– Нет, – уверенно замотал головой Эдик. – У тебя глаза и цвет волос не подходят к такому тону. Тебе нужно потемнее ткань. Ну или с зеленым отливом что-то посмотреть. Чтобы лицо не оттенять и выразительнее сделать. Вот, возьми это, примерь, – фарцовщик достал темно-зеленый костюм, явно колючий, с высоким содержанием шерсти.

– Слушай, друг, – задумчиво проговорил я, немало дивясь его способностям подбирать вещи. – А ты не думал ателье кооперативное открыть?

– На фига мне это надо? – нахмурился Эдик. – Джинсы толкнул, рубашку продал – и денег заработал. А тут столько мороки.

– У тебя, братец, вкус есть. Ты чуешь мужскую моду. Станешь знаменитым модельером в будущем. А что? Я серьезно… У нас у мужиков не принято наряжаться, в Союзе мужская мода живет, если в Москве только, да в некоторых журналах и газетах. А ты бы поднял ее.

– Хм… модельером, говоришь? – задумался Эдик. – признаться, я всегда хотел вещи шить, но стеснялся сказать. Девчачье это занятие.

Глава 6

Школьный двор наполнился праздничной суетой. Красные флаги и галстуки пионеров гордо развевались на ветру, фасад школы украшал огромный стяг: «Школа – кузница знаний, ученик – строитель будущего!».

Учителя с улыбками наблюдали за своими воспитанниками, взволнованно перешёптывались и были не так строги, как обычно. Ведь сегодня – особенный день: учащиеся Зарыбинской средней школы торжественно закладывают капсулу времени, послание будущим поколениям.

Я стоял в «президиуме» – на крыльце, где собралась почетная делегация: председатель горисполкома Покровский, первый секретарь Зарыбинского горкома КПСС Саблин. Были также представители горкома комсомола и, конечно, журналисты. Приехали даже представители из Угледарска вместе с заведующей областного управления образования – тётушкой с огромной шишкой волос на голове. Ну и я, как действующий руководитель местной милиции, тоже встал с высокими гостями в ряд, готовясь сказать напутственное слово.

В центре школьного двора был устроен небольшой аккуратный газон, на котором стоял невысокий, но достаточный для торжественного эффекта постамент из гранита, а на краю – металлический цилиндр. Это и была та самая капсула. В центре постамента – ниша, куда этот цилиндр должны были поместить и замуровать.

Рядом выстроились пионеры с бумажными конвертиками в руках. Нескольких особо отличившихся детей выбрали для отправления потомкам индивидуальных посланий. Они написали письма о себе, о родителях, о Зарыбинске, о школе. У одного мальчишки, мелкого и рыжеватого, на излишне румяном лице застыла, как приклеенная, улыбка, а второй нервно ковырял носу – видимо, уже не решался вытащить из недр палец. Кроме этого, должны были отправить общее послание от имени всех учеников.

Директор школы, пожилой и пухлый мужчина, поправил очки и, взяв слово, стал вещать без микрофона (такой техники в школе отродясь не было, и весь педсостав много лет отрабатывал звонкость и зычность):

– Дорогие ребята! Сегодня мы оставляем послание тем, кто придёт после нас. Пусть они знают, как мы жили, чему учились, о чём мечтали!

Школьники и гости зааплодировали, а вперед вышла, как было объявлено, отличница и спортсменка Наташа из седьмого «А», держа в руках аккуратно свернутый лист. Она громко и чётко зачитала послание, которое должны были поместить в капсулу:

«Дорогие товарищи из будущего! Мы – ученики 1978 года, живём в великой стране – Советском Союзе. Мы учимся, дружим, мечтаем стать врачами, парикмахерами, учёными, космонавтами, строителями. Верим, что к тому времени, когда вы прочтёте это послание, на Луне уже будут советские города, а на Земле все люди будут жить в мире и согласии. Берегите нашу Родину, продолжайте её славные традиции! Ура!»

Ребята дружно подхватили крик «Ура!», а затем аккуратно опустили послание в металлическую капсулу. Я с любопытством наблюдал. В неё положили комсомольский значок, пионерский галстук, газету «Красный Зарыбинск», школьный дневник отличницы и даже небольшую игрушечную модель «Жигулей». Интересно, о чём сегодня писали в газете? Надо будет почитать с пристрастием.

Мальчишки с азартом опускали капсулу, а сверху рабочие установили тяжелую плиту с уже готовой, выбитой серебристыми буквами надписью: «Послание будущим поколениям от школьников 1978 года».

Гости по очереди высказали заготовленные речи. Кто-то читал по бумажке, в СССР это не возбранялось, потому что много высоких должностей занимали люди в возрасте. Кто-то вызубрил наизусть.

Настала моя очередь. Я вышел вперед под одобрительным взглядом Алёны и президиума. В руках у меня не было никаких листков или шпаргалки. Я ещё раз посмотрел на школьников, прищурился на солнце и заговорил:

– Дорогие ребята! Пионеры, комсомольцы, юные граждане Советского Союза! Сегодня, стоя перед вами, я вспоминаю своё детство – время, когда сам ходил в школу, носил красный галстук и гордо, – я подчеркнул это слово голосом, – произносил слова пионерской клятвы. Те годы научили меня главному – честности, товариществу, верности Родине. Милиция всегда была рядом с людьми – охраняла порядок, защищала трудящихся, оберегала вас, нашу молодёжь, от дурных поступков и плохого влияния. И вы, ребята, уже сейчас закладываете свой путь в жизни. Запомните, ребята! Советский человек всегда честен! Никогда не берите чужого, не лгите, не прячьтесь от правды.

Слушали меня внимательно, и я этим моментом постарался воспользоваться.

– Дружба – это сила! – продолжил я. – Никогда не предавайте друзей, помогайте тем, кому трудно, берегите младших. Уважайте старших.

Законность и порядок – наша общая забота! Если видите несправедливость – не проходите мимо, поступайте по совести. Тогда вам не придётся быть одинокими или полагаться только на случай…

Не всё, что мне хотелось, что диктовал мой опыт, я мог бы сказать здесь. Но старался, чтобы каждое мое слово звучало искренне. А кто знает, и такая вот торжественно-казённая речь ведь тоже может кому-то помочь, кого-то встряхнуть. Я договорил:

– Любите свою Родину! Будьте горды тем, что родились в самой великой стране мира, где человек человеку – товарищ и брат. Я уверен, что среди вас – будущие инженеры, учителя, лётчики, может, кто-то из вас станет милиционером и будет защищать порядок. Я верю в вас, так же, как верили в меня! Живите по совести, будьте смелыми, справедливыми, честными!

Аплодисментов я собрал больше, чем предыдущие выступающие. После речей от гостей директор школы вытер раскрасневшийся лоб платочком и резюмировал.

– Откроют нашу капсулу через 47 лет, в далёком 2025 году. Посмотрим, каким будет будущее!

Никто из присутствующих даже не догадывался, каким окажется этот мир спустя полвека. Но в тот момент все были уверены: впереди у страны – только светлые горизонты.

СССР – это не просто государство, это целая эпоха, наполненная верой в светлое будущее, гордостью за Родину и настоящим братством народов. Это утро под голос Левитана, школьная линейка с красными галстуками, первые шаги человека в космос и чувство единства, которое охватывало миллионы людей. Каждый знал: труд – это честь, дружба – нерушима, а страна – великая, сильная и справедливая. И пусть в той моей жизни многое забыто, но в душе тех, кто помнит СССР, всегда горел огонёк той великой мечты, которая делала нас единым народом.

После торжественного мероприятия я пожал руку высоким гостям, попрощался с Алёной и уже направился к машине, когда заметил, что за мной увязался парнишка.

– Здравствуйте, Сан Саныч! – звонко окликнул он.

– А, Вовка! – оглянувшись, я увидел сына Эрика Робертовича. – Я тебя в белой рубашке и красном галстуке не узнал даже. Ну как дела? Милиционером не передумал стать?

– Не передумал, а после вашего выступления захотелось поскорее вырасти и пойти на службу.

– Молодец, – я остановился и потрепал пионера по макушке.

– Папа сказал, что скоро у нас в городе клуб собаководства будет. Что вы этим занимаетесь, это правда?

– Работаю над этим, ага.

– Вот здорово! Я с Эльбой туда ходить буду, можно?

– Нужно, – улыбнулся я. – Работа со служебной собакой – важный навык для будущего милиционера.

Я уже собрался уходить, но Вовка мялся, будто хотел еще что-то сказать.

– Сан Саныч, – чуть опустил он глаза. – Вы говорили в своем выступлении не проходить мимо несправедливости…

– Говорил, – кивнул я, подбадривая парня. – Рассказывай, что случилось.

– Не знаю, может, и ничего такого, – пожал он плечами. – Только неспокойно мне по поводу одного дедушки. Пенсионера. Он живет по соседству с моим другом, в доме на земле. Я его раньше часто видел, а теперь он исчез будто. Нет его, и собачки его нет.

– Ну, может, переехал? – предположил я.

– Может… Да только там новый жилец в его доме появился.

– Ну вот… Дом продал, а сам переехал. Или обменял.

– Все так говорят, и папа, и отец друга тоже. Но новый постоялец совсем не похож на того, кто купил дом и переехал.

– Вот как? И почему же?

– Потому что взгляд у него злой. Как у волка.

– Из «Ну, погоди»? – попробовал пошутить я, но Вовка был серьезен.

– Нет, там волк добрый, просто хулиган. А этот смотрит исподлобья, зыркает так, что мурашки по спине.

– Всякие люди бывают. Не все мы добряки и приветливы.

– Нет, Сан Саныч, я-то, как будущий милиционер, все подмечаю. Он не только людей сторонится, он и выглядит как преступник.

– Это как? – уже заинтересовался я.

Я ведь сразу, при знакомстве ещё заметил, что Вовка – парнишка наблюдательный и далеко не глупый, попусту тревогу бить не станет.

– На руках у него наколки. Синюшные, как залежалый курёнок. Сразу видно, в тюрьме бывал.

– О как! – я задумчиво потер подбородок. – Это уже интересно… Говори адрес, я проверю, что за тип.

– А можно с вами, Сан Саныч? – выдохнул Вовка.

– Твоя задача сейчас – хорошо учиться и заниматься физкультурой, чтобы вырасти сильным милиционером. А пока, братец, извини, детей и гражданских на милицейские задания не привлекаем. Опасно.

– Эх! – с досадой выдохнул тот. – Скорее бы вырасти!

* * *

Не откладывая в долгий ящик, я решил проехать сразу по названному Вовкой адресу. Это был участок индивидуальной застройки на берегу реки. Недалеко от того места, где Мухтар раскрыл кражу лодочных моторов.

Прибыв на место, машину оставил чуть поодаль. У жителей деревянных домишек из транспорта, в основном, имелись лишь мотоциклы. Машина здесь – редкость, сразу станет заметной.

Прогулялся до нужного дома. Это оказалось старое бревенчатое строение с двускатной деревянной крышей без шифера. Давно не крашенное, да и вообще неухоженное, словно доживавшее свой век. Но на самом деле строение еще крепкое. Такие дома и до моего времени сохранятся. Особенно если крышу перекрыть.

Я заглянул во двор через невысокий заборчик. Тропинка протоптана, колодец с ведром на цепи – вроде, есть признаки жизни.

Калитка оказалась запертой. Я перемахнул через ограждение и взошел на скрипучее невысокое крыльцо. Подергал дверь – заперто.

Обошел двор, огород с пожухлой картофельной ботвой. Хм, а ведь странно, что картошка не выкопана до сих пор, видимо, действительно дедушка сгинул, а кто-то заселился на его место. И этому человеку на картошку наплевать. Настоящий огородник никогда не бросит свой урожай. Не принято у нас выбрасывать книги и оставлять не выкопанным картофель.

Походил, поразмышлял. Сложил в уме рассказ Вовки о странном незнакомце и неизменно всплывающую в мыслях рожу Сафрона. Примет особых парнишка, конечно, не смог описать, но точно подметил общий образ Грицука – человек-волк. Я почему-то не сомневался, что это именно он прячется в этом домике на окраине города.

А сейчас здесь никого… Что ж… Нужно устроить засаду. По соседям не стал спрашивать и наводить справки, чтобы не отсвечивать и не поднимать тревогу раньше времени. Придумал план и вернулся в отдел.