– Да. – Я теснее сжала простынь, радуясь, что не приходится искать штаны в одном белье. Впрочем, в этом не было необходимости. Они лежали на кровати, где минуту назад их точно не было.

Я надела брюки и топ.

– Так что, сколько сейчас?

Он взглянул на свои золотые часы.

– Сейчас восемь утра.

Я хмыкнула.

– Отлично, из отеля надо выписаться до одиннадцати, так что я успеваю.

– Могу отвезти тебя домой, – сказал Бастиан, будто обращаясь к самому себе.

– Боже, нет, – резко ответила я. Получилось грубо. Я поморщилась. – В смысле, мы ведь… просто повеселились и все.

– Просто повеселились? – Он усмехнулся и приподнял темную бровь. Я изучала его, а он в свою очередь рассматривал меня.

Одетый в костюм Бастиан Арманелли был красив в темноте ночи. Таким же он оставался и с расстегнутыми брюками, когда я опустилась перед ним на коленях, и когда наблюдал за восходом солнца на острове. И все же недавно проснувшийся Бастиан с взлохмаченными волосами и без рубашки казался бесценным произведением искусства, которое будет востребовано в течение многих веков. Можно было подумать, что эти рельефные мышцы, сильная челюсть, копна темных волос и широкие, крепкие плечи неподвластны времени. И мне хотелось пройтись языком по каждому сантиметру его тела.

Вместо этого я отвела взгляд.

– Да, повеселились. Вряд ли можно получить больше удовольствия, чем вчера удалось нам, согласен?

– Ты так уверена в этом? – Вот он, настоящий мужчина. Он сбросил привычную маску контролирующего эмоции человека и окинул мое тело внимательным взглядом. – Piccola ragazza, учитывая, как ты всю ночь скакала на моем члене и выкрикивала мое имя, ты слишком торопишься вернуться к своему обычному распорядку дня.

Я сделала глубокий вдох, стараясь не поддаться искушению, которое возникало при звуке слов на итальянском, сорвавшихся с его языка.

– Бастиан, ночь закончилась. Ты больше не можешь называть меня так.

Он усмехнулся.

– Значит, не стоит рассчитывать, что ты продолжишь обращаться ко мне «папочка»?

Я провела ладонью по лицу.

– Боже, пожалуйста, давай не будем обсуждать прошедшую ночь.

– Почему нет?

– Потому что все закончилось? Обычно мне не приходится вести эти утренние разговоры. – Я поправила одежду, самолет пришел в движение. – И мы возвращаемся в нормальный мир. Ты вернешься туда, откуда приехал, а я отправлюсь к себе.

– А ты очень ревностно относишься к своему маленькому городку, да?

– Разве не каждый привык защищать свой дом?

Он на минуту задумался, пока самолет уносил нас все дальше высоко в небо. У стюардессы не хватило смелости вернуться и напомнить нам пристегнуть ремни. К счастью, пилот, похоже, хорошо ориентировался в небе.

– Да, я достаточно ревностно отношусь ко всему, чем владею. Потенциально дом тоже можно считать частью этого.

Странное заявление, но я не позволила себе развить мысль дальше. В мои планы не входило получение более подробной информации об этом мужчине. Я и так узнала гораздо больше, чем требовалось.

Это понимание вызвало нервозность. Наверное, прыжок с парашютом был не такой уж плохой идеей…

Скорее всего, у меня и правда были сложности с обязательствами. Теперь, сидя в самолете и понимая, что застряла здесь еще минимум на двадцать минут, я четко осознала весь ужас своего положения.

– Знаешь, пожалуй, я устроюсь впереди, – тихо сказала я, глядя в свой телефон.

Ситуация была уж слишком неловкой. Мне пришлось разговаривать со своим случайным любовником, а единственное, чего хотелось – как можно быстрее добраться до дома.

Бастиан не пришел и не сел рядом, он ответил на звонок, и я вздохнула с облегчением. Раз он работал, значит, необходимости вести неловкие беседы отпала. Я открыла гороскоп и начала читать свой.

– Значит, ты – Стрелец, – пробормотал Бастиан, оказавшись у меня за спиной.

Подпрыгнув от неожиданности, я тут же заблокировала экран.

– Я люблю читать все знаки. Не только свой.

Он прищурился, а затем жестом велел мне подвинуться к окну, чтобы самому занять место у прохода.

Я посмотрела на пустое сиденье через проход, и, поняв мой явный намёк, он устроился там.

– Кажется, мы не будем обмениваться номерами.

Я теребила край своего кроп-топа.

– Совсем не против пропустить этот ритуал.

И я не лукавила. Обычно мужчины не просили у меня номер, сама я тоже молчала. Именно в этом в данный момент и заключалась проблема. Полет на самолете длился слишком долго, поэтому приходилось заполнять эфир никому не нужной болтовней.

Бастиан улыбнулся.

– Так и думал. Но по некой причине мне хочется попросить твой контакт.

– Довольно странная просьба.

– Согласен, тем более учитывая, что я занимаюсь налаживанием связей и пекусь о комфорте других.

Я хмыкнула, но не стала отвечать. Бастиан явно был птицей совсем другого полета, и я знала, если проявлю любопытство на этот счет, могу за него поплатиться.

Мы отлично провели время. И в эту ночь я перешла немало границ.

Самолет начал снижаться, тогда я задышала спокойнее.

– Спасибо за полет на тот маленький неизвестный остров. – Я кивнула на окно.

– Спасибо, что полюбовалась со мной рассветом, – ответил он. – Когда делаешь это рядом с красивой женщиной, которая ценит увиденное, ощущения совершенно иные.

– Бастиан, уверена, большинство женщин оценили бы и ночь, и восход. – Нелепо думать, что я была настолько уникальной.

– Малышка, ты смотришь на океан, как русалка, которой там самое место. С тобой ощущения другие.

– Нет, неправда.

– Нет? – Он скрестил руки на груди и наклонил голову, разглядывая меня. – Откуда тебе знать? Ты смотришь на себя в зеркало каждый раз, когда находишься на пляже?

Я прикусила губу, пытаясь сдержать колкое замечание.

– Странно, в бизнесе ты общаешься с людьми и помогаешь им чувствовать себя комфортно, а на мой счет ошибаешься.

– Это уж точно, у нас с тобой связь иного рода.

Я закатила глаза.

– Что ж, эта связь подошла к концу.

Бастиан ничего не ответил. Мы оба уткнулись в телефоны, исчезая в собственных проблемах и уделяя время важным для каждого приоритетам.

Глава 7

Морина

Мне удалось вовремя вернуться в отель, и в итоге мы с Линни поехали домой в лимузине. Учитывая, что у обеих выдались длинные ночи, мы в основном спали.

Когда я вернулась в Коралвилл, бабушка захотела прогуляться по пляжу. Мы старались ходить туда как можно чаще. Порой бродили там каждый день. Иногда лишь раз в неделю. Но неизменно каждый раз получали удовольствие.

– Бабушка, мне будет легче, если я развею твой прах по ветру, а не стану хранить его в доме.

– Вообще-то именно я умру через несколько недель, так разве не за мной право выбирать, что делать со своим прахом? – ответила она, ее седые волосы развевались на ветру, пока мы шли по побережью.

Я сделала глубокий вдох, наслаждаясь соленым воздухом, и попыталась не поддаваться панике перед неотвратимым будущим.

– Для души умершего вредно держать прах в закрытой урне на шкафу в твоей старой кухне.

– Кто это сказал? – Она посмотрела на меня. За последние десять лет она стала ниже и меньше, и теперь я возвышалась над ней. Да, я всегда была высокой, но и она тоже.

Потом рак легких начал побеждать, и ее осанка изменилась. Озвученный доктором на последней встрече приговор не стал для нас новостью. Бабушка еще несколько месяцев назад отказалась от лечения, и рак быстро распространялся. Она хотела умереть в своем доме, и чтобы ее прах покоился там.

Со мной. Потому что мне предстояло жить там.

Я поежилась от этой мысли.

– Ну, наверное, я. – Я сжала руки. У меня ушли годы на то, чтобы научиться вот так отстаивать свою точку зрения. Я была тихой девочкой, вечно бегала на пляж, и после того, как мои родители погибли в автокатастрофе, ни с кем не ладила. После их смерти моим воспитанием занялась бабушка, и вплоть до старшей школы она позволяла мне теряться в собственных мыслях.

Потом что-то в ней изменилось, и она раз за разом переходила границы, постоянно споря со мной и не позволяя сдаться.

– Ага! Именно это я и хотела услышать. – Она улыбнулась. – Хочешь сказать, тебе не нужен мой прах?

– Нет! Конечно, я имею в виду не это. Просто такой выбор кажется странным. Как будто твой дух окажется в ловушке и не сможет свободно летать, где ему вздумается. – Желудок сжался, и я покрутила браслеты из бисера. Они служили напоминанием о том, что необходимо давать волю каждому чувству и слушать их.

Смех бабушки скорее походил на смех ведьмы. Судя по всему, учитывая черное платье и взъерошенные волосы, пробегающий мимо маленький ребенок принял ее за одну из них.

Заметив его страх, она лишь рассмеялась громче, но не стала дразнить.

– Ладно, Мо, я не стану преследовать тебя. Разбрасывай меня, где хочешь.

– Я ведь не просто брошу тебя где попало.

– Ой, я ведь все равно превращусь в горстку грязи. – Она махнула рукой. – Если у меня и есть дух, то к тому времени он исчезнет. Я планирую подняться в космос и проверить другие планеты, о которых ты всегда говоришь. Возможно, потом явлюсь к тебе во сне и расскажу о них.

Ее слова вызвали улыбку.

– С радостью пообщаюсь с тобой во сне.

– Только не посреди ночи на кухне, да? Когда ты наливаешь себе стакан молока, а я подкрадываюсь сзади? – Она пихнула меня плечом, а я обняла ее, и мы продолжили идти по песку.

Не знаю, было ли дело в волнах у наших ног или ветре в волосах, но теперь я успокоилась и смирилась с ситуацией. Когда врачи сообщили прогноз, мы обе плакали. Тогда нам пришлось пройти через настоящую боль, по крайней мере, мне.

Вот только бабушка, похоже, не боялась смерти. Она лишь пожимала плечами и удивлялась, что протянула так долго. Доктор тихо согласился с ней.

Эта женщина прожила очень насыщенную жизнь. Видя, как она встречается с людьми, похожими на киллеров, я старалась держаться в стороне и не задавать лишних вопросов. Когда дело касалось бабушки, я проявляла любопытство, но действовала осмотрительно. Никто напрямую не говорил о ее жестокости, однако если вы забывали об осторожности, она с легкостью ставила вас на место. Она пережила своего мужа, братьев и даже младшую сестру. Когда я была маленькой, она казалась мне несокрушимой. Но теперь…

– Будут ли еще какие-нибудь пожелания?

Она остановилась, повернулась и посмотрела на воду. Атлантический океан уходил далеко за горизонт, покрывая полмира.

– Тебя ждут испытания, дитя. Я защищала и ограждала тебя от того, от чего, скорее всего, ограждать не следовало.

Я сделала глубокий вдох. Бабушка не сказала ничего нового. Я понимала, что существую в тепличных условиях. Мы жили скромно, полагаю, на их с дедушкой сбережения. Что касается меня, мне останется мой фургончик и ее маленький домик. А этого вполне хватит для счастья.

– Просто помни, скоро настанет время, когда тебе придется выбирать. Прими правильное решение, и тогда ты будешь счастлива. – Она похлопала меня по руке. – Самое главное, желаю тебе и в дальнейшем твердо придерживаться своих взглядов, с любопытством относиться к странностям и быть счастливой.

Я сделала глубокий вдох.

– Для счастья мне надо совсем немного, моя доска для серфинга и фургон.

– Не знаю, Морина, сможешь ли ты после моей смерти жить как сейчас. У тебя будет дом, надо будет оплачивать счета, а местные мужчины…

Я фыркнула.

– Мужчины меня не волнуют.

– А зря. Мо, нельзя по-настоящему наслаждаться жизнью без компании рядом.

Я закатила глаза, потому что бабушка любила заниматься сводничеством.

– Напомни, когда умер дедушка?

Она усмехнулась.

– С этим ирландским дураком едва ли получалось наслаждаться жизнью. Он умер от сердечного приступа, к которому готовился несколько лет.