– Вас забыла спросить, кого мне туда впускать, а кого, нет! – злобно прошипела я, подскочив с места.

Власов подскочил следом и, ухватившись за мое плечо, наклонился к лицу неприлично близко.

– Замолчи! – в ответ прошипел он.

Не помню, в какой момент его губы коснулись моих, зато хорошо помню в какой момент это касание переросло в поцелуй. Оттолкнув Власова, я отпрянула назад, машинально вырвав руку из его пальцев. Он, будто бы опомнившись, с испугом уставился на меня.

– Прости, – шепнул Тимур.

Никогда ранее я не испытывала такого приторного отвращения. Во мне забурлила горячая месть, но, как известно, ее принято подавать холодной. Именно поэтому я, сорвавшись с места, кинулась к выходу. Власов остался стоять на месте, хотя мне до последнего момента казалось, что он кинется за мною следом. Спустя полчаса я была на пороге квартиры Соломонова, а спустя полминуты – в его постели. Тогда-то я и поняла, что меня так влечет к нему – отсутствие длительных никому ненужных прелюдий. Секс – значит секс, а не пустые часовые разговоры, намеки и полунамеки, дегустация спиртного для избавления от смущения.

Рано утром меня разбудила жуткая тошнота. Я обессиленная практически сползла с кровати и поплелась в кухню, мечтая о холодной воде с лимоном, ведь она всегда спасала в такие моменты, но только не сегодня. Чем больше глотков я делала, тем сильнее меня мутило. Догадавшись, что неспешное питье бесполезно, стакан вернулся на столешницу.

– Ты чего поднялась в такую рань? – прозвучало за спиной.

– Мне пора на работу, – соврала я, обернувшись.

–– На какую работу, Софья? – опешил он, подойдя ближе. – Ты себя в зеркале видела?

Я приподняла брови от удивления: такие комплименты мне еще никто не делал. Артур взял меня за плечи и развернул к холодильнику с зеркальными дверцами. В первую очередь в глаза бросилась абсолютно бесцветная кожа и такие же губы (как сказал когда-то брат: «ты какая-то прозрачная»), после я заметила несколько синих пятен на шее, будто бы ночью стала жертвой маньяка-душителя, ну а синяки на руках, животе и ногах меня нисколечко не удивили. Удивило лицо: буквально за одну ночь оно стало трудноузнаваемым. На нем были видны лишь глаза и ничего больше. Щеки бесследно исчезли, хотя природа наградила меня округлым славянским овалом, и сколько бы я не весила, они всегда оставались при мне. Соломонов развернул меня к себе и пристально посмотрел в глаза.

– Что происходит? – спросил он голосом, состоящим исключительно из нот тревоги и испуга, тем самым вызывая подозрения.

– Меня тошнит.

– От меня?

– В принципе.

Он разжал пальцы, лишая меня поддержки, и отступил назад. Тело пошатнулось и мне пришлось ухватиться за его руку.

– Ты беременная?

– От кого? – скорее, машинально спросила я.

– Тебе видней.

Этот ответ, подкрепленный насмешливым «хм», прозвучал унизительно. «Выходит, что Соломонов считает меня легкодоступной женщиной, вступающей в беспорядочные связи? – думала я, рассматривая его глаза. – Да к тому же не ведающей о контрацепции? Способной залететь от первого встречного, как беспечная малолетка?» Улыбка, дабы замаскировать признаки обиды, коснулась моих губ. Я отпустила руку Артура, отрицательно качнув головой.

– Мне пора, – с трудом вымолвила я, сдвинувшись с места, но он не позволил уйти, прибегнув к физической силе.

– Извини, Софья, я не это имел в виду, – Соломонов виновато заглянул в глаза.

– Артур, но мне действительно пора.

– Давай я отвезу тебя в больницу, – предложил он, не отпуская моей руки, которую я безрезультатно пыталась освободить.

– Зачем? – испугалась я, наконец-то вырвав руку из его пальцев.

– Затем, что выглядишь ты плохо, причем практически всегда.

– Спасибо за комплимент.

– Я сказал это не потому, что хотел обидеть, а потому, что переживаю.

– Переживай за свою жену, пожалуйста! – неосмотрительно выпалила я, а Соломонов хмыкнул.

– Как скажешь, – злобно фыркнул он.

Я фыркнула не менее злобно и кинулась в спальню.

Убедившись, что месть достаточно остыла и ее можно подавать к столу, я отыскала в интернете координаты регионального Управления службы по контролю за оборотом наркотиков, а также и всю необходимую информацию о ее начальнике. Переписав в блокнот адрес и фамилию генерал-майора, я незамедлительно отправилась навстречу решению проблемы.

Здание ФСКН располагалось практически в центре города, поэтому спустя полчаса я уже была на КПП, а вскоре – у двери кабинета начальника. Несмелый стук, громкое «Войдите!» – и я оказалась в достаточно стандартном кабинете начальника. Мамонов приподнял от удивления брови, явно не ожидая увидеть меня на пороге, что обличало его заочное знакомство со мной. Выбрав самую милую улыбку из тех, что имелась у меня в запасе, я кивнула.

– Здравствуйте, Константин Михайлович! Меня зовут София Астрова. Я акционер компании «Астрофарм». Уделите мне немного вашего драгоценного времени, пожалуйста.

– Да, София Александровна, я вас узнал, – откладывая в сторону ежедневник, с видом знатока сказал генерал-майор. – Присаживайтесь сюда, пожалуйста, – показал он на стул и, дождавшись, пока я сяду, продолжил: – Слушаю вас.

– Константин Михайлович, я пришла просить вас о помощью. Недавно ко мне обратился гражданин Соломонов Артур Валерьевич с очень странной просьбой: сбыть ему часть фармацевтических субстанций опийного ряда. Думаю, вам известно, что мы стали одним из пилотных проектов государства по производству обезболивающих препаратов на основе опия, – сказала я, а он активно закивал. – Наша компания с большим трудом выиграла тендер и делает все, чтобы оправдать оказанное доверие, а этот человек, ошивающийся подле, наводит на нас напрасные подозрения и привлекает лишнее внимание правоохранительных органов. Вы же знаете, как важен данный проект для государства, для нас, а главное, для людей, нуждающихся в таких жизненноважных препаратах. Из года в год спрос на них постоянно растет, а федеральные госпредприятия не справляются с их производством. Ну так вот, этому человеку я отказала, что вполне естественно, но вышеупомянутый товарищ крайне настойчив, что причиняет мне массу неудобств.

– Весьма любопытно… ну-ну-ну, и каким образом он хотел приобрести субстанции? – Мамонов сделал вид, что безмерно удивлен и заинтригован (фальшь прямо-таки выедала мне глаза). – Насколько мне известно, вам выделяется жалкий мизер, не позволяющий сбывать его налево. Да и жесткий контроль не позволит этого сделать.

– Если я правильно поняла, то Соломонов планировал организовать фармацевтический ритейл (подставной, само собой), дабы произвести у нас закупку наркосодержащих препаратов, в ампулах которых содержался бы чистый наркотик без примесей.

– Странно, – облокотился на стол Константин Михайлович, – вам так не кажется?

– Более чем, – уверенно заявила я. – Мне вообще кажется, что он в полной мере не осознает нереальность осуществления своего желания.

– И большие деньги он вам сулит?

– Говорит, что очень большие, но сумму вслух не озвучивает, так как я своего согласия не даю.

– А ваш брат?

– Тоже, – машинально соврала я.

– Ну да, ну да, – вздохнул Мамонов. – И чего же вы хотите от нас?

–– Хочу, дабы вы убрали этого человека с глаз долой, – не по-доброму сказала я. – Куда-нибудь подальше.

– Например?

– Ну, например, в соль-илецкий «Черный дельфин» или в соликамский «Белый лебедь».

Генерал-майор, хмыкнув, улыбнулся.

– К нашему с вами сожалению, это невозможно. Максимум, который может светить Соломонову – это исправительная колония общего режима номер шесть в Подмосковье.

– Мне все равно, просто уберите этого человека с моего пути, пожалуйста.

– Вы, София Александровна, очень коварная женщина, – заключил Мамонов, расплывшись в блаженной улыбке.

– Это еще почему? – сердито насупилась я.

– А потому что, по недавно поступившей ко мне информации, вы любовница Соломонова.

– Угу, – кивнула я, понимая, что Мамонов держит руку на пульсе и в курсе всех последних событий моей жизни.

– За что вы мстите ему?

– Вы же только что ответили на свой вопрос: я – любовница. Понимаете?

– Не совсем.

– Артур Валерьевич, к моему глубочайшему разочарованию, женат и, как оказалось, разводиться не планирует.

– А-а-а! – дошло наконец до Мамонова. – Понимаю-понимаю, – закивал он осликом.

– Но дело даже не в мести, а в том, что «Астрофарм», как завещал мой отец, будет идти только законным путем и плотно сотрудничать с государством. Ни я, ни мой брат не хотим оказаться за решеткой и потерять бизнес отца, который он начинал практически с нуля. Поверьте, для меня дело папы бесценно и никакой Соломонов не сможет назначить ему цену.

–– Хорошо. Я вам, София, сейчас черкну номерок начальника следственного отдела Тимура Сергеевича Власова, он как раз занимается Соломоновым, а вы наберите…

– Власов отказал мне в помощи, – перебила я его невежливой ложью.

– Что значит – отказал? – сердито спросил Мамонов, а я пожала плечами. – Сейчас разберемся, – угрожающе пробубнил он и поднял со стола телефон.

Немного тишины – и Константин Михайлович громко сказал:

– Здравия желаю, товарищ Власов! Мамонов на проводе! Будьте добры, доложите-ка мне, как обстоят дела с делом Соломонова? – с места в карьер начал он, не скрывая гневный настрой. – Что значит – пока никак? Вы, Тимур Сергеевич, извиняюсь, чем все это время занимались?! – разозлился он пуще прежнего. – Мне кажется, одной звездочки майора вам маловато, хотите, я верну вам ваши четыре капитанские?! Нет? Тогда даю вам двадцать минут, чтобы явиться ко мне в Управление и доложить лично о проделанной работе. И учтите, опоздаете – сниму с должности завтра же. Лоботрясы и лодыри! Жду!

Небрежно бросив мобильный на большую тетрадь, Мамонов поднял на меня глаза.

– И что, думаете, успеет? – расплылась я в удовлетворенной улыбке.

– А то! – улыбнулся он в ответ. – Этот точно успеет. Власов отличный начальник, только незаслуженно до сих пор носит майорские погоны. По нему давным-давно плачет повышение, но руководство артачится. Попал Тимур в опалу и немилость к нашему генералу, а всему виной его отвратительный упертый характер.

– Не слишком ли тогда вы были с ним строги?

– О, нет! Превентивная мера, не более того.

Недолгая беседа была бесцеремонно прервана стуком в дверь. По довольной физиономии Мамонова я поняла, что Власов приехал раньше установленного временного промежутка.

–– Входите, Тимур Сергеевич! – приказал он командирским басом, спрятав улыбку.

Дверь распахнулась – Власов замер на пороге, уставившись на меня.

– Проходите, товарищ майор, не топчите порог: у меня там уже линолеум отклеивается из-за таких нерешительных, как вы.

Тимур перевел взгляд на Мамонова и, кивнув, прошел в кабинет.

–– Вызывали, Константин Михайлович?

–– Вызывали-вызывали. Присаживайтесь и рассказывайте, Тимур Сергеевич, что у вас там, в конторе, происходит?

– А что у нас там происходит? – усевшись в кресло, вызывающе спросил Власов, покосившись на меня.

– Ты мне поговори тут! – вспылил Мамонов, недовольный его тоном. – Ни хрена у вас там не происходит, хотя, как мне кажется, должно!

– Извините, виноват, – раздув ноздри от гнева, Тимур потупил взгляд в стол.

–– А ну-ка, поясни мне, майор, по какой такой причине ты отказал в помощи Софии Александровне?

–– В какой помощи? – поднял на меня удивленный взгляд Тимур.

–– Госпожа Астрова обратилась к вам, Тимур Сергеевич, с просьбой оградить ее от господина Соломонова, а вы что сделали?

–– А я что сделал? – он смотрел то на меня, то на генерал-майора непонимающим взглядом.

– Ты издеваешься?

– Простите, Константин Михайлович, я вторые сутки на ногах.