Новичок вполне профессионально долетел до обшивки, тоже не пользуясь маневровыми, но не смог нормально затормозиться, и чуть не пролетел мимо. Я схватил его и помог припарковаться у шлюза.

– Спасибо, – пропыхтел новичок. – Думал газ сэкономить.

– Учись работать с инерцией, – посоветовал я и хлопнул перчаткой по сенсору открытия шлюза. – Залетай.

– Мы будем изнутри резать?

– Пока что мы вообще не будем резать. Сначала надо проверить этот хлам изнутри. Бывает, что их пригоняют своим ходом, и, само собой, перегонщики, покидая корабль, не выключают атмосферную станцию – им просто в голову не приходит это сделать. А если внутри есть атмосфера, то значит есть и давление. Начнёшь резать, и весь воздух, что есть внутри, устремится тебе прямо в морду. В некоторых случаях корабль вообще может порвать в месте разреза. Но что произойдёт совершенно точно – тебя откинет так сильно, что маневровые могут и не вытянуть с траектории. А она, по закону подлости, закончится в печи. У нас каждый месяц кто-нибудь по такому сценарию сгорает.

Новичок сдавленно ахнул от такой информации, и, судя по шуршанию, поёжился в скафандре.

– Поэтому первым делом проверяем, чтобы были отключены атмосферные станции, – продолжил я, пролетая отсек за отсеком и не обращая внимания на всякий мусор, висящий на пути и шуршащий по визору. – Опять же визор подскажет тебе, что в отсеке есть воздух, поднимать его и пытаться нюхнуть вакуума не нужно. Вот прямо сейчас пишет, что атмосферы нет, но это не значит, что её нет везде, смотри на индикаторы над дверями между отсеками. Если зелёный – значит, там есть атмосфера. «Максима» маленькая, тут всего две атмосферных станции, но ты ещё не скоро запомнишь, где их сколько, поэтому проверяем все отсеки. Открываем все двери, равняем давление между отсеками, потом с корнем выдираем атмосферную станцию, чтобы наверняка, выпускаем воздух через шлюз и только после того, как во всех отсеках воцарится вакуум – начинаем работу. Нарушаешь этот порядок – удваиваешь свои шансы познакомиться с печью поближе. Все ясно?

– Угу, – совсем уж подавленно отозвался новичок.

– Отлично, тогда продолжаем.

Пролетая по корвету, я последовательно показал ему все возможные опасности, которые могут поджидать его в брошенном холодном вреке.

– Это электрогенератор, он может быть не отключён. Начнёшь выдирать его наживую – долбанёт током. Прямо через луч захвата долбанёт, такое там напряжение. Что с тобой случится после такого поражения, думаю, пояснять не нужно. Необходимо найти предохранители и предварительно вытащить их. На таком небольшом корабле, например, их три. Можно ещё резануть саму цепь, но поди её ещё найди в толще переборок. Я пробовал – с предохранителями быстрее.

– В топливных баках жидкотопливных двигателей может оставаться топливо, начнёшь резать – будет воспламенение, поскольку окислитель обычно прямо в том же баке, просто отделен перегородкой. Что с тобой будет, если попадёшь в пламя, по сути, реактивного двигателя, думаю, описывать не нужно. Поэтому сначала надо найти управление топливом, у каждого корабля они в разных местах, и сбросить его вместе с окислителем. То же самое нужно сделать, если ты его уже поджёг… Но, сам понимаешь, сделать это можно только если ты ещё жив.

– Радиационные фильтры. Прямой опасности не несут, но если будешь выдирать неаккуратно, спровоцируешь появление облака радиоактивных частиц, в которое если попасть – накроется почти вся электроника скафандра. За ремонт потом выставят такой счёт, что половину жизни будешь работать только на это.

– Кошмар… – бормотал новичок, летая за мной по отсекам. – Сколько вариантов закончить жизнь, один другого хуже.

– Ничего, сейчас я тебя познакомлю с самым плохим, – я усмехнулся. – Его величество ядерный реактор корабля.

Мы зависли перед реакторным отсеком, через толстое освинцованное стекло глядя на самый опасный элемент конструкции корабля.

– Реакторы всегда помещают в отдельный реакторный отсек, думаю, не надо объяснять почему. С ним вообще разговор отдельный, поясню, когда мы до него доберёмся.

– Доберёмся? – не понял новичок. – Мы же уже добрались.

– «Доберёмся» в смысле снимем клятую обшивку, – я ткнул пальцем сначала вверх, потом вниз. – Дело в том, что отключить реактор в отличие от всего остального невозможно. Даже если он заглушен, в нем все равно продолжается процесс распада, а если его неправильно и невовремя выдернуть, то он вообще превратится в ядерную бомбу с очень коротким таймером. Поэтому реактор всегда вынимается в последнюю очередь и желательно, чтобы от корабля к тому моменту осталось как можно меньше. Все понятно?

– Кажется, да, – новичок кивнул и громко сглотнул, так, что у меня чуть уши не заложило. – Я… Что-то я уже не уверен, что гожусь для этой работы.

– Уже поздно, дружок! – я дотянулся до него и хлопнул по плечу, предварительно ухватившись за пульт управления реактором, от чего новичка кинуло вниз, а я остался на месте. – Ты подписал контракт. Так что давай-ка приступим к резке.

Я подхватил с бедра свой лазерный резак, перевёл его в режим луча и показал новичку:

– Этим режем по перегородкам. Листы обшивки лучше не резать – меньше получишь, но иногда это необходимо.

Следом я показал захват:

– Им можно тянуть и перемещать разные вещи, однако помни про закон сохранения энергии. Если предмет приделан к полу, а ты висишь в пространстве, то при попытке взаимодействия с предметом, тебя к нему неминуемо притянет. Так включается режим тросов, его покажу позже. А пока что бери свой резак в руки и поехали.

Под моим руководством новичок научился сканировать узловые элементы корабля, находить структурные точки, которые изначально закладывались инженерами в конструкцию из расчёта на то, что когда-то корабль попадёт в руки врекеров, а потом точечно уничтожать их, раскладывая корабль на небольшие обособленные куски. Именно в этом и заключалась мастерство врекера – продумать стратегию работы, понять, как добраться до структурных точек, единственных элементов в корабле, за уничтожение которых «Линкс» не вычитали гонорар, и через это получить максимум прибыли.

Некоторым людям это казалось невозможным. Но не для меня. Я за годы существования «Мёртвого эха» научился находить уязвимые места не то что в огромных кораблях, а всего-то в небольших бронескафах небольших людей. Под огнём. За мгновения.

Трясясь от страха, новичок тем не менее удачно сбросил остатки топлива, прежде чем отрезать баки от системы подачи топлива, отключил электрогенератор, и даже радиационные фильтры изъял аккуратно, как пробку из бутылки тёплого шампанского. Правда ушло у него на это почти пять минут, но лучше пусть так, чем натрясёт облако пыли, которое приговорит оба наших скафандра. Мне-то все равно, счёт за ремонт пойдёт новичку, но время терять неохота.

Когда остался один только реактор, мы принялись за обшивку, вырезая её изнутри. Сначала новичок вскрыл «верхнюю» половину, подвесив листы в пространстве и по одному закидывая их в печь. Он разошёлся настолько, что даже попробовал работать с тросами, связывая куски вместе и караваном отправляя их в красный зев печи. С обшивкой у него явно ладилось намного лучше. Стоило только исчезнуть фактору опасности, как он тут же раздухарился, и работа пошла с весьма приличной скоростью. Мне оставалось лишь висеть в пространстве рядом с ним, посасывая из трубочки воду время от времени и наблюдать, чтобы он не резанул лишнего.

Мы перешли к «боковым» частям обшивки, и, как раз, когда добрались до места, где к обшивке примыкала реакторная, в скафандре запиликал зуммер вызова.

– Карт? Сорок семь?

– Привет, босс, – ответил я. – Что-то случилось?

– Нет, просто я… Хотела выяснить, как там у вас. Как новичок?

– В порядке, работает, – ответил я, бросив взгляд на то, как новенький захватом буксирует в печь новый кусок обшивки. – Ты каждый раз интересуешься новичками?

– Нет, просто… У нас потери. Айронс покончил с собой.

– Оу…

Я не знал, что сказать. Самоубийства были не редкостью в рядах врекеров – сказывалась нагрузка и такие себе условия существования, некоторые не выдерживали. Да и с Айронсом я не был знаком. А вот Бет ко всем относилась хорошо и Айронса знала побольше моего, так что она явно была расстроена.

– Я и хотела спросить… Может, ты теперь будешь брать новичков на обучение? Вместо Айронса…

– Слушай, давай я подумаю, – тут же ответил я. – Такие решения не принимаются в момент, тем более не во время работы.

– Да, конечно… Извини, я что-то не подумала. Как решишь что-то, дай мне знать.

– Замётано. – ответил я и отключил связь.

И тут же в скафандре раздался голос новичка, от которого я отвлёкся на Бет, буквально на мгновение:

– Ой…

– Ой? – с подозрением спросил я, возвращая взгляд к нему. – Что значит «ой»?

– Я тут что-то отрезал… – пролепетал новичок, указывая на обрезанную трубу, тянущуюся к реактору.

Трубу, по которой в реактор поступал замедлитель…

И тут же на моем визоре загорелась красная мигающая надпись.

«ОБНАРУЖЕНА НЕПОЛАДКА В РЕАКТОРЕ. РАСПЛАВЛЕНИЕ НЕИЗБЕЖНО. НЕМЕДЛЕННО ПОКИНЬТЕ ОПАСНУЮ ЗОНУ!»

Глава 3. Песня спейса

– Ой… – снова повторил новичок, глупо вращаясь в невесомости от неудачного движения рукой. – Я… Это плохо, да?

– Ну как тебе сказать? – произнёс я, оценивая ситуацию. – Секунд через тридцать произойдёт взрыв. Ядерный, само собой! Который испарит этот врек и все, что внутри него. Самой станции ничего не станет, если вдруг ты за неё переживал – она защищена от чрезвычайных выбросов энергии как раз на такой случай.

– Это… Можно остановить? – заикнувшись, спросил новичок.

– Нет, конечно! Как ты остановишь ядерную реакцию?

– Тогда почему ты так спокоен?! – практически на ультразвуке взвизгнул новичок.

– Да потому что эмоциями делу не поможешь! – ответил я.

Ослеплённый страхом стажёр, по ходу дела, даже не заметил, что все то время, пока я с ним разговаривал, я был занят делом.

Сначала прикинул, получится ли быстро снять хотя бы один лист обшивки – по всему выходило, что нет. Через бок вытащить реактор тоже не получится – длинные трубы подачи охладителя зацепятся. Можно вытащить через низ. Но внизу приёмная баржа, которая, конечно же, отклонит неподходящий ей груз. А что если…

Приняв решение, я включил маневровые и полетел к прорезанной в днище корабля дырке. Набрал скорость, перевернулся, нацелил захват на реактор и выстрелил начальной точкой троса. Перевернулся ещё раз – и выстрелил конечной точкой в приёмную баржу.

Между двумя крошечными устройствами протянулась тонкая голубая линия напряжения, и реактор начал выползать из своего гнезда, предназначенного для него конструкторами корабля. Я отстрелил ещё один трос, повернувший громаду реактора так, чтобы изгибы труб подачи охладителя не зацепились за переборки.

Потом, не тормозя, отстрелил ещё пять тросов по всей длине борта корабля, заставляя его поползти к одному из «отрогов» станции. Реактор к тому моменту уже на половину своей длины выполз из корпуса, слегка вращаясь и продолжая набирать скорость.

– Корабль двигается! – запаниковал новичок.

– Так и должно быть! – ответил я, снова включая маневровые и перелетая на другую сторону корабля.

– А мне что делать?!

– Заткнуться и не мешать! – рявкнул я, переворачиваясь и гася ногами инерцию.

Реактор уже полностью выполз из корабля, сквозь щели между освинцованными плитами защиты пробивалось сияние – знак того, что реакция выходит на свою последнюю стадию. Ещё чуть-чуть, и…

Я не стал ждать. Выстрелил ещё одним тросом в ближайший ко мне торец реактора, привязав второй конец себе прямо под ноги, ещё один, ещё один…