Микроволновка дзынькнула, я достал паёк, содрал упаковку и принялся за еду. Вкуса, как всегда, не было – не та еда, которая предполагает вкус. Это был максимально долго хранящийся паёк, содержащий в себе все необходимые для полноценного функционирования организма элементы и минералы. Самое то для мегамиллиардной корпорации, на балансе которой числятся десятки тысяч сотрудников, которых надо кормить, да причём кормить так, чтобы они оставались в состоянии выполнять тяжёлую физическую работу. О вкусе тут речи не идёт. Только о выгоде.

Пока я ел, сев на выдвинутый из-под стола стульчик, который спинкой практически упёрся в дверь выходного шлюза, в динамике внезапно щёлкнуло и раздался голос Бет:

– Карт? Эм… Сорок семь?

– Слышу тебя, босс, – ответил я, продолжая есть паёк, несмотря на то что он уже вызывал отвращение – все до одной калории на счету.

– Сколько раз тебе говорить, я не босс, – смутилась Бет. – Бригадир да, но не босс.

– По-моему, бригадир это и есть босс, – я открыл в стене люк утилизатора и бросил туда упаковку от пайка вместе с одноразовой ложкой.

– Опять ты начинаешь… В общем, ладно, – Бет вздохнула. – В общем, у меня к тебе есть дело. Сегодня у нас пополнение, новый стажёр. Я хочу, чтобы его обучил ты.

– С какой радости? – хмыкнул я.

– Ты самый результативный врекер по итогам прошлого рабочего периода. И позапрошлого тоже. Я уверена, что лучше тебя никто не введёт его в курс дела.

– А как же Айронс? Он же у нас на постоянку занимается обучением новичков, ему даже доплачивают за это!

– Айронс не выходит на связь. Не знаю, что у него случилось, предполагаю худшее. Он последние несколько недель очень странно себя ведёт, один раз пытался запихнуть реактор в печь, ты слышал?

– Не, – я хмыкнул. – Но идея неплохая, чёрт возьми! Тут бы такой бадабум был, что вся эта клятая богадельня вспыхнула бы как сверхновая!

– Не смешно. Так что, возьмёшься? Условия те же, что у Айронса – режете врек вдвоём, и весь твой сегодняшний заработок увеличивается в полтора раза.

Я подошёл к двери переходного шлюза, сделав для этого целых три шага, и щёлкнул ногтем по крошечному мониторчику на дверном косяке. На нём тут же засветились зелёным цифры и буквы:

«Сотрудник 1256-е-47.

Долговой счёт: 2.560.754 ю.

Ежедневный сбор: 43.500 ю.»

– Ладно, Бет, – я улыбнулся, хотя бригадир этого, конечно, не видела. – Присылай своего новичка.

– Я знала, что ты согласишься, – с облегчением произнесла Бет. – Через десять минут будет у тебя!

– Только ради тебя, Бет.

– Ага, рассказывай, «ради меня»… Ради денег! – засмеялась Бет. – Всё, конец связи!

Щёлкнув, динамик смолк.

Я утрамбовался в узкий пенал сухого душа, который еле-еле вмещал тренированное тело, подождал положенные по инструкции три минуты, пока всякие там волны занимались моим очищением, вывалился обратно и сразу оделся в одноразовый облегающий комбинезон, поверх которого требовалось надевать скафандр. Необходимая мера, если собираешься торчать в нем больше трех часов подряд.

В стопке осталось всего три комбинезона. Надо будет скоро заказывать новый ящик… А это новые расходы, новые траты, новое увеличение долгового счёта перед корпорацией «Линкс».

Едва я шагнул в переходной шлюз, как свет в жилом модуле погас – корпорация экономила даже на лишних секундах горящего света.

Я повернулся к шкафу со скафандром, и, следуя инструкции, внимательно осмотрел его. Проверил герметичность, надув и снова сдув специальным насосом, протёр визор шлема изнутри составом против запотевания, после чего перешёл к инструментам. Проверил заряд лазерного резака, набор тросов, взрывпакеты. Убедился, что реактивный ранец под завязку заправлен топливом, как и кислородные баллоны.

Я делал это каждый день, я делал это даже до того, как отправился в кабалу к «Линкс», только тогда вместо скафандра была боевая броня, вместо лазерного резака – лучемёты и игломёты, а вместо магнитных мин – гранаты всех форм и расцветок… Но в общем смысле с тех пор ничего не поменялось. В том числе, и я сам.

Развернувшись спиной к скафандру, разошедшемуся на четыре части, я сунул в штанины ноги, в рукава – руки. Последним штрихом сходящегося и срастающегося скафандра стал шлем. Он моментально отсек все звуки работающего жилого модуля.

– Добро пожаловать, сотрудник, – раздалось в ушах все тем же синтезированным женским голосом. – Активация скафандра успешно завершена. Аварийный транспондер активирован. Хорошего дня!

И внешняя дверь шлюзового отсека открылась.

Глава 2. Новичок

Новичок уже висел возле выхода, держась за поручень. К счастью, новичком он был только во врекерском деле, а вообще в космосе явно бывал до этого не раз – висел, почти не двигаясь и даже не качаясь. Многие, даже при наличии точки опоры, не способны нормально расслабить мышцы и все пытаются скомпенсировать микроскопические сокращения мышечного тонуса. Вот их и болтает в невесомости туда-сюда, периодически ещё и крутя вокруг точки опоры, за которую они зацепились.

Новичок висел спиной ко мне, направив визор шлема на мою станцию и висящий в её середине готовый к резке врек. Я подплыл, зацепился за тот же поручень и стукнул стажёра перчаткой по шлему. Он плавно, без резких движений, чтобы не закрутило, развернулся, перехватывая поручень другой рукой, и мы практически соприкоснулись визорами.

Мой сегодняшний стажёр был молод – буквально лет двадцать, не больше. Глаза наивные, как у любого, кто приходит на первую в своей жизни работу. Бьюсь об заклад, он наслушался рекрутских рассказов о том, что врекеры зарабатывают огромные деньги буквально за один корабль, и, как и все, не прочитал то, что написано в контракте мелким шрифтом, а голосом не произносится вообще.

Я снял с левой перчатки контактную рацию и прилепил к шлему новичка.

– Раз-раз. Меня слышно?

Новичок кивнул.

– Да ты тоже можешь говорить, эта штука в две стороны работает. Технологии, прикинь.

– Ага… – новичок наконец раскрыл рот. – Меня Ларс зовут!

– Личный номер?

– Тринадцать семьдесят бэ тринадцать!

– Так вот, бэ тринадцать, про имя можешь забыть. Пока ты работаешь на «Линкс», ты бэ тринадцать. Ларсов много, а конкретный бэ тринадцать у корпорации – один. Смирись с этим заранее.

Новичок посмотрел на меня с удивлением, которое читалось в его глазах даже сквозь отчаянно бликующий визор:

– И что, всех это устраивает? Тебе вот лично как?

Хех! Знал бы он, насколько мне это «как»! Мало того, что в «Линкс» я пришёл по поддельным документам, так ещё и внутри самой корпорации фальшивое имя практически сразу похоронили под моим безликим идентификационным номером.

Устраивало ли меня это? О да! Способа лучше замаскировать мою личность просто не существовало.

А кроме как замаскировать её, больше ничего и не оставалось. После того, как мы с парнями узнали то, что не должны были… После того, как нас дискредитировали и объявили вне закона, назвав террористами.

Мы, конечно, поначалу пытались брыкаться и сопротивляться, ведь мы были лучшим отрядом для специальных операций и могли победить любого противника.

Кроме тех, кто, собственно, и сделал из нас этот самый отряд лучших из лучших.

Они знали все наши действия наперёд, они просчитывали наше появление в любой точке космоса, во многом благодаря тому, что настроили против нас всех людей, даже тех, кто и сам не жаловал Администрацию. Убийства детей, изнасилования беременных, пытки, грабёж, работорговля – только малая часть того, в чем нас обвинили. И, чем чудовищнее были обвинения, которые на нас сыпались, тем охотнее в них верили. Если поначалу нас считали просто очередными пиратами, то под конец люди действительно уверились, что мы – воплощение абсолютного мирового зла.

С этого момента у нас не осталось и шанса. Стоило нашему кораблю спейснуть, то есть, совершить прыжок хоть куда-то, как буквально через полчаса спейсер выплёвывал идущий по нашим следам крейсер Администрации. Стоило нам приблизиться к станции для дозаправки, как по нам открывали огонь или высылали на перехват штурмовики. А то и просто отказывали в стыковке.

У нас не осталось выбора. Мы могли уничтожать всех встречных, тем самым подтверждая образ, который лепила из нас Администрация… или просто исчезнуть. Что мы и сделали. Мы не могли выбрать геноцид, ведь «Мёртвое эхо» для того и создали, чтобы этот самый геноцид предотвращать. Ну, по крайней мере мы так искренне считали.

Так что да, меня устраивал клятый порядковый номер вместо имени. Более чем устраивал. Но не говорить же об этом зелёному салаге? Ещё с расспросами полезет, чего доброго.

Но, к счастью, салага уже забыл о своём вопросе и уже задавал следующий:

– А это правда, что врекером можно до ста тысяч за смену заработать?! В смысле, я часто это слышал, но все равно как-то не верится!

– Можно, – я усмехнулся. – И даже больше можно. Но то, что ты их заработаешь, не значит, что ты их получишь.

– Это как?

– Да элементарно. Ты вообще договор читал или подмахнул не глядя как все остальные, кому жажда наживы глаза застила? «Линкс» не нанимает тебя в качестве сотрудника на готовое рабочее место, они выдают тебе рабочее место на станции переработки и соответственно вешают на тебя за это огромный долг. Больше трех миллионов, если говорить точнее. И вся твоя дальнейшая работа идёт на то, чтобы этот долг отработать, после чего формально ты можешь свою станцию оформить на себя.

– Ого! – новичок выпучил глаза так, что это стало видно даже через визор, но тут же махнул рукой, от чего его качнуло. – Ну да ладно, по сто тысяч в день это не так уж и долго.

– Ну да, – я снова усмехнулся. – Да только вот всё твоё снаряжения тоже принадлежит «Линкс», если, конечно, устраиваясь сюда работать ты не пришёл при полном параде, в чем лично я сомневаюсь. А значит, пятьдесят тысяч ежедневной аренды снаряжения сшибают с тебя просто за то, что ты пользуешься скафандром и всем, что на него навешано. Добавь сюда ещё оплату еды, электричества, кислорода для заправки баллонов и ещё всякие мелочи – и получится, что при ста тысячах заработка за смену реально остаётся у тебя от силы тридцать. Которые ты, конечно же, можешь оставить себе и не вносить на долговой счёт, но надо помнить, что, не погасив его полностью, ты по условиям договора не можешь разорвать сотрудничество с «Линкс».

Новичок приуныл:

– Дикий кварк! А я все это по диагонали прочитал… Думал, договор стандартный, он и выглядел даже как стандартный.

– На то и расчёт. Не ты первый, не ты последний, – я махнул рукой. – Так что двинулись работать, чем раньше начнём, тем раньше ты сможешь погасить свои долги.

– Лет через десять? – обречённо спросил новичок.

– А это уже как работать будешь, – ответил я, толкаясь от поручня и направляясь в сторону ждущего нас разбитого корвета, ждущего, пока его распилят и отправят на переработку. – А пока что впитывай информацию. Как видишь, врек висит посередине между двумя длинными отсеками. Правый – печь, туда отправляются все сплавы. Левый – процессор, туда сбрасывается вся электроника. Даже если она в металлическом корпусе. В общем-то, на твоём визоре при взгляде на каждый компонент будет видно, куда его надо скидывать, так что не перепутаешь. Все, что не подходит ни туда, ни туда – отправляешь… ну, сейчас она внизу. Приёмная баржа. Дальше не твоё дело, они сами разбираются, что с этим делать.

Я долетел до врека, не включая маневровые двигатели, и коснулся рукой обшивки, останавливая движение. Меня слегка развернуло, и я использовал это, чтобы спружинить ногами о поручень возле входного шлюза.

– Сегодня у нас средний по сложности врек, тебе повезло. «Максима» содержит в себе все опасности, которые могут поджидать тебя в работе, но при этом он достаточно маленький, чтобы разобрать его за одну смену… При соответствующем опыте, конечно.