узоры, изящные оконные рамы и арки. Внушительная высота и вкрапления витражного стекла вносят финальные штрихи, приводящие меня в полный восторг.

Внезапно птичий щебет отвлекает меня от визуального напряжения от вида Академии Святых. Что удивляет меня еще больше, так это люди, прогуливающиеся группами, занимающиеся своими делами, как будто и не было того момента, когда я вглядывалась в пустоту вокруг.

Господи. Черт.

Значит есть вероятность, что они все видели, как я тут стою и веду себя словно ребенок, которому впервые дают конфету? Не то чтобы мне насрать на свою репутацию, но все же.

– Идем, – предлагает Норин, направляясь прямо к величественным ступеням, ведущим к огромной деревянной арке с двойными дверями.

Я изо всех сил стараюсь не отставать от нее и облизывая пересохшие губы, и крепче сжимаю свой потрепанный чемодан.

– Вы уверены, что нет никакой ошибки? Мне двадцать два года, я окончила школу и все это учебное дерьмо уже позади. Я думаю, Ящик Пандоры, возможно, что-то перепутал, – заявляю я, разглядывая, в какую форму одеты все вокруг. Но, прежде чем успеваю рассмотреть, Норин разворачивается и встает прямо прямо передо мной, тем самым вынуждая остановиться.

– Ящик Пандоры никогда не ошибается. – Ее тон звучит резко, ноздри раздуваются, а руки сжаты в кулаки. Ну, черт возьми. Это я уже слышала.

Я киваю, и она, кажется, принимает мой кивок за знак, что я собираюсь держать рот на замке. Норин поднимается по ступенькам, так быстро, что мне приходится ускорить шаг. Снова.