– Может, и не хотелось, но он уже в тот момент считал драку неизбежной, потому и не тратил время на переговоры с Овуором. При этом, если бы дрались только мы, без привлечения того существа и роботов, пострадавших было бы больше или меньше?

Он не стал спрашивать о том, кто победил бы. Сатурио и сам осознавал, что победа в любом случае была бы за ними, просто при большем количестве жертв – возможно, с двух сторон.

– Больше, – признала Мира.

– Да. И те переговоры, которые Овуор ведет с местными прямо сейчас, стали бы невозможны.

– Почему это?

– Они не напали на монстра, потому что он внушил им мгновенный ужас, – пояснил кочевник. – Мы мгновенный ужас внушить не способны. С нами начали бы драться многие местные жители, которые приучены повиноваться Мертвым. На пути к победе нам пришлось бы многих… нейтрализовать. Это неизбежно породило бы недоверие, даже если бы мы сумели доказать, что наши намерения были благими. Но то, что ты подчинила, а потом убила чудовище, мгновенно сделало нас в их глазах высшими существами, действительно способными им помочь, и уже не нужно тратить время на получение их доверия. Это был хороший план и хорошее исполнение. Мне надоело тебя хвалить, я объяснил достаточно.

– Э… спасибо, – смутилась Мира, чувствуя, что краснеет. – Действительно, спасибо.

Она ожидала, что теперь Сатурио попросит что-нибудь взамен – может, информацию о Гюрзе или услугу на будущее. Но она определенно переоценила коварство кочевника, потому что он сказал все, что хотел, и продолжать не собирался. Он развернулся и зашагал прочь, а Мира с удивлением обнаружила, что ей тоже не хочется оставаться здесь. От слов Сатурио стало легче, потому что он сказал правду.

Она задержалась лишь для того, чтобы не возвращаться к остальным одновременно с ним, как минимум Рино мог истолковать такое неправильно, да и Бруция не семи пядей. Но задерживаться она все равно не стала, и, как оказалось, не зря.

Переговоры прошли успешней, чем ожидала Мира. Понятно, что часть местных жителей, из ближайшего окружения Мертвых, уже разбежалась по темным углам. Эти люди настолько потеряли связь с нормальной жизнью и натворили так много, что возвращение к цивилизованному обществу слишком сильно их пугало.

Но были и другие – те, кто терпел хаос от безысходности. Теперь они смотрели на чужаков с осторожным интересом, мысль о том, что можно снова жить по-человечески, манила их, заставляя преодолеть любые опасения.

Когда Мира вернулась, роботы уже утащили с площади останки, хотя пятна крови на металле все равно сохранились. Перед Овуором стояла группа человек из двадцати, беседовавших с ним. Сатурио подошел к сестре, и она тут же начала что-то рассказывать ему. Рино оставался рядом с вице-адмиралом и даже не пытался скрыть свое недовольство. Лейс Марсад, которому вроде как полагалось теперь стать главным среди местных, держался в стороне, у дальней стены, и в разговоре не участвовал.

Пока Мира пыталась разобраться, что к чему, Гюрза просто появился рядом с ней. Выглядело это так, будто он материализовался из воздуха, и Мира не собиралась ни спрашивать его, как он это провернул, ни гадать о таком, ее сейчас больше интересовали переговоры.

– К чему мы в итоге пришли? – спросила она.

– К отлёту.

– Чего?

– Беженцев, – пояснил Гюрза. – Они теперь беженцы, а не местные трупоеды.

– Во-первых, перестань, я уверена, что каннибализмом занимались не все! Во-вторых, каких еще беженцев?

Она бы решила, что это шутка, но Гюрза ведь не шутит – по крайней мере, не так примитивно. Вот и на этот раз он сказал правду.

Овуор так и не наигрался в спасителя. Когда конфликт был улажен, он снова предложил местным убежище на «Виа Феррате», и группа, стоящая теперь перед ним, согласилась.

Мира не знала, как на такое реагировать. Вроде как это правильно, спасение людей превыше всего! А с другой стороны… Они ведь не знают, как эти люди жили много лет. Конечно, Кети проверит их на все известные болезни, это чуть уменьшит риск. А неизвестные как же? Да и сам их образ жизни?

Но и бросать их тут нельзя, они, уже выразившие желание улететь, станут легкими мишенями для приспешников Мертвых, если останутся без защиты.

– А адмирал что по этому поводу говорит? – уточнила Мира.

– Ничего не говорит. Отсюда с ней не связаться, только с челнока. А к тому моменту уже поздно будет отправлять беженцев обратно. Овуор взял ответственность на себя.

В принципе, он имел право это сделать – и как вице-адмирал, и как командир разведывательной группы. Он даже, пожалуй, поступил правильно. И все равно Мире было неспокойно от такого расклада, а почему – она и сама не знала.

Пока она раздумывала об этом, Овуор завершил беседу с беженцами и жестом подозвал к себе подчиненных.

– Думаю, вам уже известно о том, что произойдет, – объявил он. – К сожалению, у меня нет возможности предупредить адмирала о том, кого я пригласил на борт. Поэтому я не могу просто отправить людей на челноке, я буду лично сопровождать их. Бернарди отвезет нас всех к станции, и я отчитаюсь перед адмиралом о том, почему так поступил.

Судя по кислому выражению лица Рино, он с таким раскладом был не согласен. Но даже он не рискнул бы открыто выступить против приказа командира, ему пришлось подчиниться.

– На челноке мало места, – продолжил Овуор. – С нами полетит группа из двадцати двух человек. По этой причине и потому, что нет официальных оснований для прекращения миссии, разведка продолжится.

– То есть, вы и Рино улетите с беженцами, а мы отправимся на третий уровень? – удивилась Мира.

– Я тоже улечу на станцию, – подняла руку Кети. – Людям может в любой момент понадобиться медицинская помощь, это большой стресс… Мне лучше быть там.

Прозвучало красиво, тут она ловко вывернулась. Даже произнести это сумела уверенно! Но все знали: Кети попросту хочется улететь и не хочется соваться на третий уровень, ей и четвертого хватило. Когда она прибудет на станцию, ее наверняка назначат в карантинную зону, этого она и добивается.

– Полномочия командира я передаю Сатурио Барретту, – сказал Овуор. – В его подчинении будут Мира Волкатия и Бруция. Гюрза, что планируете делать вы?

– Останусь, – отозвался Гюрза. – Я на эту миссию согласился не для того, чтобы на челноке кататься.

– Понимаю. Господин Марсад?

Казалось, что Лейс стоит слишком далеко, чтобы услышать, да и вообще не обращает на них внимания. Однако, когда с ним заговорили, отреагировал он мгновенно.

– Я пойду с вашей разведывательной группой, если никто не против.

– Ты ж эвакуироваться хотел! – напомнил Рино.

Он и правда выражал такое желание еще до того, как Мира ушла. Лейс не скрывал, что он один из Мертвых, и понимал, что на «Виа Феррате» его будут воспринимать как медицинский объект. Тогда он не возражал, а теперь, получается, передумал.

– Я никогда не был на третьем уровне, – пояснил он. – Я там жил… Но тогда это место еще не называлось третьим уровнем. Мне хочется узнать, что там изменилось за эти годы, во что превратились те, кто так легко принял решение нас истребить.

– Надеюсь, вы не планируете мстить? – нахмурился Овуор.

– Ни в коем случае. Я готов подчиняться тому, кого вы назначили руководителем. Но увидеть-то я смогу…

Еще одна идея, которая Мире не понравилась. Но и это им предстояло принять: на челноке действительно мало места, нельзя запирать с обычными людьми Мертвого. Резкое движение корабля, случайная царапина, капля крови – и все, никого уже не спасти. Да и потом, Лейс может стать действительно ценным союзником на разведывательной миссии… Если будет подчиняться, а в этом Мира уверена не была.

Овуор без труда понял то же, что и она. Вице-адмирал обвел взглядом всех своих подчиненных:

– Хорошо, значит, решено. Я, Сабаури и Бернарди отвезем беженцев на «Виа Феррату». После этого челнок сразу же вернется сюда. На вашу разведывательную миссию я отвожу семь дней по стандарту Земли. После этого встретимся здесь и обсудим дальнейшие действия.

Он говорил так, будто встреча тут – единственный вариант. Хотя в дополнительных планах и правда не было смысла, они все зависели от того, с каким кризисом столкнется любая из групп, а такое не предугадаешь. Может, все действительно пройдет хорошо!

Только вот что-то подсказывало Мире, что никакого «хорошо» в Секторе Фобос давно уже не осталось.

* * *

Нужно было уничтожить четвертый уровень сразу, без сомнений и жалости. Но тогда Чарльзу казалось, что это не обязательно.

Он рассчитывал, что взрывы покончат с этой проблемой… С несколькими проблемами сразу: с неизвестной биологической угрозой, антисанитарией, нахлебниками. Ну а бонусом шел шанс испытать новое оружие, созданное уже на корабле, сплошные плюсы! Увы, результат оказался не совсем таким, на который рассчитывал командир корабля.

Нельзя сказать, что у них не получилось вообще ничего: паразитов, притаившихся в хвостовой части станции, стало значительно меньше. Но появились Мертвые, этого никто не ожидал… Получается, одну проблему они невольно заменили на другую. Чарльз такого не любил.

Тогда он заставил себя успокоиться, взвесил все «за» и «против» и все же позволил отбросам с четвертого уровня остаться в живых. Долгое время казалось, что это правильное решение. Мертвые на прорыв не шли, с некоторыми из них даже удалось договориться. Четвертый уровень начал приносить пользу, поставляя товары, которых там прежде не было… точнее, они были, просто никто не решался назвать внутренние органы товаром. Оттуда можно было привлечь работников, готовых за дополнительный паек делать то, на что не согласились бы даже последние доходяги с третьего уровня.

Ситуация наладилась, статус-кво установился. Чарльз не собирался доверять честному слову ничтожеств, у него давно уже были шпионы на четвертом уровне. Но они не предупреждали ни о какой угрозе, оснований для беспокойства не было.

И вот теперь все сорвалось – внезапно, без толковых предпосылок. Сначала до высших уровней начали доходить непонятные, порой противоречивые сообщения от шпионов. Потом, до того, как удалось выяснить подробности, связь и вовсе оборвалась – и до сих пор не возобновилась.

Разбираться с этим самостоятельно Чарльз не собирался, он сразу же собрал в своем кабинете всех, кто имел значение. Пожалуй, только Скайлара не следовало звать, но он напросился сам и теперь, конечно же, бесновался:

– Я же говорил, что нужно было выжечь их всех! Всех этих мразей! Мы собрали новую партию атомных бомб уже через год, мы могли их добить!

– А какой-то тупой старик уперся и не смог поступить правильно? – холодно уточнил Чарльз.

Сын тут же смутился, но со Скайларом так всегда: у него язык впереди мыслей летит.

– Я не то хотел сказать…

– Мне нужны факты. Если у тебя их нет, лучше помолчи.

Скайлар заметно помрачнел, однако не произнес больше ни слова. Он по-прежнему подчиняется – это хорошо. Чарльз не брался сказать, сколько еще продлится такое смирение, но пока были вопросы поважнее.

– Кто мне может сказать, что там происходило накануне отключения связи?

– Должна была состояться публичная казнь Лейса Марсада, – отчиталась Элиза Галлахар. – Остальные Мертвые давно уже с ним не ладят… Да никогда не ладили. Его щадили в основном потому, что это он предъявил нам ультиматум и добился перемирия. Но теперь, когда контакт с нами налажен, его решили убрать.

Она тоже понимала, что они столкнулись с серьезным вызовом, однако говорила по-прежнему спокойно, без страха, даже без волнения. Она ведь всегда была особенной… Еще в первые годы путешествия Чарльз отметил, что маленькая Элиза Фрай отличается жестокостью машины и умом, намного опережающим ее возраст. Он тогда решил, что ему показалось или что она изменится, он никогда не ожидал от девиц многого.