– Верно. Берём только заводных коней. И если сами союзникам помочь не сможем, надо будет дойти до Керманшаха, где стоит корпус генерала Батова. Так что идти придётся осторожно, и главное, постараться без стрельбы и лишнего шума. Курды и шахсевены постараются нас не пропустить в те места, и воевать с ними на каждом шагу, нападения отбивая, нам не с руки. В общем, придётся задабривать и уговаривать. Сами понимаете, кроме них, тут ещё много племён всяких. Так что ухо надо держать востро.

– А как договариваться, ежели мы их языка не знаем, а они по-русски ни в зуб ногой? – неожиданно выступил Егор.

– Будет с нами толмач, – отмахнулся сотник. – Ещё чего спросить хотите?

– Вроде пока нет, – мотнул головой задумчиво слушавший его Стремя.

– Тогда готовьтесь. Завтра с утра выступаем, – закруглил сотник разговор, распуская строй.

Бойцы разошлись, вполголоса обсуждая полученную задачу. На первый взгляд всё вроде было просто. Доехать до определённой точки, узнать, что там делается, и вернуться обратно. Но, как говорится, дьявол кроется в деталях. В этих местах гражданская война идёт с 1907 года, когда во время дворцового переворота погибла вся Каджарская династия. С тех пор страну разрывали на части различные группировки, склонявшиеся к союзу к тем или иным представителем Запада.

Кто-то склонялся к союзу с Германией и Турцией, а кто-то с Францией и Британией. Германия опоздала к разделу колониального пирога и теперь, наращивая военные мускулы, очень желала кого-нибудь подвинуть. Само собой, страны, уже имеющие колонии, двигаться не желали, и теперь в Европе назревал большой скандал с битьём посуды. Такой вывод Матвей сделал, опираясь на сведения, полученные из газет и собственных не особо богатых знаний истории.

Но пока всё сходилось. Так что к походу он свой десяток готовил тщательно. Помня, что в этих местах сырую воду из открытых водоёмов пить – играть в русскую рулетку, он собрал своих бойцов и принялся проводить инструктаж по технике безопасности, исходя из собственных знаний. Казаки слушали его внимательно, только иногда удивлённо переглядываясь. Понимая, что палится со своими инструкциями, Матвей в очередной раз вздохнул и, ероша чуб, закончил:

– В общем, браты, мне всё это на ярмарке один знакомый доктор рассказывал, когда узнал, что я часто в степи бываю. Но говорил, что и в пустыне тоже примерно так же. Особливо там, где всегда жарко, как тут. А не верить ему у меня причины не имеется. Как говорится, бережёного бог бережёт… – «А небрежного конвой стережёт», – закончил он про себя.

В очередной раз переглянувшись, казаки дружно закивали, понимая, что всё сказанное было произнесено для их же пользы. С водой в этих местах и правда было сложно. Крупных рек не имелось, а мелкие ручьи, хоть и попадались регулярно, выглядели не очень привлекательно. Мутные, то и дело несущие в своих водах непонятные предметы, от кустарниковых ветвей до трупов мелких грызунов.

В очередной раз выдержав сражение с местным интендантом, Матвей выбил у него пару укупорок патронов и, раздав их своим бойцам, принялся перебирать поклажу. Раз придётся идти без обоза, значит, и груза на коне должно быть как можно меньше. Буян, хоть и силён, но у любой силы есть свой предел. К тому же в бою лишний вес может оказаться роковым. Так что к подготовке Матвей подошёл со всей ответственностью. Сухари, связки вяленого мяса, шкатулка, заменявшая аптечку, запасное исподнее и портянки.

Ещё одна шкатулка со всякими швейными принадлежностями. Запас патронов. Кресало, трут и кремень в небольшом кисете. Мех со свежей водой был уложен в одну из перемётных сумок. Во вторую он уложил запас овса для коня. Оружие Матвей как обычно собирался повесить на себя. Пусть и сказано было идти без шума, но это не означало, что воевать и вовсе не придётся. Так что благодушествовать он не собирался, помня, что турки натравливали местное население на русских старательно.

Глядя на него, так же экипировался и весь десяток. Убедившись, что его бойцы к походу готовы, Матвей пробежался по всем лошадям полусотни и, убедившись, что ничего срочно менять и ковать не требуется, отнёс мешок с кузнечным припасом коноводам. Это добро поедет на заводных лошадях. Как и запас овса с мехами для воды. Его настойчивость получила у сотника полное одобрение, так что запас воды в сотне имелся постоянно.

Утром, едва рассвело, вся сотня уже стояла верхами, ожидая команды к выходу. Гамалий, оглядев бойцов, одобрительно кивнул и, указывая на стоявшего рядом невысокого, широкоплечего мужчину, обликом смахивавшего на горца, громко объявил:

– Это наш толмач, Ахмет-хан. Так что, ежели чего перетолмачить надобно станет, к нему ступайте. Он много местных языков знает.

С интересом оглядев переводчика, Матвей отметил про себя и крепкую фигуру, и чёткие, плавные движения мужчины. Судя по всему, он не только переводить умел. Во всяком случае, конь у него ничем не уступал статями Буяну, а значит, тоже был полукровкой. В этих местах подобное животное стоило больших денег. Не так, как верблюд, конечно, но тоже дорого. Сотник подал команду, и сто семь казаков при ста двадцати семи конях, с четырьмя урядниками и четырьмя хорунжими двинулись в поход.

Выстроившись в колонну по два, сотня перешла на короткую рысь, и вскоре лагерь остался за холмом. Матвей, привычно покачиваясь в седле, внимательно оглядывал местность, привычно запоминая всякие ориентиры. Ему, как пластуну, подобные отметки были просто необходимы на всякий непредвиденный случай. К обеду, проехав примерно двадцать вёрст, сотня встала на отдых. Яркое солнце палило крепко, так что запалить коней можно было запросто.

Привычно перекусив сухариком и сжевав полоску вяленого мяса, Матвей запил всё это парой глотков воды из фляги и, услышав команду, снова сел в седло. К вечеру сотня прошла примерно сорок вёрст. Из-за особенностей местного рельефа ехать быстрее было просто невозможно. Точнее, можно, но слишком опасно. Дорог тут просто не было. Накатанная колея, по которой проходили караваны и пастухи прогоняли свои стада, кочуя с места на место.

Убедившись, что непосредственной опасности не предвидится, Матвей погрузился в воспоминания, пытаясь выудить из памяти всё, что когда-либо читал или слышал об этих местах. По школьному курсу истории он помнил, что эти места назывались Месопотамией, или Междуречьем, где находились благословенные земли, кормившие почти весь Ближний Восток. А на поверку выяснилось, что ничего кроме холмов и сухой, красноватой земли тут нет.

«Или это нас несёт куда-то в сторону от тех оазисов?» – озадачился он, в который уже раз ероша пальцами чуб.

– Ты чего такой задумчивый, брате? – негромко поинтересовался ехавший рядом Роман.

– Да так, непонятного пока много, – ушёл Матвей от прямого ответа.

– Это да. Что есть, то есть. Вот к чему, к примеру, те войска иностранные нас выручать послали? Чего сами не пошли?

– Ну, послали нас, к примеру, в разведку. Узнать, там ли они вообще, или уже вырезали всех и шкуры сушиться развесили, – фыркнул Матвей, намекая на боеспособность европейских вояк.

– А сами чего, верхом ездить разучились? – не унимался Роман.

– Ты лучше спроси, они вообще умели? – рассмеялся Матвей. – Нет, офицеры их понятно. Они потому и умеют, что благородные. А вот остальные… – он покачал головой, всем своим видом выражая презрение.

– Ну, то, что до казаков им далеко, оно понятно, – согласно кивнул Роман. – Нас, вон, джигитовке с самого детства учат, и то не у всех правильно получается. Чего уж про них говорить.

– Слышал я, что у иностранцев, все кто в кавалерии, из благородных. Мол, невместно крестьянину сиволапому наравне с офицерами верхом ездить, – добавил Матвей маслица в этот костерок. – Правда иль нет, не знаю. Но разговор такой был.

– Это с кем? – заинтересовался собеседник.

– Помнишь, я рассказывал, что клинки наши князь грузинский покупал?

– Ага.

– Вот от него и слышал. Сам понимаешь, мне о таком самому не узнать. Да и не интересно особо. А тут разговор зашёл, он и поведал. А ещё говорил, что британцы те же свои чины покупают.

– Это как так?! – изумился Роман.

– А вот так. У них это офицерский патент называется.

– И чего? Вот так идёт и просто бумагу покупает, что он, мол, теперь офицер настоящий?

– Ага. Рядовые какой-то контракт заключают, навроде уговора, а офицеры патент покупают.

– Погоди. Как же они тогда воюют? – озадачился Рома.

– Как-то воюют, – усмехнулся Матвей. – Я тебе больше скажу. Они таким войском уже полмира своей колонией сделали. А чего? Ну сам подумай, с кем они там воевали? С арапами, у которых самое страшное оружие копьё лёгкое, или с местными племенами арабскими, которые одну саблю на трёх человек имеют? Так воевать одно удовольствие. Дал из винтовки залп, и шагай себе дальше. С луком и стрелами против пушек долго не продержишься.

– Понятно, почему они сами своих выручать не спешат, – рассмеялся Роман. – Боятся, что и остальных там же положат.

– И так может быть. Германия вон турок вооружает старательно. А прежде их сами британцы с французами вооружали. Вот теперь и получают от них полной мерой, – поддакнул Матвей, краем глаза отмечая, что их разговор внимательно слушает весь десяток.

– А мы, выходит, промеж них всех, в самую серёдку влезаем, – вдруг задумался казак.

– Это, брате, большая политика называется, – вздохнул Матвей. – Там, в столице не о нас с тобой думают, а о том, как бы казённую выгоду соблюсти. А наше дело – руби, стреляй да приказ выполняй.

– Это верно, – задумчиво протянул Роман, почёсывая в затылке.

* * *

Оазис с колодцем сотне пришлось искать спустя сутки. На карте сотника цепь таких колодцев была обозначена, но сама карта оставляла желать лучшего. Как высказался Матвей, разглядывая это чудо местной картографии, на два лаптя правее солнышка. Фраза эта моментально ушла в народ и стала летучей. Ему, как одному из пластунов, карту показывали по первому требованию.

Вообще, с пластунами в сотне было не очень. В полусотне самого Матвея он один и тройка крепких мужиков средних лет от соседей. Итого всего четверо на всю сотню. Так что разведывать путь, двигаясь в авангарде, им приходились постоянно. Из-за этого Матвею даже пришлось передать временно заботу о десятке Егору. Опытный казак, являясь бесспорным авторитетом для всех бойцов, истово выполнял все поручения от сих и до сих, при этом даже не пытаясь проявить инициативы. Ну не умел человек этого делать, хоть ты тресни. Почему, отчего, Матвей так и не понял. Хотя видел, что самого Егора такое положение вещей ничуть не беспокоило. Более того, оно ему, похоже, даже нравилось.

Объезжая верхом очередной холм, чтобы обследовать его противоположную сторону на предмет засады, Матвей краем глаза отметил, что в зарослях какой-то колючки что-то едва заметно поблёскивает. Оглядев холм, он вернулся на дорогу и, поведав сотнику о своём наблюдении, спрыгнул с коня.

– Ты чего делать собрался? – тут же вскинулся Гамалий.

– Гляну, кто там такой любопытный, – жёстко усмехнулся Матвей.

– Ты это, не забывай, что нам приказано. Наше дело: тихо пройти, без крови.

– Ну, можно и без крови, – пожал Матвей плечами, доставая из сумки свой маскхалат.

Повесив карабин на луку седла, он переоделся и, быстро проверив весь короткоствол и пару раз подпрыгнув, чтобы провериться на погремушку, скользнул в сторону от дороги. Крюк примерно в полтора километра занял у него по времени часа полтора. Приходилось постоянно следить, чтобы между примеченными кустами и ним было какое-то препятствие. Добравшись до нужного места, Матвей присел за кучей камней и, достав из подсумка короткую подзорную трубу, навёл её на куст.