Катя Озерова: Семья из прошлого для прокурора

Глава 01

Агата

– Дариша, солнышко, все будет хорошо, – обнимаю доченьку и улыбаюсь ей самой ободряющей из своих улыбок. – Я поговорила с воспитательницей, этот мальчик больше не будет тебя доставать.

– Ты и раньше с ней говорила, он теперь дразнит меня ябедой. И безотцовщиной, как раньше, тоже, – дочка потухшим взглядом смотрит на свои красные сандалики. Мое сердце сжимается от боли.

Есть у Дариши отец, просто все сложно.

Очень, очень, очень сложно…

И я устала от этой сложности. Выдохлась за шесть лет и решила полностью изменить нашу с ней жизнь.

Мы переехали в Москву, я устроила Даришу в новый садик, сняла квартиру. Осталось только найти работу. Потому что мои небольшие накопления тают с каждым днем.

– Он ведь нас теперь не найдет, да? – детские губы дрогнули. – Мы уехали из дома.

– Я оставила наш новый адрес соседке бабушке Маше. Она обязательно скажет ему, где мы, если папа приедет.

Хотя у меня надежды никакой не осталось.

Это я для Дариши.

Она все еще верит в чудеса.

– Баба Маша все забывает, – маленькая упрямица поднимает на меня свои большие синие глаза. Они папины. У меня светло-серые, почти прозрачные. – Может, вернемся?

– Нет, Дариша, наш дом теперь тут.

В глазах дочки блестят слезы обиды. Она разворачивается и бегом направляется в садик. Мне ничего не остается, как следовать за ее светлой макушкой. У входа в группу обещаю прийти сегодня пораньше. Дариша крепко обнимает меня за шею, пытается улыбаться.

Сердце разрывается, видя ее страдания. Но я буду стараться, окружу ее заботой, у Дариши появятся новые друзья, мы справимся. Ничего другого не остается, ведь, кроме друг друга, у нас больше никого нет.

В двух остановках от сада выхожу и прогуливаюсь до нужного дома. Здание старинное, больше похожее на музей. Обнесено глухим металлическим забором, окна задернуты, жильцов не видно.

Вроде бы там живет прокурор, но это не точно.

Еще раз сверяюсь с адресом на бумажке, все верно. В этот дом требуется горничная.

В груди странно давит, будто бы какое-то предчувствие, но я решительно жму на кнопку звонка.

– Не ходи туда, девонька. Душегуб там живет. Ни сердца, ни совести, – сначала даже не верю, что слышу эти слова в реальности. Слишком они странные. Обернувшись, натыкаюсь на сморщенную старушку в платке. – Иди, девонька, лучше домой, а то войдешь и не выйдешь. Егор Валькевич – ужасный человек. Он сына моего сгубил, – подбородок старушки начинает трястись, а глаза наполняются слезами. – Чтоб он сгинул, проклятый…

Опешив, не знаю, что сказать. Особняк вдруг начинает пугать.

Может, мне действительно лучше сюда не ходить? Было же предчувствие до того, как я позвонила. Может, судьба сама меня от этого дома отвести хочет.

Металлическая калитка скрипнула. В проеме появилась строгая женщина в черном платье с тугим пучком из редких волос на голове.

– Я бы попросила вас уйти, – раздалось приказным тоном. Старушка вздрогнула, я вместе с ней. Женщина с пучком закатила глаза и жестом подозвала меня к себе. – А вы проходите. Вы насчет работы?

– Да, – напряженно улыбаюсь. Что-то я уже не уверена.

Женщина оценивающе прошлась взглядом по мне с ног до головы, поджала губы. Мои потертые джинсы и простая футболка не очень ее устроили.

Закрыв за нами калитку, за которой на тротуаре осталась топтаться возмущенная старушка, женщина направилась в сторону дома. На меня обернулась вскользь.

– Ее сын получил по заслугам, так что не стоит его жалеть. Если будете здесь работать, то периодически придется сталкиваться с такими, как она, – женщина пренебрежительно передернула плечами. – Ходят, нормальным людям жить не дают.

Пока я не понимала, на чьей стороне должна быть, поэтому промолчала.

– Ко мне можете обращаться Ольга Павловна. Я занимаюсь подбором персонала. А вы?

– Агата, – я оторвалась от разглядывания фигурно подстриженных кустов по обе стороны от дорожки.

– Интересное имя.

– Спасибо.

Я выбрала его, пока была в больнице. Хотелось что-то красивое для новой себя. Ведь старой меня не стало.

Такова моя реальность, которая для многих людей может быть уму непостижима.

Шесть лет назад я открыла глаза в забытой богом больнице в Нальчике. Ни двигаться, ни говорить не могла, ничего не понимала и никого не узнавала. Меня перекидывали от врача к врачу, из больницы в больницу, все пытались сбыть с рук бесперспективную пациентку, к тому же беременную.

Так бы и сгинула, наверное, если бы не взял меня под свое крыло Юрий Белов. Врач с большой буквы, руки золотые. На ноги поднял, лицо собрал заново, на руки дочку мою первым взял. Только вот память вернуть не смог.

Именно он предложил мне взять имя Агата.

Так звали его доченьку, которой не стало за два года до моего появления в его отделении. Говорил, я ее ему напоминаю. И я подумала, почему нет.

– Я могу увидеть ваши рекомендации с предыдущих мест? – спросила Ольга Павловна, открывая тяжелую деревянную дверь особняка.

– Конечно, – скользнув следом за ней внутрь дома, я прищурилась. По сравнению с ярким светом на улице тут царил полумрак. Глаза привыкли, позволив мне рассмотреть старинную гостиную: изящный мебельный гарнитур с деревянными резными ножками, камин у окна, потолок с росписью и лепниной, шелковый ковер.

Я словно в прошлое попала.

– Как в музее, – вырвалось из меня и я поспешно закусила губу.

– Бумаги? – не обращая внимания на мой восторг от обстановки, Ольга Павловна протянула мне раскрытую ладонь.

Я поспешно вытащила из заплечного рюкзачка папку и передала ей. С каждой новой перевернутой страницей Ольга Павловна мрачнела.

Понимаю, в Нальчике не так много богатых домов, где могут понадобиться горничные. В основном я была приходящей прислугой или даже совмещала эту работу с обязанностями няни.

Наверное, в прошлой жизни у меня была хорошая профессия, по крайней мере, я на это надеюсь. Но пока мне не до образования, тут бы выжить и дочь поднять.

– Ммм… мы вам позвоним, – выдохнула она разочарованно.

– Я хорошо справляюсь, – я постаралась улыбнуться. Мне работа была крайне необходима, а в предыдущих местах было или занято, или меня так же отправляли.

Входная дверь резко хлопнула, и мы обернулись на вошедшего.

– Я скоро буду, ничего без меня не решайте, – разлетелось резковато низким бархатным голосом. Внушительная фигура возникла на пороге. Видимо, тот самый Егор Валькевич, которого проклинала старушка.

Высокий, хмурый, в черном деловом костюме. Он был занят разговором по телефону и не обратил на нас с Ольгой Павловной никакого внимания. Бросил ключи на комод у входа, прошагал в гостиную мимо нас и скрылся в глубине дома. Где-то там хлопнула дверь.

Ольга Павловна при появлении хозяина вытянулась в струнку и замерла с искусственной благожелательной улыбкой. Я нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Меня не берут, так что поскорее бы уйти. В моем списке еще пять мест, куда я могу попробовать попасть. Надеюсь, хозяева там не такие жутковатые.

Мужчина вернулся в гостиную практически сразу, зажимая красную папку под мышкой. Похоже, Валькевич забыл дома документы и ему пришлось вернуться.

– Нет, меня не устроит срок. Поговорим, когда я вернусь, – сказал, как отрезал. Он все так же не обращал внимания на нас с Ольгой Петровной и случилось то, что случилось.

Мы не разминулись. Мужчина буквально врезался в меня. Пошатнувшись, я сделала неловкий шаг назад, кроссовка зацепилась за край дорогого шелкового ковра. Я пошатнулась, предчувствуя жесткое падение, беспомощно взмахнула в воздухе руками.

Неожиданно мужская рука меня удержала. Валькевич меня все же заметил. Ладонь скользнула по спине, опаляя кожу жаром через тонкую ткань. Я запоздало вскрикнула и ухватилась за лацканы пиджака.

Наши глаза встретились и в этот момент произошло что-то странное. Сердце сжалось в болезненном спазме, а мозг пытался ухватить что-то ускользающее, какую-то мысль, воспоминание… Растерянно вгляделась в мужчину, которого совершенно не узнала, пытаясь найти хоть какой-то ответ на его лице.

Суровое, с горизонтальными морщинами на лбу, но красивое. Глаза ярко-синие, на щеках небольшая щетина. Подбородок волевой, а губы… губы чувственные.

Краснею, понимая, что он заметил, что я на них смотрю. Дергаюсь, неловко вываливаясь из его захвата. Жду, что скажет что-то.

Может быть, есть маленький шанс, что мы все же знакомы. Это сумасшествие, но я чувствую, что нас что-то связывает.

Глава 02

Валькевич шумно вздыхает, промаргивается. Его взгляд за секунду проносится по мне с головы до пят. Бровь удивленно приподнимается, потом опускается. На лице появляется выражение разочарования. Но я не понимаю, чем его заслужила.

Ему тоже не нравится, как я одета? У горничной же всегда есть униформа, так что рядиться в платья и туфли на каблуках нам не обязательно.

Суетливо поправляя одежду, сжимаю лямки рюкзака и пытаюсь взять себя в руки. Всю кожу до сих пор жжет от его прикосновений, а тело вибрирует. Судя по тому, как прокурорский взгляд снова застыл, такой эффект только у меня. А он просто столкнулся с ненужным препятствием на своем пути.

– Извините, – лепечу шепотом. Валькевич молчит, так что наверняка решил, что это моя вина, ведь я стояла у него на дороге и вовремя не отошла.

Он рассеянно кивает, проходя мимо.

– Ольга Петровна, на пару слов, – он делает жест женщине, о которой я благополучно забыла, и они вместе выходят на улицу.

Я пытаюсь успокоиться и убедить себя, что все нормально.

Да, столкнулась с красивым мужчиной, вот тело и отреагировало.

Оно же никогда не знало мужской ласки. Точнее не знало те шесть лет, что я себе помню. В прошлой жизни я даже замужем была.

Пальцы нащупывают обручальное кольцо, которое болтается на моей шее на веревочке под майкой. Трогаю золотой кружочек через ткань и глубоко дышу.

Муж исчез, меня не искал. Бросил в горах, где меня нашли спасатели. Или нет, так я о нем думать не хочу, наверняка имел место несчастный случай. А он искал, но не нашел… И может быть, любит до сих пор.

– Вы приняты, – сухо роняет Ольга Петровна. Я потонула в своих мыслях и не заметила, как она вернулась. Валькевича с ней не было.

– Принята? – у меня даже рот от удивления приоткрывается. Этого я не ожидала.

И ту же в голове куча вопросов. Меня же совершенно точно не собирались братья, я видела. Но передумали. Она сама? Или это Валькевич что-то сказал? Если он, то зачем это сделал? Или мне опять кажется то, чего нет, и все просто. У них нет времени искать кого-то еще и поэтому взяли меня?

– Идемте, я покажу вам дом. Вещи можете оставить здесь.

Заторможено оставляю вещи, перекладываю телефон из рюкзачка к себе задний карман джинсов и семеню за менеджером по персоналу. Поднимаемся по деревянной лестнице на второй этаж. Ольга Петровна начинает вводить в курс дела, на меня даже не глядя.

– Приходить нужно в восемь утра, уходить в шесть, – этот график меня радует, так как я спокойно буду успевать отводить Даришу в садик и забирать. И дом всего в двух остановках, так что время в дороге очень сокращается. – В ваши обязанности входит поддержание порядка в доме, а также завтрак для хозяина дома, если он задерживается. К ужину еду доставляют из ресторана, ее вы оставляете  в холодильнике. Если хозяин появляется раньше, накрываете стол. Но по опыту могу сказать, раньше он не появляется никогда.

– Понятно, – с любопытством осматриваюсь в коридоре. На стенах деревянные панели, на полу ковровая дорожка, которая хорошо гасит звук. В деревянных домах это очень актуально. По бокам череда дверей, в конце коридора большое окно, из которого в дом попадает солнечный свет. С ним обстановка кажется не такой и мрачной.