– Вы куда-то собираетесь? – спрашивает Вив, делая глоток зелёного чая. Кофе она не пьет.

Прожевывая кусочек сыра, ловлю взгляд Даниэля. Я даже не придумала отговорку.

– Я на балет, – выпадает из уст.

Необдуманно, но должно прокатить.

Вив приподнимает брови, явно пересчитывая недели.

– Сегодня суббота? – она кидает подозрительный взгляд в сторону Даниэля. Будто он мог знать.

– Нет, – качаю головой, делая глоток кофе, – Но у нас дополнительные занятия. – быстро поднимаюсь со стола и забираю сумку.

– Тогда удачи.

– Спасибо, – улыбаюсь в ответ, выходя из столовой.

Даниэль идет следом.

Да, я люблю балет. Балет – единственный из рода занятий, что смог меня зацепить. И все благодаря маме. Вот уже пятнадцать лет, по субботам убегаю в студию, чтобы позаниматься с репетитором. Это единственное увлечение, которому Марко дал согласие. Но при условии, что не будет никаких гастролей, выступлений и всего этого бреда. Я согласилась. Только потому, что не могла без балета. То ощущение окрыления, что дарит этот вид танцев не описать словами.

Именно сейчас эта отговорка нас спасла. И вот зачем я втягиваю себя в эту авантюру? А если отец узнает, что никакого балета не было? Что я ему отвечу?

– Надеюсь, мое вранье того стоит. С кем ты хочешь встретиться? – спрашиваю уже в машине, которую ведет Даниэль.

Сижу впереди, буравя его взглядом. Он сосредоточен на дороге. И вообще сегодня синьор какой-то напряженный.

Его брови сходятся на переносице, как только вопрос слетает с моих уст.

– Это личное.

– Серьёзно? – раскрываю рот шокировано, – Я вышла из дома соврав всем, лишь из-за твоего «личное»?

С кем он хочет увидеться? Возлюбленная? Друг? Отец? Мать, в конце концов? Господи, он же сирота. Остается только друг и возлюбленная.

– Это не займет много времени, – Даниэль заворачивает на повороте.

Мы выезжаем на оживленную трассу.

Окна машины раскрыты на распашку. С улиц доносятся возгласы людей. Тёплый ветер дует в лицо, а жаркое итальянское солнце заставляет жмуриться даже сквозь солнцезащитные очки. Мне остается лишь откинутся назад, и закрыв глаза, прислушиваться к шуму ветра и людей. Ощущать запах цветов, фруктов и местного итальянского фастфуда.

На дворе июнь. Разгар приезда туристов. Их много. Так ещё сегодня открытый рынок. И жители Милана, и туристы направляются сюда.

Смотря, как радостно все бегут за покупками, хочется ощутить то же чувство.

Когда в последний раз я могла просто погулять по рынку и покупать всякой всячины? Гулять просто так? Не из желания убежать из дома и реальности, а для себя. Без причин. Для счастья, отдыха и удовольствия.

Такого не припомню.

Проехав несколько километров, Даниэль останавливает машину у ресторана с летним двором. Уже сейчас запах лазаньи и запеченного сыра доносится до моих ноздрей, заставляя течь слюнкам.

– Я оставлю тебя здесь, – выдает Даниэль.

Я собираюсь возразить.

Он не может оставить меня одну! После того случая на побережье, становится не по себе при мысли, что я могу быть лёгкой добычей для Конселло. Что будет, если в следующий раз, рядом не окажется Даниэля?

– Здесь ты в безопасности, Андреа, – словно читая мои мысли добавляет Дэн.

Моё имя из его уст звучит так интересно. Сердце делает волнительный удар.

– Конселло сейчас везде. Им бы лишь…

– Послушай, здесь отличная охрана, и бармен, мой хороший друг. Я его предупредил. Никто тебя не тронет, если будешь сидеть только за своим столом и не высунешь свою любопытную задницу в путешествие, – при последнем предложение его губ касается заметная усмешка.

Стрельнув в сторону Даниэля недовольным взглядом, выхожу из машины и быстрым шагом пробираюсь в ресторан. Только вступив за порог, слышу, как с визгом отдаляется автомобиль.

Боже, куда он уехал?

В ресторане прохладно и отлично работает кондиционер, как и форсунки на открытой веранде, распыляя воду и даря прекрасную прохладу. Увидев барную стойку, поплелась в её направлении. Кажется, за ней стоит тот самый бармен-мой-хороший-друг. Как же эффектно работают его руки при разливании напитков в несколько фужеров.

– Привет, – сажусь на высокий барный стул, пряча руки между бедер.

Молодой человек поворачивается, как только отдаёт заказ официантке.

– Ты должно быть, Андреа? – приподнимает он ехидно бровь.

С губ срывается смешок. При лучезарной улыбке голубоглазого бармена становится легче.

– Даниэль сказал?

– Да, – смеется он, расставляя перед собой несколько высоких коктейльных бокалов, – Сказал, что придет к тебе девушка, с безумно зелёными глазами и красивой улыбкой. Ты сразу поймёшь, что это Андреа.

– Так и сказал? – наигранно изумляюсь.

– Конечно, нет, – закатывает глаза парень, надув губы, – Думаешь ты дождёшься от него таких слов? Да нет, закапайте сразу.

Снова заливаюсь смехом и не могу остановиться.

– Я, кстати, Тристан, – протягивает молодой человек руку, и я с удовольствием пожимаю в ответ.

Следующее время слушаю рассказы о его жизни, забывая про все остальное и давая себе отдохнуть.

Как оказалось, Тристан в Италии всего семь лет. До этого с семьёй они жили во Франции. Его отец был коренным итальянцем, а мама француженка. С Дэном они познакомились несколько лет назад, когда Тристан переехал в Италию. Теперь он работал барменом, а Даниэля недавно уволили с такого же ресторана из-за избиения клиента.

Но Тристан рад, что его друг нашёл прекрасную работу. В каком смысле «прекрасную», так и не поняла. Работать на нашу семью точно не удача.

Однако голубоглазый мне нравится. Он открыт, рассказывает про очень даже смешные моменты его жизни, отчего не могу перестать смеяться.

Ещё у Тристана безумно вкусные коктейли. Думаю, я проглотила больше двух штук, пока ждала ненаглядного Дэна.

Разговаривая с Тристаном, не могу понять, как они с Даниэлем дружат. Они совершенно разные.

– Нет, серьёзно, я настолько напился в тот день, что десять минут стучался в чужую дверь, а открыли мне только тогда, когда руки были в наручниках.

Заливаюсь смехом, с удовольствием подтягивая через трубочку «Секс на пляже».

– Ну откуда мне было знать, что я живу на этаже выше, а соседка за дверью была девятнадцатилетняя девушка, что от страха заявила в полицию.

– И что потом?

– А потом его посадили на сутки. Он отрезвел, а мне пришлось все разруливать, – слышится за спиной голос Даниэля и губы невольно застывают над трубочкой.

– И как прошло твоё «личное»? – спрашиваю, делая глоток напитка и пытаясь показать все свое безразличие.

Даниэль угрюмо качает головой, давая понять, что это не тема для обсуждения. И я невольно ловлю взгляды, играющие между ним и Тристаном. Складка между бровей первого становится глубже.

– Твой отец будет к шести вечера. Роберта просила быть дома к этому времени, – предупреждает Даниэль, медленно оттягивая мой коктейль к себе.

– Эй! – надуваю губы, словно маленький ребёнок, – Отдай!

– Сколько ты выпила? – Даниэль вопросительно смотрит на друга, после на меня, внезапно заевшую икотой, – У тебя глаза искрятся.

– Да ладно? – вырывается нервный смешок. С улыбкой смотрю на Тристана, – Серьёзно? Прям искрятся?

– Напитки были не крепкие, – оправдывается его друг.

– Нам пора, – Даниэль тянет меня за локоть, заставляя спрыгнуть со стула, и пока я, махаю бармену на прощание, тащит в сторону выхода.

Но Тристан окрикивает моего телохранителя, на что тот с непонятной яростью смотрит в его сторону.

– Я хотел поговорить.

Даниэль отпускает меня, приказывая идти к машине, пока сам направляется к барной стойке.

Чувствую, как покачиваются ноги и все плывёт перед глазами. Да, я не сказала Тристану, что за всю жизнь пила лишь вино. Никакого крепкого алкоголя. Я не знала, как поведет себя организм. Но мне так понравилось то чувство эйфории, когда с каждым глотком, горло прожигало холодной шипучкой, а все дерьмо становилось радугой после единорога.

Есть грех в том, что я хотела расслабится?

– Самые лучшие устрицы в Италии! – кричит мужчина, стоящий в углу ресторана, у ларька с устрицами. Не думая, подхожу к продавцу.

– Две штуки, пожалуйста, – протягиваю ему купюру.

Мужчина с радостью приступает к работе. Уложив две устрицы и ломтик лимона на пластиковую посуду, протягивает мне. Именно в этот момент подходит Даниэль.

– Я же сказал, сидеть в машине, – со злостью в голосе выражает он.

Хмурю брови, поджимая губы от злости.

– Мне захотелось есть! – раздраженно отвечаю, отдавая держать тарелку и выжимаю сок лимона на устрицу.

Даниэль качает головой, сжимая челюсть и пытаясь прожечь меня взглядом, чему я была совершенно безразлична. За всю жизнь я столько раз видела такое выражение лица от отца.

– Здесь твоя жизнь подвергается большей опасности, нежели…

Не даю ему договорить, силой закрывая ему рот поднесенной к губам устрицей.

– Заткнись уже.

И он заткнулся. Хотя и вижу, как сильно сжимает челюсть, глотая устрицу. Но сейчас плевать. Он мой телохранитель. Его дело защищать, а не ограничивать в, итак, малой свободе.

Отбираю у него тарелку и направляюсь в сторону машины, по пути пробуя на вкус, купленный море продукт. Это бесспорно вкусно. И кисло. От злости, кажется, выдавила лимон до последней капли.

Не успеваю подойти к машине, путь загораживают и открывают дверь. Смотрю в его чёрные глаза с явной раздраженностью, и сажусь с гордо приподнятой головой. Даниэль с грохотом закрывает дверь, показывая, что и он не в восторге. Мерзавец садится на водительское сидения, заводя автомобиль.

– Слушай, у тебя есть девушка, да? – спрашиваю, приподнимая бровь и внимательно смотря в его сторону.

Мы срываемся с места на большой скорости с ветерком. Это более-менее отрезвило меня. Но не до такой степени, чтобы держать язык за зубами.

– С чего ты взяла? – краем глаза, Дэн кидает взгляд недоумения.

Не могу понять его отстранённость. Хотя…с первого дня нашего знакомства он такой.

– Ну, все эти «личные» свидания, – пожимаю плечами, отводя задумчивый взгляд, – Ты не взял меня с собой, а значит твоя девушка не особо одобрила бы это.

Даниэль усмехается уголком рта и качает головой, словно говоря, что за абсурд?

– Сейчас не лучшее время для отношений. Поэтому, нет. У меня нет девушки.

– Почему?

– Что, почему? – хмуро бросает он.

Эта тема явно ему не нравится.

– Почему не самое лучшее время? По моим сведениям, тебе уже не мало годиков, – я подняла пальцы считая и усмехаясь.

– Да, целых двадцать семь годиков. Столько пальцев у тебя не найдется, – шутит надо мной, – А что насчёт тебя, дьяволица?

По привычке закатываю глаза, слыша свое прозвище. Почему дьяволица?

– А что насчёт меня? – усмехаюсь иронично, – Не то, что парень, я даже в губы не цел…, – замолкаю на полуслове.

Боже, что несу?! Алкоголь – точное табу в моей жизни.

– То есть, я не…не это имела виду. Просто за это время, как-то…

– Эй…, – пытается перебить Даниэль, но я продолжаю свою тираду.

– Не было важным, да и с моей семьёй…

– Андреа…

Из-за своей неодолимой смущенности становится не по себе. Не понимаю, почему меня так смущает эта тема? Да, я ни разу не целовалась с парнем! Да, у меня не было парня. Но разве есть в этом что-то плохое, если меня это не беспокоит? Из-за всех этих мыслей не замечаю, как теплая мужская ладонь сжимает мое оголённое бедро и успокаивающе поглаживает медленным движением «вверх-вниз».

Рот замыкается, а взгляд шокировано скользит к месту прикосновения. Необычное тепло появляется внизу живота и тянется в центр, отчего щеки заливаются всеми красками красного.

Господи, что происходит?