Эльвира Смелик: Моя сводная катастрофа

Пролог

– Марьяш, нам нужно кое-что обсудить.

У мамы такой вид, словно она чего-то натворила и наконец-то отважилась чистосердечно признаться. Неужели считала, что это тайна, и дочь до сих пор не в курсе?

– И что же? – Марьяна фыркнула, посмотрела на неё снисходительно, словно в данный момент это она была старше, независимо дёрнула плечом. – О том, что ты там с кем-то встречаешься, я уже знаю. И совсем не против.

– Ну-у-у… да-а, – смущённо протянула мама, кашлянула. – Но я не об этом. Точнее, не совсем об этом.

Марьяна напряглась. Какие там могут быть другие близкие темы, предположить нетрудно – их не так уж и много. Но именно в том и проблема. Хотя, конечно, имелся очень даже приемлемый вариант вроде «Мы уже расстались. Я подумала и решила: да зачем мне отношения? Мне и без них хорошо и спокойно». Но после очередной маминой тирады его вероятность устремилась к нулю.

– Понимаешь… мы не просто встречаемся. Всё гораздо серьёзней, – негромко, но многозначительно проговорила мама и сразу зачастила: – Он очень хороший, Марьяш. Правда! Очень-очень хороший. Я сама сначала довольно насторожённо отнеслась, засомневалась. Ты же знаешь, я вроде в людях неплохо разбираюсь. А тут, вот честно, и придраться особо не к чему, даже если очень захотеть. Я не имею в виду, что Игорь идеальный. Идеальных людей вообще не бывает. Но хороший, это да. У меня давно такого чувства не возникало, чтобы настолько комфортно и надёжно с человеком.

Слова лились и лились бесконечным потоком. Марьяна уже начала подозревать, что он так никогда и не иссякнет, и презентация затянется до конца дня, или даже до утра. В душе боролись два противоречивых желания: чтобы мама поскорей произнесла последние решающие фразы, в которых, скорее всего, и заключался главный смысл разговора, и чтобы она на самом деле как можно дольше не останавливалась, бесконечно оттягивая предполагаемый финал.

Ведь он вряд ли окажется слишком уж радужным. Лично для Марьяны. Пусть она и хотела маме счастья – само собой. Но, если уж по-честному, то каким-нибудь другим образом.

А мама на мгновение умолкла, втянула воздух и выдохнула:

– Ну-у, в общем, Игорь предложил пожениться.

Вот оно, так и есть, к самому предсказуемого всё и свелось, и восторга Марьяна не испытала – никакие праведные мысли не помогли. Но и делать кислую мину, а уж тем более возмущаться и скандалить она не стала. Хотя голос дрогнул – то ли от досады, то ли от затаённой надежды – когда спрашивала:

– И ты согласилась?

Но мама увильнула от прямого ответа, вместо него выдала весьма рассудительное:

– Мне кажется, для начала вам было бы неплохо познакомиться как следует. Поэтому в субботу вечером Игорь приглашает нас в гости. – И опять поспешила произнести, прежде чем дочь ответила хоть что-то: – Давай мы сходим, а уже потом ты и выскажешь своё отношение. Хорошо?

И Марьяна кивнула.

Ну хорошо. Всё-таки ей шестнадцать, она уже не ребёнок и не конченная эгоистка, чтобы устраивать истерики и требовать «Или я, или он». Да и мама имела полное право на любовь и личное счастье.

– У него, кстати, тоже есть дочь, – добавила та очень даже воодушевлённо, словно и правда считала это приятным бонусом. – Тоже заодно познакомитесь. – И напомнила, причём самым коварным образом: – Ты же всегда хотела сестрёнку или братика. Просила у меня, когда маленькой была. – Потому как возразить на подобное Марьяна точно не могла.

Просила, да, было дело. Но мало ли кто о чём мечтал в младенчестве! А она, между прочим, ещё и панду хотела. Желательно большую. Но в крайнем случае сошла бы и малая. С пандой же тоже можно спать на двухярусной кровати, и играть, и гулять. И все бы обзавидовались. А сестрёнкой или братиком никого не удивишь.

Вот недаром говорят: нужно быть осторожней в своих желаниях – они способны сбываться самым извращённым образом.

Мама заискивающе заглянула в глаза, вкрадчиво протянула:

– Марьяш, так как?

А что ещё тут ответить, если решила вести себя, как взрослый разумный человек?

– Ладно, в гости так в гости.

Но вообще-то она предпочла бы нейтральную территорию, типа кафе или ресторана. Почему сразу домой?

Или даже очень понятно, почему? В их квартире они точно не поместятся вчетвером. Значит, придётся переезжать? Менять абсолютно всё? И тогда выходило, что Марьяну ожидает знакомство не только с новыми родственниками, но и с предполагаемой жилплощадью.

Жуть какая! А если ещё и придётся делить комнату с внезапно обретённой «сестрой»?

Может и правда устроить истерику, пока не поздно? Упереться и ни в какую. Мама же наверняка выберет дочь, наступив на горло собственным желаниям. Марьяна в этом уверена почти на сто процентов, но потому и трудно повести себя стервозно.

Всё-таки она не настолько отбитая на голову, самовлюблённая и бесчувственная. И маму тоже любит, и тоже готова ради неё на определённые жертвы. По крайней мере теоретически. Да и знакомство – это всего лишь знакомство, пока ещё не слишком критично. Правда и в том, что после него мнение кардинально поменяется в лучшую сторону и происходящее станет восприниматься легче и проще, Марьяна сильно сомневалась.

Громкий вздох вырвался сам собой, однако и она, и мама сделали вид, будто ничего не заметили. А в субботу они действительно отправились в гости. Точнее, мамин Игорь приехал за ними на машине. Подкатил к подъезду, поднялся, зашёл в квартиру и не просто так, а с букетом, вручил его Марьяне.

Чисто внешне он действительно был вполне ничего. Не букет, а жених. Марьяна его и раньше видела, просто до сих пор особо не общалась – не считала, что это когда-нибудь понадобится и что их отношения с мамой зайдут настолько далеко.

Та и раньше иногда встречалась с мужчинами, но о замужестве ни разу не заговаривала. А тут – на тебе. Сюр-приз! И никак не получалось отнестись к её кавалеру непредвзято, не цепляться по любому поводу и не думать «Вот только не надейтесь, что я от вашего веника сразу растаю».

Или Игоря теперь следовало называть на «ты»?

Ну вот как в подобной ситуации не загоняться и расслабиться, когда каждую секунду словно под напряжением, а каждая новая мысль – либо вопрос, либо предположение, которое только всё усложняло. Однако и тут Марьяна нашла в себе силы улыбнуться, вежливо поблагодарила за цветы и в общем-то даже оценила, когда Игорь не просто сказал садиться, а галантно распахнул перед ней заднюю дверь своего авто.

Как выяснилось, жил он не так уж и далеко – вполне пешком можно дойти – и Марьяна даже узнала дом. Своеобразный такой, из недавно построенных, со всякими вывертами типа балконов-террас, парковки в подвале и закрытого двора.

Нужная квартира располагалась на предпоследнем этаже, и, когда оказались в прихожей, Игорь предсказуемо произнёс, поведя рукой:

– Ну вот, раздевайтесь. – А потом громко сообщил в пространство: – Мы пришли!

Надо думать, для той самой дочери, которую обещала мама. И та тоже появилась – довольно скоро – нарисовалась в ведущем куда-то арочном проёме. Но, увидев её, Марьяна поначалу посчитала, что это какой-то розыгрыш. Или ошибка. Или, в крайнем случае, галлюцинация. А иначе…

Иначе – ну полный трындец! А главное, за что? Не натворила Марьяна ничего такого, чтобы вселенная прикололась над ней настолько жёстко.

Глава 1

Они всегда жили вдвоём с мамой. Не считая, конечно, бабушек и дедушек. Точнее, бабушки с дедушкой и прабабушки с прадедушкой. Но, если уж действительно подходить к делу дотошно, это всё-таки разные семьи, а конкретно их с самого начала и до сих пор состояла именно из двух человек – матери и дочери.

Мамину историю вполне можно было приводить в качестве поучительного примера для слишком увлекающихся юных дев: чем способна обернуться их великая любовь, когда ухаешь в неё с головой и больше ни о чём не думаешь, а только веришь, будто дальше вас ждёт исключительно «долго и счастливо».

В принципе, долго-то на самом деле получилось, да и несчастной мама не выглядела. Вот только та самая любовь не имела к этому никакого отношения – давно «прошла, завяли помидоры», как выражалась бабушка – оставив после себя только Марьяну. А всё, что касалось её отца исчезло за туманами прошлого и даже не думало проглядывать.

Ну да, Марьяна ни разу его не видела. Реально – ни разу. Только на фотографиях, да и те были давними, ещё со школы и со службы в армии. И как всё происходило, более-менее знала: мама не скрывала и не рассказывала вместо правды фантастические истории.

Она начала встречаться с ним в одиннадцатом классе. И тогда, естественно, была ещё не мамой, а обычной семнадцатилетней девушкой Алесей Позняк – да-да, именно Алесей, с буквы «А» – которая втюрилась по уши в своего ровесника с банальным именем Саша и ещё более банальной фамилией Петров и верила, что это самая особенная, самая крепкая и высокая в мире любовь, которая уж точно навеки. Ну и что Саша считал абсолютно так же.

И даже то, что, пролетев с поступлением, он уже осенью загремел в армию, хоть и расстроило, но ничуть не поколебало маминых убеждений. Тем более спустя пару месяцев после Сашиного призыва выяснилось, что она беременна. А разве это не ещё один очень весомый аргумент в пользу непременного «вместе навсегда»? И неважно, что о подобном никто даже не помышлял. Что сначала неплохо бы получить образование, а затем уже заводить детей. Что в восемнадцать лет ребёнок реально рановато. Но раз уж так получилось…

Не избавляться же от него теперь. Да и первый курс Алеся всяко успеет отучиться, затем возьмёт «академку» на год, а потом… Потом тоже как-нибудь. Но к чему так далеко заглядывать? Если не сложится с очным, перейдёт на заочное.

Со свадьбой они не торопились. Смысл просто оформить бумаги, если до следующей осени всё равно придётся существовать по-отдельности? Вот Саша отслужит, вернётся, тогда и распишутся по-нормальному, красиво и торжественно.

И Саша отслужил, вернулся. Они даже немножко пожили вместе, но не поженились, а разбежались, убедившись, что прежние чувства куда-то безвозвратно исчезли – уж слишком сильно они оба изменились за прошедшее время. Хотя, может, только Алеся изменилась, быстро повзрослела, переключившись на крошечную Марьяну. А Саша ничего особо не ощутил по отношению к дочери.

Ему погулять хотелось, насладиться свободой после жёсткой армейской дисциплины, а не погрязнуть в ещё больших заботах, которые были не желанными, а вынужденными. Правда жениться он не отказывался, раз так полагалось. Но объявил, что раз поступить в военное, как он планировал сразу после школы, не вышло, а до следующего приёма ещё долго, он пойдёт служить по контракту.

Ну и что это тогда за семейная жизнь? Алеся её совсем по-другому представляла. Дело ведь не в штампе в паспорте, а в том, чтобы быть вместе. А иначе – лучше совсем не надо. Ей не жертвы нужны, не показательная правильность, а любовь: от чистого сердца, настоящая, искренняя. Но тут всё выглядело так, будто любимый просто готов откупиться официальной бумажкой и формальным статусом, чтобы потом благополучно слиться.

Некоторые, может, и на подобное согласились бы – просто считаться женой, сообщать гордо «Да, конечно, я замужем». Но мама не из таких. Поэтому на том их отношения и закончились, а Марьяне от папы Саши даже фамилия не досталась, только отчество и больше вообще ничего. Хотя ещё деньги, которые он присылал поначалу, но сам ни появлялся, не звонил и не писал. А в данный момент мама вообще понятия не имела, что с ним, где он жил и чем занимался.