–– Прощаю, товарищ майор, – вздохнул тот. – А теперь расскажи, почему не потрудился вникнуть в проблему Софии Александровны?

–– В какую именно?

– Давай, Власов, соберись, наконец! – приказал Мамонов. – С которой она обратилась к тебе.

Мы с Тимуром уставились друг на друга, обоюдно растерявшись.

– Было как-то не до нее в тот момент, – несмело произнес он.

–– Ты что, оборзел? – опешил Мамонов. – Я тебя сниму к чертовой матери с должности! Будешь шпану обдолбанную по подъездам гонять!

–– Понял, – буркнул Тимур, взглянув на меня исподлобья, а я опустила глаза, чувствуя за собою вину.

–– Что ты понял, Власов? – вздохнул с особой тяжестью генерал-майор. – Ну что за упертый характер? София Александровна обращалась к тебе за помощью? – спросил он, будто в чем-то меня заподозрив.

Я пристально посмотрела в глаза Тимуру, а он – мне.

–– Обращалась, – отвел он взгляд.

–– И-и? Что-о?

– Я проигнорировал.

– Почему?

– Потому что София Александровна стала близко общаться с Соломоновым, – ответил Власов, а я заметила в его глазах массу недовольства, так походившую на ревность.

– И?

– Мы усилили за ними наблюдение.

– В смысле – усилили наблюдение? – изумилась я.

–– В прямом смысле! – взбесился Тимур и даже с места подскочил. – Наблюдаем за вашими регулярными встречами в квартире Артура Валерьевича!

–– Отставить, Власов! – рявкнул на него Мамонов, стремительно опустив громадный кулак на столешницу. – Что за?.. А ну-ка сядь!

Власов подчинился.

– Тимур Сергеевич, по-моему, это не наше дело, кто, с кем и где именно встречается, – сказал спокойно генерал-майор. – Наше дело – пресечь противоправное действие. Напомню: компания Астровых не только у нас под контролем, но и под защитой. Поступил сигнал – проверьте и действуйте. Вас должна интересовать преступная деятельность Соломонова, а не его интимная жизнь.

–– Меня его интимная жизнь не интересует, – рыкнул тихо Власов.

– Ну, простите, глубокоуважаемый, со стороны все выглядит так, как будто интересует.

Тимур скривился, одарив меня презрительным взглядом.

– Скажите, София Александровна, а вы бы согласились помочь нам? – обратился ко мне Константин Михайлович.

– Я?

Власов уставился на меня с явными признаками испуга, похоже, что-то понимая – что-то, чего пока не понимала я.

– Да, вы. Если бы вы помогли нам добыть кое-какую информацию о криминальных делишках Соломонова, мы б убрали его с вашего пути лет эдак на двадцать точно, ну, и со своего, соответственно, тоже.

– Помогу, – кивнула я, выдержав небольшую паузу.

– Отлично! – воспрял духом генерал-майор.

Испуг Тимура вырос до размеров ужаса. Он рассматривал мое несомненно побелевшее от волнения лицо, еле заметно прикусывая кожу нижней губы.

– Константин Михайлович, это очень опасно для нее, – видимо сглотнув ком, сказал он.

– А ты на кой черт тогда нужен? – раздражился тот. – Разве не для того, чтоб обеспечить безопасность гражданке Астровой?

– Для того, – буркнул Власов, глядя на меня из-под насупившихся бровей.

– Вот и обеспечь ей безопасность! И займись делом, наконец!

– Есть, обеспечить безопасность и заняться делом.

– Вот и ладненько, – удовлетворенно потер руку о руку Мамонов. – Давай, Власов, шагай отсюда! Сил моих больше нет!

Тот встал с места и поплелся к выходу.

– И не теряй связь с Софией Александровной, – добавил генерал-майор. – Вместе мы уж точно отправим Соломонова на нары.

– Так точно, – не оборачиваясь, буркнул Тимур и вышел прочь.

– Невыносимый человек, – заключил Мамонов, устало откинувшись на спинку кресла, – но смышленый зараза до нельзя. Приходится терпеть и закрывать глаза на его недостатки – всё как в любви.

– М-да, – вздохнула я, не зная, что и сказать. – Я, наверное, тоже пойду, – поднялась я с места.

– Спасибо вам, София Александровна! – подскочил с кресла Константин Михайлович. – Ваша помощь нам крайне необходима, – он достал из коробочки визитную карточку и протянул мне. – В любое время дня и ночи звоните, не стесняйтесь. И если этот, – кивнул он на дверь, – будет артачиться или язвить, тоже звоните. Мы его приструним. Идет?

– Хорошо, – приняла я визитку из его руки и спрятала ее в карман. – До свидания.

– Всего доброго!

Анализируя произошедшее, я вошла в лифт и нажала на кнопку с цифрой один. Двери сдвинулись с места, но не успели они сомкнуться, как в кабину влетел Власов. От неожиданности я машинально отпрянула назад и прижалась спиной к зеркальной стене, уставившись на злое лицо.

–– Ты с ума сошла? – прошипел он, схватив меня за плечо. – Соломонов тебя собственноручно похоронит живьем, если уличит в предательстве.

–– Я не клялась ему в преданности, поэтому уличить меня в предательстве невозможно.

–– Да ты просто идиотка! – взбесился неожиданно Тимур, дернув меня за руку на себя. – Ты спишь с ним, и для него этого вполне достаточно!

– Ты завидуешь? – с вызовом спросила я, соблазнительно-провокационно прикусив уголок нижней губы.

Власов жадно схватил воздух ртом и, наклонившись к лицу, впился в губы. Пока он целовал меня, я думала о том, что злобе его есть вполне логическое объяснение – ревность. Это казалось странным и требовало разъяснений. Тем временем за его спиной послышался звук разъезжающихся дверей. Тимур отстранился и моментально выскочил из лифта. Прикоснувшись подушечками пальцев к губам, влажным от поцелуя, я поняла, что если его поведению логическое объяснение есть, то его ревности – нет, а мне очень бы хотелось его заполучить.

Устроившись за рулем, я еще раз осмотрела крыльцо здания ФСКН, заприметив товарища майора, распахнувшего дверь. Спустившись по высоким ступеням вниз, он подошел к урне и, сунув сигарету в рот, принялся рыскать по карманам в поисках зажигалки, периодически похлопывая по ним. На это бесполезное занятие Тимур потратил почти минуту. Так ничего и не отыскав, он нервно выхватил сигарету изо рта и с ненавистью швырнул ее в урну. Его аж передернуло от злобы, захватившей и сознание, и тело в плен. Зачем-то поправив ворот ветровки (скорее, это все от той же нервозности), Власов направился в сторону проезжей части. Я нажала на кнопку клаксона – «Додж» заревел зверем, привлекая тем самым к себе внимание. Тимур, несомненно, узнал мой автомобиль, так как его недовольная физиономия стала еще недовольнее. Я опустила стекло справа – он наклонился к окну.

– Вас подвезти, товарищ майор? – с откровенной издевкой спросила я.

– Не стоит утруждаться, – профырчал Власов и, разогнув спину, отступил назад.

– Тимур! – повысила я голос, желая вернуть его назад, и у меня это получилось: он снова наклонился к окну. – Садись в машину! – приказала я.

Власов нарочито фыркнул, но приказу подчинился. Дождавшись, пока он усядется и закроет дверь, я завела двигатель. Пикап, соскочив с бордюра, пристроился за стареньким троллейбусом и неспешно покатился вперед. Весь непродолжительный путь Тимур поглядывал на меня, наверное, думая, что я, увлеченная дорогой, этого не замечаю, но я-то замечала. А еще я замечала его сильное волнение. На первый взгляд оно никак себя не проявляло, но стоило вспомнить о нем, как это необъяснимое волнение становилось и активнее, и больше, и даже ярче.

Справа показался пушкинский сквер. Перестроившись в крайний ряд, я прижала машину к обочине и села вполоборота, осмотрев профиль растерявшегося Власова. Он посмотрел по сторонам, а после – на меня.

– Товарищ майор, давай поговорим, – предложила я.

–– Давай, – бездарно изображая спокойствие и даже безразличие, пожал он плечами.

– Не хочешь рассказать мне, что происходит?

– Нет, не горю желанием, – покачал он головой, уткнувшись взглядом в лобовое стекло.

–– Тимур, – позвала тихо я – он повернулся, – скажи, ты каждую первую встречную девушку готов целовать с такой же страстью и пылкостью, как меня?

–– Не каждую, а только такую же красивую, как ты.

Я улыбнулась.

–– Ненавижу лесть, впрочем, как и ложь. А теперь давай начистоту.

–– Ну давай.

–– То, что ты ревнуешь меня к Соломонову, я уже поняла, но по какому праву ты это делаешь, нет. Объяснишь?

– Нет, – снова отвернулся он к лобовому стеклу, уставившись на припарковавшееся перед нами такси.

–– Ладно, – вздохнула я от раздражения, сдерживаясь из последних сил. – А рассказать, как долго ты следишь за мной, можешь?

–– Что значит – слежу? – повернулся ко мне Власов, поместив в глаза осуждение. – Я ни за кем не слежу, а за тобой – тем более. Мы присматриваем за вами и за криминальными элементами, которых невольно вы притягиваете, будучи участниками госпрограммы. Если ты не забыла, ни заказчик, ни исполнитель убийства твоего отца так и не найдены.

– При чем тут мой отец?

– А при том, что, например, Артур Соломонов был знаком с ним, и встречались они не один и даже не два раза. Встречались они регулярно, вернее, Соломонов являлся к нему с визитом. О чем они говорили – неизвестно и по сей день. Одно мы знаем наверняка – мужчины конфликтовали.

– Об этом и мне известно. Вот только я тебя о другом спрашивала.

– О чем? – прикинулся он полным идиотом и даже сволочь брови приподнял.

–– Как давно ты «присматриваешь» за мной? Месяц? Два? Три?..

–– Три.

–– Три месяца?

–– Года, – поправил меня Тимур, а я рот раскрыла от потрясения.

– Три года ты следишь за мной… – самопроизвольно прошептали мои губы. – Три года…

–– Сказал же: не слежу я! – разозлился он. – И это, во-первых, а во-вторых, делал я это не по собственному желанию. Был отдан приказ, я его выполнял.

–– За Антоном ты тоже следишь?

– Не я.

–– А кто?

–– Никто.

– То есть, за ним не следят?

–– За тобой тоже не следят, – уперто повторил Тимур, уставившись в мои ошарашенные глаза.

–– Да ты достал меня! – взбесилась неожиданно я, ударив руль ладонью. – Три года ты таскаешься за мною попятам! Следишь за мной! Контролируешь каждый шаг! А сейчас пытаешься убедить в том, что это не слежка?!

Он потупил взгляд, уставившись на свои пальцы.

–– Раньше за Антоном тоже следили? – успокоившись, спросила я – он молчаливо кивнул. – Когда слежка с него была снята?

– Через два года после гибели Астрова старшего.

– Почему тогда за мной следят до сих пор? Меня в чем-то подозревают?

– Нет, – не поднимая взгляда, буркнул Тимур.

– То есть, с меня слежка тоже была снята?

– Да.

–– Выходит, что уже год ты следишь за мной добровольно? Без приказа и без ведома начальства?

–– Какого начальства? – посмотрел он на меня с удивлением. – Я и есть начальство.

– Ответь на вопрос!

– Выходит, что так оно и есть.

– Зачем?

– Затем… – Тимур опять опустил глаза на свои дрожащие руки. – Я влюбился.

– Что? – я думала, что мне послышалось.

– Я люблю тебя.

– Ты в своем уме? – изумилась я (хотя, наверное, давно уже поняла, где собака зарыта).

– Сказал же, что нет! – раздражился он. – Зачем переспрашиваешь?

Власов посмотрел на меня, а я занервничала от его нехорошего (нездорового) взгляда.

– Или ты навсегда исчезнешь из моей жизни, – начала я, – или…

– Что – или?

– Или я все расскажу Соломонову, и тогда все ваши коварные планы полетят к чертям.

– Расскажи, – с вызовом произнес Тимур, злобно улыбнувшись. – И тогда я отправлю тебя по этапу, вместо него.

– За что?

– Ну, например, за сокрытие преступника или за соучастие в преступлении.

– В каком п-преступлении? – заикаясь, спросила я.

– А что, если ты действовала с Соломоновым заодно? Или, что еще хуже, он действовал по твоей просьбе? А, может быть, ты и есть тот самый заказчик убийства? Нет, ну а что, после гибели отца ты заняла теплое, уютное местечко, братик у тебя на побегушках, Соломонов ублажает в постели…