– Знаю, – он выдыхает так, словно прошлое вновь настигает его. – Но это было тринадцать лет назад. Теперь ты другой человек. И ты можешь быть с кем-то получше доктора Уныние. Ты заслуживаешь этого.

Не знаю почему, но в голове на мгновение возник образ Леандро Сильвы.

Отгоняя видение прочь, я смотрю на своего брата. Сердце болит за него, даже несмотря на то что он раздражает меня вмешательством в мою личную жизнь. Я знаю, что так он заботится обо мне.

– Я знаю, ты пытаешься присматривать за мной. Но то, что у меня с Дэном, работает…

– То, что у тебя с Дэном, – скукотища, – он ухмыляется, возвращая себе игривое настроение.

Я снова показываю ему средний палец.

– Неважно, с тобой-то что? – я наклоняюсь вперед, пальцами обхватывая бокал.

Он горазд на то, чтобы комментировать мужчин, с которыми я встречаюсь, но я хотя бы встречаюсь. То же, чем занимается он, и свиданиями не назовешь.

У него никогда не было постоянной девушки. Иногда я всерьез беспокоюсь, что это из-за меня и Джетта.

– А что со мной? – он возвращает бутылку обратно, делая глоток.

– Почему ты не остепенишься?

– Ты вообще видишь меня? Здесь слишком много хорошего, чтобы не делиться этим.

Мой брат привлекательный мерзавец, и он знает об этом. Но также он прекрасный человек с потрясающим сердцем, и мне хочется, чтобы он с кем-то им поделился.

– Мне кажется, тебе стоит попытаться завязать отношения хотя бы с одной девушкой. Попробовать. Посмотреть, как ты справишься. Как насчет той модели, с которой ты отдыхал в прошлые выходные? Таня? Она казалась милой.

– Она и была милой. И мы не отдыхали в выходные, Инди. Мы ходили к ней домой. Мы были голыми. Я остался на три часа. Я кончил. Снова кончил. А затем отправился домой.

– Фу, Кит! Господи боже! Слишком много информации, спасибо, – я знаю, он поступил так, чтобы уклониться, потому не стала давить.

Посмеиваясь, он ставит бутылку на стол.

– Итак, доктор Уныние присоединится к нам на выходных, чтобы отпраздновать вступление Джетта в команду?

– Нет. Я не готова к тому, чтобы Джетт с ним встречался.

Кит понимающе выгибает бровь.

– Скоро, – может быть. Просто я по-прежнему не уверена, является ли Дэн тем парнем, которого я хочу познакомить со своим сыном. – Но сейчас я хочу, чтобы были только мы втроем, семейный праздник.

– Семейный праздник. Как по мне, звучит отлично.

Глава третья

Лондон, Англия

Я просыпаюсь от ужаса. В ушах раздается звук корежащегося металла, на теле – жар от языков пламени, дым засоряет легкие.

На меня обрушивается паника.

Быстрое моргание открывает моему взгляду белый потолок.

Я в кровати. Глазами пробегаюсь по комнате и вижу обстановку, похожую на номер отеля. Руками провожу по лицу, голову охватывает сильная колотящаяся боль, на языке, похожем на наждачную бумагу, чувствуется привкус выпитого прошлой ночью алкоголя.

Для меня это не необычное начало дня.

Это моя жизнь. Моя дерьмово-фантастическая жизнь.

На прикроватном столике разбросаны упаковки от использованных презервативов. Значит, эту ночь я провел не так уж и плохо. Но чувствую я себя все равно дерьмово.

После вчерашней встречи с сексуальной докторшей я не мог выбросить из головы мысли о том, каково было бы трахнуть ее. Я был взбудоражен и возбужден. После приема я направился в бар. Очевидно, я напился и переспал с кем-то.

Мне приходится подниматься с кровати предельно аккуратно, чтобы не разбудить тело рядом со мной. Натягиваю одежду, обуваюсь, со стола забираю кошелек, ключи, телефон и убираю их в карман. Затем стремительно покидаю номер. Дерьмово так поступать? Да. Но в настоящее время я не самый надежный парень и не в настроении устраивать утренний разговор, а в такой меня бы, без сомнений, попытались бы затянуть.

Я спускаюсь на лифте и иду на ресепшен. Оплатив номер, выхожу из отеля на утренний воздух и ловлю такси. Дорога домой не отнимает много времени. Я расплачиваюсь с таксистом и захожу в дом.

Пронзительная тишина.

Поднимаю почту с придверного коврика и бросаю ее на столик в коридоре, даже не взглянув на письма. Прохожу на кухню и замечаю, что на телефон пришло сообщение. Вероятно, от матери. С тех пор как я приехал в Лондон, она звонит регулярно. Сейчас, должно быть, хочет узнать, как прошел сеанс с доктором Харрис.

Что мне сказать? В общем, я хотел трахнуть доктора, но, конечно же, не стал и вместо этого пошел в бар, напился и переспал с первой попавшейся женщиной.

Это не то, что мама хотела бы услышать.

Она хотела, чтобы я остался в Бразилии. Но я не мог. Чрезмерная забота моей семьи будто душила меня.

Я думал, что возвращение сюда исправит все… исправит меня.

Но этого не произошло.

Поднимаюсь по лестнице и захожу в душ. Неимоверно хочется смыть с себя эту ночь. Даю горячим струям бить меня по лицу, чтобы ощутить боль, почувствовать хоть что-нибудь… что угодно. Вытираюсь полотенцем, чищу зубы и смотрю на себя в зеркало. Борода закрывает лицо, скрывая то, кем я являюсь… кем был.

Воспоминания о прошлой ночи вспышками проносятся у меня в голове. Реки алкоголя. Девчонка, трущаяся о мой член в баре. Затем она же, скачущая на нем в номере отеля.

Я должен был почувствовать себя лучше.

Но эффекта нет.

Только пустота.

Отправляясь в спальню, я надеваю свободные черные спортивные штаны и простую черную футболку. Убираю телефон в карман, спускаюсь вниз. В тишине иду на кухню и включаю кофемашину. Отступая от столешницы, я сгибаюсь и опускаю голову на руки, давая шуму кофемашины усугублять головную боль и грохотом проноситься через дыру в моей груди.

Чую запах кофе, хватаю кружку и наполняю ее до краев.

Крепкий, черный.

Разворачиваясь, спиной прижимаюсь к кухонной столешнице и смотрю на изображение на стене. Это фотография Айртона Сенны, с его же автографом, ее мне принес отец, когда я был ребенком.

Я должен был умереть. Я бы умер легендой. Не тем, кем являюсь сейчас. Никому не нужным, вышедшим в тираж. Больше так продолжаться не может.

Я должен снова участвовать в гонках. Должен вернуться за руль. Должен. Я смогу. Я водил всю свою жизнь.

Поставив кофе, я обуваюсь и иду к внутренней двери, ведущей в гараж.

Не дойдя несколько шагов, застываю.

Я не был здесь с самой аварии.

Рука начинает трястись. Да я смешон. Сжимая руку в кулак, я заставляю напряжение уйти.

Открываю дверь. Меня сражает сильная волна спертого воздуха. Намеренно делая глубокий вдох, подхожу к выключателю и врубаю свет.

Вот она. Моя машина. Прокачанная синяя «Шевроле Камаро» 1967 года. Она продавалась в местном гараже рядом с моим домом в Бразилии, а я давно положил на нее глаз. Мой отец купил ее, когда мне исполнилось восемнадцать. Когда я переехал в Лондон, то сюда же переправил и ее. Куда бы я ни отправился, она всегда со мной.

Я могу. Мне всего-то нужно забраться внутрь, вставить ключ зажигания и завести ее.

Пытаясь отбросить страхи, медленно двигаюсь в сторону машины. Разблокирую. Открываю дверь. Все тот же аромат, только с примесью спертого влажного воздуха, которым пахну́ло всего на мгновение.

Глубокий вдох, и я забираюсь внутрь. Закрываю дверь с хлопком.

Я в ловушке. Огонь.

Зажмуриваясь, я игнорирую страх, застрявший в голове.

– Я могу, – говорю я себе.

Вдыхая через нос, поднимаю ключ. Пока я не пытался вставить его в зажигание, я не понимал, насколько сильно дрожит рука.

– Черт, – шиплю сквозь сжатые зубы. – Я могу.

Со мной ничего не случится. Молния не бьет в одно место дважды. А теперь перестань быть трусом, Сильва, и заводи чертову машину.

Я вставляю ключ и завожу двигатель. Пару секунд из глушителя слышатся хлопки, а двигатель работает с перебоями. В эти секунды я искренне надеюсь, что она не заведется. Я молюсь.

Если она не заработает, тогда я не смогу ее вести.

Моей вины не было бы. Не было бы никакой трусости.

Машина оживает с грохотом, включается радио. От вибраций ревущего мотора и громко играющей музыки моя голова взрывается. Образы аварии атакуют все мои органы чувств. Я чувствую запах дыма. Привкус крови во рту. Сдавливает грудь.

Я не могу дышать.

Нужно выключить двигатель.

Открываю дверь и буквально вываливаюсь из машины на колени. Судорожно вдыхаю воздух.

– Черт! – кричу я, в ярости сжимая голову. – Черт! Черт! Черт! – кулаком ударяю по полу, не обращая внимания на охватывающую руку боль.

Я теряю самообладание.

Поднимаясь на ноги, я хватаю бейсбольную биту, прислоненную к стене, и обрушиваю удар за ударом прямо на лобовое стекло.

Глаза заволакивает алым маревом, я вымещаю все свое раздражение, боль и страхи на машине, ударяя по металлу и стеклу снова и снова.

Неважно, сколько раз я ударю, – лучше мне не станет.

Отшатнувшись, я осматриваю оставленные мной повреждения. Машина в аварийном состоянии.

Как и я.

Это машина, которую купил мне отец, – все, что от него осталось, и я уничтожил ее.

Меня охватывает горечь. Какого хрена со мной не так?

На нетвердых ногах я отправляюсь в дом и иду в свой кабинет. Смотрю на все эти стоящие в ряд насмехающиеся надо мной награды. И понимаю, что бита по-прежнему в руке. По венам все еще струится ярость, и я замахиваюсь на то, что осталось от моей карьеры, разношу награды на куски до тех пор, пока не вижу, что больше ничего нет.

Мне не лучше.

Я ненавижу самого себя.

Я падаю на колени посреди беспорядка, что создал. Руками держусь за голову, хватаюсь за волосы и впервые с момента аварии плачу.

Понятия не имею, как долго я пробыл в таком положении.

Вытерев лицо тыльной стороной ладони, я поднимаюсь и иду к столу. Сажусь в кресло, открываю нижний выдвижной ящик стола и достаю бутылку виски, что храню там. Откупориваю и делаю большой глоток из горла. Затем еще один. И еще. После, без единой мысли, из кармана вытягиваю телефон и, прежде чем осознаю, что делаю, набираю номер доктора Харрис.

– Офис доктора Харрис.

Ее секретарша.

– Возможно ли поговорить с доктором Харрис? – мой голос хриплый.

– На данный момент у доктора Харрис прием. Кто звонит?

Я стискиваю зубы.

– Леандро Сильва.

– Мистер Сильва, я могу попросить доктора Харрис перезвонить вам. Или если это срочно…

– Ничего срочного, – делаю очередной глоток виски.

– Попросить ее перезвонить вам?

– Нет. Просто забудьте.

– Вы уверены? Потому что…

– Уверен, – перебиваю я ее. – Я увижусь с ней завтра на сеансе.

Я вешаю трубку.

Какого черта я позвонил ей?

Раздраженный, бросаю телефон на стол и выпиваю еще.

Здесь слишком тихо.

Тишина в этой комнате болезненна настолько же, насколько шум в моей голове.

Чтобы заглушить ее, я дотягиваюсь до телефона и включаю музыку. Бутылка все еще у меня в руке.

Начинает играть Bloodstream Эда Ширана…

Глава четвертая

Лондон, Англия

«Звонил Леандро Сильва. По голосу было похоже, что он на грани, просил не беспокоить тебя информацией о его звонке, но я подумала, что ты хотела бы знать».

В голове проносятся слова Сэйди. Она сообщила мне о звонке вчера, и я до сих пор не могу успокоиться.

Я пыталась перезвонить ему, как только она передала мне сообщение, но нарвалась на голосовую почту и пришлось записать несколько слов. Он не перезвонил.

Теперь он опаздывает на встречу. На сорок минут.